Rain и его лисья улыбка.

Машина останавливается прямо напротив парней. Из-за темноты и яркого света фар прямо в лицо, Шастун не мог разглядеть лицо человека, лишь силуэт. — Убегай по сигналу… — шепчет Антон Серёже, сжимая в руке отвёртку. Секунд десять, шатен стоял напротив машины, боясь сделать шаг. Кто бы там ни был, после всего произошедшего Шастун и не надеялся на спасение. — Антон! — вскрикивает знакомый голос, выходя из машины. Мужчина слегка приподнимает руки, ладонями вперёд. Силуэт начинает идти в сторону парней и Антон отстраняет от себя Матвиенко, пряча его за своей спиной. — Ещё один шаг и ты пожалеешь! — Это я! — поднимая руки выше, говорит мужчина вполне мирно, — Павел Алексеевич! Учитель делает ещё пару шагов вперёд и свет фар освещает половину его лица. Слегка улыбаясь, Павел машет одной рукой, стараясь успокоить напуганных учеников. Антон роняет отвёртку на землю. Накатившие слезы стекают по его щеке и парень безмолвно падает на колени, опуская голову. Серёжа касается рукой плеча шатена, поглаживая по спине. — Вы в порядке?! — учитель наконец-то подбегает к парням. Серёжа был пропитан старой, засохшей кровью и еле стоял на ногах. Покачиваясь, Матвиенко делает шаг навстречу к Павлу. Ноги уже не в силах держать тело и Серёжа падает прямо на грудь учителя. — О Боже… — с жалостью смотря на израненное тело, мужчина обнимает парня, — Тебе необходимо в больницу! — Помогите… — шёпотом произносит Антон, поднимая свой взгляд на стоящего возле него Павла Алексеевича. Поправляя передние зеркало, учитель переводит взгляд на Антона. Прижавшись к дверце, парень мёртвым взглядом смотрел в окно. Руки по-прежнему дрожали, но Шастун пытался это скрыть, пряча их под длинными рукавами куртки. На противоположной стороне спал Матвиенко. Его кровь впиталась в ткань обивки сиденья, и удушающий запах железа пропитывал салон машины. Он выглядел, будто его пропустили через мясорубку. Глубокие порезы ножом, стекающая из них кровь которую сдерживала уже застывшая корочка. Ожёг на плече, который явно был больше, но футболка прилегала к телу и скрывало шрам. И это только внешние повреждения, и лишь доктор, и рентген помогут определить остальные. — Откуда вы знали? Учитель с помощью переднего зеркала ловит взгляд потухших зелёных глаз. Мертвый, удручающий взгляд Антона заставляет вздрогнуть Павла Алексеевича. Его красные от слез глаза проникли в самое сердце, вызывая тошнотворное напряжение. В этот же миг на передние стекло машины падают первые капли дождя, который в коротком будущем станет сильным ливнем. — Я же говорил вам, что вы можете положиться на меня. Если бы вы сказали обо всем раньше… — Павел делает паузу, кивая в сторону Серёжи, — этого бы не произошло. * — Он не видел Арса. — Серёжа стал более серьёзным. Касаясь пальцами подбородка, парень неотрывным взглядом смотрел куда-то в сторону, вспоминая все события. — А ты?! Ты с ним разговаривал? — Да… Но я быстро ушёл. — Ты понимаешь, что он мог узнать тебя?! Нахера ты попёрся туда? Да блять ещё и с Арсом! — Антон ходит взад-вперёд по коридору, проклиная этот день. — Че ты такой дерганый? Что случилось-то? — А-то, что из-за вас, все идёт по пизде! — Антон разворачивается и уходит в сторону лестницы, оставляя Серёжу в недоумении. Когда шатен делает шаг, забираясь на первую ступенью, резкий скрежет по бетонному полу, заставляет встать его в ступор, оглядывая лестничную площадку. Никого подозрительного нет, как и в принципе нет никого. * — Всё куда сложнее… Шастун чувствовал себя совершенно разбитым как физически, так и морально. Желание свернуться, скукожиться, сжаться, главное перестать думать об этом. Но в голове он снова и снова прокручивал все произошедшее. Он был, как на ладони и любой неправильный шаг мог стать для него последним. Сейчас он лишь хотел уснуть, но навязчивые мысли не давали ему сомкнуть глаза. Вместо этого он видел ужасающие отрывки, которые навсегда оставят шрам. 2:49 (спустя 2 часа) Серёжа лежал на больничной койке. Его глаза устремлялись в потолок, а истощенное тело даже не могло пошевелить рукой без применения силы. Комната была пропитана запахом таблеток и хлорки. Аромат не из приятных, но после дня в комнате для пыток, Серёжа об этом не беспокоился. У него вообще не было сил на беспокойство. — Тебе нужно поспать… Антон сидел рядом с другом, склонившись перед его койкой. От бесконечной тревоги парень сжимает ткань куртки, морщись после каждого тиканья часов, что висели на стене. — А я так хотел… Преподать урок этим десятиклассникам… — на лице Матвиенко появляется улыбка и парень тихо смеётся. — Не ставь на себе крест раньше времени… — Антон даже не улыбнулся. С жалостью в глазах, Шастун снова проходится взглядом по телу друга. Рентген показал перелом носа, челюсти и кисти руки. Самые глубокие порезы врач успешно зашил специальными нитками. От ожога останется шрам на всю жизнь, как и воспоминание об этом дне. — У меня скоро операция… Вряд ли я успею на завтрашний день учителя… — Серёжа не успевает договорить. Дверь в палату отворяется и перед парнями предстают два силуэта. Больничный халат будто шлейф развевается на ветру следом за Павлом Алексеевичем. Сразу после него в палату входит Виктория Владимировна. Узнав о произошедшем, женщина успела лишь накинуть пальто и выбежать из квартиры, попутно заказывая такси до больницы. — Серёжа! — вскрикивает Виктория. Матвиенко слегка приподнимается с койки и через силу натягивает улыбку. Женщина бросилась к сыну и принялась его душить в своих могучих объятиях, покрывая поцелуями и слезами его лицо. — Как же… Ты меня напугал! — Мама… Серёже было больно ощущать каждое касание женщины, но разве это не приятная боль? После всех пыток, что он перенёс эта была самой невинной. С самого детства он не был тактильным человеком. С матерью они всегда держали дистанцию и относились скорее с уважением, нежели с любовью, но сейчас — это исключение. Антон слегка приподнимает уголки губ и с искренним облегчением смотрит на друга. Хотя-бы на пару минут, но он смог отдохнуть от настойчивых мыслей о «Хозяине». — Прости меня… — Серёжа опускает руку матери, которая прежде касалась его лица. — Что произошло?! — глаза женщины в панике начинают бегать ища ответы на свой вопрос. Отворачиваясь от взгляда матери, в надежде на помощь, Матвиенко смотрит на Антона. Он не знал, что будет дальше. Не знал, что сказать своей маме. В горле словно огромный комок, который Шастун не мог проглотить. Стискивая зубы от волнения, который увеличивается с каждой тянущейся секундой все быстрее, Антон переводит взгляд на взволнованную Викторию Владимировну. Её глаза были впалыми и огромные мешки под ними это отчётливо подчеркивали. Голос её дрожал, а кожа была сравнима с белым листом. Поворачивая голову на Антона, женщина слегка хмурит брови, ожидая от него ответа. Размыкая дрожащие от тревоги губы, парень не мог выдавить голос. Длинные ресницы пропитались влагой и, когда Антон начинал моргать по щекам стекала очередная слеза. — Что произошло?! — устав от ожидания, вскрикивает Виктория командным голосом, отрезвляя мысли кудрявого парня. — Это не расскажешь… В двух словах… — тихо говорит Шастун, пытаясь убежать от убийственного взгляда женщины. — Мы не торопимся. — неожиданно произносит Павел Алексеевич, стоявший поодаль от кровати Серёжи. Скрещивая руки перед грудью, мужчина недовольным взглядом сверлил Антона, из-за чего, парень снова был вынужден убегать от этих преследующих, ожидающих объяснения глаз. — «Хозяин» поймал Серёжу и пытал в старом заброшенном здании… Как только я об этом узнал… Я побежал к нему… — Антон через силу выдавливал из себя слова. Он боялся навредить Арсению. Но из-за его трусости страдают все остальные. Женщина в ужасе снова смотрит на своего сына, но тот лишь слегка кивает подтверждая слова шатена. — Кто такой «Хозяин»? Почему вы все его так называете? — строгим голосом произносит учитель. Это не сравнится с пересказом какой-либо книги на уроке, хотя Антон даже это считал страшным. Но взгляд Павла сейчас, был страшнее, чем когда-либо. — Это самый влиятельный человек города… Одно его слово и любой окажется в чёрном ящике… — Антон встречается взглядом с Серёжей, — То, что произошло с ним… Это милосердие с его стороны… — О каком милосердии ты говоришь?! — женщина вскакивает с койки Серёжи и взбешёнными глазами смотрит на Антона. — Это так… То, что он творит с остальными… Не сравнится с Серёжей. — Кто он? — снова повторяет вопрос Павел, ожидая более точного пояснения. — Он хозяин бара в центре города. — Что вы ему сделали? — начиная целый допрос, Павел приближается к Шастуну, повышая градус напряжения в палате. Антон мялся. Снова боялся все рассказать. Но он так устал от всех секретов. Всё это душило парня, не давая спокойно дышать. Спор в голове Шастуна не прекращался, пока учитель не встал вплотную к сидящему на другой койке парню. Поднимая взгляд на мужчину, он все-таки сдался. — Мы его обокрали… На большие деньги. — словно огромный камень падает с плеч. — Это уголовка! Что вы натворили! — размахивая руками, Виктория с тревогой смотрела то на Серёжу, то на Антона. — Он это заслужил. — тихо, практически про себя, говорит Серёжа. — Он создал бордель в своём баре… — сразу после слов Матвиенко, добавляет Антон, — И работники, были исключительно младше восемнадцати. — Как вы с этим связаны? — лицо учителя меняется, и былая суровость превращается в беспокойство. — Мы… Решили заработать на этом… Не в том смысле о котором вы подумали. Каждый клиент этого борделя был влиятельной фигурой и ими было легко манипулировать. — Зачем вы в это влезли?! Вы с ума сошли?! — вскрикивает Виктория. — Мы снимали на камеру, как они пристают к несовершеннолетнему… Когда все доходило до… Мы врывались и ставили свои условия. — Я, так понимаю, все шло хорошо. — кивает Павел, вслушиваясь в рассказ ученика. — Пока он об этом не узнал. Он понимал, что если видео всплывёт, то ему и его клиентам конец. Он… Похитил Серёжу, чтобы устроить встречу. — Кто ещё был кроме вас? — неожиданно прерывает Антона женщина. Павел, естественно, уже знал ответ на этот вопрос. * — Я спрашиваю вопрос, а ты честно отвечаешь. Где сейчас Сергей? — учитель щурит глаза, будто сканируя Диму. Парень даже боялся случайно дрогнуть мышцей, чтобы не выдать своего вранья. Атмосфера в кабинете мрачнела с каждой секундой. Посторонние звуки исчезли, а взамен пришли отчетливые и громкие удары сердца. Позов был на целую голову ниже учителя, что делало ситуацию не в его пользу. — Мы не знаем. Невозмутимый и стальной взгляд учителя меняется на замешательство. Мужчина озадачено смотрел в глаза парню, понимая, что тот вряд ли сейчас врет. — В каком смысле? — Мы не можем найти его. Телефон его недоступен, а Виктория Владимировна не знает. — Вы же всегда ходите вчетвером! Как вы его потеряли?! — раздражённо произносит учитель. — Пожалуйста, не говорите его матери. Мы отыщем его. — Дима поднимает жалостливый взгляд на Павла. * — Я, Серёжа, Дима и… Арсений. Мы… Все спланировали. — Вы хоть понимаете, куда вы влезли?! Сколько вы украли? — эмоции Виктории уже были на пике. Серёжа знал это и уже готовился к худшему. — Около четырёх миллионов… — сглатывая накопившуюся слюну, произносит Антон дрожащим голосом. Женщина безмолвно отворачивается от остальных. Закрывая лицо ладонями, Виктория пыталась переварить услышанное. — Скажите, что деньги всё ещё у вас. — с надеждой, говорит женщина всё ещё стоя спиной к остальным. — Я… Сохранил… — тихо произносит Матвиенко. — А ты? — кивая в сторону Антона, спрашивает Павел Алексеевич сверля строгим взглядом его изнутри. Знали бы они, что все ещё сложнее. — говорит про себя Антон, опуская тяжёлую голову на ладони, прикрывая глаза. — Куда ты их потратил?! — ещё громче произносит учитель. — Это неважно! — вскрикивает раздраженно Антон, — Полной суммы у меня нет. — Дима, Арс… У них вся сумма? — все ещё надеясь, спрашивает Виктория. — Нет. Если вы хотите решить это, просто отдав украденное, то это не поможет. — Мы пытаемся спасти ваши шкуры! Вы влипли в ситуацию из которой не выбраться без потерь! — терпение Виктории Владимировны лопается и та в гневе направляется в сторону Антона. — Вы ищете безопасные выходы! — встав с койки, Антон будто потерял рефлекс самосохранения, предстаёт перед женщиной в полный рост, испепеляя её взглядом также, как и она его. — У тебя есть идеи получше? — Павел оказывается между двух огней, преграждая рукой путь разъярённой женщины. — Мы ничего отдавать не будем! Всё это мы делали не просто, чтобы нажиться, а чтобы помочь Арсению! И, в отличие от вас, мы реально ему помогали! — выплевывая слова, повышает голос Шастун. Павел Алексеевич с неожиданным его недопониманием смотрел на Викторию. Женщина округлила воспаленные от слез глаза и встала словно статуя, смотря на высокого парня. — О чем речь? — учитель, щуря глаза, ожидал ответа от женщины, пока та, сжимала от злости пальцы рук. — Арсений… Потерял мать в автокатастрофе. Отец стал инвалидом. Кроме него, у Арса нет близких. Деньги ему нужны для лекарств. — будто осознавая мотивы всего произошедшего, Виктория разжимает пальцы и тихо выдыхает из лёгких воздух, пытаясь себя успокоить. (в это же время) — Они находятся в больнице. — Арсений прочитывает короткое сообщение от Антона и кладёт телефон в сторону. Будто формируя барьер, локти брюнета касаются стола, а пальцы рук соприкасаются друг с другом. Закрывая глаза, парень прислушивался к тишине и к биению сердца. Тревога бьющая по вискам, невыносимая боль и ужасная тяга ко сну преследовали Арсения, но при всем этом он вряд ли смог бы уснуть. — С ними Павел Алексеевич. Все будет хорошо. — Дима подходит к Арсению сзади и касается ладонью его плеча, из-за чего парень резко дёргает рукой. Тяжело втягивая воздух, Попов скрещивает руки в замок и сжимая до боли, пытаясь удержать злость в себе. — Мы должны все рассказать… Пусть этим занимается полиция… — Мы украли деньги, Арс. Если об этом узнает полиция, то, какая бы ни была причина, нам не светит спокойная жизнь. — Пусть даже так. Но… Никто из нас не умрёт. — Зачем тебе это? — Дима переводит взгляд на острый осколок зеркала, который лежал перед брюнетом. — Как напоминание об этом дне.