They made me go to rehab

Изуко никогда не любила психологов. Не потому, что считала, что их помощь бессмысленна, а потому, что в этот раз они помогли слишком хорошо. Она чувствовала себя чересчур открытой. Уязвимой. Доктор Макима была дружелюбной и расположительной, а также хорошим слушателем. Она очень напоминала Изуко ее маму. — Многое произошло с тех пор, как мы виделись в последний раз, — произнесла доктор Макима. Изуко кивнула, откидываясь на мягкое кресло. Сейчас он чувствовался намного удобнее. — Хочешь поговорить об этом? Это всегда был один и тот же вопрос, и всегда она отвечала "да", потому что не было реальной причины говорить "нет". Изуко глубоко вздохнула и начала. — Я завела друзей, — сказала Изуко. — И девушку, но ты знала это с прошлого раза. В последнее время я стала чаще использовать свою причуду, и я ... разговаривала с Всемогущим. Женщина моргнула. — Правда? Изуко кивнула. — Это было случайно. Я была... на взводе, поэтому пошла в кабинет медсестры. Он был там, и тогда у меня не хватило духу избегать его. — О чем вы говорили? — Просто разные вещи, — объяснила Изуко, пожимая плечами. — Лучше надо интересоваться, как мне удалось сесть и поговорить с ним без рвоты, нежели о чем мы говорили. Глупо зацикливаться на этом. — Это не глупо, и я понимаю, что ты имеешь в виду, — ответила доктор Макима. — Мы же обсуждали, что здесь нет такого понятия, как глупая мысль. Более того, это не терапия, это больше оценка. Для этого важно говорить о том, что ты чувствуешь за день. Изуко подавила желание закатить глаза. — Честно говоря, прямо сейчас я просто хочу домой. Мы можем закончить на сегодня? Мируко и Ястреба нет дома, и я вроде как надеюсь провести остаток вечера с Кьёкой. — Конечно, — согласилась доктор Макима, улыбаясь. — Еще несколько минут, мне все-таки нужно отработать свои часы. — Тебе не платят по часам, — отметила Изуко, поджав губы. Доктор Макима отмахнулась от нее. — О чем еще можно говорить? — О школьном мероприятии несколько недель назад, — сказала она. — Я сделала несколько заметок, хотя, если ты хочешь, чтобы я не говорила о них, это нормально. — Спортивный Фестиваль? — спросила Изуко, подняв бровь. — Я, конечно, смотрела его. И знаешь, что я увидела? — Монстра? — спросила Изуко. В ее голосе не было горечи, только любопытство, которое бросало вызов абсолютному любопытству. Она продолжила чуть более саркастично. — Испуганную маленькую девочку? — Человека, который дошел до перепутья, — ответила психотерапевт. — Того, кто решил не отступать назад, не испугавшись, что ждало его впереди, а вместо этого сделал шаг вперед, на который многие люди не осмелились бы. — Звучит как чушь собачья, — Изуко рассмеялась, но на этот раз её смех не был через силу или даже с ноткой пренебрежения.

***

— Итак, — начала Химико Тога. — Как ты сбежал? Даби поджал губы, напиток в его руках уже слишком нагрелся, чтобы доставлять удовольствие. — Оказывается, они не проверяют людей без причуд. Бар был ужасным, грязным, и в нем пахло облезлой собакой. Что было подходящим описанием для Томуры Шигараки после душа. Насколько Даби знал, этот парень просто заходил под холодную воду и выходил. Правило "никаких драк" в убежище было ему на руку. Как бы сильно Шигараки ни хотел убить его, он не мог прикоснуться к нему в данный момент. Курогири, как обычно, присматривал за стойкой, чтобы не допустить возникновения драки и отчитаться перед Все за Одного. Не то чтобы в этом была необходимость. Даби чувствовал присутствие этого человека. — И все-таки они должны же были следить за тобой, ты вроде как ключевой свидетель против важной шишки, не так ли? — Ему не предъявят обвинения, — произнес Даби. Но это было прекрасно. В конце концов, это никогда не было его целью. Он уничтожил Старателя и доказал, что этот человек не оправдывает своего имени. — Разве ты не слышала? — Если честно, неа, — призналась Тога. — Героя не будут обвинять в преступлениях, да? Я думаю, мы выбрали не ту работу, Шигараки. — Коррумпированное общество всегда будет искать наиболее уязвимых, чтобы посадить их под замок, — только ответил Шигараки. Его руки дернулись над столом, заработав упрекающий взгляд от черного тумана в жилете. — Полагаю, я должен похвалить тебя. Подумать только, у тебя наконец отрасли яйца пойти за своим стариком и так основательно попортить его жизнь. — Яйца никогда не были проблемой, — сказал Даби. Ему нужно было выждать время. — У меня просто никогда не было особых причин. Это было слишком легко. Слишком быстро. — Так зачем же ты снял видео? — поинтересовался Шигараки, и его насмешливая гримаса исказила лицо растерянного ребенка. — Ты должен был что-то планировать. — Защита, взятки на случай, если они мне понадобятся, — проговорил Даби. Он откатил напиток в сторону Курогири, который остановил чашку и наполнил его, добавив что-то новое со льдом. — Я планировал использовать это на случай, если моя мать, наконец, подаст на развод, но вместо этого ее отправили в психушку. — Тогда надо было остаться вместе с ней, — сказал Шигараки. — В новостях сказали, что ты убил медсестру, когда уходил, прежде чем тебя арестовали. Даби улыбнулась. Значит, они видели новости. — Что значит еще одна зарубка на ремне, а, убийца детей? Все тело Шигараки содрогнулось. Это было очень точное описание, и как раз именно его использовала Изуко Мидория, прежде чем выжечь отпечаток руки на его лице. Растерянный взгляд Шигараки превратился в кривую улыбку. — Полагаю, да, — согласился Шигараки. Его голос был полон ярости, да и сам он был готов сорваться в любой момент. Даби знал, что в ту секунду, когда он снова выйдет из этой двери, он снова столкнется с Шигараки. Тога же была бы зрителем их битвы, а потом обняла бы того, кто останется на ногах. Такова была степень ее любви. Но это было нормально, он не уйдет сегодня. Ему нужно было дождаться сопровождающего. Кто-то постучал в дверь бара. Шигараки чуть не подскочил со своего места. Химико вытащила свои ножи. Даби достал пачку сигарет и зажег одну кончиком пальца. После минуты молчания голос снаружи сделал объявление. — Полиция Токио, мы расследуем жалобу на продажу алкоголя несовершеннолетним. Есть кто-нибудь? Тога вытащила пузырек из-под юбки и выпила кровь, ее лицо превратилось в лицо зрелой женщины, когда она сняла с себя одежду, чтобы избавиться от школьной формы. Если бы в баре не подавали алкоголь несовершеннолетним, бар мог бы разориться из-за проституции. Шигараки отошел в сторону от двери, оставаясь вне поля зрения. Даби тоже сменил место. А когда Тога открыла дверь, ее встретил сильный удар ногой в лицо, впечатав ее в стену на другом конце. Даби затянулся сигаретой и показал большой палец вверх, когда Сотриголова и Ястреб схватили Шигараки, который начал кричать во всю силу своих легких. — Какое чертовски красивое зрелище, — оценил Даби. Взгляд Тоги с того места, где она лежала, прислонившись к стене, был на вес золота.

***

Они уже поужинали и просто разговаривали. Но, как всегда, даже их время наедине не могло быть не прервано. У Кьёки зазвонил телефон. Затем на телефон Изуко посыпались сообщения. Прежде чем она успела взглянуть на свои собственные смски, Кьека уже ответила на звонок. Изуко услышала незнакомый голос, спрашивающий, все ли в порядке с Кьёкой. — Да, мам, я в порядке, что... — Кьёка замолкла на полуслове. Ее глаза расширились, затем она повернулась к Изуко и помчалась к двери в гостиную. — Телевизор! — Что? — спросила Изуко. Сообщения на ее телефоне были от Киришимы и Сецуны, которые просили ее посмотреть новости. Сразу же появилось новостное оповещение: Прямая трансляция битвы Всемогущего. Изуку чуть не вскочила со своего места и бросилась к телевизору, включая его. Ей не нужно было искать канал, потому что он был на каждом. Вертолет летал в воздухе и… Трепет. Она давно не испытывала трепета. Изуко не была уверена, уместно ли это чувствовать. Теперь она была дома, на диване, Кьека прислонилась к ней, когда их глаза были приклеены к экрану телевизора, который показывал не драку, а одностороннюю резню. Всемогущий сражался с Все за Одного. Ублюдок выглядел хуже, чем когда-либо, лечение его собственного тела было недостаточным, а Всемогущий все еще был силен, чтобы превзойти его в этом иссушенном состоянии, в которое его загнали. У Кьёки на мгновение перехватило дыхание, и Изуко почувствовала, как энергия пробежала по пальцам девушки, когда она сжала кулаки. Она, конечно, знала. На самом деле, Всемогущий сказал ей, о своем намерении передать свою силу Кьеке, как бы прося ее благословения. Изуко протянула руку, беря Кьёку за руку, когда экран стал белым от различных взрывов, которые происходили при каждом столкновении. В тот момент Всемогущий был не только сильнее Все за Одного, он также был с союзниками. Ястреб и Бест Джинс пронеслись по воздуху, Мируко нанесла сокрушительный удар, прежде чем увернуться. Остатки Лиги, Шигараки и Химико, были задержаны в начале рейда. Человека по имени Курогири забрали с собой. Все выглядело идеально, изящно, спланировано, как будто кто-то, кто мог видеть будущее, взял бразды правления в свои руки. В каком-то смысле это было легко. Слишком похоже на то, что у нее должна была быть своя роль в этом. Но она сказала "нет". Хотя потери были серьезными, она перенесет их. Пускай победы были пустыми, она будет рада им. И она могла видеть, что Всемогущий тоже был готов сделать все, чтобы завершить эту главу в своей жизни. Изуко видела боль на его лице, когда он отвел кулак назад. Звук оборвался и превратился в один непрерывный звуковой сигнал. Экран снова побелел, когда его кулак врезался в череп Все за Одного… Когда камера вернулась, стоял лишь один Всемогущий во всей красе, воздевающий кулак к небу.

***

Глава 26, грядущая: — Я говорила себе, что люди не могут измениться, потому что не хотела верить, что могу стать лучше, — сказала Изуко. Даби дернулся. — Но знаешь что, я полна дерьма. Я всегда была забита им доверху. И ты тоже. Даби усмехнулся, преувеличенно пожимая плечами. — Полагаю, это один из способов взглянуть на это. Так что, ты собираешься обратиться к моему внутреннему ребенку? Скажешь мне, что все будет хорошо? Что я должен посетить твоего психиатра? — Черт возьми, нет, — произнесла Изуко, ударив кулаком по ладони. Вокруг нее вспыхнуло голубое пламя. — Я говорю, что мы уже не те придурки, которые дрались друг с другом в прошлом году. Так что, когда я надеру тебе задницу, я потащу тебя к твоей маме, и мы поужинаем. — Надерешь мне задницу, говоришь? — пробормотал Даби. Он поковырялся в ухе. — Прости, я не слышу тебя из-за всего этого дерьма, которое сочится из твоего рта.