They made me go to rehab

Было немного не по себе, когда они выходили из автобуса. Толпа больше не сидела в ошеломленном молчании, а вместо этого аплодировала и ликовала. Возможно, это было не специально для нее, но они все равно хлопали ей. Экраны вокруг арены показывали некоторые эпизоды первого задания. Она видела неотредактированные кадры, на которых она сражается с роботами. Как Киришима и его напарница Сецуна столкнулись с другой командой и похитили их заложника. Черт возьми, она видела Тодороки и ее противостояние в конце. Самое примечательное, из того что успела увидеть, - это интересное зрелище Мэй и Шинсо в силовом костюме, мчащихся сквозь роботов с несколькими заложниками на буксире. Чтобы защитить глаза от ветра, девушка с курса поддержки носила толстые оранжевые линзы. Кьека и Изуко стояли рядом друг с другом, ожидая вместе с остальными ребятами следующего испытания. Они набрали двенадцать очков, что поначалу казалось не так уж много, пока не увидели остальные результаты. Тоже двенадцать у Ииды и Тодороки. Семь у Киришимы и Сецуны. Затем все по убывающей. — Второе испытание будет проходить прямо здесь, на этой арене! — произнесла Полночь. — Мы будем играть в Захват флага! Каждая пара должна найти себе другую пару, словно это танец танго вчетвером, ах, как я скучаю по своим школьным денькам... Ее микрофон отключился. Экран снова загорелся, повторяя ее слова жирными буквами. Затем изображение начало меняться, демонстрируя список точек. — Позвольте мне объяснить, — вернулась Полночь, сердито глядя на дикторскую ложу, откуда ухмылялся Айзава. Изображения продолжали меняться. Точки разделились на маленькие флажки. — Вы получите по одному флагу за каждое очко, заработанное во время первого задания. Флаги были не маленькие. Это были столбы с прикрепленными к ним флагами с логотипом UA. — На войне, как и в любви, все средства хороши, — закончила Полночь. — И выигрывает группа с наибольшим количеством флагов в конце. Любая группа без флагов исключается. Все всё поняли? Мы сделаем небольшой тридцатиминутный перерыв и сразу же вернемся! Камеры были выключены. Реклама, отлично. Изуко вздохнула, наблюдая, как быстро формируются группы. Тодороки свирепо смотрел в ее сторону, оставляя Ииду договариваться с Момо и Миной. Прежде чем Изуко и Кьёка успели заговорить, рядом с ними появился Киришима. Сецуна Токаге, его напарница, положила одну руку ему на плечо. Она была одета в очень облегающий костюм, похожий на ящерицу, который, казалось, разделялся всякий раз, когда она использовала свою причуду. — Хотите объединиться? — спросил Киришима. Изуко моргнула, поглядывая на Кьеку. Через секунду ее девушка кивнула. — Добро пожаловать на борт. Я Кьека... — Кьека Джиро, укротительница огня, — докончила Сецуна. Изуко нахмурилась. — На самом деле, сейчас не так много людей, которые не знают о тебе. — Укротительница огня? — переспросила Кьека, приподняв бровь. — Моя причуда... — Кьёка, — окликнула её Изуко, наклоняясь, чтобы что-то прошептать ей на ухо. Кьеке не потребовалось много слов, чтобы объяснить ей это. Через мгновение ее лицо покраснело, как свекла, и от смущения прижала руки к ушам, когда присела на корточки. — О нет, — пробормотала Кьека. — Как я посмотрю в глаза своим родителям... — Итаааак, — протянула Изуко, поворачиваясь к Киришиме и Сецуне. — Я думаю, мы должны придумать стратегию после того, как установим все флаги, верно? — Звучит неплохо, — сказала Сецуна. Ее тело распалось на части и начало нести несколько флагов, в то время как Изуко и Кьека взяли по два каждая. Киришима справился с четырьмя, крепко держась за них, с его закаливающей причудой, делающей большую часть тяжелой работы. И когда они наконец всё закончили, пришло время плана. — Дело не только в том, чтобы набрать как можно больше очков, — объяснила Изуко. — Чем больше людей выйдет в финал, тем больше боев нам придется провести на турнире. Чем больше мы боремся, тем больше устаем, и тем больше совершаем ошибки. Считая студентов из двенадцати групп… Я думаю, что мы должны стремиться устранить восемь. — Восемь? — спросил Киришима слегка высоким голосом. — Это... немного перебор, верно? — Мы здесь не одни, — сказала Изуко, пожимая плечами. — Разделяй и властвуй. Тем не менее, у Тодороки есть вендетта со мной, поэтому он может прийти за мной и игнорировать флаги. Я думаю, что более вероятно, что он хочет дождаться турнира, чтобы взять все в свои руки. Самые слабые команды - это те, в которых есть ученики, не занимающиеся героизмом. — Как ты? — поинтересовалась Сецуна, ухмыляясь. Изуко улыбнулась в ответ. — Разве турнир не будет проще, если мы вместо этого попытаемся устранить более сильные команды? — Если ты хочешь сразиться с Тодороки, не стесняйся, — бросила Изуко. Кьека вздохнула, явно не предвкушая столкновения. — Мы также могли бы играть в полную защиту. Это неравная игра. Некоторые причуды могут защитить все флаги сами по себе, цель испытания состоит в том, чтобы проверить нас, показать свои сильные стороны, так что защита просто повредит вашим перспективам на стажировку. — В отличие от тебя, — подметила Сецуна. Изуко почесала затылок. — Честно говоря, эта шутка перестала быть смешной, — ответила Изуко. Ухмылка Сецуны не сошла с ее лица. — Тем не менее, я думаю, что мы можем убить двух зайцев одним выстрелом. — Ты будешь делать все в одиночку, а мы будем стоять в стороне и защищать флаги, — резюмировала Кьека. Изуко открыла рот, затем снова закрыла, её глаза сузились. — Это слишком очевидно. — У меня есть реальный план. — О, да? — спросил Киришима, наклоняясь. — Какой? — На войне, как и в любви, все средства хороши, да? — произнесла Изуко, поднимая руку к одному из флагштоков. Ее пламя слегка обожгло металл. — Речь идет о владении флагами, она никогда не говорила, что мы должны красть их, чтобы другие команды проиграли. — Боже, — промолвил Киришима, скрестив руки на груди. — Напомни мне никогда не злить тебя. Улыбка Изуко сияла ярче солнца.

***

Даби не был из тех, кто оставит долг невыплаченным. Их было три, и каждый, так или иначе, заслужил его гнев. Первым долгом был тот, что был вырезан на его теле. Жестокое обращение его отца, его попытки создать идеального наследника и немедленная выбраковка в ту же секунду, когда младший Тодороки проявил черты, которые он хотел от своего идеального ребенка. Второй долг был запечатлен в его сознании. Все за Одного мог дать ей любую причуду из его нелепого репертуара. Во время своего пребывания в Лиге он даже слышал шепотки о его способности клонировать причуды. Хотя поначалу потеря его причуды казалась свободой от бремени славы его отца. Но потом пустота стала уничтожать его. А позже появилась она. Изуко Мидория. Его рука дернулась при одной мысли о ней. Рана, которую она вырезала у него на груди, все еще зудела всякий раз, когда он дышал. Девушка так отчаянно хотела победить, что убила бы их обоих, прежде чем сдалась бы. Если бы только она была на несколько лет старше... Сегодня его целью был особняк в той части Токио, которая действительно не выглядела так, как будто в ней все еще должен был быть традиционный японский дом. Это напомнило ему о его собственном доме, но он знал, что на самом деле находится внутри. Ворота спереди охранялись, хотя и несильно, чтобы не вызвать подозрений. Он поднял руки и позволил им осмотреть себя, войдя, как только они махнули ему, чтобы он проходил. Именно у дверей особняка его встретило еще одно недружелюбное лицо. — Ты принес его? — спросил мужчина. Он был лысым, на нем была маска с детским рисунком улыбки плюшевого мишки, а взгляд его глаз, казалось, мог убить. Учитывая состояние, в котором остался Даби, это даже может оказаться правдой. Даби поднял маленький чемодан, который он принес с собой, и встряхнул его, издав тихий звук, похожий на перекатывание шариков. Мужчина кивнул, беря его, чтобы проверить содержимое на столе, в то время как Даби стоял у двери. — Я Ю, — представился мужчина. — И если ты попытаешься сделать что-то глупое, я убью тебя. Даби обычно бросил бы ему вызов, чтобы он попробовал, но у него были более важные дела под рукой. Пожав плечами, он вошел и последовал за мужчиной по коридору, оставив чемодан на столе. В конце концов, они пришли почти в заднюю часть особняка. Пустые коридоры с сорванными картинами провожали их. Ю глубоко вздохнул, прежде чем открыл дверь в последнюю комнату в конце коридора, чтобы показать цель Даби на сегодня. Она была маленькой. Нет, не маленькой. Молодой. Слишком молодой. Это нервировало какую-то его часть, которую Шигараки, без сомнения, с удовольствием бы раздавил. Такая девочка, как она, в окружении седых мужчин с руками, по плечо испачканными кровью. И несмотря на это, она выглядела вполне счастливой, сидя в большом удобном кресле. Рядом с ней стояли тарелки со сладостями и бутылки с шоколадным молоком. Позади нее, да и вокруг валялись плюшевые животные и куклы. На ней было белое платье со свежими пятнами от еды, как будто она ела до того, как он вошел. У Даби было такое чувство, что если он заговорит об этом, то не выйдет живым. Она повернулась к нему, её красные глаза были поразительны, а рог длиной с ее собственное лицо был направлен вверх, как вызов самим небесам. Пепельные волосы подпрыгивали вверх и вниз, когда она приветствовала его очень официальным "Привет!". — Он принес плату, — сообщил Ю. Девочка кивнула. — Его случай... особый, он здесь не из-за шрамов. Даби моргнул. Она не проявляла никакой реакции на них, но, учитывая работу, которую она здесь выполняла, вполне вероятно, что она исцеляла многих раненых и раньше. — Моя причуда, — сказал Даби. — Один человек забрал её у меня. И я верю, что ты сможешь вернуть её обратно. Девочка нахмурилась и махнула рукой, подзывая его ближе. Она указала на подушку на земле, позволяя ему сесть. Он предпочел бы остаться в стоячем положении, но не был уверен, как это оценит остальная аудитория. Сев на неудобное место, он поднял глаза и стал ждать, когда она продолжит. — Ты можешь объяснить? — спросила она. Даби моргнул. Она напомнила ему его сестру. Невинная, молодая, неамбициозная, но всегда готовая выслушать. Как, черт возьми, семилетняя девочка стала принцессой мафии? Он покачал головой, пожимая плечами. — Парень, который взял её, он забирает причуду у тебя и может вложить в кого-то другого. Я плохо разбираюсь в научных вещах, что-то насчет причудливых факторов? — Если это физическое, — заговорил Ю, привлекая их внимание, — то, это должно сработать. Эри кивнула. Она подозвала Даби поближе, и он подчинился. В конце концов, посреди этого странного тронного зала, между грудами конфет и плюшевых фигурок, он остался стоять на коленях и во власти девушки, обладающей божественной силой. Ее рог начал светиться, когда она медленно протянула к нему руку. Он почувствовал это в ту же секунду, как она прикоснулась к нему. Что-то вонзилось в него, странная энергия, исходившая от рога. Он мог видеть, как она физически сжалась, так незаметно, что, если бы он не был лицом к лицу с ней, он бы этого не заметил. Ее рука тоже была покрыта шрамами. Возможно, именно поэтому она не дрогнула. Через несколько минут он заметил небольшое изменение. Что-то в нем вспыхнуло огнем. Затем его пирсинг начал выпадать один за другим, в обратном порядке, в каком он вонзал их в кожу. Сначала были те, что между губами и подбородком, затем появились те, что располагались вокруг рта и до самых скул. Но пламя, оно было еще недостаточно ярким. — Еще. Девочка моргнула, ее красные глаза сузились, когда она подняла другую руку. — Еще. Его голос звучал почти умоляюще. Стоя здесь на коленях, глядя в лицо дьявола с лицом ребенка, он наклонился к ее рукам и произнес не требование, а молитву. Энергия прошла через него, и он почувствовал, как его шрамы уменьшаются. Огонь стал ярче. Голубые искры сорвались с его пальцев, которые он держал в стороне, чтобы она их не видела. Его черные волосы, выкрашенные так давно, что он даже не мог вспомнить, рассыпались волной чего-то неописуемого. Как будто он чувствовал вкус времени на своих губах, и когда она отпустила его, голубое пламя с ревом вырвалось из его спины и снова погасло. Он снова почувствовал это в себе. Ушедшее, но не забытое. Потерянное, но вновь обретенное. Эри вздохнула, на лбу у нее выступила капелька пота. Рог теперь был вдвое меньше, но он тоже изменился. Волосы снова стали красными, как у того ублюдка. Его шрамы исчезли до такой степени, что он больше не мог узнать себя в зеркале, если бы не его глаза. — Сработало? — спросила Эри. Даби огляделся, убедившись, что никто из мужчин не собирается на него набрасываться, прежде чем сделать шаг назад. Он поднял руку и щелкнул, создав маленькое голубое пламя, которое заплясало от кончика пальца к кончику. Это жгло, отсутствие шрамов и мертвых нервов было бы адской платой, но его причуда вернулась. — Да, — произнес Даби, его голос был не столько грубым, сколько счастливым. — Спасибо. Эри улыбнулась, а затем быстро уснула в своем кресле.

***

— Ты… уверен? — задал вопрос Всемогущий. — Абсолютно, — заявил Сэр Ночноглаз. Его голос из телефона прерывался. Судя по звуку, он ехал в машине по туннелю. — Я сам подтвердил больничные записи, а оттуда просто попросил своих знакомых на местной новостной станции взглянуть. Там были… записи. — Полагаю, я не могу винить его, — сказал Всемогущий. — Побег из больницы не был неожиданностью, хотя отсутствие у него причуды делает его менее опасным. Эти… файлы, это были не просто записи, верно? — Физические записи, носители различных видов. Изображения и видео, некоторые, возможно, слишком откровенные для дневного выпуска новостей, — клинически отсчитал Сэр Ночноглаз. — Худшее из этой кучи даже не было связано с кровью. Это было просто... пятнадцать минут слез и криков. Всемогущий сделал глубокий вдох. Его мышцы дрожали. Скоро он достигнет своего предела. Он не должен был портить день, к которому так усердно стремились студенты, пробегая через центр Токио и хватая Старателя за горло. — Я... не знаю, что сказать. — Ты не злишься? — спросил Сэр Ночноглаз. — Я понимаю, что он не друг, но он, по крайней мере, коллега, с которым ты провел годы. Если ты чувствуешь, что записи... возможно, не совсем отражают полную картину, я могу выслать копии. — Нет, я зол, — опровергнул Всемогущий. Его голос был таким же напряженным, как узел в груди. Он, конечно, знал, что амбиции Старателя зашли слишком далеко, но масштабы обстоятельств его семьи не были чем-то, что он мог подтвердить сам. Так вот, это даже не было делом судов. Это был вопрос общественного восприятия. — На самом деле, я думаю, что злюсь из-за этого так сильно, как только могу. Я также очень раздражен, потому что, выходит так, что если бы СМИ не пронюхали об этом первыми, это до сих пор оставалось бы запертым на замок. — Конечно, все именно так, — согласился Сэр Ночноглаз, вздыхая. — На этот раз эти гиены оказались полезными; ни один прокурор не стал бы обвинять его за это, учитывая ту работу, которую он выполняет, но теперь он потерял лицо. Если он не уйдет на пенсию, то, скорее всего, переедет в другое место, насколько это возможно, и проведет ребрендинг. Всемогущий услышал хихиканье на заднем плане, за которым последовал громкий визг страха. — Без каламбуров, — проговорил Сэр Ночноглаз через мгновение, выговаривая каждую букву. — Они не дадут о себе знать до окончания фестиваля, если ты хочешь... вмешаться, сейчас самое время. — Нет, — произнес Всемогущий, потирая переносицу. — Не думаю, что смогу это сделать. Послышалось шуршание. Сэр Ночноглаз, вероятно, кивнул. — Это будет полный бардак. — Да, но я считаю, что это необходимо, — сказал Всемогущий. — Почему мы должны ставить желания обидчика и его… средства превыше желаний этих четверых детей и их матери? — Хорошо, — изрек Сэр Ночноглаз. — Мы еще поговорим. Я организую охрану для его семьи; возможно, было бы лучше посмотреть, что произойдет, прежде чем предпринимать какие-либо шаги, но нет ничего плохого в том, чтобы перестраховаться. — Да, — согласился Всемогущий, перечитывая файл. Просто еще одна вещь в длинном списке неудач, которые он совершил как Символ Мира. — Спасибо, Ночноглаз. У тебя уже есть какие-нибудь зацепки по Лиге? — Нет, — сказал Сэр Ночноглаз. — Я нашел кое-что... другое. Но пока я не смогу подтвердить эту информацию, бесполезно строить догадки. Всемогущий кивнул. Он знал эту привычку. Принцип стопроцентной уверенности, по которому жил мужчина. Он даже не пошел бы на свидание, если бы не знал, что все пройдет хорошо. Это был знак безусловного доверия между ними. В конце концов, он никогда не был разочарован этим человеком. — Тогда мы встретимся позже. Еще раз спасибо тебе, Ночноглаз. — Не благодари, — произнес Сэр Ночноглаз. — Никогда не благодари за это, Всемогущий.

***

Глава 20, предстоящая: Она не была Изуко Мидорией. Она не была Принцессой Огня. Прямо сейчас она была Гелиосом. Воплощением солнца и огня. И она увидела, как этот образ отразился в наполненных ужасом глазах Кьеки.