Краткое пособие по общению с привидениями

Быть призраком оказалось невыносимо скучно, и возможно, самую малость одиноко. По крайней мере, именно к таким выводам был вынужден прийти Эйс, уже третьи сутки отсиживающийся в лазарете местного штаба. Поначалу он может и горел искренним желанием быть рядом со своим давно потерянным братом, но со временем скука становилась уже откровенно невыносимой. А ведь он еще молчал об альтернативе скуки, которая была едва ли не хуже. Выбор между тем, что бы скучать от безделья, заглушая все лезущие ему в голову мысли и эмоции, и тем, что бы размышлять обо всем произошедшем на Маринфорде, был просто невыносим. Оба варианта официально ужасны. У Эйса был способ бороться и с тем, и с другим, но спустя три дня...у него были с этим небольшие проблемы. Подслушивание разговоров утомляло, пусть даже они и приносили ему столь желанные крохи информации о Сабо, и окружающих революционера людях. Попытки пробудить свои крутые призрачные силы — в которых Эйс был несомненно уверен, иначе какой вообще толк быть призраком? — ни к чему не приводили и лишь расстраивали. Казалось, он только и мог, что бесполезно бултыхаться в воздухе, вздрагивая каждый раз, когда случайно задевал других людей, твердые объекты или вовсе, проникал сквозь стены. К этому оказалось не так-то просто привыкнуть. Возможно, он должен был чувствовать некоторую вину, если, заместо того, что бы беспокоиться о своем бессознательном брате, Эйс жаловался на собственные проблемы. И совесть, безусловно, грызла его время от времени, Портгас бы не стал этого отрицать. Но просто...что он мог поделать? Вариантов было не так много. Но страх за революционера, и чувство вины перед ним, то и дело, в любом случае, заставляли пирата обеспокоенно нависать над кроватью брата, склонившись над его лицом. И крепко зажмурив глаза, дрожащим голосом просить блондина очнуться наконец. Потому что он был единственным, за кого Эйс сейчас цеплялся, не зная, как добраться до Луффи или до своих накама, зализывающих раны после произошедшей битвы. Потому что Сабо не может умереть во второй раз, он должен, черт возьми, очнуться, иначе Эйс никогда от него не отстанет, когда найдет дорогу на тот свет. Потому что это эгоистично, так вот просто, давать ему надежду, а потом ее же так злостно отбирать, уже третьи сутки заставляя всех волноваться. Как самого Эйса, так и тех людей, что навещают то и дело лазарет. Эйс называет Сабо чертовым эгоистом, пытается прикоснуться к нему, пытается растормошить, что бы блондин проснулся… Но ничего не происходит. А потом пират очухивается от наваждения, и чувствует себя так глупо с подобного проявления чувств, что тут же спешит убраться подальше от койки брата. И оставляет его наедине со своими коллегами и друзьями, что даже несмотря на кратковременные отлучки, всегда возвращаются в лазарет. И он чувствует себя самую малость лучше, зная, что не он один беспокоится о блондине. Кажется, Сабо нашел себе действительно хороших накама.

***

И именно так проходят дни. Эйс уже привычным образом бурчал, зависнув над потолком и жалуясь на всякие вещи, просто, что бы развлечься, и отвлечься от некоторых других мыслей, преследующих его все чаще и чаще в последнее время. Он не хотел думать о своей смерти и о том, как его накама, и его брат, должны были справиться с трагедией. Он не хотел думать о том, что будет, если Сабо не очнется. Он не хотел думать ни о чем из этого. Лучше уж показушно жаловаться на скуку, болтая с самим собой и ни единой лишней мысли не пропуская сквозь фильтр сплошного потока бреда. Он сейчас не в настроении хандрить, хорошо? Он устал от этого. Коала и Хак были рядом, но они спали, так что, к сожалению, сегодняшним вечером не предвиделось никаких интересных историй о жизни Сабо среди революционеров. Приходилось развлекаться самому. И Портгас как раз был в активном рассуждении о том, как много он бы отдал, что бы посмотреть на лицо старика, узнавшего, что уже и третий его внук пошел по преступной дорожке, как резко заметил подернувшееся лицо бессознательного блондина. Движение было буквально сиюминутным, но Эйс сумел его заметить. И аккуратно опустился ниже, сощурив глаза, что бы убедиться, что ему оно не показалось. В течение пары минут он молчит, внимательно рассматривая чужое умиротворенное лицо. И возможно, конечно, что ему лишь привиделось, что он принимает желательное за действительное, но чужое дыхание стало прерывистым, а веки у Сабо затрепетали в разы активнее, чем раньше. И в груди у Эйса мгновенно разжигается пожар. Надежда, страх, огромное облегчение и раздражение, выработанное за часы скуки и беспокойства, сплетаются воедино, и он кричит практически вплотную к чужому лицу. Мысли в голове жужжат как комары, когда чужие веки слабо морщатся и наконец поднимаются, позволяя разглядеть синие, мутные спросонья глаза. Но пелена сна с них сходит очень, очень быстро, сменяясь шоком и растерянностью. Сабо смотрит прямо на него, Сабо напуганным шепотом произносит его имя, и Эйс мгновенно путается в собственных эмоциях. «Черт, черт, он видит меня?» «Что я должен сказать?» «Был бы тут рядом Луффи…» В его мыслях полная путаница, и двое революционеров, наконец отошедших ото сна, врываются в диалог очень вовремя, позволяя Эйсу отстраниться и разобраться в собственных чувствах. Он лишь отдаленно слышит чужой разговор, сам же с головой увязший в эмоциях, стремительно переливающихся, словно пламя меж его пальцев. Только не то, родное, которое он в самом деле контролирует и запросто подчиняет своей воле. А дикое, необузданное, разгорающееся самым настоящим пожаром, и поднимающееся все выше и дальше, пока все не поглотит огонь. Эйс путается в собственных эмоциях и поджимает губы, быстро проводя ладонью вдоль глаз, что бы утереть слезы. Тень полов шляпы скрывает его выражение лица. Ровно до того момента, пока его внимание не привлекает подруга Сабо. Вопрос, который она задает, так же сильно его волнует и заставляет на мгновение взять себя в руки, что бы прислушаться к чужому диалогу. — Твои воспоминания вернулись? Так значит, те разговоры, которые велись насчет памяти блондина — правда? Наверное, это объясняет, почему Сабо так и не дал им с Луффи знать, что выжил после той стычки с Небесным ублюдком… Сабо отвечает на вопрос утвердительно, и Эйс чувствует, как облегчение тут же, волнами спускается по его телу, поглощая под собой все прочие эмоции. Губы слабо дергаются в улыбке. Если бы блондин так ничего и не вспомнил, Эйс бы сделал все, что бы исправить эту дурацкую оплошность. Хотя, наверное, самое первое слово при пробуждении Сабо уже было подсказкой к тому, что беспокоиться не стоит. Оно ведь еще и дало понять, что брат видит его! Черт, наконец-то все комментарии Портгаса не будут идти «в стенку». Это классно. Окончательно вернувшись в строй, Эйс начинает активно участвовать в диалоге, с какой-то долей удовольствия отмечая каждый брошенный в его сторону взгляд революционера. Он замечает интерес Коалы, так же обратившей внимание на эти переглядывания. Ее недоумение веселит. Спустя еще несколько обменов репликами, Сабо делает небольшое предположение, а Эйс не то что бы против, пусть даже поначалу и смутился. Ему правда хотелось бы, что бы брат воспринимал его всерьез. Хотелось вдвоем поговорить как-нибудь по душам, обсудить детали того, как живется Сабо в компании революционеров, поговорить о Луффи, в конце концов! Расспросить его о каждой мелочи, что происходила за те десять лет, что Сабо провел вдали от Королевства Гоа. Пират также мог бы поделиться собственными историями. Да только, революционеру явно понадобится время, что бы свыкнуться. Эйс не прочь его дать, но при первой же возможности попробует доказать реальность происходящего. В конце концов, он ведь действительно хочет поговорить с Сабо нормально. Только вот, как именно это сделать…раскрыть какую-нибудь информацию, о которой его брат не в курсе, но которую может проверить? Не похоже, что бы Эйс мог похвастать какими-нибудь сверхъестественными способностями, в качестве доказательства. Черт, когда Сабо ему поверит, первым же делом надо уломать брата помочь ему в освоении своих возможных способностей, если, конечно, они у него и в самом деле есть. Без огня, распаляющегося внутри, Эйс чувствует себя едва ли не бессильным, даже если ему уже, фактически, нет нужды защищать себя. Или дело в том, что он провел последние свои недели за решеткой, закованный в кайросеки и уже практически готовый умереть? …он не хочет вспоминать эти дни. Слишком болезненно. Лучше, да и полезнее, поразмышлять о том, как вообще доказать Сабо, что он не сошел с ума. Ну и закончить идущий прямо сейчас разговор. Эйсу правда хотелось поговорить с братом наедине, пусть даже Сабо и не дал прямого ответа на раннее произнесенный вопрос. В любом случае, если пират захочет что-то сделать, то он, черт возьми, сделает. На то ведь они и пираты! Самые свободные люди на всем Гранд Лайне. Темы разговора постоянно скачут, с галлюцинаций Сабо, на самого Эйса. И Портгас слабо морщится, рефлекторно чуть приподнимая ладонь к животу, когда речь заходит о его смерти. Ощущения пылающего лавой кулака все еще его преследуют. Остается только понадеяться, что это не навсегда. — Надеюсь, все успели свалить оттуда, — тихо говорит он, буквально заставляя себя опустить руку, — Им не стоило вообще приходить. Особенно Луффи. О чем, черт возьми, он вообще думал… Перед глазами, на мгновение, мелькает вид сверху, на сборище всех пиратов, собравшихся ему на помощь. Он вспоминает крик своего младшего брата, вспоминает усмешку Белоуса и то ощущение, когда он впервые, казалось бы, за целую «вечность», вновь захотел жить. Хмурые мысли Эйса, резко обрывает шокированный окрик Сабо. Ах, да, точно. Он же не в курсе того, кем является Драгон для Луффи, да? Эйс не скрывал от своих братьев личность отца, Сабо некоторое время пытался, и итоги привели к полноценной трагедии. А Луффи, казалось, и вовсе об этом никогда особо не задумывался. Как итог, большая часть мира узнала о родстве революционера и резинового пирата исключительно с событий на Маринфорде. И Сабо, судя по его шоку, не стал исключением. По мнению Эйса, это выражение его лица стоит повесить в рамочку и отправить в какой-нибудь музей, на долговременное хранение. Он не удерживается и издает короткий смешок. Из головы пока еще не ушли картины Маринфорда, но это определенно прогресс. Он решает закрепить его коротким комментарием, на что ловит странный взгляд Сабо и вновь усмехается. Разговор продолжается. Сабо, кажется, смиряется с новой для него информацией, Коала продолжает задавать вопросы, — и черт, Эйсу правда нравится эта девушка, — и все доходит до какой-то…такой точки, когда в краях губ Сабо образуется яркая улыбка, а Портгас радостно ухмыляется, чувствуя, как по груди наконец-то разливается тепло. — Ага. Мы были братьями! — говорит он одновременно с Сабо. Под их улыбки, весь лазарет утопает в тишине. И лишь спустя пару секунд молчания, Коала неловко решает задать вопрос. — Так, ты тоже сын…? — Нет, нет, мы были названными братьями. — Девушка не успевает закончить, как Сабо поспешно разъясняет проблему, под веселое фырканье Эйса, — разделили втроем бутылку с сакэ. — Втроем? — Да. Вместе с Эйсом, — Сабо все еще тепло улыбается, кивая. И его явно не беспокоили озадаченные выражения лиц девушек, присутствующих в комнате. Коала мотает головой, потирая пальцами лоб. — Лаадно, я сделаю вид, будто это имеет смысл, — вздыхает она, под уже откровенный смех привидения и усмешку своего напарника. — Эх, черт, давно же это было, а? — отзывается Портгас, с некоторой долей ностальгии. Судя по теплому выражению лицу брата, вновь покосившегося в его сторону, Сабо разделяет эти чувства. И щеки пирата начинают болезненно ныть от широченной улыбки. В очередной раз он искренне радуется тому, что блондин буквально чудом выжил, после того злополучного выстрела. Коала вновь сощуривается, пристально уставляясь в то же самое место, куда недавно бросал взгляд ее напарник. Эйс слабо машет ей ладонью. — По моему, она сейчас во мне дыру прожжет, — в конце концов, отзывается он, немного неловко. И издает тихий, дерганый смешок, — а второй такой мне не надо. И первой хватило. Сабо смотрит на него в недоумении, очевидно, не понимая шутки. Эйс и не планирует ее пояснять. — Он тут? — раздается резко голос Коалы, что еще несколько минут подозрительно пялится, прежде чем сморщить лоб и обеспокоенно оглянуться на Сабо, — он говорит что-нибудь плохое о тебе? О нас? — Скажи ей, что я вас обоих благословляю, — с коротким кивком головы и веселой улыбкой просит Эйс, косясь на тут же поперхнувшегося воздухом блондина, — она мне нравится. И я рад узнать, что ты жив! Прости, правда, что я ну…уже не совсем. Портгас виновато улыбается одними лишь губами, почесывая затылок. И резко чувствует на себе чужой взгляд. Сначала смущенный, с ноткой возмущения и протеста. Именно того, которого Эйс, поначалу, и добивался. Но почти тут же он замечает вспышку чужой вины, боли и осознания потери. Ладонью, которой революционер чуть ранее бил себя по груди, в попытке откашляться, Сабо сжимает верх пижамы. Его губы дрожат. До Эйса слишком резко доходит, что он случайно устроил брату крутое пике на эмоциональных горках. Черт. Он сделал это ненарочно. — П-погоди, хэй, я не виню тебя, если что… — спешит Эйс тут же поправить свою ошибку, мысленно ругаясь. Но его голос прерывается чужим. — Сабо-кун? Коала, вовремя заметившая состояние друга, поспешно подалась к нему, присаживаясь на край кровати. И мягко положила руки на чужие плечи, сочувственным, но беспокойным взглядом смотря прямо в чужие глаза. — Он не настоящий, — тихо, но твердо напоминает она, пока еще толком не разобравшись в ситуации, но пытаясь делать какие никакие выводы. Не нужно быть Вега-Панком, что бы понять, что ее друга только что некто заставил чувствовать себя плохо, — что он говорит? Девушка неловко поджимает губы, хмурясь в ожидании ответа. И Эйс правда пропитывается к ней уважением, видя, с какой трепетностью она относится к брату. Сабо попал в хорошие руки. Только вот… Портгас не может побороть в себе легкую зависть, когда резко осознает, что Коала для него сейчас ближе, чем его же собственный брат. И он скорее принесет блондину лишь боль. В конце концов, именно по его вине ведь Сабо рухнул тогда в обморок, верно? Черт. Он приносит слишком много бед своей семье. Что Гарпу, вынужденному смотреть на казнь, Луффи, на руках которого он ранее умер. Своим накама, которых он заставил беспокоиться. Или и вовсе, умереть на той бессмысленной войне. Включая самого Белоуса. И ну…наконец, он причинил боль Сабо. — Меня там не было… — звучит как раз его тихий голос, заставляющий Эйса отвлечься от собственных мыслей. Краем глаза он видит как медсестра, что все это время была рядом, поспешно покидает помещение, оставляя Сабо с его подругой наедине. — На Маринфорде? — все так же осторожно уточняет Коала, прежде чем продолжить, — ты не знал. Ты ведь только сейчас все вспомнил. Не стоит винить себя. Девушка слабо качает головой, как бы подкрепляя собственные мысли. И Эйс ей осторожно вторит, занимая место наподалеку. Он все еще чувствует себя виноватым, но сейчас важнее привести Сабо в порядок. Эйс не может видеть его таким. — Именно. Живи без сожалений, а? — Портгас слабо усмехается, пытаясь похлопать брата по плечу. И чертыхается, тут же отдергивая ладонь, когда пальцы проходят сквозь ткань пижамы, — я не злюсь на тебя, что бы ты там себе не напридумывал. Он ловит на себе быстрый взгляд синих глаз и вздыхает, потирая ладонью затылок. — Ну-у-у, точнее, ладно, поначалу я был немного расстроен, потому что, хэй, ты оказался жив, а мы с Луффи об этом понятия не имели, и все такое, — Эйс позволяет проскользнуть на лице легкому, наигранному недовольству, фыркая, после чего улыбается краем губ, — но я не обижен, что ты не появился, эм, там. Ну ты понял. Потому что, тогда бы мне пришлось присматривать за двумя идиотами братьями, а не за одним лишь Луффи. Эйс смеется, а Сабо сощуривается, перекидывая взгляд с Коалы на Портгаса и обратно. И пусть даже пират понятия не имеет, что у того сейчас на душе, но видно, что ему стало немного легче. — Сабо-кун? Видно, что девушка заметила перекидывание взглядов. Снова сощуренные глаза, снова подозрительный вид и легко читающееся в девушке намерение помочь своему напарнику даже в борьбе со столь…странным противником. — Он снова что-то говорит? Ну, не молчи, Сабо-кун! — революционерка поджимает губы и хмурится, еще сильнее сжимая в ладонях чужие плечи. Видно, что она недолго размышляет, прежде чем продолжить. С некоторой опаской, в надежде, что ее предположения верны, — что бы он ни говорил, не слушай его! Если вы с Портгасом действительно братья, он бы все понял. Да и мы точно не знаем ведь, что случилось бы, будь ты на той войне. Сам подумай, к чему могло привести вмешательство революционной армии в битву… Коала не сводит взгляда со своего напарника, а Эйс лишь и может, что ей поддакивать, вставая рядом и с умным видом кивая головой. Он старается особо не задумываться о том, что речь идет о его же собственной смерти, решая сосредоточиться исключительно на том, что ему бы хотелось вернуть друга в чуть более нормальное состояние. Видеть Сабо таким…виноватым было откровенно неловко и неприятно. Пусть даже блондин и изменился спустя столько лет с момента их последней встречи, но он все еще был братом Эйса. А видеть брата грустным ему правда не хочется. — Послушал бы ее, — в очередной раз поддакивает пират, — правильные вещи говорит. Он пристально смотрит на Сабо, усмехаясь, когда тот вздыхает, и, судя по всему, сдается под их общим, на пару с Коалой, напором. На чужом лице все еще читается чувство вины, но оно выглядит уже далеко не таким болезненным и самоуничижительным. Эйс мысленно дает девушке пять. Отличная командная работа. — Ладно…может быть, — в конце концов, отзывается их общий друг. И с выражением заметного облегчения на лице, Коала убирает руки с чужих плеч. Но явно не удерживается от дружеского поддразнивания. — Лучше? Кислая мина тебе не очень идет, если честно, — она улыбается краем губ, располагая руки на коленях. Сабо в ответ корчит рожу, и девушка усмехается, прежде чем подняться. Эйс с ней абсолютно согласен. Но до того, как он вообще мог прокомментировать сказанное, революционерка вновь подает голос. — Ты, кстати, так и не ответил, о чем именно тебе говорил Огненный кулак, — отмечает она спустя пару секунд, поднимаясь наконец с кровати. — Да то же самое, что и ты, на самом деле. В основном, — Сабо пожимает плечами, спустя короткую паузу. Его лицо выглядит таким задумчивым, что Портгас бы отдал все, что бы узнать, о чем сейчас думает его брат. Коала же удивленно моргает, прежде чем слабо улыбнуться. Эйс реагирует на все это беглой усмешкой. — Ну не оставлять же тебя киснуть, в конце концов, — успевает втиснуть он быструю фразу. Ну честно ведь! Сабо с таким убитым лицом выглядел по-настоящему дерьмово. Коала с ним явно согласна, судя по одной из прошлых фраз. — Правда? Ну, в таком случае, может быть, он не так уж плох, — революционерка тихо мычит, прежде чем наклонить голову, — хотя, я и не думаю, что галлюцинации считаются чем-то хорошим. Возможно, тебе лучше будет оставаться в штабе, пока все не пройдет. Поговоришь об этом с медперсоналом? Во всем поведении и голосе девушки запросто читается искреннее беспокойство за напарника. По лицу же Сабо, легко можно сказать, что ему этот расклад не очень нравится. Эйс, будучи человеком, максимально далеким от всей этой революционной чепухи, может только предположить, почему. Его брата не будут высылать на всякие крутые задания? Чем вообще люди занимаются тут, эээ, в их революционном логове-штаб квартире? Едят? Пытают кого то? Он бы посмотрел на что-нибудь этакое… Стоп, так, эй, есть вещи поважнее, о которых сейчас стоит подумать. Например, то, что его брат не нуждается в лечении! — Ой, нет, нет, нет…сначала, поговорим мы. Ладно? Еще до того, как Сабо ответит, пират поспешно встает между ним и Коалой, заслоняя собой девушку. Его брови встревожено нахмурены, и Эйс искренне надеется, что сумеет показать революционеру то, что он настроен серьезно. Судя по секундной растерянности, отобразившейся на лице блондина, ему это успешно удалось. Впрочем, Сабо быстро приходит в себя. — Ладно, хорошо, отойди… — тихо шикает он, закатывая глаза на тут же расплывшегося в улыбке Портгаса. И призрак послушно отлетает в сторонку, позволяя брату закончить разговор с недоуменной напарницей. — Я…наверное, — отзывается Сабо. Его подруга хмурится, явно неудовлетворенная как ответом, так и той небольшой паузой. — Сабо-кун… — тихо рычит она, но в голосе явно не было раздражения. Больше беспокойство за напарника, — ты же сам должен понимать, что это серьезно! — Да, да, я знаю! — тут же подает голос и сам объект волнений, скривившись, и зарываясь ладонью в растрепанные от долгого сна, волосы, — я поговорю с ними. — А потом, со мной. — И с тобой. Сабо утвердительно кивает на слова девушки, и та, кажется, наконец успокаивается. — Хорошо, — вздыхает Коала, и на бедро ладонь ставит, прежде чем задать очередной вопрос, — мне позвать кого-нибудь из врачей? Эйс ловит на себе хмурый взгляд блондина, прежде чем тот замотает головой, в ответ на произнесенный вопрос. — Нет, я сам. Попозже, — говорит он. И только заметив, как Коала вновь хмурится, быстро добавляет, — честно. Клянусь. Можно мне хотя бы сходить переодеться? И поесть? Он гримасничает, а революционерка фыркает, проходя к двери. — Ладно! Но что б ты знал, я объясню всю ситуацию Драгон-сану. Если это уже не сделал Хак, — заявляет она, уже практически покидая комнату. И останавливаясь лишь в конце, быстрым взглядом окидывая друга, — в таком случае…увидимся в столовой, на ужине? Сабо уверенно кивает, приподнимая край губ. — Увидимся, — прощается он, проводив взглядом напарницу. Звучит стук двери о деревянную раму, щелчок замка, и лишь теперь, Сабо обращает внимание на витающего поодаль Эйса. — Так… — заговаривает с ним первым Портгас, сцепляя за головой руки, — поговорим?