Холод

Раннее утро. Около 6 часов. По всей округе должно быть ещё темно, но рассвет явно поменял свои планы. Солнце, похожее на округлый кусок бледно-желтого стекла, поднимается над горизонтом всё выше и выше, но тепло от его лучей совсем не исходит. Лишь ледяной свет искрит снег и замёрзший на дорогах лёд. Кенни просыпается на жёстком матрасе и сразу же чувствует, как сильно затекла его спина. Становится тошно от этого жалкого подобия кровати. Ещё и спал без одеяла. Маккормик явно не горел желанием отморозить себе конечности и то, что между ног, но что поделаешь. Парень зевает и устало потирает глаза. Он приподнимается на локтях и тут же закрывает лицо рукой. Ледяные лучи неприятно ярко ударяют в глаза, заставляя проснуться и прогнать остатки сна. Наконец-то увидев мир не таким размытым, Маккормик принимает сидячее положение и взъерошивает итак растрёпанные светлые волосы. Сонный взгляд по привычке устремляется в окно. Холод тут же пробрался под рёбра и прошёлся леденящей волной по всей грудной клетке, из-за чего парень невольно поëжился. Немного повернув голову, Маккормик погладил сопящий сонный комочек, закутанный в одеяло и легко улыбнулся. Обхватив плечи руками, Кенни окидывает взглядом всю их маленькую квартирку. Обычная, маленькая, можно даже сказать крошечная, квартира. Вся промёрзшая зимним ветром и холодом. Где-то в углах оконных рам и комнаты собрался иней. Морозный ветер продувает из-за открытых дыр и участков на подоконниках, пробирая до костей. На полу, вокруг различного хлама, лежит небольшой матрас. На нём-то и спали Кеннет и Лео. Точнее, Баттерс до сих пор спал, немного подрагивая, а Кенни молча разглядывал его, мысленно жалея себя и любимого. Мороз стоял по всей квартире, цепляясь за каждый участок тела и забирая с собой хоть какое-то тепло. Воздух тяжелел и густел, из-за чего становилось трудно дышать. Маккормик тяжело вздыхает и кутается в свою парку. Он трёт ладони и плечи, стараясь хоть немного согреться. Еле заметный пар поднимается, когда он вновь и вновь выдыхает на онемевшие руки. Разглядывая заледенелые, покрытые инеем окна, он невольно думает, что пора бы уже сваливать отсюда. Жить в таких условиях было ужасно трудно и даже невыносимо, но это то, на что им с Баттерсом хватало. Уйти отсюда они просто не могли. И вправду. После того, как родители Стотча узнали о их с Кенни отношениях, можно было подумать, что на этом всё ужасное закончилось. Подумаешь, узнали и узнали, что такого. Но оказывается, чёрная полоса в их жизни только начиналась.

***

Как только мистер и миссис Стотч всё прознали, они гораздо сильнее зажестили очередной его домашний арест. Запереть бедного парня в комнате и не выпускать даже поесть казалось им прекрасным наказанием. Кенни же узнал об этом только тогда, когда спустя два дня их последней встречи, Баттерса он больше не видел. На звонки он тоже не отвечал, также как и на смс. Понимая, что явно случилось что-то ужасное и это что-то связано с неадекватными родителями Стотча, Маккормик не стал долго тянуть. В полночь он пробрался к Баттерсу через открытое окно его дома и без вопросов забрал парня к себе. С того момента блондин своих родителей не видел, да и они не пытались с ним связаться. В конце концов парни смогли уехать из Саут-Парка в соседний город, который был чуть побольше, и найти деньги на крохотную квартирку в многоэтажке. Баттерс прекрасно помнил в какой университет его ещё давно зачислили родители и без проблем туда поступил. А Кенни не собирался никуда поступать, несмотря на уговоры Стотча. Маккормик твёрдо решил, что раз они оказались в чужом городе практически без денег, значит тратить время на учёбу он не будет и сразу отправится работать. Так Кенни с Баттерсом и стали жить. Не подумайте, что у них всё было просто ужасно. Нет, нет. Среди чёрной полосы часто проглядывались и белые просветы. Но в основном всё шло чередом сложности. Тёмной, тягучей и невыносимо вечной.

***

Жили парни на деньги, которые получал Кенни, работая сразу на двух работах в двух сменах. Баттерс тоже старался помогать, чем мог, каждый день ища новую и новую подработку. Но времени, как и сил, которые отнимала учёба, совсем не хватало. Жить в таких условиях не хотелось никому из них. Но всё, что оставалось, это терпеть все трудности и проблемы и искать тепло и поддержку друг в друге. Они оба всей душой ненавидели свою крошечную квартирку. В ней было ужасно грязно. Обшарпанные стены и потолок, в некоторых местах сгнившие половицы. Мёрзлые, в углах и то буквально дырявые, окна и подоконники. Различный хлам, нужный для более менее нормального проживания, лежал прямо на полу. Места было очень мало. Однокомнатная квартира, которая вообще непонятно как оставалась в этом доме, была давно готова к сноске. Но она держалась. Держалась из последних сил. Также, как держались Кенни и Баттерс. Жилось им трудно не только в плане квартиры. Часто денег на нормальную еду попросту не хватало и приходилось есть то, что оставалось. Или готовить из того, что было. Да, да, именно. Старая обшарпанная печь с плитой, работающая на спичках, всё ещё жила и хорошо выполняла свою работу. Так что парни часто готовили вместе. В таких тёплых моментах забывались все трудности и проблемы в их жизни. Денег на оплату обыкновенных квартирных условий тоже не было. За отопление они давным давно не могли заплатить из-за большой нехватки. Также, как и за электроэнергию. Некоторое время им кто-то помогал, но вскоре всё прекратилось и затишье вновь окутало эту маленькую квартирку и её обитателей - двух парней, что совсем не хотели такой жизни.

***

"Когда же всё это дерьмо закончится, чёрт возьми.." Кенни свёл брови к переносице и сжал кулаки, вдавливая ногти в кожу. Боль давала почувствовать живость и разгоняла хоть как-то кровь по организму, заставляя чувствовать и знать, что ты ещё не умер. Что-то тихо промычав в воротник капюшона, Маккормик потянулся к пачке сигарет, лежащей на тумбочке. Курил в квартире Кенни далеко не впервой, даже и не редко. Делал он это довольно часто, особенно по утрам, не желая выходить на промёрзлый холодом подъезд. Баттерс, на удивление, был совсем не против. Он понимал, что отучить парня уже не получится. Хотя было несколько попыток, но они ничего не принесли, и Стотч быстро сдался. Иногда Баттерс, завороженно наблюдая за маленьким пламенем на конце сигареты, просил у блондина покурить. Но попробовав несколько раз, привыкнуть так и не смог. Особенно под серьёзным взглядом Кенни, которому не нравилось и не хотелось, чтобы его парень испортил себе лёгкие. Себя он не жалел, но угробить организм Баттерсу не позволял. Кенни выцепил из пачки одну сигарету и победно хмыкнул. Вновь потянувшись к тумбочке, он взял старую зажигалку и зажёг её. Маленькое пламя засияло, даря крошечное, как оно само, тепло кончикам пальцев. Блондин поднёс огонёк к концу сигареты, которую уже зажимал двумя пальцами между губ. Конец вспыхнул, подпаливая сырую палку и тут же начиная медленно её сжигать. После первой затяжки по организму разлился такой привычный вкус ментола. Холодок изнутри одновременно морозил и согревал лёгкие. Приятные и ослабляющие чувства чуть пьянили мозг и туманили разум. Но по привычке это почти не ощущалось. Маккормик перевёл взгляд на блондина, лежащего рядом с ним. Баттерс сжался в комочек и отчаянно сжимал одеяло в руках, пытаясь найти такое желанное тепло. Пальцы были чуть синеватые к кончикам, а на щеках был еле заметный румянец, который показывал, что парень живой. Грудь медленно и тихо вздымалась и опускалась обратно. Ресницы на закрытых веках чуть подрагивали. Светлые пшеничные волосы были раскиданы по подушке, иногда попадая на нос, из-за чего спящий парень недовольно дёргал носом и тихонько чихал. Кенни ласково положил ладонь на мягкую щёку Баттерса, стараясь не разбудить того. Щека была холодная, но еле заметное тепло всё таки чувствовалось. Блондин выдохнул сигаретный дым и немного улыбнулся. Приблизившись ко лбу парня, он осторожно коснулся его лба своими губами. Лоб был комнатной температуры. Не сильного жара, не сильного холода. Значит Баттерс был не болен и не успел простудиться, пока Маккормик не видел. Еле видная улыбка проскользнула на лице спящего Стотча и к щекам прилила кровь. Кенни понял, что Баттерс уже не спит. Он докурил сигарету и выбросил её куда-то в угол комнаты, сильно не заморачиваясь. Маккормик осторожно сжал запястья его солнца, прижимая чуть тёплые руки к себе. Он пытался согреть посиневшие пальцы и ладони любимого. Услышав чих и тихий шёпот, блондин поднял взгляд, встретившись с сонными голубыми глазами. – К-кенни.. Ты здесь.. – Баттерс выдохнул и немного привстав, прижался к парню, утыкаясь носом в его грудь. – Д-доброе утро.. – Доброе, доброе, солнце.. – Кенни осторожно прижимал Стотча к себе, пытаясь дать ему хоть какое-то тепло. – Конечно, я здесь.. Я же обещал,что никогда не оставлю и не брошу тебя. Помнишь? – П-помню.. – Блондин закусил губу и сжал ледяными пальцами ткань парки Кенни. – У тебя ничего не болит? Ты не простудился? А то у тебя такие руки холодные.. Просто жуть, – обеспокоенный взгляд Маккормика был прикован к рукам, сжимающим его одежду. – Ещё и чихаешь много.. Точно всё в порядке? – Нет, нет.. Всё хорошо, правда. Ничего не болит, уверяю тебя. Просто очень холодно.. – Парень снова дрогнул и шмыгнул носом. – А чихаю, наверное, из-за пыли.. Видишь, сколько её здесь.. Баттерс обернулся, вслед за ним и Кенни. Он обвёл взглядом комнату и вновь посмотрел на любимого закрывающимися от усталости и сонливости глазами. Голубые глаза Маккормика обеспокоенно заглядывали в такие же лазурные глаза Стотча. Словно пытаясь уловить в них ту самую искорку живости, которая блеклым светом горела где-то в нежной лазури. И она проглядывалась. Хоть и слабо, но проглядывалась. Кенни взъерошил светлые волосы Баттерса и поцеловал его в лоб. Но одного простого поцелуя младшему было недостаточно. Он обнял Маккормика за шею и приблизившись к его лицу, накрыл потресканные губы парня своими. Кенни слегка удивился, но быстро взял инициативу на себя. Он крепче прижал к себе парня, обхватив его руками за талию. Бабочки, как в первый раз щекотали своими фарфоровыми крыльями стенки живота и рёбра, разнося по организму приятную эйфорию и жар. Поцелуй был лёгкий и нежный. Он дарил тепло, ощущение спокойствия и защиты. Вкус губ Баттерса можно было сравнить с мёдом и лютиками. Сладкий и нежный, словно летнее солнце. И конечно же эту сладость разбавлял вкус губ Кенни. Мятный, еле чувствуемый холодок, оставшийся после сигарет с ментолом. Он так сочетался и так подходил Баттерсу. Тепло и холод. Такие разные, но так подходят друг другу. Баттерс нехотя отстранился и с улыбкой посмотрел на Кенни. Этот смотрящий в душу взгляд лазурных глаз буквально плавил Маккормика. Под ним он только и мог, что таять. Расплываясь в мечтательной улыбке, Кенни забылся в своих мыслях. Перед глазами застыл образ Стотча и его улыбка, словно расплавленная карамель. Походу мысль о еде резко начала сводить и желудок и мозг, потому что в подсознании начали всплывать крайне абсурдные и пропитанные каннибализмом вопросы: "Интересно, а какой Баттерс на вкус? Он такой же сладкий, как и выглядит?" Желание начало одолевать сильнее здравого смысла. Хотелось в буквальном смысле попробовать сидящего перед ним парня. Маккормик вернулся в реальность только тогда, когда самый настоящий Баттерс сидел перед ним на коленях. Он махал рукой перед его лицом и обеспокоенно о чём-то спрашивал парня. Кенни мотнул головой и почувствовал, как к его щекам приливает кровь. Он сдержанно вздохнул, и наплевав на всё, подался вперёд и лизнул щёку младшего. После резко отстранился, прикрывая рот рукавом. – Ты сладкий.. – Кенни отвёл взгляд и облизнул пересохшие губы. "Как я и думал.." – Добавил блондин уже в голове. Баттерс опешил. Он чувствовал мокрый след на своей щеке, оставленный Маккормиком. А переварив только что сказанные парнем слова, вообще на минуту потерял связь с реальностью. Будто бы он только что умер и оказался в раю, где Кенни - ангел. Его ангел. Пытаясь прекратить поток абсурдных, как казалось Баттерсу, мыслей, он густо покраснел и закрыл лицо ладонями. Баттерс что-то шептал, явно запинаясь из-за смущения и недостатка воздуха. Кенни по-доброму вздохнул и улыбнулся. Ему очень нравилось, когда младший постоянно смущался и краснел из-за всяких подобных мелочей. Даже спустя столько времени, проведённого вместе, Баттерс искренне продолжает быть невинным и милым. Уловив момент, когда Баттерс был скован смущением, Маккормик притянул его за руку к себе и уложил на своеобразную кровать. После сам лёг рядом, разворачивая блондина к себе и заставляя его утыкаться носом себе в грудь. Кенни обхватывает руками талию Стотча и прижимает тёплое тело к себе. Сам легко улыбается и утыкается носом в пшеничные пряди, прикрывая глаза. Младший тихо охает от неожиданности. Но, осознав ситуацию, посильнее прижимается к Маккормику и чувствует родное тепло, которое так желал получить. Баттерс закрывает глаза и проваливается в сон, сжимая в руках ткань такой полюбившейся рыжей парки, насквозь пропитанной запахом сигарет с ментолом.