Мо Жань, твои уши!

Осень, гора Наньпин, два года после войны.

Глубоко в горах ютился небольшой домик, тропинка к которому была покрыта плотным слоем листьев, приобретших насыщенный оранжево-алый цвет. Одинокая фигура мужчины уверенно шагала по тропинке; сухие листья похрустывали под натиском тяжёлых сапог. Внезапный порыв ветра потрепал его длинные волосы, и он спешно прижал руку к соломенной шляпе на голове, чтобы ее не сдуло. Он взглянул на человека, расположившегося у окна домика, который внимательно рассматривал что-то в своих руках и сосредоточенно хмурился. Силуэт прочистил горло, а затем глубоким, мягким голосом произнес: — Ваньнин, я дома! Чу Ваньнин выглянул в окно возле своего рабочего стола. Он работал над конструкцией механических деталей для своего нового заказа, когда услышал неподалеку голос Мо Жаня. Последние два дня Мо Жань был в отъезде с целью продать мебель, которую он смастерил, одному торговцу в отдаленном городке за пределами горы Наньпин, оставив Чу Ваньнина в их маленьком домике. Мо Жань сначала беспокоился, что его долго не будет, но Чу Ваньнин только отмахивался и говорил ему, что он взрослый человек и может сам о себе позаботиться. В конце концов, Мо Жань сдался и ушел, но только после того, как настоял на том, чтобы он отправил ему заклинание связи в случае чего. Чу Ваньнин улыбнулся про себя, наблюдая, как Мо Жань улетает на своем мече, а его фигура постепенно удаляется вдаль. Его муж всегда так переживал, когда дело касалось подобных пустяков. В настоящий момент Мо Жань шел по дорожке, ведущей к их дому, с небрежно накинутой на широкие плечи сумкой. Как обычно, он был одет в простые, но элегантные черные одежды, которые подчеркивали его хорошо сложенную фигуру и делали его еще более привлекательным. Правда, в этот раз кое-что было не так. На нем красовалась большая соломенная шляпа. Не то чтобы шляпа была необычной сама по себе, но сейчас была ранняя осень, а Мо Жань не имел привычки носить головные уборы. Мо Жань распахнул входную дверь, снял обувь и подошел к Чу Ваньнину, после чего тепло обнял его. — Ваньнин, я так скучал по тебе, ты даже не представляешь... — простонал он. Чу Ваньнин, удивленный его пылким проявлением привязанности, быстро пришел в себя и похлопал его по спине в ответ. — Глупый. Прошло всего два дня, — ответил Чу, скривив губы в усмешке. — Я знаю, но два дня - это слишком много для меня, — Мо Жань захихикал, отстраняясь, чтобы как следует рассмотреть своего мужа. — Почему ты в шляпе? В Сянтан было так жарко? — Э... Нет, но... — лицо Мо Жаня приобрело смущенное выражение. Мо Жань смутился? После секундного колебания Мо Жань вздохнул и протянул руку, чтобы снять соломенную шляпу. Глаза Чу Ваньнина проследовали по его лицу до макушки головы, а затем округлились в изумлении. На макушке его головы торчали два пушистых черных собачьих ушка, по одному с каждой стороны. Время от времени они слегка подергивались, как у обыкновенной собаки. — Ты... это... что произошло... — пробормотал Чу Ваньнин, слишком потрясенный, чтобы связать свои слова в полноценное предложение. Мо Жань неловко рассмеялся и рассказал ему о том, как по дороге домой случайно проезжал мимо небольшой деревни. Жители деревни, узнав, что он заклинатель, сообщили ему, что каждую ночь слышат странные завывания из леса неподалеку. Любопытный Мо Жань решил взглянуть, что это за звуки, и оказалось, что это свирепый дух собаки, который тут же набросился на него. Мо Жаню удалось победить духа, но не раньше, чем тот больно укусил его за руку. Укус не был смертельным, но, к его ужасу, из его головы выросла пара собачьих ушей. Чу Ваньнин уставился на новые уши Мо Жаня. Внезапно его охватило жгучее желание дотронуться до них. Он воспротивился этому и спросил: — Ты не ранен? — Нет. Вероятно, это низкоуровневое проклятие, которое скоро пройдет. Скоро я буду в норме, — ответил Мо Жань. — К тому же, есть кое-что более важное, что я хочу сделать... — добавил он, впившись взглядом в Чу Ваньнина. Чу Ваньнин сглотнул. — Что же это? Мо Жань улыбнулся, его глаза загорелись желанием, и он молча повел его к кровати. Усевшись на мягкую постель, он без лишних слов усадил Чу Ваньнина к себе на колени. — Мо Жань! — Чу Ваньнин вскрикнул, упершись руками в его плечи, чтобы оттолкнуть, но Мо Жань обхватил его за талию и притянул ближе к себе, не желая отпускать. — Я так хочу прикоснуться к тебе сейчас... ты бы знал, как больно было спать одному... — он скулил, уставившись на него молящими щенячьими глазами. Чу Ваньнин, как всегда слабохарактерный по отношению к ухаживаниям, ослабил хватку на его плечах. — Сначала хотя бы поешь что-нибудь... — пробормотал он, щеки горели. Он не хотел признаваться в этом, но втайне страстно жаждал ласк Мо Жаня. — Хм? Почему я должен есть что-то, если у меня есть ты, Золотце? — поддразнил Мо Жань, игриво ухмыляясь. Прежде чем Чу Ваньнин успел отчитать его за бесстыдное поведение, он ловко расстегнул поясок и раздвинул отвороты одеяния, открыв взору гладкую, бледную грудь. Следы от предыдущих страстных занятий любовью уже исчезли, так как в последнее время они были слишком заняты, чтобы резвиться в постели. Мо Жань жадно приник ртом к нежному соску и стал посасывать его, как будто это была одна из тех засахаренных конфет, которыми всегда любил лакомиться Чу Ваньнин. — Ах! — громкий стон сорвался из уст Чу Ваньнина, и он поспешно прикусил нижнюю губу, пытаясь подавить смущающие звуки, его тело трепетало от возбуждающих прикосновений рта Мо Жаня. — Тебе нравится? — промурлыкал Мо Жань, намеренно поддерживая зрительный контакт с Чу Ваньнином, пока он томно проводил языком по его соску, который от проделанных манипуляций стал твердым и насыщенно розовым. Свободная рука подползла к груди и начала сжимать и тянуть за второй оставшийся без внимания сосок. Чу Ваньнин смотрел на него в ответ, его щеки, шею и уши заливал красный румянец. Мо Жань знал, что его гнев был не более, чем слабой попыткой скрыть нарастающее желание: он чувствовал слабый намек на возбуждение его тела, смешивающийся с естественным ароматом цветов хайтана. Он уже мог видеть, как его маленький изящный член заинтересованно дернулся, натягивая одежду. Два года уединения, а Чу Ваньнин все так же скованно относился к сексу. Впрочем, он не возражал. Его главным удовольствием было постепенно развращать его в постели, дразня своего очаровательного учителя до тех пор, пока он не превращался в трепещущее от похоти животное, а его чувство приличия с треском не вылетало в окно. — Мо Жань... — пробормотал Чу Ваньнин, заглядывая в чарующие фиолетово-черные глаза своего мужа. Под натиском беспрестанных поддразниваний его сердитый взгляд превратился в милые, очаровательно надутые губы. — Да, Ваньнин? — Мо Жань ответил ему нежной улыбкой, от которой его израненное сердце забилось быстрее. Это была улыбка, принадлежавшая одному только Чу Ваньнину, человеку, которого он любил больше всех в своих двух жизнях. В ответ Чу Ваньнин протянул изящную руку к его голове и после недолгого колебания начал небольшими круговыми движениями поглаживать шерсть за собачьими ушами. Мо Жань удовлетворенно хмыкнул и прислонил голову к груди, прикрыв глаза. Было очень приятно, когда он вот так прикасался к его ушам. Конечно, это были не настоящие уши, но каким-то образом проклятие сделало так, что они тоже были чувствительны к прикосновениям. Иногда он видел, как Чу Ваньнин так же ласкает Гуту, и с ноткой ревности думал, как было бы приятно быть на его месте и чувствовать то же самое. Его жажда прикосновений Чу Ваньнина была неутолимой; когда он видел, как тот проявляет малейшую привязанность к другим, будь то человек или животное, в его груди всегда разгоралось маленькое пламя зависти. Инстинкт, который не удалось умерить даже после того, как он научился контролировать и успокаивать себя в качестве Великого Мо-Цзунши. — Мо Жань... сегодня, позволь мне... сделать тебе приятно... — Чу Ваньнин вздохнул, его голос понизился до шепота, настолько слабого, что Мо Жань с трудом бы его услышал, если бы не его недавно обострившийся слух. Он удивленно вскинул голову и посмотрел на него. — Ваньнин? — спросил он, не понимая, что на него нашло. — Последние несколько дней ты был занят делами в городе. Я... я тоже хочу сделать кое-что для тебя. Если ты не против, конечно... — Чу Ваньнин выглядел так, будто вот-вот сгорит от стыда. В груди Мо Жаня разлилось тепло, а улыбка на его лице стала еще шире. Его Учитель, всегда столь сдержанный и робкий, так стремился доставить ему удовольствие. — Как я могу быть против? Ваньнин может делать со мной все, что захочет. Все, что принадлежит мне, принадлежит ему, — с этими словами Мо Жань взял его руку и прижал к своей щеке, давая ему почувствовать тепло своей медовой загорелой кожи. Он вздохнул и прильнул к ладони, наслаждаясь прикосновением руки Чу Ваньнина. Его руки были тонкими и шероховатыми, совсем не похожими на нежные, ухоженные руки красоток из борделей, которые Мо Жань частенько посещал в безрассудные дни своей юности. И все же это были руки, которыми он особенно дорожил и любил. Это были руки, которые держали для него порцию каши, когда он умирал от голода. Это были руки, которые неуклюже лепили из теста пельмешки, когда он израненный лежал в постели. Это были руки, которые ценой жизни своего хозяина взобрались по ступенькам на пик Сы Шэн. Руки Чу Ваньнина говорили о его преданности и глубокой любви к ученику, и Мо Жань никогда бы не променял их ни на чьи другие. После этих слов Чу Ваньнин тихо вздохнул, а в уголках губ заиграла неловкая улыбка. Он легонько приподнял подбородок Мо Жаня, чтобы тот посмотрел на него внимательнее, его прикосновение было невесомым, как крылья бабочки. Мо Жань затаил дыхание от чарующего вида возлюбленного. Оранжевые лучи заходящего солнца проникали через окно, купая Чу Ваньнина в неземном сиянии, которое делало его похожим на небожителя, спустившегося с небес. Локоны шелковистых каштановых волос обрамляли его лицо, обычно суровые глаза феникса смягчились, превратившись в полный нежности взгляд, а белые одежды сползли на талию, открывая гладкую алебастровую кожу. Он действительно был очень красив. — Ваньнин... — пробормотал Мо Жань, завороженный пленительной внешностью. Чу Ваньнин склонился, несколько прядей его волос защекотали лицо, и он прильнул своими мягкими губами к губам Мо Жаня. Мо Жань затих и сомкнул веки, терпеливо позволяя своему застенчивому мужу привыкнуть к близости. Чу Ваньнин немного замешкался, а потом его язычок высунулся и лизнул уголки рта, складку промеж губ. Мо Жань приоткрыл рот на дрожащем выдохе и скользнул языком внутрь, тщательно исследуя внутреннюю часть рта. Язык коснулся нёба, вызывая трепет. Движения Чу Ваньнина были легкими и нежными, даже немного неловкими, но они, как всегда, разжигали в Мо Жане пламя страсти. Мо Жань сильнее прижался языком к языку Чу Ваньнина, и его эрегированный член болезненно напрягся, когда он услышал, как тот тихонько заскулил от упоительного ощущения переплетения языков. Когда Чу отстранился от него, тонкая ниточка слюны протянулась меж их губ. — Учитель, потрогай меня и там... — хриплым шепотом попросил Мо Жань, вцепившись в одну из его рук, чтобы подвести ее к заметной выпуклости на штанах. — Не называй меня так... — Чу Ваньнин надулся, но все же обхватил член Мо Жаня своими длинными пальцами, ткань в этом месте уже полностью пропиталась предэякулятом. Поглаживая его, он провел рукой вверх и вниз вдоль поверхности штанов, нервничая поначалу, но стоило увидеть опьяненное выражение лица Мо Жаня, как он тут же обрел уверенность в своих движениях и стал тереть ещё интенсивнее. Мо учащённо задышал через нос, из его рта то и дело вырывались короткие стоны. Чу Ваньнин чувствовал, как пульсирует его собственный член при виде того, как Мо Жань получает удовольствие от его рук, но он воздержался от прикосновений к себе, сосредоточившись на том, чтобы доставить любимому удовольствие. Подцепив пальцем резинку штанов, он потянул их вниз, с плохо скрываемым изумлением наблюдая, как его огромный член, твердый и влажный от выделений, выскочил из-под ткани. Чу Ваньнин инстинктивно облизнул губы. Сколько бы раз он его ни видел, он все равно был потрясен его внушительным размером и обхватом. Это было грозное оружие, которое в прошлом бесчисленное количество раз затрахивало его до беспамятства. Выворачивало его внутренности так, что он не мог нормально ходить на следующий день. И оно принадлежало ему. Он слез с колен Мо Жаня и уселся рядом с краю кровати, устроив голову между ног Мо Жаня. — Ваньнин? Что ты... — Прежде чем Мо Жань успел договорить, Чу Ваньнин обхватил основание его члена, а затем розовый, изящный язычок медленно лизнул головку, слегка надавливая на щель. Громкий стон сорвался с уст Мо Жаня от резкой вспышки возбуждения, пронесшейся по его телу, подобно электрическому разряду. Блядь, это было совершенно потрясающее ощущение. Он уставился на Чу Ваньнина, который теперь с мучительной частотой водил языком по стволу. — Тебе приятно, Мо Жань? — спросил он с тревогой, вглядываясь в него в поисках подтверждения. Его полуприкрытые глаза потемнели от желания, а зрачки расширились. Тонкий слой полупрозрачной жидкости непристойно покрывал его покрасневшие губы. Даже когда он делал что-то настолько грязное, ему все равно удавалось выглядеть мило, как будто то, что он лизал, было не более, чем засахаренной танхулу. — Ммм, хорошо, это очень приятно. Мне нравится, когда ты берешь меня в рот, — Мо Жань ответил, лениво улыбаясь. Он положил руку на голову Чу Ваньнина и погладил ее, зарываясь пальцами в длинные пряди волос. Лицо Чу Ваньнина покраснело пуще прежнего, и он кивнул, а затем обхватил губами головку ноющего члена Мо Жаня. После он начал усердно сосать его, покачивая головой вверх-вниз. Как будто он высасывал из своего мужа все, что тот мог ему дать. — Черт, Ваньнин, твой рот... такой влажный и горячий... — простонал Мо Жань, улавливая тихий стон между ног. Чу Ваньнин еще сильнее втянул головку, и он почувствовал, как его душа на мгновение вознеслась к небесам. Мо Жань инстинктивно толкнулся вперед, схватив Чу за волосы, и еще глубже вогнал свой член в его маленький рот. Чу Ваньнин слегка поперхнулся от резкого движения, но продолжал с энтузиазмом сосать и лизать, как будто ему чертовски хотелось отправить душу Мо Жаня на небеса и обратно на землю. Влажные, хлюпающие звуки пронизывали спальню, сопровождаемые чувственными низкими стонами и поскуливанием. — Уф, Ваньнин, ты меня до смерти доведешь... — Мо Жань сокрушенно усмехнулся, увидев, что Чу Ваньнин делает у него между ног. В какой-то момент его рука спустилась ниже, к собственной заднице, и теперь она терлась о дырочку под одеждой. Чу Ваньнин закрыл глаза и застонал от ощущения пальцев, смазанных спермой Мо Жаня, проникающих в его тугое отверстие. Он слегка покачивал бедрами, отчаянно пытаясь добраться до того тайного местечка, от прикосновения к которому у него всегда закатывались глаза. На забаву Мо Жаня, он издал тоненький разочарованный звук, когда не смог дотянуться до него из-за угла, в котором он находился. — Золотце, какой ты плохой мальчик, неужели твоя дырочка так хотела моего члена все это время? — он поддразнивал, игриво тыкая в уголки его рта, который оттопыривался от члена внутри него. Чу Ваньнин раздраженно шлепнул его по внутренней стороне бедра, но после короткой паузы неохотно кивнул. Он выпустил член Мо Жаня с грязным хлюпающим звуком, слюна потекла по его подбородку, а затем он взглянул на него с очаровательно застенчивым выражением лица, прежде чем пробормотать что-то совсем не застенчивое: — Этот хозяин хочет, чтобы член его пса был внутри него... В голове Мо Жаня что-то перемкнуло. С громким проклятием он переместил Чу Ваньнина на кровать и навалился на него сверху. Тот вскрикнул от неожиданности и попытался принять более удобное положение, но Мо Жань обхватил его сильной рукой за талию и притянул к себе, их лица оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. — Так ты хочешь, чтобы большой член этого пса вошел в твою влажную дырочку, да? Не волнуйся, я дам тебе его очень скоро, — он зарычал, глядя на раскрасневшееся лицо Чу Ваньнина с почти диким взглядом возбуждения и жадности. Такой взгляд он делил с Тасянь-Цзюнем, когда их заводила привлекательность мужа. Мо Жань сорвал с них остатки одежд и потянулся к ящику у кровати, чтобы извлечь оттуда бутылочку с маслом. Чу Ваньнин лежал на груди, щеки горели от смущения, но он уже не пытался встать. Он наблюдал, как Мо Жань выливает щедрое количество масла себе на руки и растирает их, разогревая. Затем он переместил руки к аппетитной персиковой попке и медленно обвел чувствительный край туго сжатого колечка мышц. — Мо Жань, нгххх... не дразни... — Чу Ваньнин застонал. По бокам его подергивающегося члена стекала сперма, и это эротичное зрелище вызвало у Мо Жаня острое желание слизать ее. Но он решил оставить это на другой раз. Его хозяин голоден, и он должен накормить его как можно быстрее, иначе тот закатит скандал. — Ладно, ладно, сейчас я тебя подготовлю, тшш... — он подбадривал его, ласково улыбаясь. Мо Жань проник языком в рот Чу Ваньнина и покрутил им, собирая с губ сладкие лепетания, которые вырывались из того. Остаточный вкус спермы был не самым приятным, но он не возражал. В конце концов, он уже был счастлив, что смог доставить Чу Ваньнину удовольствие своими жаркими поцелуями. Мо Жань ввел толстый длинный палец в его дырочку, и она плотно сжалась вокруг него, пытаясь еще глубже втянуть в манящий жар. Он сглотнул. Сколько бы раз он ни трахал Чу Ваньнина, он все еще был таким тугим внутри. Мо Жань неспешно водил пальцем туда-сюда, завороженно наблюдая, как Чу Ваньнин начал неосознанно ласкать ртом его грудь, словно котенок, его мягкие карие глаза затуманились от вожделения. — Аххннн... хах... — его стоны становились громче с каждой минутой, по мере того как стены сдержанности, возведенные им наполовину, рушились одна за другой под неустанными ласками Мо Жаня. Его руки, сжатые в кулаки на груди, разжались и рассеянно блуждали по упругой медово-загорелой коже, выдавая его тайное обожание впечатляющих грудных мышц мужа. Когда Чу Ваньнин привык к одному пальцу внутри себя, Мо Жань ввел второй, затем еще один. Его пальцы исследовали влажное нутро, наслаждаясь тем, как пульсируют и сжимаются стеночки мышц. Затем они коснулись маленького узелочка нервов. — А-а-ах- Мо Жань! — Чу Ваньнин закричал, его ногти впились в кожу на груди Мо Жаня. Глаза широко раскрылись от сильнейшего наслаждения, рот открылся в беззвучном выдохе. Услышав, как его имя было произнесено настолько сексуальным тоном, член Мо Жаня запульсировал еще сильнее. Как обычно, он легко нашел "сладкую точку" Чу Ваньнина. Годы страстных занятий любовью позволили ему хорошо изучить тело мужа и его эрогенные точки, возможно, даже лучше, чем знал сам мужчина. Если бы ему пришлось сдавать экзамен по Ваньнино-логии, он бы несомненно получил высший балл. Все-таки он был его самым способным учеником, как он может не быть лучшим в понимании своего обожаемого Учителя? — Это ведь действительно приятно, правда, Ваньнин? Да, это так. Но мой член заставит тебя чувствовать себя еще лучше, — Мо Жань изверг тонну пошлых слов на ухо Чу Ваньину, с восторгом отмечая, как в ответ стенки мышц еще сильнее сжались вокруг его пальцев. — Тогда поторопись и вставь его! — прошипел Чу Ваньнин. Пальцев Мо Жаня было недостаточно, чтобы удовлетворить его похоть; он хотел чего-то большего, более горячего... — Неужели Ваньнин так нетерпелив? Тогда может он вставит его сам, м? — Мо Жань дразнился, на его лице красовалась дьявольская ухмылка. Он аккуратно вытащил пальцы из дырочки Чу Ваньнина и начал поглаживать его бедра, давая понять, что именно он приглашает того сделать. Чу Ваньнин яростно взглянул на него. Этот придурок. Он подался назад, прижавшись задницей к члену Мо Жаня, обе его руки опирались на живот. Мо Жань ничего не предпринимал, просто придерживал Чу Ваньнина за бедра и пристально смотрел, как собака на кусок сочного мяса. Он приподнял свой зад, а затем потихоньку опустился на член, морщась от болезненного растяжения колечка мышц вокруг толстой головки. — Нгх, помедленнее, Ваньнин... — Мо Жань зарычал, ухмылка на его лице сменилась хмурым выражением, и он изо всех сил старался не насадить его на свой член и не начать вбиваться как сумасшедший. Его пальцы впились в мягкие бедра, оставляя следы, которые не исчезнут еще ближайшие несколько дней. Чу Ваньнин прикусил нижнюю губу, его длинные темные волосы разметались по плечам и скрывали часть лица. Он в панике уставился на него, не привыкший к такому положению, и Мо Жань почувствовал, как у него защемило сердце. — Все хорошо, все хорошо, не спеши... у тебя все получается, Ваньнин. Дыши глубже, — похвалил он, проводя рукой по его лицу, чтобы вытереть бисеринки пота, стекающие к глазам. Чу Ваньнин кивнул, расслабился настолько, насколько это было возможно, и продолжил опускаться ниже, его отверстие еще больше раскрылось вокруг члена Мо Жаня. — Мо Жань... — пробормотал он, потрясенный ощущением того, как что-то столь огромное пронзает его тело. — Я здесь, Ваньнин. Ты просто великолепен, — ответил Мо Жань, его голос был полон нежности. Оба застонали в унисон, полностью соединившись. На некоторое время они замерли, прислушиваясь к стонам партнера. Они прикасались к потным телам друг друга, чувствуя, как неконтролируемо пульсирует место соединения. Чу Ваньнин потянулся, чтобы еще раз погладить Мо Жаня по собачьим ушам. Тот позволил ему это сделать, обворожительно улыбнувшись, отчего ямочки на его лице стали еще более выразительными. В тишине своего скромного домика, вдали от суетливого мира и его проблем, эти двое наслаждались красотой друг друга. — Я люблю тебя, Ваньнин, — прошептал Мо Жань. И Чу Ваньнин ни на секунду не усомнился в правдивости этих слов. — Мм, я тоже люблю тебя, Мо Жань, — он робко улыбнулся, демонстрируя ту мягкую сторону своей личности, о которой мало кто знал. Затем он принялся раскачивать бедрами - внутренние стенки его мышц с удовольствием терлись о член Мо Жаня, который глубоко погрузился в горячее, влажное нутро. Собственный сочащийся член ударялся о живот в такт его активным движениям, звуки были громкими и до невозможности развратными. — А-а-а... — чувственный стон слетел с его губ, а глаза закрылись в эйфорическом блаженстве. — Нгх... Мо... Мо Жань... — Хах... ты выглядишь чертовски сексуально прямо сейчас, Ваньнин... я хочу держать тебя здесь и заставлять скакать на моем члене весь день, — Мо Жань застонал. Его сердце, казалось, было готово разорваться в любой момент от накатывающих на него волн экстаза. Он толкнулся бедрами вперед, заставляя свой член еще сильнее вонзиться во внутренние стенки ануса Чу Ваньнина. — Ах! Слишком глубоко... — Чу Ваньнин вскрикнул, по его покрасневшим щекам покатились слезинки, и он еще крепче обнял Мо Жаня. — Но тебе ведь это нравится? — прошептал Мо Жань ему на ухо. Он снова с силой вогнал член в горячее нутро, и Чу Ваньнин затрепетал, как лист по ветру, стараясь двигать бедрами в такт неистовым толчкам Мо Жаня. — Нгхх... Мо Жань... я... мне так хорошо, о Господи... — бормотал он в бреду, полностью потерявшись в собственном удовольствии. Мо Жань ухмыльнулся и непристойно провел языком по чувствительному контуру его уха, а затем просунул его внутрь, имитируя половой акт, наслаждаясь восхитительными криками и мычанием, вырывающимися изо рта мужа. Когда-нибудь, подумал Мо Жань, он, наверное, умрет от переизбытка умиления. Через некоторое время Чу Ваньнин перестал раскачиваться вперед-назад. Он приподнял свою задницу так, что основание члена Мо Жаня выскользнуло наружу, а затем снова насадился на него, повторяя это снова и снова. — О, черт... — задыхался Мо Жань, собрав всю силу духа, чтобы не кончить прямо сейчас. Чу Ваньнин тоже был не в лучшем состоянии: его лицо исказилось в невероятно эротичном и возбужденном выражении, и он издавал громкие, сиплые звуки, очень похожие на имя Мо Жаня. Мо Жань обхватил ладонями его ягодицы, сминая нежную кожу, а затем переместился вниз, к месту их соединения. Его пальцы дразняще обвели кольцо мышц, которое теперь припухло и расширилось от члена внутри. — Не трогай меня там... Ах! — взмолился Чу Ваньнин, в его глазах блестели слезы блаженства. Ощущения того, как Мо Жань вонзает в него свой большой член, задевая чувствительную точку, были слишком сильными; ему казалось, что он сходит с ума. По его подбородку текла ниточка слюны, лицо раскраснелось и блестело от пота. Этот растрепанный вид только сильнее заводил Мо Жаня. — Где ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе? Скажи мне, Золотце, и я сделаю для тебя все, что угодно. — Голова... потрогай мою голову... погладь меня? О Боже, должен же быть предел тому, насколько милым он может быть. — Хорошо, хорошо, я поглажу тебя. Боже, ты такой милый... — С этими словами Мо Жань пристроил свою голову на его груди, весело подумав, что в этой ситуации именно он должен был быть тем, кого следует погладить. Это была лишь одна из многих вещей, которые делали Чу Ваньнина таким очаровательным, помимо его пристрастия к сладостям и неуклюжести при выполнении домашних дел. Под этой холодной, суровой маской скрывалось простое желание тепла и ласки, и он не мог поверить, что ему понадобилось так много лет, чтобы осознать эту истину. Отныне и вовеки веков он будет дарить всю свою любовь Чу Ваньнину. Он сделает все, что в его силах, чтобы тот всегда чувствовал, как его ценят и заботятся о нем. Мо Жань мягко провел ладонью по голове Чу Ваньнина, который продолжал двигаться взад-вперед на его члене. Член Чу Ваньнина терся о живот Мо Жаня, и от этого восхитительного трения у него кружилась голова. Он был близок к концу; он чувствовал знакомое нарастающее тепло в животе. Чу склонил голову и взглянул на Мо Жаня, шепча тихую мольбу: — Мо Жань, пожалуйста... я... я... — Да? Ты уже скоро, Золотце? Все хорошо, ты можешь кончить, — заверил его Мо Жань. Он мог сказать, что тот был близок, по тому, как сильно дрожали его бедра, как заметно напряглись яички. Он ещё быстрее заскользил в его дырочке, вырывая стоны наслаждения. Чу Ваньнин обхватил дрожащей рукой свой член, из которого обильно сочилась сперма, и стал двигать ею вверх-вниз по стволу в стремительном темпе. — Аххх, черт... Нгхх! — хныкал он, плотно сомкнув веки, концентрируясь на пьянящем ощущении. В этот момент Мо Жань впился своим влажным ртом в мочку его уха и прикусил ее своими острыми клычками, и эта боль стала решающим ударом для всей его выдержки. С громким вскриком белесые струйки спермы брызнули из члена Чу Ваньнина и запачкали грудь Мо Жаня, превратив ее в невероятную неприлично-эротическую картину. На секунду все его тело словно обмякло; ему казалось, что он может вечно лежать в постели и ничего не делать. Зарычав, Мо Жань резко перевернул его на спину. Чу Ваньнин позволил ему это, будучи слишком вымотанным, чтобы оказывать какое-либо сопротивление. Мо Жань навис над ним, хищный блеск в его глазах вызвал дрожь возбуждения по позвоночнику. Облизнув губы, он широко развел ноги Чу и вытащил член. После чего, без лишних предисловий, он вновь вогнал его в тело Чу Ваньнина и принялся жестко трахать его в этой новой позе, придерживая руками его колени, чтобы держать ноги широко расставленными. Отверстие Чу Ваньнина, теперь увлажненное и чувствительное, легко приняло его проникновение. — Нгх... подожди, Мо Жань, я только что кончил... — всхлипнул он, вцепившись ногтями в пропитанные потом простыни. — Прости, ничего не могу с собой поделать... слишком хорошо, блядь... — Мо Жань извинился, но продолжил ритмично ударяться бедрами по его заднице, его темп был настолько яростным и зверским, что голова Чу Ваньнина начала съезжать туда-сюда по поверхности кровати. Он обхватил руками шею, пытаясь стабилизировать свое положение, и Мо Жань прильнул головой к его шее в ответ, грубая ткань его штанов неприятно терлась о кожу. Это было слишком, его тело все еще было очень чувствительным от того, что он только что кончил, и все же Чу Ваньнин обнаружил, что ему это нравится. Ему нравилось, когда Мо Жань поддавался своим желаниям и использовал его тело в погоне за собственным удовольствием. У него была привычка дразнить его в постели, но вначале он всегда сдерживал себя, и только в самых сильных порывах страсти Мо Жань терял контроль и брал от него то, что хотел. Охваченный непреодолимым желанием доставить удовольствие мужу, Чу Ваньнин повернул голову лицом к Мо Жаню и облизал его губы, поглаживая щеки. Заглянув в расширившиеся фиолетово-черные глаза, он прошептал ему в рот: — Кончи внутрь меня, пожалуйста... — Ах, ах- Ваньнин! — выкрикнул Мо Жань, наращивая темп, а затем плотно прижался бедрами к его заднице и кончил. Из уст Чу Ваньнина вырвался развратный стон, когда он почувствовал, как поток горячей, густой жидкости заполняет его изнутри. Он чувствовал себя таким наполненным, таким удовлетворенным. В то же время Мо Жань впился зубами в мягкую кожу на его шее, и боль перемешалась с удовольствием в его заднице. Когда сперма выплескивалась в его тело, Мо Жань продолжал с энтузиазмом кусаться и лизать, его голод по этому телу был настолько бездонным и невыносимым. Наконец прекратив кончать в него, он издал протяжный стон и рухнул на Чу Ваньнина, его грудь тяжело вздымалась и опускалась от участившегося дыхания. — Так хорошо... ты лучший, Золотце, — пробормотал Мо Жань, ласково улыбнувшись. Он притянул его ближе к своей груди и нежно поцеловал в лоб. «...» Придя в себя после оргазма, Чу Ваньнин вновь почувствовал себя смущенным. Его щеки вспыхнули от ощущения, как сперма Мо Жаня вытекает из его ануса и стекает по бедрам. — Мо Жань... твои уши, они исчезли. — Хм? — Мо Жань провел рукой по голове и обнаружил, что его собачьи уши в самом деле испарились. — Ты прав, я снова вернулся в норму. Неужели они так понравились Ваньнину? Может, мне стоит... А-а, п-по- Мо Жань не успел закончить фразу, как Чу Ваньнин начал укоризненно щипать и тянуть его за щеки. — Не неси чепуху, — прошипел он, его уши приобрели насыщенный алый оттенок. — Ай, больно, Ваньнин... — Мо Жань жалобно заскулил. Если бы у него все еще были собачьи уши, они непременно бы поникли. На лице Чу Ваньнина промелькнуло раскаяние, и в знак безмолвного извинения он ласково погладил раскрасневшиеся щеки. Мо Жань широко улыбнулся в ответ. Как обычно, его Учитель быстро выходил из себя и так же быстро сожалел об этом. Так мило. Преодолевая желание понежиться в постели, Мо Жань поднялся, чтобы сменить испачканные простыни и набрать горячей воды. Затем подхватил Чу Ваньнина на руки и понес его в ванную. Чу Ваньнин, тонкокожий, как и всегда, сопротивлялся, настаивая, что может идти сам, но Мо Жань просто усмехался и не обращал внимания на его слабые протесты. Они оба понимали, что в таком состоянии он не сможет идти - только заляпает весь пол вытекающей спермой. Они вместе приняли великолепную, комфортную ванну, и Мо Жань приложил максимум усилий, чтобы смыть сперму и пот с тела Чу Ваньнина. Ему нравилось пачкать его во время секса, но он также любил ухаживать за ним и после. Это был один из способов проявления заботы и преданности своему мужу. После этого Мо Жань и Чу Ваньнин прижимались друг к другу в постели, наслаждаясь близостью друг друга. Чу Ваньнин уткнулся головой в грудь Мо Жаня, успокаиваемый звуком его ровного сердцебиения. В ответ Мо Жань обнял его за талию и притянул к себе, зарывшись лицом в растрепанные волосы. За окном уже стемнело. Ночь на горе Наньпин протекала спокойно. Две части единого целого, однажды разделенные непониманием и скорбью длиною в жизнь. Но теперь они наконец-то воссоединились, чтобы более никогда не разлучаться.

***

День спустя. — Ваньнин. Чу Ваньнин оторвался от своей работы и заметил, что Тасянь-Цзюнь обиженно дуется на него. Он сделал неторопливый глоток чая с османтусом и бесстрастно ответил: — Да? Зная Тасянь-Цзюня, можно сказать, что он снова задумал что-то дурное. — Ваньнин, Этот Достопочтенный не знал, что ты так любишь собак. — Пффффтт- Чу Ваньнин нелепо поперхнулся чаем, его лицо уже раскраснелось. Тасянь-Цзюнь поспешил подойти к нему, чтобы похлопать по спине, но тот сердито отмахнулся от него. — Это не так. Почему ты говоришь мне это? — Хмф. Этот Достопочтенный, разумеется, видел воспоминания пса Мо-Цзунши. Ты умолял его.... — слова Тасянь-Цзюня не успели прозвучать, как он увидел мерцающий золотой свет в руках Чу Ваньнина. — Тяньвэнь! — Ах- Ваньнин, лицемер!!! В тот день Тасянь-Цзюнь провел остаток дня, привязанный к дереву недалеко от домика, а Гуту потешался над ним.