black eyes, bad guys

Игристое и впрямь шло хорошо. Нервная система Такемичи отметила его чрезвычайную полезность, когда Шиничиро резко встал из-за стола и сухо бросил: — Покурю. Манджиро снова о чём-то тихо переговаривался с Дракеном и выглядел очень серьёзным, его недавняя раскованность будто в воздухе растворилась. Кажется, произошло что-то плохое, — о чём Такемичи опять ничего не знает, — но вмешиваться было нельзя. Для простого "семейного ужина" сегодня произошло достаточно необыкновенных событий. Он заставил себя поддерживать беседу с Изаной и Эмой, севшей на пустующее место старшего брата; девушка хвасталась тем, какую прическу выбрала себе на вечеринку в честь новогодней ночи, и тихо ругалась с дедом, который заявлял, что портить волосы необязательно, потому что она и так красавица. Её брат, на удивление, принял сторону Мансаку и вскоре они разговорились о чём-то далёком от мира моды. Эма взяла Такемичи за руку и повела его к дивану, где посапывал щенок. — Он такой милый, — сказала она шёпотом и внимательно посмотрела в глаза Ханагаки, — Знаешь, мы с Дракеном рады, что рядом с Майки именно ты. Он стал более открытым. Нам есть, с чем сравнивать… Внезапное смущение накатило на парня мощной волной. Ему показалась глупой та изначальная серьёзность намерений, с которой он хотел поцеловать Манджиро при всех. Семья отнеслась к этому так спокойно и позитивно, что он почувствовал себя идиотом. Ему начинало не нравиться то собственничество, которое пробуждалось при виде Майки. Это что-то… инородное для него. Они вдвоём только начали разбираться в происходящем между ними, а новых эмоций становилось всё больше. Сано выворачивал наизнанку все потайные желания и слабости. Сейчас Такемичи не мог понять, кто больше нуждался в этом "заявлении на принадлежность" — он или Майки? Но до жути отчётливо понимал, что смятение у него вызвал только Шиничиро. Ему не раз доводилось видеть проявления нежности в их отношениях с Манджиро, поэтому Ханагаки был уверен в его одобрении. Только им и не пахло. Парень старался не думать о том, что его поведение связано с их разговором днём. С теми словами, что Сано просил "забыть". Только вытрясти из головы тревожные мысли не удавалось. Шиничиро его злил. Манджиро поддался желанию поцеловать его. Да, Ханагаки больше, чем просто друг. Теперь командир и зам, как ни в чём не бывало, обсуждают свои дела. И только Шиничиро покинул дом. До сих пор не вернулся. — У тебя нет причин относиться к Дракену предвзято, — продолжала Эма, — Понимаешь, он для Майки…как ещё один брат. В самые трудные времена был рядом. — Трудные времена? — заторможенно моргнул Такемичи. Девушка кротко улыбнулась и осторожно кивнула. — Он всегда и во всём поддерживал его. Шёл рядом, потому что полностью доверился. Сколько бы времени не прошло, они продолжают делить одни цели. — Значит, как родные, да? — натянуто улыбается Такемичи, — И когда я начал путать дружбу с любовью? "Скажи спасибо мне!", — ухмыляется Манджиро в его подсознании, и парень, борясь с пассивной агрессией, нервно кусает губы. — Майки любит внимание, поэтому так легко провоцирует тебя. А Дракен в этом мало понимает и плывёт по течению. — О чём вы тут шушукаетесь? Рюгуджи внезапно появился за спиной Эмы и обнял её за плечи. — Ни о чём! — О своих мужиках, да? — широко улыбнулся Кенчин и плюхнулся на пол между ними, — Вы жжёте. Мне бы не хватило наглости налететь на эту крошку при дедульке и её братьях, — он начал тискать щёки своей подружки. — Именно поэтому ты так не нравишься Такемичи! У Ханагаки глаза на лоб лезут, а Эма без зазрения совести продолжает: — Он думает, что ты отбиваешь у него Майки. — Да ёпта, всё не так! — пыхтит Такемичи, краснея до кончиков ушей, — Ты преувеличиваешь, Эма! Парочка в открытую смеётся над ним. Эта девчонка такая же прямолинейная, как и её братья. Как он мог забыть об этом и начать откровенничать? Идиот. — Ты же знаешь, Эма, кто может составить тебе конкуренцию? — Твой байк. Да. Я страшно ревную. — Умница, — одобрительно кивает Кен, поглаживая её по волосам. — Э? Что? — от недоумения на лице Ханагаки, они снова чуть ли не по полу катаются, — Ладно, моя ревность не такая уж ебанутая. Эти двое выглядят такими счастливыми, что даже злиться у Такемичи не получается. Ну и что, что они в открытую ржут над ним? Даже как-то успокаивает, что они на одной волне. Он не сразу отвисает от умилительной картины и замечает, что за столом отсутствуют оба брата. — Ох, а где…? — Майки нужно поговорить с Шиничиро. Наедине. Он просил проследить, чтобы им не мешали. — Я и не собирался, — бормочет Такемичи, растеряно моргая. — Не обижайся, — улыбается Дракен, — Когда Шиничиро пришёл с Вакасой к нам на собрание, разговор у них не задался. Я уверен, тебе не о чем беспокоиться. Они во всём разберутся. По затылку пробежал холодок. Он тяжело сглотнул осколок тревоги, вставший поперёк горла. Чёрт подери. Почему на душе так паршиво? Этим вопросом задавался и Шиничиро, покончив с очередной сигаретой. Когда Манджиро вышел на заснеженное крыльцо и коснулся его плеча рукой, он шумно выдохнул. — Я хотел извиниться. Шиничиро не нашёл в себе сил посмотреть в его глаза или сразу ответить. Раздражение поедало его изнутри, поэтому он вспоминал технику контроля дыхания. Пусть и не очень, но у него получалось дышать не так угрожающе громко. — Мне очень жаль, — продолжал Майки, — Ты знаешь, как ужасно я веду себя, когда теряю контроль. Я… я не мог тогда думать иначе. Сано медленно оборачивается и остро смотрит в глаза с высоты своего роста. Манджиро делает шаг назад под устало-испытывающим взглядом. — Ты не о том беспокоишься, — произносит он бесцветно, — Какого хрена ты ведёшь себя так с Такемичи? — Ха? — Майки сжал челюсти, — Мне кажется, это мой вопрос. Ты не должен использовать его в наших разборках! Драконы ярмо для него. — Не переводи тему, — в глазах брата он впервые так отчётливо видит ярость, — Ты его, блять, хоть немного уважаешь? Пристаёшь к нему прямо за столом. Что ты себе позволяешь? Чего добиваешься? Манджиро сжимает губы в тонкую линию. — Искренне не понимаю, почему тебя так ебёт, что я с ним делаю, — злость можно прочесть даже в его позе, — Это наши отношения. Поэтому каждый раз, когда ты вмешиваешься, это вредит нам. Я перегнул палку, признаю. Но и ты перешёл всякие границы, впутывая его в это! Лицо Шиничиро искажается от негодования. Он хватает брата за ворот куртки и порывисто притягивает к себе. Опасно близко. — Манджиро, я не об этом, придурок, — шипит он, — Ты обращаешься с ним, как с дешёвкой. Совсем башкой тронулся?! При всех прикасаешься к нему так, словно он… — Закройся! — Моё терпение не безгранично! Если ещё раз увижу подобное к нему отношение — не буду сдерживаться. Колючие глаза Манджиро источают настоящую ярость. — Шиничиро, — враждебно и сквозь зубы, — Если не хочешь получить по морде, отпусти меня. Шаг назад. Такемитчи мой. — Он не твоя вещь! — оскал на лице брата по истине пугающий, — Хах… Хотя именно так ты с ним и обращаешься! — Да неужели? — Майки брыкается и зло отпихивает парня от себя, — Это ты хотел использовать его, чтобы пристыдить меня! Нет, ты не пытался поговорить прямо, ты хотел удержать меня с его помощью! Сейчас Тосва требует обещанной битвы, у меня полно проблем, у твоих друзей их тоже до пизды… ты перекинул всю ответственность на Такемитчи! И теперь смеешь мне указывать? Это моё терпение… на исходе! — Как ты можешь говорить от том, чего у тебя вообще нет? — усмехается ядовито Шиничиро. — Блять, заткнись! Майки проводит рукой сквозь волосы. Перед глазами мутно от ярости. — Что ты пытался мне предъявить только что? Неужели ты не видишь, что Такемитчи вызывает во мне чувства, которые я никогда раньше не испытывал… а сейчас обвиняешь меня в том, что я обращаюсь с ним, как с вещью? Я? Шиничиро, это пиздец! Проебался, — чувствует душой старший Сано. Но гнев не утихает. — Если бы ему это не нравилось, я бы не стал так вести себя. Ему нравлюсь я, так что смирись! Такемитчи вставляет оттого, что я могу к нему так прикасаться! В теле Шиничиро будто сотня петард взрывается. — Ты сейчас наехал на меня, потому что тебя это злит? Ты, блять, что… ревнуешь его?! В голове пустота. Сплошь выжженное поле. Шиничиро сводит челюсти. — Нет, — голос слегка дрожит. И он проклинает себя за это. Майки ухмыляется: — Поверь, я бы обязательно спросил у Такемитчи, что он об этом думает. Но сегодня его рот был занят моим чле… В глазах брата вспыхивает настоящее бешенство, аж вена на лбу вздувается. Он не выдерживает и заносит руку для удара, но Майки перехватывает её налету: жёстко, до костного хруста сжимает запястье. Манджиро осознаёт. И нервно смеётся. — Надо же, я прав, — бледное лицо брата, как живое доказательство, — Шиничиро, блять… лучше держись от него подальше. Он ничего не успевает ответить. До воспалённого сознания доносится звонкий голос Ханагаки: — Какого хрена здесь происходит?!