Одна история

Who were you before they broke you?       Они договорились встретиться у клуба, и потому он подъезжает прямо ко входу. Издалека видит её худенькую фигурку прямо под вывеской. Иронично! Мэдди и её подружки постоянно называют её грязью. И вот она стоит прямо под вывеской: в руках сигарета, выпускает изо рта облако дыма, из-под куртки виднеется подол короткого платья, в волосах ярко-фиолетовые пряди, под цвет неоновой вывески. Он выходит из машины и в несколько шагов преодолевает расстояние между ними.       — Ну, привет, — она тушит сигарету о стену и отбрасывает окурок в сторону.       — Привет! — неожиданная неловкость заставляет его засунуть руки в карманы джинсов, — давно ждёшь?       Она отталкивается от стены, поправляет платье, и он прослеживает за её движениями, скользит взглядом вниз. Платье и правда слишком короткое, но его внимание привлекает не платье, а её обувь. Это что-то новенькое! Серебряные босоножки на каблуке переливаются в свете уличных фонарей. Она изменила своему выбору с кедами ради встречи с ним, или она всегда надевает босоножки в клуб? Он не успевает как следует задуматься об этом, потому что она хмыкает, видимо так отвечая на его вопрос, обходит его со стороны и направляется ко входу в клуб.       — Ты идёшь? — через плечо бросает она, и он идёт, словно она приворожила его, сам не понимая, чем именно. Уже через пару минуту становится ясно, что она практически всех здесь знает, бармен наливает ей «как обычно», и они устраиваются возле барной стойки. Он за рулём и потому пьет безалкогольное пиво.       — Ты очень хорошо выглядишь! — ему приходится наклониться к ней ближе, чтобы перекричать музыку.       Становится ясно, что она пригласила его не поговорить. В таком месте практически невозможно вести беседу.       — Спасибо! — кричит она в ответ. Скользит по нему взглядом. — ты тоже ничего.       Она игриво улыбается и хлопает своими огромными ресницами. Должно быть привлекательно, но для него как-то фальшиво! На крыше школы в ней было больше правды. Она выглядела искреннее. Ему не даёт покоя вопрос — зачем она позвала его? Не говоря уже о том, что он до сих пор не знает, почему согласился и пришёл.       — Зачем ты меня позвала? — ему приходится снова наклониться к ней.       Она отрывается от своего коктейля, закидывает ногу на ногу, сверкая босоножками и обнажая бедро. Пристально смотрит на него, а затем отвечает вопросом на вопрос:       — Ты не знаешь, зачем ходят в клуб?       Он все ещё ждёт ответа от неё и потому продолжает молчать, выжидательно смотря на неё. Она закатывает глаза и со вздохом продолжает:       — Чтобы танцевать! — её лицо озаряется улыбкой. Она ловко соскакивает со стула и движется в толпу танцующих.       Он беспрекословно следует за ней. И они присоединяются к человеческому морю, растворяясь в звуках музыки. Они не танцуют вместе, просто она танцует, и он танцует. В какой-то момент он чувствует себя лишним, вокруг неё слишком много парней. Конечно, их привлекают её короткое платье и плавные движения. А его? Что привлекает его? Зачем он здесь? Он пытается найти ответ на это вопрос. В следующее мгновение он выхватывает её силуэт из толпы, она танцует с каким-то парнем. Парень пожирает её глазами, а она кружится вокруг него, открывая его жадному взгляду обнаженную спину. Неожиданно она перестаёт двигаться, замирает и смотрит куда-то в толпу. Он прослеживает траекторию ее взгляда. В другом конце танцпола стоит высокий здоровяк в чёрной футболке и кожаном пиджаке и подзывает её огромной рукой.       Он снова переводит взгляд на неё. Она слегка побледнела, улыбка бесследно покинула её лицо. Она наклоняется к парню, с которым танцевала, что-то говорит на ухо и уверенной походкой уходит в сторону здоровяка. Море людей мгновенно поглощает её. Он пытается успеть за ней, разузнать, что всё это значит. А может даже помочь, если потребуется. Он на бегу пересекает зал клуба.       В этой стороне только пожарный выход, и здесь никого нет. Может они вышли на улицу? Он толкает дверь, та поддалась, и вот он уже вдыхает ночной прохладный воздух полной грудью. Гул мотора, на парковке кто-то заводит машину, хлопок двери. Он выходит из-за угла и видит: она садится в машину, сверкающие босоножки уже почти скрываются в салоне машины.       — Лу! — кричит он.       Она поднимает на него свои серые глаза, в них промелькнувшая эмоция, которую он не успевает уловить.       — Что ты делаешь? — он уже вплотную подошёл к машине.       — Сажусь в машину, разве не видно? — она снова фальшиво улыбается.       Интересно, они знакомы пару дней, но он уже точно может различить её искреннюю улыбку от фальшивой. Он уверен — эта точно фальшивая.       — Зачем ты позвала меня? — он снова задаёт этот вопрос, теперь уже настойчивее. В его крови плещется адреналин, начинает закипать раздражение.       — Знаешь сказку про Золушку? — она смотрит в упор.       Он в замешательстве. Она всегда отвечает вопросом на вопрос? Это начинает реально бесить. Он решает не отвечать и уже почти разворачивается, чтоб уйти, но она вдруг продолжает:       — Я, конечно, не Золушка, и ещё не полночь, — улыбка касается губ. — но у меня тоже пришло время, когда платье превращается в отрепье, а карета в тыкву. В её голосе такая горечь и грусть.       Это заставляет его остановиться, скользнуть по ней взглядом, и он наконец замечает, что за рулём тот амбал из клуба. Чего и требовалось доказать! Значит, она уедет с ним. Это ее выбор? Он её сутенер, что ли? Да ну, бред! Она больше не смотрит на него, захлопывает дверь машины, и водитель рывком приводит её в движение. Машина со свистом срывается с места и покидает парковку клуба, а он остаётся стоять там. Ещё пару секунд он смотрит туда, где вдали растворились очертания машины.       Этот вечер точно самый странный в его жизни! Не стоило соглашаться на эту авантюру! На что он рассчитывал? Бред! Внезапная мысль: «Если бы Мэдди узнала?» Хотя это ещё больший бред. Разве ему есть до этого дело? Давно уже нет, просто привычка. Он решает не возвращаться в клуб и сразу идёт к своей машине. Заводит мотор. В планах покататься немного по ночному городу, развеять ненужные мысли и поехать домой. К Мэдди он точно не поедет. Не сегодня. Хочется просто сходить в душ и смыть весь этот бессмысленный вечер.       Он уже намотал несколько кругов по городу и остановился на заправке выпить кофе. За всё это время он так и не понял, зачем она его позвала. Она чего-то ждала от него? Он оказался не таким, каким она представляла? Черт!       «Конечно, я не один из её дружков наркобаронов», — говорит он сам себе.       Теперь у него нет сомнений, она просто хотела посмеяться над ним. С того самого момента у бассейна после вечеринки у Уэса. Просто «закадрить» хорошего мальчика, которым он был для всех. Может, закрыть этим рот Мэдди, которая так часто распускала сплетни о ней, а может просто потешить свое самолюбие. Да, он точно был о ней лучшего мнения. Ему казалось, что он разглядел в ней что-то большее. На краткий миг показалось, что они чем-то похожи. Видимо, показалось. Больше он на это не купится. Он сминает стаканчик с кофе и со всей силы швыряет его в урну.       Телефон извещает об очередном смс. Небось, опять Мэдди. Она уже написала, что звонила ему на домашний, не застала дома и теперь беспокоится о нем. Он ответил, что всё в порядке, и ему просто захотелось проветриться. Она в ответ попросила позвонить, когда он вернётся домой. Видимо, ей надоело ждать, и она решила напомнить о себе. Сначала он хочет просто проигнорировать очередное смс, но что-то заставляет его, по крайней мере, взглянуть на экран.       «Пожалуйста, забери меня на углу Лейн и Стрейтон». Это не Мэддисон. Это Лу. И все его решения летят туда же, куда и стаканчик от кофе несколькими минутами ранее. Он быстро заводит мотор и через мгновение уже мчит по Лейн авеню к пересечению со Стрейтон. Почему? Зачем? Наверное, если не можешь ответить на эти вопросы, то не стоит и пытаться. Так он решил сам для себя.       Он замечает её издалека. Она сидит на скамейке, и ее серебряное платье ярко выделяется на фоне серых безликих высоток. Он подъезжает ближе и открывает дверь пассажирского сидения. Она быстро запрыгивает и обнимает себя руками. Не смотрит на него. Он же продолжает сидеть вполоборота и смотрит на неё в упор. Наконец она поднимает на него взгляд своих серых глаз.       — Прости, — одно тихо произнесенное слово, но ему достаточно, чтоб безмолвно развернуться и завести машину, — увези меня отсюда.       Он не осмеливается спросить куда именно и потому просто едет прямо по Стрейтон стрит.       Она всё ещё обнимает себя руками, он опускает взгляд ниже, неожиданно замечает, что она босиком. Больше нет тех блестящих босоножек, вообще ничего нет. Он решает поменять маршрут, на очередном перекрёстке заворачивает за угол. Она замечает перемену и вопросительно смотрит на него, первый взгляд в упор за все время поездки.       — Я хочу купить тебе кеды, — продолжая смотреть перед собой, произносит он. Они заходят в круглосуточный магазин, и он даже не пытается повести её в отдел туфель. Конечно, те босоножки роскошно смотрелись на её стройных ногах, но конверсы на ней смотрятся привычнее.       Поэтому они заворачивают в отдел кед, выбирают высокие чёрные «All stars» и идут к кассе, решив по дороге заглянуть в отдел со всякими вкусняшками для перекуса. Он бездумно сгребает несколько пачек чипсов, берет пепси для себя и диетическую колу для неё, как обычно брал для Мэдди. Она догоняет его, выхватывает диет колу, отрицательно машет головой и ставит её на место. А себе берет вишневую содовую «доктор Поппер». Девчонки из школы потолстели бы даже взглянув на такую, а она уже ловко открывает банку и отпивает огромный глоток, жмурится от количества пузырьков, разом ударивших в нос и заливисто смеется. Идёт между рядами дальше, а он просто следует за ней. Вдруг она замирает перед прилавком с желейными конфетами. Здесь желейки на любой вкус и цвет, от приторно сладких в форме ягодок до длинных лакричных червячков. Он последний раз ел такие, наверное, в детстве. А она продолжает заворожено смотреть на полки, заваленные сладостями. Вдруг она прерывает молчание:       — Мы ели такие с мамой. Она любила кислые, а я сладкие, — в голосе слышна грусть.       — Бери! — уверенно произносит он. Кажется, он готов потратить все свое огромное состояние, скупить весь магазин, если потребуется, лишь бы она не грустила, лишь бы она снова улыбалась.       И она улыбается. Сгребает все вкусы, как он раньше делал с чипсами. Её тонкая рука захватывает слишком мало, и пачки рассыпаются в разные стороны. Они смеются, она даже запрокидывает голову, а он не может оторвать от неё глаз. Вдруг она смотрит прямо на него, на губах расцветает хитрая улыбка, в следующее мгновение она немного наклоняется и едва ощутимо касается губами его щеки. Это так неожиданно, что ему нужна пара секунд, чтобы прийти в себя, но она уже разворачивается и убегает от него, сверкая серебряным платьем в узком проходе супермаркета. Он подхватывает всю их добычу: чипсы, кеды, содовую и спешит за ней. Её заливистый смех слышно впереди, возможно где-то за поворотом. Он догоняет её в несколько шагов, и вот они уже у кассы. Молодой парень кассир пробивает товары, а они переглядываются, она продолжает хихикать. Торжественно забирает свои желейки и кеды и, не дожидаясь его, выбегает на улицу. Он расплачивается и выходит на парковку. Она уже сидит на капоте его машины и пытается продеть шнурки в кеды. Через пару мгновений он уже у её ног, помогает зашнуровать кеды. Они неотрывно смотрят друг другу в глаза, он улыбается, она тоже, временами отворачиваясь, будто смущается.       Наконец, со шнурками покончено, и она соскальзывает с капота, забирает свои желейные «трофеи» и садится в машину.       — Теперь куда? — спрашивает она.       — Хм, — он задумывается ненадолго. Она смотрит на него с такой надеждой, что единственное место, которое приходит ему на ум, — это его любимое место. И пусть сейчас ночь, и там закрыто, с ней он готов нарушить пару законов.       — Знаю, — и он решительно поворачивает ключ зажигания.       Они болтают обо всем на свете, много смеются, даже подпевают знакомым песням, звучащим по радио. Она сама жуёт свои желейки, абсолютно не желая делиться. Даже пару раз шлепнула его по руке, когда он попытался покуситься на парочку из пачки. Зато ей, конечно, можно время от времени нырять рукой в его огромную пачку с чипсами. Иногда они даже почти случайно встречаются руками на дне пачки и касаются друг друга. Он смотрит на дорогу, а она в окно. Вдруг она отрывается от своих вкусностей и смотрит на потолок машины, даже постукивает в нескольких местах кулаком. Он отвлекается от дороги и заинтересованно смотрит на неё. Она, как всегда, остаётся загадочной до конца и делает вид, что не замечает его заинтересованный взгляд. Только через секунду разочарованно вздыхает, а затем полностью открывает окно. И вдруг наклоняется через него половиной туловища на улицу. Он на мгновение теряет управление и уже тянется за ней, как вдруг понимает, что она делает. В его машине нет люка, и она просто вылезла в окно. Она раскидывает руки и смеётся, он тоже не может сдержаться. Свет фонарей и тени пляшут на её платье и теле, волосы летят по ветру, и он наконец понимает её. Чувствует её. Будто она делится с ним ощущениями.       Вскоре ей приходится залезть обратно, потому что они заворачивают в какую-то рощу и ветки деревьев начинают задевать лобовое стекло.       — Где мы? — спрашивает она.       — Скоро увидишь, — он бросает на неё быстрый взгляд и заговорщически улыбается.       Вдруг она сжимается. Её вид — сама настороженность.       — Не бойся, я не завезу тебя в лес, — он смеётся. Но вдруг замечает, что ей совсем не смешно. И тут же пытается исправить положение.       — Здесь моё самое любимое место — это лесное озеро. Здесь неподалёку домики для отдыха. Мы приезжали сюда каждое лето с родителями. Здесь прошли мои самые веселые беззаботные времена, — торопливо поясняет он.       Она заметно расслабляется и уже пытается рассмотреть очертания в темноте. Они подъезжают к озеру. Свет фар отражается от глади воды. Над озером поднимается лёгкая дымка тумана. Он глушит мотор.       — Мне нравится иногда приезжать сюда и хотя бы на короткое время забывать о всей той ответственности, что давит на меня. Выбрасывать из головы предстоящие экзамены, оценки, письма из колледжей.       — И много их? — вдруг спрашивает она.       — Кого? — он в замешательстве смотрит на нее.       — Писем из колледжей.       — А… это. Ну да. Приличная такая гора на моем прикроватном столике, — невесело хмыкает он, отвечая, — а у тебя?       — Нет.       Он удивленно смотрит на нее.       — Я вообще не подавала документы, — продолжает она, — наверное, хочешь узнать почему? — она переводит на него взгляд, улыбаясь краешком губ. Он кивает.       — Хочу стать тем, на кого не учатся в колледжах, — она замолкает, а затем вздыхает. — помнишь ту стену в школе?       Он снова кивает.       — Хочу стать кем-то большим, чем просто очередным кирпичиком в стене жизни.       Вот так просто, будто он раньше даже не мог подумать, что так можно. А почему, собственно, нет? Может, стоит попробовать? Быть тем, кем хочешь, а не тем, кем должен, по мнению других. Сам бы он не смог, но с ней…       Она вдруг открывает дверь и выскальзывает из машины. Устраивает руки на талии и поворачивается в разные стороны, чтобы получше рассмотреть это место. Ей не страшно быть здесь, в этой глуши с ним. Именно с ним совсем не страшно. Вдруг она поворачивается к нему.       — Может, стоит искупаться. Как думаешь, вода холодная?       Он не верит своим ушам, она, что, с ума сошла? Сейчас середина весны, вода ещё не достаточно тёплая, чтобы купаться. Но, похоже, ей не нужно его разрешение, и, не дожидаясь ответа, она уже наклоняется, чтобы развязать шнурки и сбросить свои новенькие конверсы. Он все ещё наблюдает за ней, когда она поднимает голову и призывно смотрит на него.       — О, нет, нет! Даже не пытайся! Я не полезу в воду! — отвечает он на её взгляд.       Она безмолвно протягивает к нему руку. И он опять не может устоять. Протягивает свою руку и крепко сжимает её ладонь в своей. Шагает к озеру, одной рукой стягивая пиджак и отбрасывая собственные кроссовки. Они делают пару шагов и оказываются по щиколотку в озере. Вода оказывается теплее, чем он ожидал, но купаться все ещё не хочется. Она поворачивается и выжидающе смотрит на него.       — Знаешь, я передумала. Давай не пойдём дальше, а лучше вернемся к машине и нашим вкусняшкам.       — О, Боже! Я надеялся, что ты это скажешь, — со вздохом облегчения произносит он.       Она запрокидывает голову и заливается смехом, а затем притягивает его ближе. И вот они уже в нескольких дюймах друг от друга. Лёгкий порыв ветра колышет её волосы, и они закрывают её прекрасные серые глаза. Он убирает непослушные пряди за ухо, она смущённо опускает глаза. Он думает, что это замечательный момент, чтобы…       Как вдруг издалека доносятся какие-то крики и шум моторов нескольких машин. Он быстро понимает, что это, скорее всего, охрана, ведь они проникли на закрытую территорию. Она растерянно оборачивается. Он крепче сжимает её руку и быстро выводит из воды. Не разрывая рук, идёт к машине и быстро поднимает с земли все их вещи. Усаживает её в кабину и едва успевает сам запрыгнуть и завести мотор, как уже видны фары подъезжающих машин. Он резко дергает руль и через пару минут выезжает на дорогу. Она оборачивается, чтобы посмотреть в заднее стекло, но никто их не преследует, и они оба облегченно выдыхают. Переглядываются и начинают по-детски громко хохотать.       После приступа смеха воцаряется тишина, он переводит дыхание и предлагает отвезти её домой, она отрицательно машет головой.       — Куда же тогда? — спрашивает он.       — Обратно.       Он отрывается от дороги и вопросительно смотрит на неё. Она смотрит на свои оголенные колени.       — В клуб, — наконец проговаривает она.       Он удивлён: это последнее место, куда бы он хотел с ней ехать. Но то ли с ним что-то не так, то ли она на него так действует. Он поворачивает и направляется обратно к клубу.       Он глушит мотор, обходит машину, открывает ей дверь и галантно подаёт руку. Она смотрит на него, и в глазах блестят… слезы? Она кладёт свою руку в его и выходит из машины.       — Спасибо тебе, — наконец она смотрит ему в глаза. Теперь ему сложно удержать зрительный контакт. Почему-то хочется отказаться от благодарности, он уже открывает рот, чтоб возразить, но она перебивает.       — Спасибо за то, что не бросил, — и в этих словах больше искренности, чем он ожидал.       Она берет его за руку, и они снова заходят в клуб. На этот раз она не пытается бросить его, наоборот, все время держит под руку. Она немного дрожит, возможно, замёрзла. Он снимает свой пиджак и предлагает ей. Она соглашается, и через мгновение пиджак покоится на её плечах. Сейчас особенно заметна её хрупкость, она буквально тонет в его одежде. Они снова сидят на стульях у бара, и вдруг она наклоняется к нему.       — Можешь сделать мне ещё одно одолжение? — перекрикивая музыку, говорит она.       Он вопросительно изгибает одну бровь.       — Последнее, правда. Я больше ни о чем не попрошу, — видимо, она расценила его взгляд как скептический.       На самом деле он подумал, что по какой-то неведомой причине готов выполнять тысячи её «одолжений». Но говорить это вслух было бы странно, поэтому он кивает в знак согласия.       — Потанцуй со мной, — она смотрит прямо в глаза. Взгляд — оголенная душа. Прежде, чем он успевает ответить, она выходит на танцпол, позволяя потоку движущихся тел захватить себя. Она не танцует, но покачивается вместе с остальными и слушает музыку. Пытается вспомнить время, когда это было не так трудно. Быть такой расслабленной. Свободной. Теперь это требует определенных усилий. Что она нашла в этих танцах? Ему не ясно. Ведь это всего лишь танцы. Он не знает, что для неё танцы — возможность почувствовать тепло другого человека, ощутить себя желанной, почти что любимой.       Она смотрит, у него практически не остаётся выбора. Бушующий поток тел поглощает его как отдельный организм, и вот они уже в гуще танцующих. Музыка гремит и отдаётся вибрацией в груди. Бит заставляет двигаться в такт, и она легко вливается в ритм. А он остаётся неподвижным, заворожено наблюдая за её движениями. Она закрывает глаза, и вспышки света вспыхивают за её веками. Она отдаётся танцу со всей страстностью, будто это ее собственная терапия. В следующее мгновение кто-то толкает её, и она со всей силы влетает прямо в его предупредительно широко расставленные руки. Если бы не он, она бы упала. Он, сам того не зная, снова спасает её. Она замирает, его руки всё ещё невесомо касаются её плеч. На краткий миг их взгляды встречаются. В её взгляде растерянность, стыд, неловкость; в его — принятие, целое море принятия.       Она уже разворачивается, чтоб уйти, но вдруг чувствует лёгкое касание. Он взял её за руку. Её взгляд прикован к их рукам. Он крепко держит её. Она знает, что он тоже смотрит на их руки. Она переводит взгляд на Него, и он тоже поднимает взгляд, смотрит прямо в глаза. И вдруг музыка меняется.       Постепенно на танцполе остаются только парочки. Она принимает важное решение, одергивает свою руку, он разжимает пальцы и отпускает её. Секундное промедление, разочарование промелькнуло в его глазах. А она неожиданно разворачивается, скользит руками по его плечам и остаётся на танец.       Он ошарашенно аккуратно кладёт руки ей на талию, и они начинают двигаться. Всё ещё на расстоянии друг от друга, но уже так близко. Пожалуй, не телами, а чем-то большим. Душами?       Ни один из них не обращает внимания на музыку. Они практически топчутся на месте, все ещё не решаясь пошевелить руками или переместить их куда-то в другое место. Толпа вокруг теснится. Неожиданно для обоих, его пальцы касаются её оголенной спины, проникают в вырез платья. И это словно спусковой крючок. Она уже представляла это, а теперь, наконец запускает пальцы в копну его непослушных кудрей. Он резко выдыхает в опасной близости к её уху. Она закрывает глаза. Тепло его дыхания вызывает мелкую дрожь по телу. Сердце предательски нарушает свой спокойный ритм. Это точно больше, чем просто танец.       Они всё еще слишком далеко друг от друга, и расстояние между ними ощущается практически болезненно. Не сговариваясь, одновременно они придвигаются ближе и уже касаются друг друга бедрами. Жар тел окутывает их незримым коконом. Теперь стук сердца в ушах заглушает музыку. Пусть этот миг длится вечно. Они оба понимают — это лучше любого кайфа.       Наконец они осмеливаются встретиться взглядами, она улыбается. Откуда эта легкость и в то же время абсолютно детская робость? Ей так «правильно» и так неловко одновременно. Все, что сейчас имеет для неё хоть малейшее значение — это то, как он смотрит на неё сквозь весь яркий макияж, видит саму душу, оголенный нерв. Она не боится раскрыться. А он впервые в жизни чувствует способность быть собой, надежду на свободу, утопая в ее бездонных глазах. Ничто на свете не сможет разрушить магию момента. Ещё пару мгновений всё идеально. Но вдруг. Что это? Она разрывает зрительный контакт и смотрит на его ногу. Там что-то вибрирует и светится. Снова поднимает взгляд на него. Секундная заминка, и он отрывается от нее, отпускает её талию, чтобы достать из кармана телефон. На экране смс от Мэдди: «Я скучаю по тебе». Он будто застыл, уставился в телефон, не моргая. Он совсем забыл о Мэдди, о том, что должен был позвонить ей. Если быть честным, он вообще забыл обо всем на свете.       Экран светится от смс, и так легко момент разрушен.       Она размыкает руки, они невесомо соскальзывают с его плеч, отстраняется и исчезает в толпе.       Ему вдруг неуютно и будто даже холодно. Музыка снова гремит вовсю, люди вокруг танцуют и веселятся. Свет продолжает неистово мигать и не разобрать лиц танцующих. Он оглядывается по сторонам в поиске единственного важного лица, но с горечью понимает, её здесь нет. Она ушла.       Он протискивается сквозь безликую толпу, наспех хватает свой пиджак со стула у барной стойки, где она его оставила, на ходу пытается узнать у бармена, не видел ли он её. Тот, не отрываясь от коктейлей, указывает на входную дверь. Через мгновение он уже несется по направлению к выходу. Выбегает на улицу и останавливается. Вертит головой по сторонам, но видит только машины на безлюдной парковке. Её там нет. Черт! Он упустил её.