Killer and Pienkie Pie или Лепесток Сакуры и Ночное Небо

Наступил последний день этого года. Новый год. Все готовятся к празднику: готовят блюда, украшают дом, ёлку. Ну не совсем все. Чимин с Юнги на всех парах летят в аэропорт. Они улетают в Корею к друзьям. Младший по сто раз проверял собранные вещи. Перепроверял чемодан Юнги. Взял ли он с собой трусы? Носки? А достаточно ли? А свитера? Свитера взял? А вдруг заболеет? Не позаботится Пак о Мине, никто не позаботится. Даже сам. А вроде бы уже взрослый. Теперь же, из-за этого они опаздывают. — Йа! Юнги, гони! Быстрее! Если мы из-за тебя опаздаем на рейс, я тебя придушу. Я Тэхенчика не видел уже три года, а Чонгук~и еще больше, гони мать его! Вот это поворот. Из-за старшего, оказывается, опаздывают. Ай Чимин, ай молодец. Как искусно умеет выйти из ситуации не выгодной ему. — Pétale/лепесток, я и так уже привышаю, да меня компании лишат, если узнают, что владелец этой же компании, которая призывает всех аккуратно водить, не превышать, и выбирать наши машины для комфорта, гоняет по городу до 150 км/ч. Миленький мой, давай полетим следующим рейсом? — смотрит умоляющим взглядом в зеркало заднего вида, в то время как насупившись Пак с Чапи сидят на заднем сидении. — Я сказал, варежку свою захлопни в дудочку и просто гони! Это ты виноват, что мы опаздываем, Юнги~я. Почему ты не сложил себе больше трусов? — возмущается. — Чимин~а, давай не будем… — смущается. Почему Юнги смущается обычных трусов? Этого не понять даже ему самому. — Нет уж, я хочу продолжить если начал, не затыкай меня. Я, между прочим, забочусь о тебе, кормлю, головку мою, а ты?! — Ты хотел сказать «голову»? — И голову тоже, спасибо что напомнил. — Боже, за что мне это? — бурчит себе под нос и жмёт педаль газа сильнее. А ведь Чимин реально моет Мину не только голову… ну у них такой новый кинк, заниматься сексом по утрам в ванной. Перед тем как отсосать Мину, младший любит наблюдать за реакцией старшего, когда он выдавливает на руку гель клубничного вкуса (давайте представим, что есть такой гель, которым можно делать такие дела и он не будет приносить дискомфорт), растирает его между ладошками и подносит их к члену, размазывая по всей длине, надавливая на головку и растирая его, тщательно втирает в яички, стоя на коленях. Юнги тогда заводится еще сильнее, стонет тихо и хрипло, оперевшись о стенку душевой. Это лучше любой извращеной фантазии в голове Юнги. После этого геля остаётся очень яркий вкус на члене и сосать его — только одно удовольствие для Пака. Он с такими чмоками его вылизывает, Юнги готов кончить от одной мысли об этом. Ну что, они добрались до аэропорта без происшествий. Ну не то чтобы… было одно, их остановили гаишники. Пак быстро среагировав, засунул под куртку подушку для Чапи и облил штаны водой. Типа «Посмотрите на меня, я беременный, у меня отошли воды и я рожаю, вы, бестолочи». Лица этих мужиков надо было видеть, что только они не видели в своей Франции, но такое. Брюнет тогда долго ворчал на светловолосого. Юнги решил перекраситься в светлый и выбрить виски. Ворчал, потому что штаны намокли, опять из-за него. Кричал в салоне самолета, потому что штаны опять намокли из-за Юнги и стало тесно. Стонал в кабинке туалета, такое полюбившееся имя. И вот они долетели до Кореи. Дом, милый дом. Скоро они приедут к Тэхенчесу и Чонгуку. Пак просто сгорает от нетерпения. — Ну скоро там? — ворчит как старый дед. Мин даже подумывал, а может и правда беременный? А потом отогнал эту мысль, тьфу, тьфу, не дай бог. Они конечно оба мужчины, но всякое, знаете ли, бывает. Тьфу, тьфу, не дай бог. Перекрестится надо. — Успокойся, Чим. Мы заедем только в магазин. А после, поедем к твоему Тэхену. Мне иногда кажется, ты его любишь больше чем меня. — дуется. — Йа, нашел с кем себя сравнивать. Тэхена я люблю как друга, потому что он меня поддерживает, успокаивает. А тебя я люблю как парня, потому что ты меня ахуенно трахаешь. Вопросы есть? Вопросов нет. В магазин. Ахуевший взгляд водителя говорил все за себя. А сколько вкуснятины в магазине, у Чимина глаза разбежались. Он так давно не ел корейскую еду. Слюни текут. Бегает из отдела к отделу, то к лапше, то к мясу, то к морепродуктам. Юнги только и успевал, что бегать за ним. Даже продукты не мог нормально выбрать. Так, надо что-то делать. — Все, Чимин~а. Хватит бегать, я устал. А мы еще даже еды не взяли — остановил младшего за капюшон. — Но тут столько вкусной еды… купи мне… — Что тебе купить? Магазин? Конкретнее. — Возьми мне ягнёнка… я так люблю это мясо… и лапши. И еще вон те печеньки — указывает на детское печенье. — Понял, иди бери, козявка — вздыхает и прикрывает глаза, выпуская Чимина из «плена». Накупили они целую тележку. Пол тележки еды, пол тележки выпивки. А как же без этого. С пакетами в руках они выходят на парковку и ловят новое такси. Загружают пакеты и назвав адрес, направляются в гости. По дороге брюнет уснул, ну еще бы. Перелет вымотал… ну ладно, Юнги тоже немного помог. Но только немного. Поэтому сейчас он позволяет младшему немного отдохнуть и кладет его голову себе на плечо, пока тот тихонько посапывает и немного морщит нос во сне. Вроде и вырос, а привычка осталась. Во время сна он такой милый малыш. А как проснётся, сущий дьявол. — Юнги-хен! Чимин! Как я рад вас видеть! Проходите быстрее! — выглядывает Чонгук из-за приоткрытой двери и раскрывает ее полностью, приглашая войти. Но тут его челюсть встречается с полом. Дофига пакетов. Просто дохуища. А бухла еще больше. И угадайте за какие пакеты схватился Чон? Думаю тут и гадать не надо. — Чонгук! Как я тебя долго не видел, как ты вырос! — проходит первым Чим и ставя пакеты на пол, налетает на друга с обнимашками. — Йа! Я вообще-то твой хен, балбес. Слезь с меня. — ворчит, но сам обнимает. Младший так изменился. Возмужал что ли. — Тэхен~а! Выходи! Тэ! Посмотри на все эти пакеты! — указывает Киму, который только что вышел с кухни, на алкоголь. — а еще я купил печеньки — достает из пакета огромную пачку детского печенья. Видимо не возмужал. Ну… бывает. — Чимин! Как ты? Юнги тебя не обижает? — обнимает друга и косится на Мина. Ну эти двое еще не до конца полюбили друг друга. Ким все еще помнит тот случай… — Все нормально, Тэ. Юнги очень хороший. Он хорошо себя ведет, я его воспитываю — шепчет на ухо и хихикает. — Йа! Постыдись, я все слышу! — Да ладно тебе, старый ворчун. — проговаривает Ким, отлипнув от Пака. — Попрошу заметить, мы одного возраста, придурок. — щурится. — От придурка слышу. — огрызается. — А я почему-то слышу двух дебилов. — встревает Чонгук. — марш на кухню помогать Джин-хену. Руки только не забудь помыть, хен — обращается уже к Юнги. Остались считанные минуты. Все уселись за столом. Все по парам. Тэхен и Чонгук. Юнги и Чимин. Джун и Джин. Секунды. Три. два. один. — С Новым Годом! — встают из-за стола и чокаются. — Желаю чтобы в этом году вы с Юнги навещали нас почаще — говорит Джин с бокалом в руке. — И к нам не забывайте — проговаривает Чон. — Желаю чтобы в этом году было только лучше чем в следующем! — поднимается Чимин с места и держит бокал. — прошлый год был для каждого по своему особенным, но этот будет еще прекраснее! — чокаются. — Время смотреть подарки, пошли, Чим. — тянет Чонгук за руку. — А посуда, а стол? — Нет, сначала подарки. — перечит. — Ну они же подождут. — Поверь, этот, точно, не подождет. Подходят к ёлке и принимаются доставать все подарки и рассматривать их. Чей же самый большой? Чей лучше? Как дети малые. А вот и взрослые подошли с одним малышом Джуном. — Стой, Гук. Сначала подарок Чимина. — подходит Тэхен и забирает подарок. — У Чима самый важный подарок от Юнги. — У меня? Котик? Да, Юнги? Ты подаришь мне котика? — Э… ну если ты хочешь котика, я подарю его тебе на день рождения… у меня немного другой подарок. — мнеться. — Ну не тяни, умираю от предвкушения. — смотрит на него с улыбкой. Но она вмиг исчезает с его лица. Юнги стоит перед ним на одном колене и с чёртовой красной коробочкой в руке. — Ты выйдешь за меня, pétale? — смотрит так преданно, с такой надеждой в глазах, как ребенок. Чимин готов разрыдаться. В принципе это он сейчас и делает, поднимается на дрожащих ногах, утирая слезы и направляется к Юнги. — Я… нет… — Что?.. — не может поверить своим ушам, рука опускается. — Нет, никого дороже тебя… да, конечно да! — кидается на шею старшему, обвивая своими руками и гладя по волосам. Рыдает в плечо. Теперь точно можно сказать. С уверенностью. Он счастлив, счастлив по-настоящему и это главное.