you took away my heart

ненавидеть настолько ненормально. ненавидеть настолько, чтобы желание истерзать чужие губы, смазывая самодовольную улыбку, затуманивало здравый рассудок. чонвон понимает это, но не контролирует себя, когда выпивший джей, который снова же улыбается своей фирменной самовлюбленной улыбкой, лезет целоваться, руками нагло забираясь под чужую толстовку. чонвон не позволяет себя целовать так, как того хочется паку, он доминирует, зубами цепляет его нижнюю губу, кусает к маленьким ранкам и следом языком зализывает, смешивая слюни с еле ощутимыми металлическими нотками крови. его горячие ладони сразу же останавливают чужие настырные, не позволяют коснуться еще раз и ощутимо сдавливают запястья, снова же показывая, кто здесь главный. он мысленно бесится от того, как чонсоновы мягкие губы вызывают легкие разряды тока по всему телу, заставляют сердце ходить ходуном и мысли путаться между собой. чонвон ненавидит чонсона за то, какое он имеет влияние на него. ненавидит за то, что они никто друг другу, а все эти поцелуи ничего больше, как дружба с привилегиями. чонвон бесится еще сильнее, когда его тело забирается на чужие крепкие бедра, жмется ближе и сильнее, будто от этого зависит его жизнь. злится из-за собственной слабости, из-за непослушного тела, которое слишком ярко реагирует на мокрые поцелуи, которые от губ дорожкой спускаются к основанию шеи. бесится, когда чонсон слишком нежно шепчет «малыш», губами мазнув по скуле и когда с собственных губ срывается отчаянный стон. чонвон в чонсоне ненавидит все. его невероятной красоты лицо, глубокие омуты глаз, милые морщинки возле глаз, которые появляются вместе с его обаятельной улыбкой, его такие дурманящие каждый раз губы и естественный аромат бархатной кожи. но больше всего чонвон ненавидит быть до беспамятства влюбленным в пак чонсона. ян уверен, что джей использует его, как удобный вариант для быстрой разрядки; что он забудет о нем, как только найдет вариант «получше», который будет покорным и ласковым, не будет пытаться отобрать лидирующую роль в поцелуях, будто они на спортивных соревнованиях, а не на кожаном диване в чонвоновой гостиной; что джей растопчет его массивной подошвой своей обуви, как только ян позволит «люблю» сорваться с губ. чонвон думает слишком много. ненавидит слишком сильно. сдается сразу же. чонсон же целует нетерпеливо, языком, во время чужого вдоха, забирается в горячий рот и хозяйствует там, находит чужой и смешивает послевкусие терпкого виски с американо, который недавно пил младший. его ладони скользят по аппетитным изгибам, пальцы цепляют подол толстовки и забираются под, любовно пересчитывая позвонки. чонвон на его бедрах дрожит, грудью прижимается сильно и непослушные пальцы запускает в выкрашенные жесткие волосы, оттягивает их больно и до последнего пытается управлять процессом. джей не может не улыбнуться в чужие вишневые губы; не может удержаться от одинокого шлепка по мягким половинкам; не может перестать обращаться к нему дразнящим «малыш». чонсон слишком слаб перед чонвоном. слаб перед его блестящими ореховыми глазками, по-детски пухлыми щеками, слишком притягательными и целовательными губами, которые тот нарочно облизывает, как только их взгляды встречаются. чонсон из-за чонвона теряет здравый рассудок. чонсон чувствует себя зависимым. чонсон считает себя слабаком, ведь за три месяца этой «дружбы» не смог произнести простого «люблю». когда руки пака так правильно сжимают чонвоновы бедра, а их губы расстаются, оставляя между собой тонкую ниточку слюны, младший сквозь пелену возбуждения пытается рассмотреть любимое его лицо. джей дышит глубоко через рот, горячим дыханием опаляет его влажные губы и так ожидающе смотрит, что чонвон начинает ненавидеть себя за то, что позволяет себе утонуть в его карих глазах. ненавидит за то, что именно он сдается первым, целуя в этот раз медленно, трепетно сжимая мягкую плоть своими губами и не спешит углубить поцелуй. пак от такой смены эмоций теряется на мгновенье, но руки машинально обнимают за талию, прижимая ближе, хотя казалось, что уже некуда. - ненавижу тебя, - с придыханием произносит ян, спиной заваливаясь на диван и старшего утягивая за собой. – ненавижу так сильно, что хочу зацеловать тебя до смерти. чонсон на услышанное беззлобно смеется и нависает над его вздрагивающим телом. опираясь одной рукой рядом с головой парня, пак второй ласково поглаживает чонвонову алую щеку; глаза пытаются заглянуть в чужие, которые прятались под опущенными дрожащими ресничками, а правое колено скользнуло между худых ног. чонвон негромко охает и сдается окончательно, принимая свое очередное поражение. в следующий раз это не повторится – говорит себе каждый раз чонвон и сам же каждый раз нарушает свое слово. - долго еще будешь любоваться? – несколько раздраженно интересуется ян. он нетерпеливо ерзает на скользкой обивке дивана и окольцовывает его шею руками, притягивая ближе и бесцеремонно впечатываясь в желанные губы. тяжелое подкаченное тело джея ощутимо придавливает его к дивану, чонвон чувствует, как чужое возбуждение упирается ему в бедро и неосознанно ерзает, создавая трение и выбивая с легких второго сдавленный стон. собственное возбуждение бьет по барабанным перепонкам, лишает возможности рационально мыслить, заполняя пустое пространство в голове только желанием нескончаемых поцелуев и более тесного контакта. - да что ты как девственник? – чонвон злиться, отталкивает от себя и приподнимается, стягивая через голову свою толстовку. взъерошенные пшеничные волосы красиво разметаются по мягкому дивану и джей подвисает от открывшейся картины. – блять, еще минута твоих бездействий и мы меняемся ролями. - хорошо, - спокойно отвечает джей, но все-таки подминает младшего под себя, правую ладонь оставляя возле кромки его спортивных штанов. – можем сделать это дважды. лицо чонвона вспыхивает ярким красным, он прячет его в своих ладонях и так безысходно стонет, что пак не сдерживает добродушный смех. - ты ведь всегда так агрессивно пытаешься доминировать, малыш, - джей кончиком носа ведет по чонвоновой шее, а тот неосознанно чуть откидывает голову, давая старшему больше места для действий. чонсона веселит это все. он целует бархатную кожу, покусывает ее, оставляет маленькие метки. – если мой малыш так хочет почувствовать себя главным, то я могу уступить ему. один раз. ян, кажется, перестает дышать и теряет способность слышать, как только с чужих уст срывается до безумия громкое «мой». абсолютно все мысли улетучиваются с его головы, волнение подступает к горлу неприятным комом и чонвона будто прошибает током. - что-то случилось? – пак сразу же замечает изменения, обеспокоенно пытается отодвинуть чужие ладони от лица и с нескрываемым волнением смотрит в чонвоновы глаза. – чонвон-а?.. младший смотрит прямо, дышит рвано и приоткрывает губы, будто хочет что-то ответить. - д-давай… - ян заикается, но влажными ладонями неуверенно хватается за его широкие плечи и притягивает к себе. – пожалуйста, давай продолжим. не озвученный вопрос оседает на кончике языка, ведь ян нетерпеливо целует, впервые не соревнуясь за главенство и позволяя все, отдавая все. его ладони ласково поглаживают широкую спину, под хлопковой футболкой ощущая, как перекатываются чужие мышцы во время движений. чонсон в это время действует аккуратно, целует влажно и нежно, будто боится спугнуть. он вопросительно заглядывает в его глаза, отрываясь от любимых губ и когда ян мелко кивает, рукой забирается под спортивки, сквозь тонкую ткань боксеров поглаживая возбужденный член младшего. тот от долгожданного касания стонет неприлично громко и сам на мгновенье теряется из-за такой реакции. - малыш так чувствителен? – джей открыто издевается, об этом говорит такая знакомая чонвону ухмылка. - з-заткнись, - шепчет ян. пак упускает мимо ушей грубость и большим пальцем ощутимо давит на головку, размазывая по тонкой ткани нижнего белья выступившую каплю природной смазки. реакция чонвонового тела такая захватывающая. пак готов вечность смотреть, как на чужом теле проступают мурашки, как шея и ключицы краснеют, а пальчики на ногах поджимаются. что же будет, когда он коснется не через белье? напрочь забыв о собственном ноющем члене, который уже болезненно упирался в грубый шов джинсов, пак медленно стягивал чужие штаны вместе с бельем, предоставляя своему взору божественную картину. смущенный, полностью оголенный чонвон неловко пытается свести коленки вместе и соскользнувшими с чонсоновых плеч руками пытается прикрыться. джей негромко хмыкает, выпаливая необдуманное: - какой ты красивый, чонвон-а… температура в комнате по ощущениям уже была выше тридцати, жарче чем в любой летний день, и старший стягивает сковывающую движения футболку. ян подвисает на мгновенье, голодным взглядом скользя по атлетическому телу, по упругой груди, по чуть выступавшим ребрам и кубикам пресса. он, как будто под гипнозом, дрожащими пальчиками тянется коснуться, ощутить всю мягкость медовой кожи. чонвон уверен, что если бы ему посчастливилось увидеть это сексуальное тело раньше, то с вероятностью в сто процентов он бы и его ненавидел. ведь в любой момент оно могло стать чужим, не чонвоновым. - нравится?.. - очень. чонсон улыбается довольно и снова наклоняется к младшему. он оставляет короткий поцелуй на чуть опухших губах и, смачивая кончиком языка собственные, медленно спускается ниже, пока не доходит до пупка. ян в ожидании затаивает дыхание и втягивает и без того плоский живот. джей целует тазовые косточки, останавливается всего лишь на несколько секунд и уже через мгновенье его губы находятся в ничтожно малом расстоянии от сочившейся естественной смазкой головки чонвонового члена. чонвон крупно вздрагивает, а в момент, когда ощущает опаляющее дыхание на чувствительной головке, пытается приподнять бедра, намекая старшему. пак поднимает на младшего всего лишь секундный томный взгляд, а чонвону еле удалось сдержать себя, чтобы позорно не кончить. джей видит в каком беспорядке находится младший и решает больше не мучить его. припухшие губы в легком поцелуе касаются горячей головки члена и ян отвечает тихим стоном, ласковым поглаживанием по плечу. джей не знает, где находит в себе силы не действовать резко и держать себя в руках, но, когда чонвонова головка проникает в горячую полость его рта, он выпускает первый стон, посылая волну дрожи по члену младшего. чонвона от этого действия подбрасывает на диване, и он теряется в пространстве, позволяя только томному вздоху сорваться с его опухших губ. - п-пожалуйста… пак берет в рот на половину, втягивает щеки и языком широко мажет по стволу, одной из рук помогая себе чуть ниже, надрачивая. ян теряется в реальности, стонет рвано и повторяет бессмысленное «пожалуйста», легко подмахивая бедрами. чонсон громко причмокивает, заглатывает уверенней и подавляя рвотный рефлекс, позволяет головке коснуться задней стенки его горла. младший под его ладонями плавится, хнычет и непослушные пальцы путает в светлых волосах старшего. на языке чувствуется кисловатый вкус чонвона, пак ловит себя на мысли, что ему нравится и его член в штанах заинтересовано дергается. в итоге все равно оставаясь проигнорированным. - хен… х-хен, пож- ах- пожалуйста, - бессвязно стонет ян, глаза закатывая и ощущая себе так, будто душа покинет тело с минуты на минуту. – я… на пределе… пак одобрительно похлопывает его по бедру и в ту же минуту начинает активней посасывать, чуть выпуская острые зубки, чтобы добавить остроты ощущениям. для чонвона это оказывается конечной. он с громким несдержанным стоном кончает в рот старшего, содрогаясь всем телом и выпутывает пальцы с чужих волос, задыхаясь. - ты молодец, чонвон-а, - джей ангельски улыбается и при этом облизывается, собирая кончиком языка остатки чужой спермы с губ. - хен, - на выдохе обращается младший. чонсон ложится рядом, оборачивая его к себе лицом и утягивает в мягкий поцелуй, делясь его вкусом. чонвон блаженно прикрывает глаза, чувствует по всему телу легкость и бескрайнюю пустоту в голове. - я хочу поговорить, хен. джей целует его веки, кончик носа и убаюкивающе поглаживает голую вспотевшую спину. - сначала сон, чонвон-а, потом разговоры. и ян устало кивает, устраивается удобней в таких родных и теплых объятиях, тянется за еще одним ленивым поцелуем и все-таки запечатывает в нем тихое «люблю». чонвон не ненавидел. чонвон боялся потерять.