Крысиная королева и милый гамельнский крысолов

      Умеют. Это можно добавить в копилку фактов от Антонио, поскольку только он и может услышать крысиный смех — даже Долорес эти частоты не по силам.       И крысам не чуждо веселье!       — Что случилось, mi hijo? — Пепа смотрела вслед старшему сыну, который с хмурым видом шёл к своей комнате.       — Всё просто отлично! Лучше не бывает! — Камило хлопнул дверью.       — Похоже, Эсми его отшила, — заключил Феликс, задумчиво потирая подбородок.       — Ох, пойду поговорю с ним! — Пепа устало покинула объятия мужа, в которых планировала оставаться до самого обеда, сидя на очаровательном новом диванчике, который с недавних пор находился у лестницы.       — А можно… Я попробую? — Бруно, бесшумно проходивший мимо, напугал сестру своим внезапным вопросом.       — Серьёзно? — женщина скрестила руки на груди и вскинула бровь, но вдруг муж нежно коснулся её плеча.       — Брось, дорогая, — Феликс улыбнулся, и Пепа растаяла.       — Да… Да. Ох, Бруно, конечно можно!       Средняя дочь Альмы часто сначала говорила, и только потом решалась немного подумать, но в последнее время она становилась грубой по любому поводу. Когда её брат только вернулся домой, Пепа была мила с ним. Затем, ей резко понадобились знания о будущем, и женщина начала доставать предсказателя, но всё ещё относилась к нему хорошо. За пару недель до свадьбы Долорес матушке невесты решила вспомнить старые времена, так что в доме снова часто лил дождь, а молнии сияли ярче обычного. Доставалось не только Бруно — даже Джульета один раз попала под горячую руку! Семейство Мадригаль дружно решило, что всё дело в стрессе от вступления ребёнка в действительно взрослую жизнь, так что никто не обижался. К тому же, Феликсу всегда ловко удавалось успокоить свою любимую супругу, и чаще всего она даже чувствовала себя виноватой.       Предсказатель и без помощи магии знал, что сестра срывается на нём не со зла — она с детства была хмурой, и проявляла заботу только в редких случаях. Впрочем, казалось, что в этом году у Мадригаль есть определённый прогресс, пока что-то снова не вернуло её в состояние бомбы с часовым механизмом. Отчасти, именно поэтому Бруно решил сам поговорить с племянником. Другая причина была в том, что старший сын Пепы не слишком охотно общался с дядей, когда тот объявился спустя десять лет, и блудный родственник хотел наверстать упущенное.       Камило лежал на своей кровати, смотря в потолок, и дышал так, словно все его силы уходят на сдерживание крика. Иногда парень переводил взгляд на стену, полностью увешанную декоративными масками, и тут же, вспоминая о чём-то, фыркал и снова смотрел на причудливые узоры, освещающие комнату сверху. Он уже был готов буркнуть, чтобы его оставили в покое, но услышав, что постучали ровно три раза, закрыл рот и резко сел.       — Дядя Бруно?       Предсказатель медленно открыл дверь и вошёл, осматривая всё вокруг, словно оказался в музее. Он не был тут, кажется, с тех пор, как Камило получил это странное жилище вместе со своим даром. Пепе никогда не нравилось, в каком кошмаре жил её сын! Тут были и эти жуткие маски, и нечто похожее на зеркальный лабиринт, в котором Мадригаль даже как-то раз потерялась. Если говорить честно, то, на самом деле, не один раз…       — Как у тебя тут… Интересно! — Бруно явно был не из тех, кто осуждает чужие комнаты. Тут хотя бы не было той ужасной огромной лестницы.       — Ты идёшь не в ту сторону! На полу есть разметка, — усмехнулся Камило, и побарабанил ладонью по одному из зеркал. — Защита от незваных гостей.       Утро началось для парня с пропущенного завтрака. По правде говоря, много кто предпочёл поспать после праздника, продолжавшегося почти всю ночь даже когда сами жених и невеста, а точнее теперь уже муж и жена покинули торжество. Но Камило не спал — лицедей решил заглянуть к Эсми, так как знал, что она тоже встала ни свет ни заря, и надеялся уговорить подругу повеселиться. Но встреча прошла не лучшим образом.       — Да ты издеваешься! — вскрикнула девушка, когда открыла дверь, и её тёмное лицо почти скривилось от отвращения.       — Доброе утро! — с искренней улыбкой выдавил соседский мальчик, в которого Мадригаль обратился по дороге.       — Сгинь, Камило, я видела тебя в окно! — Эсми вздохнула и потёрла лоб рукой, пытаясь разгладить гневные морщинки.       — Вот ведь, опять ты портишь всё веселье, — недовольно буркнул парень и вернулся в привычный вид, оперевшись о стену дома так, что его лицо приблизилось к лицу подруги, и та сделала шаг назад.       — Что я, прости, делаю? — девушка потянулась к метёлке, и вооружилась ей, как битой. — Веселье порчу?       — Хэй, успокойся! — Камило удивлённо отошёл. — Это уже не выглядит, как шутка.       — Успокоиться? — Эсми снова сорвалась на рык. — Шутка? О, ну всё, клоун, ты допрыгался! Проваливай или сеньора Пепа тебя ни за что не узнает, и даже магия не поможет — так я тебя разукрашу!       Девушка дрожала от злости, и, похоже, лицедей заметил это только сегодня. Возможно, потому что в этот раз она почти плакала.       — Эсми… Что-то случилось?       — Ты случился, ты! Вся ваша большая очаровательная семейка с этими песнями и танцами. Думаешь, все такие же? Все хотят веселиться? — подруга Мадригаля стиснула зубы, когда слёзы потекли по её щекам. — Да как же ты не понимаешь? Всем вокруг помогаешь, всех готов поддержать, а меня в упор не видишь, и только бесишь, бесишь, бесишь!       — Но ведь раньше тебе нравились мои шутки!       Было обычным делом, когда лицедей притворялся кем-нибудь и обманывал или пугал Эсми из-за угла. Иногда они разыгрывали прохожих или родителей друг друга, но веселья действительно стало меньше в последние пару лет.       — Да это ты мне нравился, а не твои глупые розыгрыши! Терпеть не могу все эти дурацкие пугалки, каждый раз сердце останавливается, а у меня и так полно причин для стресса, Камило!       Девушка ткнула в грудь Мадригаля метёлкой, и он резко понял, что всё эти два года она злилась на него не в шутку. И как он мог не заметить?       — Да, было весело какое-то время, — отметила Эсми, — Но веселье кончилось, как же ты не поймёшь?       — Что за шум, а драки нет? — глубоко пожилая женщина с трудом спустилась по лестнице и поковыляла к девушке, которая тут же поставила метёлку на место.       — Всё хорошо, madrecita, Камило зашёл поздороваться! — юная леди тут же утёрла слёзы и выдавила улыбку.       — Камило! Как давно я тебя не видела! Сколько он не заходил, дорогая, пару месяцев? — старушка пощурилась, вглядываясь в гостя.       — Да, madrecita, — согласилась Эсми, — пару месяцев!       Мадригаль не был в гостях у подруги уже полтора года. Он решил подыграть, но казался просто чертовски напуганным.       — Здравствуйте, сеньора Кантилена! Как поживаете вы и сеньор Кантилена? — Камило точно пытался надеть на себя какую-то эмоцию, кроме неловкости или страха, и смог только странным образом оскалиться, но женщина не нашла в этом ничего необычного.       — Ой, он в порядке, дорогой! Как твоя семья, как бабушка?       — У Мадригаль всё отлично, madrecita, — Эсми не дала юноше ответить, и ласково развернула маму к лестнице. — Ещё рано, иди поспи.       — Но как же курочки, nena? Ты покормила курочек? — женщина выглядела потерянной, и то и дело оглядывалась по сторонам, как будто что-то искала.       — Конечно, madrecita, ложись, ложись скорее спать, — девушке наконец удалось убедить маму подняться на второй этаж. К большому сожалению для себя, подруга Камило обнаружила, что лицедей всё ещё стоял у двери с потерянным взглядом. — Ты ещё тут?       — В чём дело? — парень успел ухватиться за дверь, когда Эсми попыталась её закрыть.       — Я продала этих куриц ещё год назад, — девушка покачала головой. — В них не было абсолютно никакого смысла, а так хотя бы поубавилось дел.       — Я… Я не знал, что у твоей мамы… Проблемы, — Камило не мог придумать, что сказать. В последний раз, когда он видел сеньору Кантилена, она была, хоть и древней старушкой, но чертовски активной, и помнила имена всех своих курочек, каждого человека в городе и примерно тысячу рецептов салата с кинзой. — Почему ты не сказала, что всё дело в этом?       — А должна была? — Эсми нахмурила брови, — Почему ты хочешь, чтобы я оправдывалась? Жалеть вздумал? Так мне это не нужно! Я пашу, как проклятая, с утра до ночи, и буду рада, если ты прекратишь доставать меня!       Она снова была готова заплакать, но, как только слёзы подступили к глазам, отвесила самой себе звонкую пощёчину.       — Так-то лучше! — тряхнув головой, девушка снова попыталась закрыть дверь.       — Почему ты не сказала?! — повторил Камило громче и увереннее. — Тётя Джульета бы…       — Молчи! Вот, вот в этом всё дело! Ты думаешь, я совсем безмозглая? Да мы эти волшебные печеньки ели на завтрак, обед и ужин! Не может твоя тётя вылечить старость — никому это не под силу! И не смей так на меня смотреть, — Эсми дёрнула ручку, и почувствовала, как та почти отвалилась. — Вот чёрт!       — Ладно, понял, тебе не нужны советы, ты и так всё знаешь… — Мадригаль подпёр дверь плечом. — Я бы правда не беспокоил тебя, если бы знал… Но ты ведь ни слова не сказала об этом!       — Зато я тысячу раз говорила тебе оставить меня в покое, — устало прошептала девушка и ослабила хватку, позволив дверной ручке упасть. — И ты не принял меня всерьёз. Мне правда каждый раз нужно терпеть весь этот позор, чтобы ты просто услышал меня? Это ведь именно то, чего я так не хотела, Камило. Мои родители стары, и у них есть лишь я. И мне хотелось, чтобы, когда они уйдут из этого мира, они сделали это с достоинством. Чтобы их запомнили весельчаками Кантилена, а не... Почему ты всегда рушишь то, что я пытаюсь уберечь? Почему всегда заставляешь меня оправдываться перед тобой за мои просьбы? Почему, если я просто хочу отдохнуть, мне нужна причина, по которой я не должна быть твоим ярким попугайчиком?       Она говорила и говорила, и с каждым словом Камило становилось всё сложнее и сложнее слышать её. В голову рвался жуткий звук, от которого сердце стучало сильнее, а дыхание становилось прерывистым. Юноше казалось, что он вот-вот упадёт.       — Теперь ты знаешь причину, и как? Стало легче? — Эсми убрала его руки с двери, и Мадригаль не сопротивлялся. — Это очень мило, что ты веселишься. Правда мило. Но я не могу больше заниматься всем этим — моё детство кончилось, и если ты ещё раз напомнишь об этом, я навсегда забуду, что когда-то ты был моим другом.       Девушка закрыла дверь. Её голос стих. Стих и звук, что не давал Камило покоя.       — Ха-ха… Защита от незваных гостей! Здорово придумано! — с неловким смешком прокомментировал Бруно шутку племянника, и тот отвлёкся от воспоминаний о самом неловком утре в его жизни.       — Дядя Бруно, я полный придурок, или у меня есть шанс?       Предсказатель не знал, что ответить. Правильный ответ определённо был, но он вылетел из головы, и мужчина смог лишь промямлить что-то невнятное. Камило вздохнул, и уткнулся лицом в подушку, которую положил на колени. Пару секунд просто кричал в неё, а потом в течение минуты медленно приподнимал голову и резко опускался вниз, как будто планировал взбить перину таким крайне необычным образом.       — Эй, может расскажешь, что случилось? — Бруно стоял у кровати племянника, пока тот не постучал по ней, приглашая дядюшку сесть рядом.