Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
На душе было гадко. Володя не имел никакого отношения к этому месту, но, находясь здесь, не мог воспринимать себя просто как туриста. Его преследовало навязчивое ощущение, будто он нёс за что-то ответственность, но за что именно? Почему Володя чувствовал чужую вину? Да если бы он оказался здесь семьдесят лет назад, то одет был бы отнюдь не в военную форму, а в полосатую робу с розовым треугольником.
Примечания
Переместимся во времени на семьдесят лет назад. Добро пожаловать во вторую мировую!
Посвящение
Спасибо авторам двух прекрасных книг (Лето в пионерском галстуке и О чём молчит ласточка если быть точнее) за вдохновляющую историю.
Глава.
20 декабря 2021, 01:17
День 0.
17 февраля 1940 год
Меня зовут Юрий Конев. Моя мама еврейка по национальности, была убита в прошлом году. Мой отец — был от роду русским и прильнул к немецким силам армейским. Моя бабушка ушла на покой с мамой, а дед пропал в одном из концлагерей. Надеюсь, что он снова найдётся. Что касается мамы, ох её белокурые волосы, ласковый смех и нежные объятия теперь только и остались в моих снах. Когда меня не мучают кошмары, нам удаётся встретиться «там». Смерть этой женщины навсегда мне запомнилась.***
День был тёплым на удивление. Папаша отослал нас за запасами. Вернее, была моя очередь идти на «охоту» за куском хлеба, а мама отправилась со мной. Она твердила, что так будет спокойнее за меня. Нам удалось дойти до небольшого немецкого лагеря в километре от нашего убежища, и удалось украсть продукты. На полпути домой, маму подстрелили. Это был самый ужасный день в моей жизни. А затем отец вышел и присоединился к ним. Мамино хриплое: «беги» вывело меня из ступора. Больше я не видел свою семью.***
Впрочем, это было не так уж и давно, но с тех пор моя жизнь прекратилась. В обыденные дни я сам по себе. Так лучше. Никто не предаст и не умрёт. Возможно работать в команде с такими же обречёнными как я было бы более прибыльно и безопасно, но у меня есть правила. Первое правило гласит: не доверять никому. Я не стану его опровергать ради бессмысленных потребностей. Лучше сдохну. Пока я могу лишь радоваться своему жалкому существованию и думать о том, как же было прекрасно без войны. Жизнь этих людей уже не будет прежней. Они потеряли своих близких, потеряли себя. Что может быть хуже, чем потерять себя? Впрочем, это не тот вопрос, который должен меня интересовать. Суть в том, что я ненавижу все что со мной связанно. У меня больше нет сил существовать. То как я сейчас живу даже жизнью не назовешь.