Rain и его лисья улыбка.

7 сентября. 19:27 — Это всё. — приклеивая последний пакетик под очередной скамейкой, говорит Арсений. Сегодня они прошли меньше, да и заказы значительно сократились. Попов ощущал на собственной шкуре, как бизнес начинает разваливаться. — Что будешь делать, когда тебя уволят? Антон стоял рядом, наблюдая за действиями парня напротив. Дождь не прекращал идти все это время, но шатен будто бы не замечал его. — Я… Я без понятия. — Серёжа говорил, что вы переехали с родителями в Питер… Но потом вернулись. Что случилось? — Серёжа слишком много болтает. У Антона есть какой-то дар? Почему он всегда задевает самые острые темы? Разговор о родителях был явно не самым желанным для Арсения. — Я тебе рассказал. — А я и не заставлял. — Да, да… Как же. — вспоминая его взгляд, его дыхание и короткое расстояние между ними, говорит Антон. Шатен кладёт руку на плечо Попова и одним резким движением заставляет парня сократить дистанцию между ними. Резко притягивая его к себе, Антон пронзает его наглым взглядом своих зелёных глаз. — Не только ты тут такой доминант. И опять его лисья улыбка. Шастун будто мстит Арсению за его жёсткий допрос. — Здесь, только я могу доминировать. Рука брюнета ложится на тонкую шею Антона, отчего его будто передергивает. Погода была пасмурной, поэтому и одежда была насквозь мокрой. Футболка полностью прилегала к телу. От самоуверенной ухмылки не осталось и следа. Попов опускает руку все ниже к груди. Он чувствует, как бешено стучит сердце парня. Резким движением, Арсений стягивает горлышко футболки, из-за чего раскрывается вид на выпирающие ключицы Антона, а так же на красные от царапин плечи. — Блять! — Антон отдергивает руку парня и резко отстраняется на пару шагов от него. — Что с твоим телом? Я это ещё про синяки на спине не говорю. — Я же говорил, не глазеть… — хмуря брови от недовольства, ворчит Шастун. — Мне нужно домой… Есть пару часиков на отдых и потом в бар. После этих слов, Арсений поворачивается спиной к шатену, демонстративно делая вид, что ему глубоко плевать на его проблемы. На самом же деле эти царапины не на шутку взволновали брюнета, но показывать свое переживание он не хотел. — Если я приду в бар, ты сильно разозлишься? — Да. — уходя в противоположную сторону, говорит Попов, оставляя Антона стоять под дождём в одиночестве. 22:17 Все это время Антон проводил на улице. Дома у Димы был отец, поэтому шатен ждал, когда он уедет на ночную смену. Единственные его кроссовки были насквозь мокрыми, поэтому пальцы ног парень уже не чувствовал. Холод пронизовал до костей и единственное, что его спасало — это никотин, который Антон, практически без перерыва, вдыхал в свои лёгкие. — Заходи. — открыв дверь, Позов приглашает в квартиру друга. — Извини… За это. Я в скором времени, попытаюсь решить проблему с хатой. — Антон бросает рюкзак в сторону и наконец-то ощущает тепло. — Ты весь мокрый. Лучше иди и прими горячий душ. Я пока, что-нибудь разогрею… — Дииимааа… Ты лучший! — Шастун тянется руками, дабы обнять друга. — Нет, нет, нет… — зажатый в объятиях Позов, мысленно проклинает себя за доброту. — Ты же блять весь мокрый… — отстроняясь от друга, ворчит Дима. — А точно, сорри. Душ. Горячий, обжигающий кожу и такой приятный. Антон стоял под струйками воды, смывая с себя остатки ненужных мыслей. Иногда, хочется просто спокойствия и не думать о проблемах. Когда это все началось? Ведь совсем недавно Антон был маленьким мальчиком, который радостно играл во дворе с друзьями. Может быть тогда, когда отец женился? Этот период шатен никогда не забудет. Он был ужасным человеком. Постоянные крики из кухни, битая посуда и жестокие удары. Когда отец ушёл, Антон выдохнул с облегчением, но не на долго. Мачеха, смотря на Шастуна, вспоминала его тирана отца. Поэтому общение и не задалось. Шатен чувствовал себя лишним, поэтому стал убегать из дома. И вот она — взрослая жизнь наполненная проблемами. Антон проходит руками по шее, ключицам, дотрагиваясь до царапин. Это все началось с новым учебным годом, когда он увидел её. Из-за нахлынувших воспоминаний, Антон чувствовал лишь боль и обиду на девушку. Пытаясь заглушить чувства, шатен царапал ногтями кожу. Спина была в синяках, но это скоро пройдёт. Шастуна уволили, поэтому и спина должна потихоньку приходить в норму. Постоянные разговоры, взгляды и касания. Арсений, как пластинка, заедает в голове, крутясь в мыслях каждую минуту и Антон не в силах думать о чем-то другом. Чувствует ли брюнет то же самое? Шастун не мог понять его действий, его косвенных слов. Он намекает или же это просто Арсений? Счастье не должно длится долго, поэтому Антон выходит из ванны. Смотря на свое тело, шатен видит впалый живот, острые ключицы, синяки, царапины, короче говоря полный набор. В дверь начинают стучать. Открыв, Антон видит перед собой Диму с полным набором одежды. — Держи. Здесь штаны, кофта и носки. Завтра дам тебе, что-нибудь в школу. — поправляя очки одной рукой, Дима суёт одежду прямо в руки другу. — Если я откажусь, ты же не отстанешь? — Нет. — Спасибо. — на лице Антона появляется искренняя улыбка. Одевшись, Шастун выходит из ванны. По ароматному запаху, ноги его сами приводят на кухню. Дима, как настоящая кухарочка, вытаскивает из духовки картошку. Правда она была немного подгоревшей, но это уже мелочи. Поесть для Антона было чем-то очень редким. Поэтому даже такому ужину он радовался как ребёнок. — М-да… Ну я кетчупом залью, думаю, нормально будет. Позов и Антон приступили к трапезе. Пока Дима ел аккуратно и не торопясь, шатен сжирал все на своём пути в читанные минуты. — Тебе же… Арс нравится? Начинает разговор Позов. После его слов Антон давится картошкой, отчего начинает кашлять, благо это быстро проходит. — Ээ… — Можешь не отвечать. И так все понятно. — Тогда… зачем спрашивать? — Хотел начать разговор. — пожимает плечами Дима. — Я с Серёжей болтал… Он сказал, что у Арса мама в аварии погибла… От таких слов в горле шатена пересохло. Аппетит быстро пропал, а в замен ему пришло желание закурить очередную сигарету. — Я… Не знал. — проглатывая пережеванную пищу, робко говорит Шастун, опуская взгляд на тарелочку. — Он из-за этого сюда переехал. Когда диалог дошёл до отца Арса, Серый начал переводить стрелки. Он не хотел говорить об этом. — Понятно… Честно, Антону сказать было нечего. Как реагировать на это он не знал, поэтому лишь молча смотрел на тарелку. Желание есть пропало.