Rain и его лисья улыбка.

— Можно войти? Арсений выглядывает из щелочки двери в кабинет химии. Класс был пустым и только Ира сидела за учительским столом, разбираясь в кучке непроверенных тетрадей. — Да. Девушка оглядывает брюнета и разрешает ему войти. В отличии от других повседневных дней, сегодня Ира была немного растерянной. Арсений это сразу заметил, когда девушка, отвлекаясь на голос, случайно рукой повалила стопку учебников. — Черт… Прикрывая глаза, Ира зависает в одном положении, пытаясь собраться с мыслями, поэтому и не спешит поднимать упавшие книги. В отличии от Арсения, который из-за своей благородности, сразу подбежал к учительскому столику. — Спасибо… — Пожалуйста. Поднимая упавшие учебники, говорит Попов. — Слушай… Ира не успевает договорить, как ее сразу же перебивает брюнет. — Вы говорили про новую сцену? Скорее всего, Арсений просто хотел завершить диалог с молодой учительницей поскорее, ерзая на одном месте и ожидая новый сценарий. Ира уже и забыла про это, ведь изначально звала парня по другому разговору. — Да… — девушка пытается отыскать лист А4 среди всей кучи бумажек на её рабочем столе, — Погоди минутку… Говорить о том, что Ира сегодня и вправду была странной — это только лишний раз акцентировать на этом внимание, но это же правда. Арсений наклоняет легонько голову, смотря на девушку глазами на её уровне. Пока Ира пыталась разобраться в бардаке, Попов уже и не скрывал, а откровенно пялился на учительницу. — С тобой все хорошо? С волнением в голосе, произносит Арсений, смотря пронзительными голубыми глазами на девушку. — Снова на ты? В отличии от ученика, Ира старается не встречаться взглядом с Поповым, отводя глаза на стол с тетрадками, все ещё пытаясь визуально отыскать сценарий. От слов Иры, Арсений встал в ступор. Изначально, он даже и не заметил, что случайно перешёл на «ты», хотя сам несколько минут назад говорил о субординации. — Слушай… Я хочу поговорить с тобой откровенно. Медленно моргая длинными ресницами, девушка продолжает глазами игнорировать ученика. — Возможно, ты считаешь меня ужасной, но то, как ты видишь эту ситуацию — это лишь одна сторона. — Вы о чём? Нервно сглатывая накопившуюся слюну, Арсений начинает от волнения теребить пальцы. — Об Антоне. Без доли секунды отвечает Ира. Лишь одно упоминание имени парня с лисьим взглядом, заставляет Попова скукожиться. Особенно, когда о нем говорит Ира. — Я… Я не понимаю о чем речь. — Мне было тогда двадцать. Чтобы улучшить свои балы для сдачи экзамена, я решила поехать работать вожатой в детском лагере… — погружаясь в воспоминания, говорит девушка, — В тот день я узнала, что мой отец… изменил матери, снова. Я была зла, ужасна зла на отца, который оказался козлом. Зла на мать, которая со своим мягким характером, всегда его прощала… Было поздно и я напилась. Напилась настолько, что не понимала, что творила… Антону тогда было четырнадцать. Он оказался не в то время, не в том месте… — Ира делает многозначительную паузу, — Я знала, что обижу его, поэтому старалась избегать. Из-за этого он меня и ненавидит. Арсений молчал, переваривая слова девушки в голове. На лице не было ни одной эмоции. — Хочу, чтобы ты не думал, что я на каждого несовершеннолетнего вешаюсь… Мне ты и вправду понравился… После этих слов, лист со сценарием будто магическим образом оказался на видном месте. — Я так не думал. — Понятно… Протягивая листок, говорит Ира, по-прежнему стараясь не встречаться глазами с брюнетом. Хотя она чувствует, как проницательный и тяжёлый взгляд сверлит в ней огромную дыру. Арсению сказать больше нечего. И как реагировать на слова девушки он не знал. Единственное, что он понял, что Ира не просто красивая девушка, которая пытается завалить каждого симпатичного мальчика, а человек, который тоже может быть потерян. Разворачиваясь, Попов выходит из класса. И только в коридоре он понимает, что Ира призналась ему в чувствах. Возможно, ему тоже пора? Все это время Антон сидел в классе уткнувшись лбом об холодную парту. Перемена была большая, поэтому у Шастуна было время, чтобы погрузиться в свои мысли, хотя этот перерыв, в принципе роли никакой не играет. Рядом сидел Дима, который со всеми подробностями пересказывал Серёже всю ту хуйню, которая происходила и происходит в жизни Шастуна. Как-то мешать или протестовать распространению слухов шатен не хотел, да и это Серёжа, хороший и в меру тупой друг. — Пиздец… Это единственное, что может ответить Матвиенко, после рассказа Димы. — И не говори. Хоть как-то включаясь в разговор, говорит Антон. — А я тебе говорил, что твои беспорядочные связи до добра не доведут! Антон решил промолчать, хоть и мог ответить, что-то по типу: «это был мой первый раз». Но мусолить эту тему дальше ему не хотелось. Сейчас же самое главное, что его бывшая находиться вместе с Арсением. Вспоминая их прошлую встречу, Антон лишь в сотый раз заставлял себя ревновать. Дверь в кабинет открывается и в класс входит Арсений. Антон в ту же секунду поднимает голову, смотря на высокий силуэт брюнета. — Это сценарий. Кидая лист на заднюю парту Димы и Антона, без эмоционально говорит Попов. Шастун, откровенно говоря, в рот ебал сценарий, а уж тем более праздник: «День учителя». Ему не было никакого дело до детей, преподавателей и в целом мероприятие его беспокоило в самую последнюю очередь. В прошлом году Антон прогуливал большинство учебных дней и единственный кто изменил ситуацию кардинально был парень напротив, из-за которого теперь шатен является «лучшей версией себя». Спустя секунд десять молчания, Антон даже не посмотрел на лист, зато успел недовольным взглядом довести Арсения до нервного состояния. Брюнет всеми силами пытался игнорировать, но в какой-то момент терпение уже лопнуло. — Что? — Как встреча прошла? Антон выдавливал из себя фальшивую улыбку, тем самым больше раздражая Попова. — Не беспокойся. Потрахались и разошлись. Как следствие, наигранная улыбка с лица шатена исчезла, а вместо неё появился суровый, злой взгляд. — Эээ… Парни, — Серёжа будто встаёт меж двух огней, пытаясь разрядить обстановку, — Не забываем, что у нас ещё весь день впереди, как и ночь… Давайте отложим все это до завтра? Арсений остывает быстро и уже садиться за парту спиной к Антону. В отличии от брюнета, успокоить Шастуна довольно сложно. Сколько он себя знал, вспыльчивый характер всегда был большой проблемой. По отношению к учителям, родителям, друзьям и… к Арсению. Попов уже погружался в математику, стараясь вслушиваться в слова Станислава Владимировича, как вдруг его отвлекает подброшенная записка, скомканная в мячик. Поворачивая голову назад, он видит лишь уснувшего, или хорошо делавшего вид сонного человека, Антона. Антон: *О чем говорили?* Арсений глазами читает вопрос. Уголки губ сами непроизвольно поднимаются вверх. Арс: *Ревнуешь?* Кидая обратно скомканный листок, Попов аккуратно подглядывал из-за плеча на кудрявую макушку парня сидевшего сзади. Нервно глотая скопившуюся слюну на языке, Антон лишь понимал, что брюнет прав. Он и вправду ревновал. И ладно бы, если бы Ире было все равно, но после последнего разговора с ней, он с ещё большим опасением понимал, что любой контакт с ней — минное поле.