В поисках простого счастья

***

Такой сильный парень, как Антон с кучей психологических проблем, которые он до этого вывозил, сломался. Страшно, что буквально летом этот убитый жизнью парень мог контролировать себя и свою нервную систему, а сейчас потерял контроль над всем: ситуацией, жизнью. Он не хочет ничего, только лежать и лежать часами в одиночестве на кровати. Жаль, жизнь ему этого не позволяет, добавляя всё больше и больше трудностей. Для него сейчас всё очень сложно, даже встать, убраться, помыть голову, сделать грёбанное домашнее задание, которое под конец четверти учителя решили совершенно не убавить, а даже кажется наоборот накидать побольше, чтобы бедный парень загнулся. Он очень устал от этой жизни. У него совершенно нет желания ни жить, ни умирать, и это то самое, чего он боялся одинокой холодной зимой. Скоро Новый год, а в его голове только мысль побыть вместо ёлочной игрушки, а может даже повеситься на ёбаной гирлянде, хотя вариант наглотаться таблеток, скинуться с крыши или вскрыться, его тоже полностью устраивают. Жаль, есть минусы в том, что снотворного дома у него нет, а чтобы его откачали он точно не хочет. Для того, чтобы скинуться, на улице уже слишком холодно, да и крыша его дома закрыта на замок, поэтому даже при самом большом желании ему это не светит. Вскрыться он просто, к сожалению, не сможет, потому что не готов причинить себе такую боль, да и откачать тоже могут успеть. Ему больше нравятся варианты с таблетками и крышей, но думаю уже понятно, что в любом случае не судьба. Его родителям на него плевать, что не удивительно. Его особенно не трогают, но почти каждая ссора, которые бывают, конечно, не часто, заканчивается одинаково. Эти обстоятельства — лишь отсрочка находки трупа собственного сына. Жаль, только он не готов сделать с собой что-то и просто тупо продолжает существовать. Он не знает, что ему делать, потому что не вывозит и снова идёт в ванную с одной единственной целью, обязательно взяв с собой телефон, под чехлом которого находится лезвие. Его личная отрада и успокоение, которое поймёт не каждый. Единственное, что он делает последнее время регулярно — режется и плачет. Ему кажется, что только за счёт порезов он всё это и вывозит, хотя он понимает, что ему с этой жизненной ситуацией селфхарма становится недостаточно, что заставляет его делать их количество с каждым разом всё больше. В этот раз он снова тихонько открывает дверь из комнаты, стараясь не привлекать лишнего внимания, потому что не хочет сухих обыденных вопросов о том, как в школе у него дела и в общем по жизни. Чистая формальность. Ну, надо же узнать, что у сыночка, за которого им придётся нести ответственность до ебаных восемнадцати лет. Парень тихо прошмыгивает в ванную и запирается на щеколду, сразу же кладя телефон на пол, скидывая туда же свою одежду, которую он начал снимать с себя. Он включает воду, как обычно делая её достаточно горячей, потому что в тёплой обычно замерзает, но Шаст склоняется думать, что это в нём говорит его селфхармовская душа, так как он пробовал мыться в теплой пару раз, и это вполне возможно. Конечно же Антон не забывает предводительно взять с пола телефон и достать оттуда немного затупленное лезвие, потому что он из тех, кто любит немного растянуть боль, убирая телефон обратно в чехол и кладя обратно на пол, перед тем, как залезть в ванную. Шаст усаживается поудобнее, сжимая в руке острие и на глаз прикидывая, где именно он будет резать. На его прекрасном теле есть два небольших прямоугольничка, полностью состоящих из шрамов, которые расположены очень близко друг к другу и вместе примерно скорее всего будут немного побольше, чем пять сантиметров в длину и ширину. Он решается пройтись сначала по одной траектории, а если не хватит, перейти на рядом находящуюся. Его проблема в том, что он эстет, и если начал резать, то до конца этого прямоугольника, чтобы всё смотрелось красиво и радовало его не только болью, но и внешним видом, потому что парень знает о том, что у него достаточно нежная кожа на бедрах и почти от каждого пореза могут появится шрамы. Кстати, это ещё одна причина того, что он режет до конца и только в этих определенных местах. Он подносит лезвие к коже и проходится сначала лёгкой поверхностной полоской, прощупывая почву под ногами и пытаясь определить силу нажатия на острие, чтобы получить удовольствие от процесса. Остаётся лишь тонкая белая линия и пальцы крепче сжимают металл, снова проходясь по этому же месту. Кожа медленно распарывается, появляется рана, края которой немного расходятся в стороны, сразу же выпуская маленькие капельки крови, которые являются сигналом для Антона, что он всё делает правильно. Порез, как обычно, неглубокий, но всё же по особенному приятный. Антон томно выдыхает, сосредоточиваясь на той боли, что только что себе доставил. Останавливаться он пока точно не собирается. Рядом появляется ещё один порез и первый уже не так одинок, а затем ещё десятки других, в то время, как несколько небольших капелек крови встречаются с тусклым светом, исходящим от лампочки в ванной. Вдруг на телефон приходит сообщение, сопровождающееся вибрацией, потому что Антон привык держать устройство постоянно на беззвучном, и только так он может хотя бы распознать, что он кому-то нужен и наверное всё-таки стоит ответить. Он откладывает лезвие в сторону, обещая себе, что постарается после ответа на чье-то сообщение больше не взять его в руки, потому что с парня на сегодня достаточно. Переходя по уведомлению, у него сразу же высвечивается диалог с его любимым учителем русского и литературы, который одновременно является ещё и его классным руководителем, с которым он имеет достаточно близкие отношения, судя по тому, как Арсений Сергеевич постоянно волнуется за Антошку, а он в свою очередь постоянно боится того разочаровать. Особенно пугается преподаватель тогда, когда видит его не лучшее состояние, хоть и не понимает в чем именно причина. Арсений Сергеевич: Антош, мне рассказали про твои порезы. Что случилось? Антон быстро пытается прокрутить в своей голове, где же он мог так жестоко проебаться, как ему резко приходит в голову мысль о том, что по понедельникам всегда ебаная физра, на которую его заставил в этот раз пойти физрук, а с учётом того, что Шаст постоянно прогуливает, ему это сделать было совершенно не трудно, а кто-то из одноклассников точно заметил порезы, пока парень переодевался, и донёс Сергеевичу.

Вы:

Всё хорошо, правда.

Арсений Сергеевич: Тош, пожалуйста... Когда последний раз?

Вы:

Только что, но мне комфортно и нормально, правда!

Арсений Сергеевич: Меня правда напрягают твои проблемы и мне страшно читать, что тебе комфортно вести такой образ жизни.

Вы:

Я совершенно не представляю себя другим и с другой жизнью, потому что в этой почти всё продумано.

Арсений Сергеевич: Хотя бы ради меня, пожалуйста, если тебе себя не жалко, но если тебе на меня пофиг, то можешь ничего не менять. Антон смотрит в экран телефона, постоянно перечитывая последнее сообщение учителя и чувствуя, как его постепенно охватывает сильное чувство вины, с которым он не может справиться. Парень выключает устройство, возвращая его на место, и не удосужившись даже написать хоть какой-то ответ, переводит медленный взгляд на острие, и плевать на всех и вся. Ему сейчас это жизненно необходимо. На ресницах выступает влага и Шастун хватает лежащее на дне ванны лезвие, взмахивая им несколько раз над телом. Парень даже не видит и не осознает, что конкретно он делает этим металлом, просто знает, что так нужно. Ручьями текут слёзы, что ещё больше ему мешает и совершенно лишает контроля ситуации, но Антона сейчас это вообще не волнует. Он не понимает, что происходит и где точно режет себя, просто череда взмахов с разной силой сыпятся на его бедное бедро. Боль не приходит ещë несколько минут, пока это состояние не отходит на второй план, а потом вдруг Антон начинает всë это чувствовать. Он понимает, что изрезал чуть ли не всё бедро и оставил на них слишком глубокие следы из которых без остановки струятся множество красных ручейков. Парень откидывает голову назад, пытается отдышаться и прояснить в своей голове ситуацию и только через какое-то время он понимает, что у него начинает кружиться голова и он наконец-то решает опустить её вниз, сразу же встречаясь с видом окровавленной ванны и бедра, а также пониманием того, что кровь сама не остановилась и вряд ли это вообще когда-нибудь случится, если ничего не сделать. Сейчас до него полноценно доходит вся ситуация и она его жутко пугает. Неужели он сейчас умрёт? Нет, так не должно было получиться. Парень пытается подняться на ноги и кое-как дотянуться до перекиси и ватных дисков, опираясь на всё, что только можно, но чувствует резкую слабость и усталость, падая обратно в сидячее положение. Он понимает, что у него появляется отдышка и головокружение, попутно заваливаясь на бок. Парень не уверен, что не потеряет сейчас сознание и на лучшее он тоже уже перестал надеяться, поэтому кое-как перевесясь через край ванны берёт телефон и дрожащими пальцами набирает может быть его последнее сообщение.

Вы:

Прости, Арс. Я тебя любил, правда, и мне совершенно на тебя не плевать, но я не справился с эмоциями и мне кажется я немного переборщил, поэтому если сегодня меня не станет, прости. Я не планировал и не хотел, просто так получилось. Береги себя. Ты лучшее, что случалось со мной в жизни...

Парень успевает отправить это последнее сообщение самому важному для него человеку и, жаль, что скорее всего у него не будет больше возможности его ещё хоть раз увидеть, но он Арсения очень любит и будет любить до самого конца. У него выпадает телефон из рук, после чего парень просто откидывается обратно в ванную, закрывая глаза и полностью принимая ситуацию, которая сейчас сложилась. Он больше ничего не чувствует.