Неотправленные письма

      Оказавшись в тепле и сухости своего рабочего кабинета, он сбросил плащ и лихорадочно стал перебирать стопку рассортированных по дате писем. Решив читать их именно в хронологическом порядке, хозяин винокурни зажег несколько свечей и углубился в чтение. Первые письма были особенно тяжелыми. Почти все они представляли собой скорее черновики. Исчерканные листы с обрывками фраз,в которых проглядывала тоска, боль и самоненависть. Дилюк откладывал с тяжелым вздохом очередной обрывок и порой бездумно смотрел на пламя свечей, чтобы прийти в себя. Мысль о том, что все это уже в прошлом приободряла его, толкая на то, чтобы приступить к чтению следующего письма. Наконец, попалось первое полноценное, но короткое письмо. Оно было написано спустя почти год после гибели Крепуса. "Здравствуй, Дилюк. Надеюсь, у тебя все хорошо. В ордене произошли значительные перемены. К сожалению, я не особенно в них вникал последнее время. Да и не хочу тебя этим заваливать. Ты и сам скорее всего в курсе всего происходящего получше меня. Не могу сказать, что мне лучше, но теперь я стал серьезнее. И спокойнее, как бы странно это ни звучало. Я не знаю, что должен тебе сказать. Ведь никакое "мне жаль" или "прости" ничего не исправит. Теперь я могу сказать тебе об этом: я хотел покончить со всем этим недоразумением сам. Я хотел совершить самоубийство. Первые две попытки были сумбурными и непродуманными. К сожалению, носителю Глаза Бога не так просто погибнуть, знаешь ли. Так что в последний раз я подошел к делу ответственно. Я хотел прыгнуть с Утеса Звездолова. Я там часто бывал в последнее время. Там красиво, ветрено и очень высоко. Все было так просто и идеально. Никто бы даже не понял, что это самоубийство. Я бы просто шагнул и... скажем, планер не раскрылся. Несчастный случай. Я стоял на краю не знаю сколько времени, Дилюк. Ни о чем не думал. Просто смотрел, как солнце всходит. Чувствовал кожей ветер. А потом услышал, как меня кто-то зовет. Помнишь юного скаута Эмбер? Она часто помогает ордену с поручениями и знает окрестности города лучше кого бы то ни было. Понятия не имею, сколько времени она там стояла, наблюдая за мной. Но она была явно напугана. Я сказать ничего не успел, а она потащила меня за руку в город. Сбивчиво тараторила что-то о том, что меня ищет магистр. Что нужно срочно с чем-то помочь и все такое... я просто шел за ней, чувствуя, как она крепко сжимает мою руку. Не слышал даже толком, что говорили встреченные люди. Я даже не помню, о чем меня попросил магистр. Он лишь взглянул на взволнованную Эмбер и дал ей какую-то бумагу. А потом долго о чем-то со мной говорил. Затем вызвал Джинн и попросил нас что-то сделать. Я лишь помню что с того момента меня не оставляли в покое ни на минуту. Я постоянно был чем-то загружен - самые мелкие и незначительные поручения сыпались на мою голову. И я всегда был окружен людьми... другие рыцари, алхимики - в обеденный перерыв заглядывала даже Лиза, если вокруг не оказывалось никого из служащих. Малышка Кли стала моей "сестренкой"... знаешь, сколько от нее шума? И я стал оживать. Я оставил попытки свести счеты с жизнью, Дилюк. Я знаю, что того, что произошло между нами уже не исправить. Но я хочу попробовать начать все с чистого листа. Без недомолвок и сожалений. Не знаю, получишь ли ты когда-нибудь это письмо... Между нами еще не все кончено, знаешь ли. Так или иначе, ты знаешь, что можешь положиться на меня. Я выполню то, что пообещал тебе, Дилюк. И в завершении, мне хотелось бы сказать: есть еще одна тайна, которую я тщательно скрывал от тебя. Она не слишком важная, но говорить об этом прямо сейчас я не могу. Я желаю тебе удачи в твоих начинаниях, Дилюк. Я очень хочу, чтобы ты обрел равновесие и нашел свое счастье." Дилюк поморгал и отложил письмо. Оно вызывало больше эмоций, чем рваные обрывки до этого. Рагнвиндр тяжело вздохнул. О попытках самоубийства он ничего не слышал. Очевидно, в ордене об этом узнали и стал наблюдать за ним, пытаясь помочь выйти из этого состояния. Но о какой тайне снова говорит Альберих? Далюк сжал пальцы в кулаки и скрипнул зубами. Закрыв глаза, хозяин винокурни попытался успокоиться. Мысль о том, что Кэйа мог покончить с жизнью отозвалась ноющей болью где-то под лопаткой. - Кэйа, чтоб тебя... - пробормотал Рагнвиндр и снова углубился в чтение. В следующих нескольких письмах не было ничего примечательного. Кэйа рассказывал о том, как он справляется с миссиями и пересказывал последние сплетни в городе. Иногда попадались фразы вроде "скучаю по нашим посиделкам у костра" и "надеюсь, у тебя все хорошо, возвращайся скорее". Чувствуя, как от нетерпения начинают подрагивать пальцы, Дилюк откладывал очередное письмо и брал в руки следующее. Наконец, попалось то, что он искал. "Здравствуй, Дилюк. Я не думаю, что ты когда-нибудь получишь это письмо. Да и обсуждать это вот так - в письме - трусость, но я не решусь сказать это тебе в глаза. Да и если честно, даже в этом письме это тяжело сделать. На самом деле, я решился на это, потому что, как мне кажется, готов двигаться дальше. Знаешь, я тут встретил кое-кого и решил попытать счастья... В общем, я хочу рассказать тебе о своих чувствах, чтобы закончить уже это..." Дилюк зажмурился и мотнул головой. Пальцы похолодели. От напряжения пересохло во рту. Рагнвиндр больше всего на свете боялся узнать о том, что Кэйа всегда ненавидел его. Завидовал или желал ему смерти. "...это на самом деле так просто. Всего три слова, но они не могут передать всех эмоций, что они вызывают во мне. Я люблю тебя. Не как товарища по ордену или брата. Не как друга, с которым рос. Я был влюблен в тебя, Дилюк, как восторженные девицы влюбляются в прекрасных принцев или рыцарей в пошлых романах. Я помню этот оглушающий стук сердца в ушах, когда ты обращался ко мне с улыбкой. Я даже сейчас ощущаю на коже твой смех, когда мы на привале уже будучи рыцарями, лежали слишком близко и болтали ни о чем. Я помню, как потели ладони, когда я первый заговаривал с тобой среди той огромной толпы юных рыцарей и прочих твоих фанатов. Моя пустая восторженная любовь со временем перерастала в болезненную привязанность. Одержимость тобой от того, что я не мог сказать тебе о своих чувствах, лишь росла. Я погружался в пучину безответной любви все сильнее, но мне это даже нравилось. Когда ты ударил меня в ту ночь, я даже почувствовал облегчение. Ведь я заслуживал это. Я хотел понимания и сочувствия, но готов был принять твой гнев и ненависть. Я поступил неверно. Мне жаль. Я лишь увеличил печаль того дня... словами не выразить как мне жаль, что все так сложилось. Но сейчас ты далеко. Мои чувства к тебе не угасли, но стали более спокойными и умеренными. Я знаю, что между нами никогда не будет гармонии. Поэтому я даже не пытаюсь донести до тебя свои чувства. Но, возможно, я смогу их спрятать поглубже и начать отношения с кем-то. Мне это нужно. Я хочу быть нужным, Дилюк. Хочу немного тепла, а не испепеляющего пламени. Я надеюсь, что ты не испытываешь ко мне отвращения после всего вышесказанного. Я бы не хотел этого... Я знаю, что никогда не решусь отправить это письмо. Поэтому лишь пожелаю тебе счастья. Ты заслужил его, Дилюк." Дилюк резко выдохнул, чувствуя, как сердце колотится как сумасшедшее. Казалось, в комнате резко стало очень жарко. Дрожащими пальцами Рагнвиндр попытался расстегнуть несколько пуговиц на рубашке. Это удалось ему с трудом. Никакого омерзения вопреки опасениям Кэйи в письме, Дилюк не испытывал. Скорее это было смущение с толикой разочарования. Разочарование в себе - что не увидел таких ярких чувств, направленных на себя. Разочарование в том, что Кэйа так и не произнес этого признания вслух... И желание. Желание услышать это в живую. Дилюк резко уставился в исписанный лист, жадно шаря взглядом по бумаге. "...встретил кое-кого и решил попытать счастья..." - взгляд зацепился за эти слова. Хозяин винокурни нахмурился. Он не слышал, чтобы капитан кавалерии состоял в отношениях. Почему-то мысль о том, что Кэйа мог серьезно кем-то увлечься крайне не понравилась Дилюку. Решительно встав со стула, мужчина хотел было направиться за немедленными разъяснениями, но застыл, глядя в окно. Влажная после ночной грозы листва, колыхалась на ветру. Яркое утреннее солнце только-только осветило виноградники. Издалека послышался шум повозки. - Еще слишком рано... - пробормотал Рагнвиндр, садясь на край стула. Резко накатила усталость. Дилюк прикрыл глаза. Прежде чем затевать разговор с Кэйей о прошлом, следовало отдохнуть и подготовиться.