Искусство каллиграфии

Легкий шаг вперёд, разворот, плавный взмах руки. Спокойный, внимательный взгляд, переведённый вниз на чистое полотно, что было разложено длинным свитком ровно по середине не слишком большого, но и не тесного помещения. С потолка хаотично свисали бумаги, густо исписанные где-то в аккуратной, где-то - небрежной манере. Не спеша набрать туши, снова невесомое движение кистью. Столько достаточно. Звук резко закрывающегося бамбукового веера. Первое касание кисти: лёгкая горизонтальная линия слева направо, сразу же уходящая вниз и чуть влево, стоп. Две короткие черты, параллельные друг другу. Шелест, исходящий от свободных рукавов лёгкого турумаги цвета сапфира где-то спереди. Вертикальная линия. Ощущение пристального взгляда напротив. Прищур? Затем - кротко снова сверху вниз, после - длинная горизонтальная вправо, уходящая вниз под прямым углом. Тишина прерывалась лишь размеренным шуршанием одежд, еле-уловимым дыханием присутствующих здесь и, кажется, раздражённым постукиванием пальцев о дерево. Завершающая слог горизонтальная. Плавное движение руки - снова по направлению к тушечнице. Недовольное цоканье. Кажется, кто-то не вытерпел. - Вы собрались выводить эти три буквы вплоть до наступления весны*, не так ли? Звук, на этот раз, открывающегося веера. Агрессивно открывающегося: теперь можно рассмотреть прекрасное «будь покорнее и уступай дорогу другим»**, оставленное на нём тушью. - Сегодня Вы весьма наблюдательны, ванджаним, - спокойно и размеренно, не отрываясь от выведения плавных линий. Шаг назад. Откидная влево. Затем вправо. - Сегодня Вы весьма медлительны, советник Пак. Ещё линия. Раз, два. - Предельно аккуратен, если можно, принц Ким. Выполнение королевского задания требует времени и максимальной концентрации. В помещении повисла пугающая тишина, прерываемая лишь тихим шелестом кончика кисти по ханджи. Почувствовалось исходящее от чиновников напряжение. Но не ото всех. Повторение тех же плавных черт. Никаких смазанных клякс на концах линий - недопустимо. Казалось, что подобной аккуратности невозможно достичь, выводя буквы кистью размером с тебя самого. Нет. Оказывается, возможно. Всего несколько мгновений, и. - Оставьте нас наедине, - обращение к каждому присутствующему, но направленное к единственной фигуре в комнате. Снова шуршание ханбоков. Поклон, поклон, и ещё несколько раз. Всё то же неторопливое, бережное вождение кисти по бумаге. - Сан, передай советнику Чону, что сегодня его визит отменяется. - Да, ванджаним, - поклон. Затем привыкший взгляд ожидания следующего поручения. Легкое покачивание головы вперёд, означающее: "На этом всё". Низкий поклон в ответ. Двери плотно, с небольшим грохотом закрылись за последним поспешно вышедшим: в его движениях различалась едва-уловимая нервозность и резкость. Через пару мгновений раздался короткий, почти невесомый стук или же удар о дверь, который списался на "послышалось". Стало слишком тихо. При этом спокойнее. Всё тот же пристальный прищур. Однако теперь он ощущался иначе - совсем без свидетелей. - О чем Вы желали поговорить с глазу на глаз, мой принц? Смешок. Довольный и с небольшой, еле-заметной улыбкой. Хитринку было уловить сложнее. - "Желал", - произнеслось по слогам. - Подходящее слово. Вы как всегда в точку, Сонхва. Машинальный, настороженный взгляд на закрытую дверь. По имени так по имени. -Или, может быть, в линию? - ожидалось, что со стороны это будет звучать смешнее. Тем не менее, это не остановило от очередного приступа хитрого "Ха-хах". - За сегодняшнюю встречу вы ни разу не посмотрели на что-то, кроме тушечницы, гигантской кисти и бумаги. И, кажется, Сана, когда тот приносил ханджи, - королевский взгляд упал на аккуратно сложённую стопку из бережно доставленной слугой бумаги. - Кого-то, - похоже, пришло время оторваться от приносящего умиротворение занятия. Первое слово благополучно дописано, а времени на оставшееся задание предусмотрительно оставлено слишком много, чтобы тратить его только на истинное искусство каллиграфии. Последовало столкновение с недопонимающими глазами. - Чхве Сан - это "кто-то", Хонджун. Было прекрасно слышно, как в немом возмущении открылся чей-то рот. Но губы тут же сжались в плоскую линию. - Спасибо за уточнение, Генерал-очевидность-Пак, - не обида, а скорее явная обиженность в голосе забавляла ещё больше. Кажется, задеть чье-то королевское нутро получилось более чем успешно. - Пожалуйста, ванджаним. Смело обращайтесь, если Вам понадобится подтянуть недостающие знания в грамоте и, - взгляд зацепился за один из свисающих сверху свитков, - письме, - размеренно появляющуюся довольную ухмылку не было сил сдерживать, ведь лицо принца стало хмуриться ещё усерднее. Молодой человек демонстративно отвернул голову, открывая великолепный обзор на свой аккуратный, чуть вздернутый нос. Голубая лента, переплетающая хвост, красиво и плавно дёрнулась в такт этому резкому движению. Губы, что так часто и маняще оставались чуть приоткрытыми, сейчас были снова сжаты и чуть вытянуты вперед. Собственную улыбку, появившуюся из-за взгляда на слишком мило обижающегося королевского сына, не удавалось спрятать. Кажется, серьезное выражение лица все-таки не удалось сдерживать долго. - Сомневаетесь в своём же короле? – вопрос, скорее походивший на утверждение: интонация так и говорит, что переубеждать бесполезно. - В своём принце, - следующий удар последовал сразу же. – Вы ещё не стали вансэджа, Хонджун-ним, поэтому н… - Довольно. Создавалось впечатление, что сапфировый шёлк с золотой вышивкой сейчас попросту загорится от всё нарастающего раздражения. От мелькавшей ранее в голосе и на лице игривости практически не осталось ни следа. Зато появился персиковый румянец. От смущения или злости – вопрос уже другой. Но всё перечисленное лишь означало успешно продвигающуюся миссию королевского советника. - Ты слишком многое себе позволяешь, Сонхва, - прожигающий недовольный взгляд был переведен на виновника накатившего раздражения, который всё так же расслабленно стоял посреди неисписанного бумажного полотна, придерживая большую кисть и не позволяя ей запачкать белое ненужными линиями. Нет, всё-таки бирюзовая ткань слишком сильно притягивает чужой взгляд. - И ведь именно это тебе и нужно от меня, - будничным тоном произнёс мужчина, наперед зная продолжение начатого…диалога. Рот собеседника уже было открылся для парирования полученного ответа, но советник оказался быстрее. – Только не отрицай. Ты становишься ещё милее, когда начинаешь всё больше огрызаться на мои слова, - вместе с лёгкой, искренней улыбкой. Действительно, а как это можно отрицать? Никак. Поэтому кисть для каллиграфии была благополучно положена рядом с большой тушечницей, а с каждым последующим неторопливым, но стремительным шагом бело-золотое норигэ красиво покачивалось на широком поясе, обрамленном плавными узорами. Подол оставленной нараспашку накидки слишком завораживающе развевался от создаваемого движения. Раздражение в глазах напротив сменилось другим, очевидным, чувством. Но признать это… - Как же ты невыносим, Пак Сонхва, - громко цокнув. …было не так легко. Снова улыбка. - Об этом я тоже прекрасно осведомлён, - теперь молодых людей разделяла всего пара шагов. И, кажется, большая чёрная ступенька. Пауза, сопровождающаяся игрой в гляделки. На удивление, проиграл не мастер по кисточкам. - Тогда сделай так, чтобы я больше не злился, - не хватило жеста «скрещенные на груди руки», но вместо него последовало медленное перекидывание ноги на ногу. Если бы позади вдруг оказалась пара подушек, то на них бы удобно и выжидающе облокотились – нужно будет не забыть передать слугам, чтобы устроили. Непрерывный зрительный контакт в тандеме с повышающим градус молчанием. - Как пожелаете, мой принц. За словами последовал низкий поклон чуть ли не до самого пола, который не мог не вызвать удовлетворенную ухмылку того, кому это было адресовано. Похоже, королевское задание действительно придётся отложить. *** Быстро сделав низкий поклон, юноша торопливо удалился, закрыв двери после своего ухода. А затем тяжело вздохнул и устало прикрыл глаза, прилипнув спиной к дереву позади и неосознанно, (слишком не) тихо стукнувшись о него затылком. Раздалось кроткое шипение, - скорее от обиды, чем от боли - сразу заменившееся протиранием ушибленного места. - Надеюсь, в этот раз они додумаются быть аккуратнее и не разносить тушь по всему полу… Как так можно было умудриться? Да ещё испортить совсем новые одежды?! - подумал слуга, не совсем осознав, что проговорил это тихим, но кричащим шепотом. Опять мысли вслух. Сан, в знак недовольство самим собой, ущипнул себя за руку. Легонько. Но чувствительно. Снова поклявшись, что будет осторожнее со своими обидами. "Пойду обрадую Юнхо тем, что с Хонджуном он поговорит не раньше завтрашнего полудня", - привычно вздохнул Чхве, поправив чуть подсбившиеся рукава чогори и спешно направляясь подальше от злополучной двери. При этом начав глухо напевать какой-то незамысловатый мотив. Кажется, что-то на «даридам-даридам». Охрана тактично сделала вид, словно ничего не произошло. Ведь тоже уже – привыкшие.