until death do part

Мысли о том, что Дазай – лишь предатель, не более, всё не давали ему покоя, крутились в голове, будто продыху не давая. «Но, возможно, ещё не всё потеряно?» – звучало с надеждой. Осаму не сдержал обещания, но, быть может, происходящее было на благо? Он станет помогать Достоевскому с информацией, но что же получит взамен? Дазай помнит, как в тот вечер тонкие пальцы Федора путались в каштановых прядях, играя с ними, дразня их обладателя. Затем как он кратко целует в висок, твердя, что всё было абсолютно верно. Это проявление ласки с его стороны было до обманчивости нежным. И каждое его прикосновение казалось лукавым, и каждое его слово. Всё это вызывало недоверие, но и успокаивало. Скорее, это подозрительно для каждого из них. Ушел Дазай утром, оставив Достоевского, ничего не сказав, хотя он, видимо, в этом абсолютно не нуждался. На плечи лег камень, по ощущениям, и явно не один из-за проведенного вечера. Осаму блуждал по утренним йокогамским улицам. Чувствовал себя отвратительно: тело ломило. Выходит, не был ещё готов? Но и томить смысла не было. Голые деревья сменяют друг друга. Дазай полностью погружен в свои мысли. К тому же, домой он не собирается. Дует сильный ветер, развевая волосы парня. Сам он оглядывается, когда его осеняет новая идея, и не важно, что сейчас только утро. Стоило сначала любым способом добраться центра. Он засовывает руки в карманы, обнаруживая, что денег, как ни странно, совсем немного. Но Дазая это ничуть не останавливает. В голове туман, юноша следует сам не зная куда. Погода ужасна, но, кажется, этому удивляться не стоило. Очевидно, в агентство Осаму сегодня не пойдет, решая заменить работу каким-то баром, попавшимся ему по дороге. Быть может, выйдет как-то выпить, даже и без денег. Кто знает? Парень проходит в помещение, что снаружи казалось вовсе не примечательным. Изнутри - аналогично. Тусклое освещение, подобие барной стойки и пару столиков. Как раз таки за один из них усаживается Осаму где-то подальше, в углу заведения. Направление карего взгляда было вовсе не ясно, юноша обессиленно прикрывает глаза, уткнувшись носом в свои руки, что так удобно расположились на поверхности стола. Несмотря на то, что местечко детектив выбрал себе на первый взгляд неприметное, кому-то из посетителей всё же он стал интересен. Играла негромкая мелодия на фоне, доносящаяся из колонок. Кажется, классическое произведение. Можно было четко различить игру на виолончели, а, может, и скрипке. Дазаю было трудно это определить. Уж больно не разбирается. Но от музыки в памяти всплыл размытый образ Достоевского. – Скучаете? – послышался молодой женский голос. Совсем елейный. Осаму лениво поднимает голову, осознав, что обратились именно к нему. Перед собой он видит девушку невысокого роста, среднестатистического телосложения и внешности для японки. Утонченные черты лица, небрежно собранные темные волосы, выбившиеся пряди которых опадали на лицо, от чего было немного трудно разглядеть его. Дазай вполне легко назвал бы её симпатичной. Предположим, так на деле и было. – Хотите составить мне компанию? – скучающе протянул Осаму, потягиваясь. Девушка лучезарно улыбнулась, присаживаясь недалеко от детектива, поглядывая на того. Казалось, «незнакомка» явно настроена на длительный диалог. – Да, хотела бы. Мое имя Миядо Киёми. Мы встречались с Вами здесь. – она склонила голову к своему плечу – Мне показалось, у Вас что-то стряслось, не хотите поделиться? В ответ Киёми получает тихий смех со стороны своего собеседника, а вскоре так же и неопределенный кивок. Разумеется, Осаму так же представился в ответ, «на всякий случай». И, кажется, он отнюдь не против чужой компании. Они впрямь таки виделись здесь, разговаривали. Это было не так уж и давно по ощущениям. Но саму девушку Осаму толком не помнил. – Милая леди, а Вы добры. На самом деле, я не слишком припоминаю Вас. Но что же столь юная девушка делает в таком мрачном заведении? – Думаю, как и Вы, решила отвлечься от рутины. – негромко ответила она, слегка улыбаясь от чужих слов в свой адрес, прикрыв рот ладонью. – Выглядите… Потрепано. Могу я вас угостить чем-либо, за мой счёт, а Вы сможете высказаться? Парень округляет глаза, приподнимаясь из-за столика, оперившись о поверхность руками, глядя прямиком в глаза девушки с детским восторгом. – Правда что ли? Да Вы просто чудо, Киёми. – приподнимая уголки губ и довольно, будто кот, щурясь, пролепетал Осаму. Миядо коротко кивнула, доброжелательно улыбнувшись, и молча последовала в сторону от Осаму, к барной стойке. Дазай так же не стал долго оставаться на месте, шагая за собеседницей. Осаму ещё не раз одарил девушку парой заученных комплиментов. Конечно, было ясно, что детектив ее не просто заинтересовал, вот и всё. Но сам Дазай ни на что, кроме как выпить, особо и не рассчитывал. Но располагать к себе он явно умеет. Шатен присаживается рядом с Киёми за барной стойкой, увидев, как чужие щеки наливаются румянцем. Между ними завязывался диалог. Осаму получил желаемое, когда девушка угостила его алкогольным напитком, как бы то странно ни было. Оба сейчас сидели, держа в руках по стаканчику алкоголя. Парень осыпал девушку всякими комплиментами. Вероятно, она сама рассчитывала на что-то большее, хотя детектив особого интереса к собеседнице не питал. – А коктейлей из детергента здесь случаем не подают? – Невзначай интересуется он, якобы с надеждой глядя в глаза Миядо. – А Вы забавный. Возможно, как-нибудь встретимся после? Я дам Вам номер, если хотите! – она говорила это с детской невинностью, чуть улыбаясь, мол, говорила без какого-либо подтекста. Осаму натягивает на уста ухмылку, потянувшись. – Неужто я так привлёк Ваше внимание, Киёми? – Ухмылка на его лице стала ярче – Я совсем буду не против снова встретиться с Вами. Хотя, посмотрим, как дела пойдут. К тому же, было бы славно искупить вину перед Вами за то что не узнал. Девушка улыбнулась, достав из сумочки свой мобильный, бросив негромкое: «Не столь важно, записывайте номер, чтобы в этот раз не забыть.» Осаму же к этим словам прислушался, а его уста по-прежнему искажала довольная ухмылка. За последний час не одна порция алкоголя была употреблена Дазаем. Однако, соображать он ещё явно мог. Или так казалось только ему. – Я живу совсем недалеко. Не сочтёте за наглость, если я приглашу Вас на чай? Должна признаться, Дазай, Вы меня правда заинтересовали. Детектив щурится, думая об этом как о каком-то подвохе. Видно, нужен был от него интим, однако, и Осаму по всей видимости не против-, казалось, он забыл о ночи с Достоевским. Дазай соглашается. Через время они оба покидают бар. Парень относился к этому предложению с определенным недоверием, не упуская Киёми из поля зрения, дабы не натворила глупостей. Он шел прямиком за ней. О вчерашнем и думать не думал, словно желал забыться. Они вместе подходят к квартире девушки. Как она и сказала, отнюдь не далеко от бара, где они были. Осаму входит в помещение, оглядываясь вокруг. Нет, всё же, он явно пьян и это чувствовалось, несмотря на то, что толком не отошёл от вчерашнего алкоголя. Не хотелось бы вновь натворить глупостей на нетрезвую голову. С этими мыслями он чувствует женские руки на плечах, и как девушка вжимает его в стену, припадая к тонким губам. Слишком очевидно. И он чувствовал себя в этот момент отвратительно. Даже хуже, чем утром, когда ушёл. Намного хуже. Обычно, алкоголь и девушки – своеобразное обезболивающее для детектива, но на сей раз освобождения он не чувствовал. Он понимал и то, что если даже дойдет до секса, лучше ему ни капли не станет. Мерзко. Попросту мерзко от самого же себя. Даже в каком-то моменте тошнотворно. Целуясь с Киёми, детектив хотел забыть вчерашнее. Он даже не знал, что из этого лучше или хуже: близость с Федором или девушкой из бара. В любом случае, Дазай как бы то ни было, старался переубедить себя, что то, что происходит сейчас, намного лучше, не стоит в этом и сомневаться. Миядо прижимается к тому, запуская пальцы в волосы парня, на что он вынужденно ухмыляется. Не то. Осаму не чувствует того азарта, что испытывал вчера. Не по душе даже яркий аромат женских духов. Именно эта линейка показалась ему приторной, что сразу ударяла в нос. Выходит, всё же не успокаивает? Не лечит душу? Детектив укладывает руки на чужой талии, а после слышится рингтон, доносящийся из кармана брюк Дазая. И это прерывает их поцелуй. Девушка, растерявшись, медленно отстранилась. Осаму коротко касается тыльной стороной ладони своих губ, доставая телефон и взяв трубку, жестом показывая Киёми подождать. – Да-да? Слушаю. – выдал Дазай, прислонив телефон к уху. – Где ты снова шляешься? – послышался голос напарника. Да, именно Куникида. – Было бы прекрасно, если бы твоя ленивая задница соизволила явиться на работу. Больничный у тебя закончился ещё ровно три дня назад! Дазай тихо усмехнулся. Кажется, полностью потеряв какой-либо интерес к своей партнёрше, отходит от неё в сторону, продолжая разговор по телефону, пока та недоуменно хлопала ресницами, в непонимании приоткрыв рот. – Что ты снова заладил, Куникидушка? Что за кипиш с утра пораньше? – спокойно, с издёвкой отвечает Осаму. – Приду я, приду. Не сегодня, так завтра. В чём проблема? – В том, что ты сам говорил, звонить когда понадобишься. И какое утро? Где тебя носит в двенадцать часов дня? – заметно раздражаясь, цыкнул Доппо. В ответ же повисла тишина. Куникида на том конце провода явно ждал ответа собеседника, и ситуация сейчас его не устраивала. – Абонент временно не отвечает. Перезвоните, пожалуйста, позже, или оставьте сообщение! – смеётся Осаму сбрасывая трубку. Придет же. А как иначе? Дело у него там ещё было, и явно не одно. Как-никак, а про помощь Фёдору он прекрасно помнил. Осаму собирается убрать телефон в карман, вернувшись к девушке, однако замечает совсем маленькое устройство, прикрепленное ко внутренней стороне кармана, случайно задев его рукой. И как он ранее не смог заметить? По всей видимости, его планы сейчас были обрушены. Придется организовать встречу с Миядо в следующий раз. Хотя детектив понимал, что она вряд ли состоится. Однако, на этот момент, стоило бы вернуть прослушку её хозяину, встретившись с ним лично. Парень улыбнулся ей, коротко чмокнув в губы, показав вновь жестом знак телефона, негромко шепнув: – До встречи, красавица. Я ещё наберу тебя. А пока, твоему принцу стоит бежать. *** Дазай прекрасно осознавал, что сейчас бы стоило прийти на работу, но его планы немного изменились. В данный момент он стоял прямо у порога Достоевского, прямо там, где был вчера. Стучит о твердую поверхность, надеясь, что ему откроют. В проёме он увидел бледное лицо короля крыс, на что Осаму довольно ухмыляется, глядя прямо в глаза. И Федор, в свою очередь, так же не сводил с того взгляда. Дазай нахмурился, толкая брюнета в грудь, дабы детектив сам смог войти в квартиру, не дожидаясь, когда Достоевский отойдет, позволив это сделать. Абсолютно без раздумий, оба тянутся друг к другу на встречу. Их губы жадно соединяются в поцелуе. Этот поцелуй был пылким, как и тогда, наполненным страстью, словно нежности здесь никогда не было и быть не должно. В голове засела та мелодия, играемая на виолончели. Однако она сменялась другой. Вернее, они, вероятно, казались смешанными. Теперь напоминало «Танец Рыцарей» Прокофьева. Разумеется, не одна лишь виолончель, и смычковые, и другие инструменты явно присутствовали. Дазай кусает его губы, и Достоевский поступает так же. Словно они вымещали друг на друге в этом поцелуе таящуюся злость по отношению друг к другу. Осаму отстраняется от покрасневших, чуть опухших губ оппонента, довольно ухмыляясь проделанной работе, глядя в глаза Федору. – Подсунул мне прослушку вчера… Надо же. Думал, что я пойду докладывать обо всём агентству? – Думал бы, если бы ты был так прост. На всякий случай. Мало ли, что взбредёт в твою грешную, хоть и смышлёную голову? – Негромко ответил Достоевский. – Ты ведь, в свою очередь, так же не святоша. Ты был с девушкой, не правда ли? – надменно ухмыльнулся он. – Был. А что? Ты ревнуешь? – Ревность… Больно не подходящее слово, что описало бы это чувство. Судя по шлейфу её духов, у тебя, по всей видимости, отвратный вкус на девушек. Осаму рассмеялся, извлекая из кармана прослушку, подобно ребенку с восторгом оглядев её, и протянув владельцу, укладывая в его руке. И, на самом деле, о той девушке он, казалось, более и не думал. По крайней мере, это было сейчас, и вероятно так и будет дальше. – Можешь оставить эту штуку при себе. Как мы и договаривались, Федор. Я помогу тебе, стану личным информатором в вооруженном агентстве. – Чудно. Повторюсь, это верное решение. Но тебе следует запомнить, хорошенько запомнить: разлучит нас в таком случае только смерть, и ничто больше. Ни предательство, ни что-то иное. Только летальный исход. Эти слова вызывают новый смешок. И не один. А после, это перерастает в тихий смех, что после смешивается со смехом Федора. Они всё же готовы. И выбора у них более не остается. Как и позитивного итога в конце - уж точно не у них.