Амазонка

⟩⟩⟩─────⫸

Тэхён не знал, сколько дней прошло, но, приходя в себя, он видел рассвет и закат, полную луну и яркое солнце. Часто менялась погода: то сжигая ядовитыми лучами, то награждая проливным дождём. В обоих случаях на нём оказывались разлогие свежие листья, прикрывая почти с головой. Постоянно кто-то давал воду и тревожил раны, клал что-то холодное на пылающий лоб и впихивал в рот сладкие фрукты, вызывая этим только тошноту. Иногда ощущение невесомости уходило, сменяясь чувством нерушимой почвы под спиной, иногда казалось, что его тащат за шкирку. Единственное, что не уходило, — это боль. Из-за неё Тэхён вновь и вновь проваливался в темноту, спасаясь от её мучительного присутствия, понятия не имея, настолько глубоко в неизвестность уносила их плот спокойная, миролюбивая вода. Когда он более-менее смог открыть глаза и различить реальность в плывучих очертаниях, солнце уже висело над горизонтом. Рассвет? Закат? Под телом чувствовалась странная мягкость, не похожая ни на скоп травы, ни на листья. Что-то иное. Едва справляясь со слабостью, Тэхён нырнул пальцами в зыбучую почву, исследуя неизвестное, и повернул голову, пытаясь сфокусировать взгляд. Лицо, которое он никогда в жизни не хотел бы больше видеть, встретило его мимолётным вниманием. Альфа не оказался кошмаром. Кошмар оказался реальным. Он сидел неподалёку и подкидывал в затухающий костёр собранную сухую древесину, попутно ломая на мелкие кусочки. Рядом на свежем листке покоился ужин: несколько мелких рыбин и ягоды. Непривычно порывистый ветер нёс прохладу, от которой хотелось спрятаться. Не имея возможности даже пошевелиться, Тэхён застонал. Бессилие его страшно раздражало. Он не привык быть настолько слабым и беззащитным. Понадобилось много времени, чтобы ощутить в теле какую-никакую силу. К счастью, альфа не спешил связывать его обратно, заново выворачивая суставы. Просто наблюдал со стороны, и так наверняка понимая, что амазонка настолько жалкий в своём положении, что и двух шагов осилить не сможет. Зато Тэхён смог определить по поднимающемуся солнцу, что всё-таки рассвет. Он медленно приподнялся на дрожащих руках и тут же испытал тяжёлое головокружение, грозящее придавить обратно к земле. В глазах на миг стало совсем темно, и он зажмурился, умоляя своё тело поскорее прийти в норму. — В этот раз я бы не советовал отказываться от еды, — хриплый голос альфы немного вывел из полуобморочного состояния. — Где мы, — требовательно спросил Тэхён ломким голосом, пронизывающе глядя на похитителя. Альфа вдруг задержал на нём нечитаемый взгляд, покуда Тэхён не обратил внимание на странный шум, исходящий со спины. И он повернул голову назад, чтобы в следующий миг замереть в оцепенении. Бесконечная водная гладь сверкала от первых лучей солнца, глядя в ответ величественной силой. Тэхён и дышать перестал, наблюдая, как невообразимо большие волны, шумя, омывали странный белый берег. А дальше — ничего. Нет другого берега. Бесконечность. Пальцы рук зарылись в белоснежный песок глубже, загорелую кожу обдал недружелюбный ветер. Тэхён поднялся словно не в своём теле. Забыл о слабости, о боли и об альфе, шатко становясь на обе ноги. Не чувствуя себя, шагнул вперёд к стихии, но тут же остановился и судорожно выдохнул. Это не сон. Перед его взором действительно край света. Безумный в своей красоте и величии. Так много неба, так много пространства, так много воздуха… Первобытный ужас охватил настолько внезапно и сильно, что отняло ноги. Тэхён отшатнулся, попятился и шлёпнулся на песок, не сводя загнанного взгляда с ужасающей стихии. Сбивчиво задышал. В пересохшем горле застрял ком. Дикому существу никогда не доводилось видеть ничего подобного, а потому паника накрыла разум, не оставляя даже маленького просвета. Отродясь обитая в лесу, Тэхён и не догадывался, настолько странной может быть земля за пределами джунглей. Что джунглям вообще есть предел и за ними существует что-то ещё. Что-то такое, перед чем Тэхён впервые ощутит себя настолько маленьким и незначимым. Чонгук наблюдал со стороны. Он не спешил вмешиваться, отведя амазонке немного времени и не боясь того, что тот использует его для побега. Тэхён напоминал ему животное, которое вытащили из обычной среды обитания и поместили в совершенно незнакомое. И соврёт, если скажет, что наблюдать неинтересно. Через некоторое время, потеряв терпение, всё же приблизился и остановился рядом, не встречая никакой реакции. Тэхён сидел неподвижно и молча ронял слёзы, переживая внутри что-то страшное. Но пора выдвигаться. Осталось немного. Последний рывок. — Отпусти меня, — вдруг попросил Тэхён очень тихо. — Я хочу домой, — и затрясся, как совсем недавно в лихорадке. — Я хочу домой… У Чонгука язык не повернулся ответить. Страх и ужас переплелись со смертельной тоской и обречённостью. Эмоции ударили настолько сильно, что сжигали безумным пламенем заживо. Ничто и никогда в жизни не давало испытывать настолько жгучую смесь болезненных чувств. Тэхён трескался и разваливался на глазах. Его выстроенный мир разрушался слишком быстро, чтобы успевать это вынести. — Ты спрашивал моё имя, — Чонгук присел рядом, выглядя совсем уж холодно и бездушно рядом с почти что умирающим. Оба потрёпанные, побитые, в тряпье, что держится на добром слове (а у альфы практически и не держится, но что им, дикарям, до наготы), и безумной усталостью. — Меня зовут Чонгук. Тэхён не слышал. Немая истерика искрилась из глаз непрерывными слезами. — Зачем ты притащил меня сюда? — надрывно прошептал он. — Верни меня домой. Я хочу домой. И вновь молчание. Тэхёна начало колотить ещё больше, а ощущение, что он сейчас умрёт, стало нарастать. Собственная беспомощность, с которой не сталкивался ранее, казалась несовместимой с жизнью. — Зачем я тебе? — всё же одарил взглядом застеленных слезами глаз. Да таким, что Чонгук отвернулся. Таким, что надолго остаётся перед глазами, даже если вокруг слепящее солнце или же кромешная тьма. Даже если от человека, который не остановился ни перед чем в погоне за его смертью. Он опять связал его руки сзади, игнорируя неуравновешенное состояние. Вопрос остался без ответа. Тэхён пробовал взбрыкнуть, но верёвку намотали ещё и на шею, пригрозив плохими последствиями. Альфа осторожничал в подавлении сопротивления, применяя силы чуть больше в противовес силе амазонки, чтобы не навредить. Впереди приличный кусок пути, который он не преодолеет с грузом на плечах. Повезло, что Тэхён так быстро пришёл в себя. Пусть был ещё довольно слаб и шатался от каждого порыва ветра, но уже здорово облегчал жизнь. Плот в одиночку отправился в далёкое плавание. Чонгук и на этот раз не оставил за собой ни единого следа, даже прикопав костёр в песке. А дальше пешком. Тэхён плёлся позади, перебирая босыми ногами по неровной, местами каменистой почве, когда они свернули с берега в лес. Чонгук тянул его за верёвку, привязанную к шее, и пробивал путь сквозь густые заросли палкой. Только когда Тэхён упал третий раз, не сумев облегчить столкновение с землёй руками, Чонгук смиловался и перетянул запястья спереди. По его мнению Тэхён должен был поблагодарить, но вместо этого прожёг таким взглядом, что даже голод отступил. Но к этому Чонгук уже привык. Истерика омеги быстро утихла, уступив место опустошению. Тэхён поблёк на глазах, уже даже не противясь и слепо следуя за альфой, что, впрочем, только на руку. Последние шаги давались особо тяжело, но близость родных земель подгоняла. Забыв на миг об усталости, Чонгук ускорил шаг вверх по склону, натянув верёвку почти до звона. Ему невероятно повезло, что амазонка держался на своих двух. Оба измотаны дорогой, голодом и невесёлыми приключениями, оба ранены и на последнем издыхании… но ещё чуть-чуть. И один из них дома. Вот только Тэхён этого не знал. Так глубоко ушёл в себя, что упустил тот самый момент, которого стоило опасаться больше всего. Посторонний возглас вывел его из шаткого равновесия мгновенно, заставив споткнуться от неожиданности. Это Хинто? Его брат? Выследил и нашёл? В это трудно было поверить, и Тэхён не прогадал, повременив с выводами. Перед глазами безбожно плыло, и разум выдавал желаемое за действительное, словно издеваясь. Навстречу по невесть откуда взявшиеся тропе, на которую они непонятно когда вышли, приближались две фигуры, которые ну никак не могли быть его братьями, как бы того ни хотелось. И пока Тэхён ощущал каждую ноющую мышцу, напрягая тело в оборонной позиции, спина альфы впереди заметно расслабилась, и сам он замедлил шаг. Даже не любопытство взяло верх, и не болезненно сжавшееся сердце от причудившегося брата… и даже не страх. — Чонгук! — вскликнули во второй раз. В незнакомом голосе дребезжало удивление вперемешку с неверием и отчаянием. Тонкая фигура, едва ли замявшись на полпути, бросилась вперёд. Замерев всего лишь на секунду перед самим альфой, он сиганул в объятия с разбега, словно обезумевший, осыпая щедрыми эмоциями и слезами. Тэхён невольно отступил, стараясь держаться подальше от опасности. К тому же приближался другой чужак, который выглядел постарше и грознее. К сожалению, его внимание целиком и полностью оказалось направлено на Тэхёна. Завидев связанные руки, он поднял что-то похожее на копьё в предупреждающем жесте. Тэхён впервые видел такое оружие. Оно одновременно напоминало оружие из его племени, но в то же время категорически отличалось. Тэхён вновь отступил, натягивая верёвку на шее до боли. Страх медленно пополз по позвоночнику, как только дошло, что альфа привёл его в своё логово. Глупо было уповать на то, что Чонгук — заблудшая душа, дикарь, не знающий ни своего рода, ни племени. Почему-то недооценивать его стало уже привычным. Напряжённые до предела конечности никак не хотели двигаться. Тэхёна грубо дёрнули за верёвку, и только так он смог сделать первый шаг. Его большие перепуганные глаза смотрели на каждого, кто глядел на него, пока они медленно продвигались вперёд. Сразу за двумя первыми чужаками появился третий, четвёртый… Чонгука уже даже не видел, судорожно озираясь вокруг. Страх пришёл слишком запоздало, как и понимание неизбежного. Тэхён пропал. — Мы думали, ты не выжил, — к Чонгуку подходили поражённые мужчины, стараясь прикоснуться, проверить самолично, в самом деле ли это он. А затем внимание переключалось на Тэхёна, и они менялись в лице. Голодные и хищные взгляды провожали весь оставшийся путь. Тэхён постоянно озирался, стараясь держать каждого в поле зрения и не давая приблизиться. Он не хотел идти вперёд, с ужасом осознавая, что там ничего хорошего его не ждёт, но верёвку жестоко вздёргивали, стоило ему замедлиться. Взглядов становилось всё больше, пространства — меньше. Дошло до того, что Тэхён уже шарахался от прикосновений веток к коже. Сердце сколачивало грудную клетку, ноги подгибались, воздух с трудом поступал в лёгкие. Когда они вышли на большую и разлогую поляну со странными хижинами, Тэхён уже потерял себя от ужаса происходящего. Он попросту оцепенел от страха, уже не пытаясь рассматривать альф по отдельности. Их было так много, что все они сливались в одно большое пятно. И в этот момент прикосновение таки произошло. Кто-то цапнул его сзади возле лопатки, и он с озверевшим рыком отскочил, с силой врезавшись в спину Чонгука. Кто это был — непонятно. Невозможное количество глаз следили за ним цепким взглядом, словно вот-вот собирались напасть и разодрать. Тошнота подкатила слишком внезапно и заставила содрогнуться всё тело. А потом на плечо легла рука, от которой отскакивать резко передумал. Прикосновение Чонгука в этой ситуации показалось покровительственным, защищающим, безопасным. Среди всех зверей он один-единственный казался менее опасным, словно Тэхён забыл, кто именно убил родного сердцу человека. — Не трогайте его, — обратился к альфам Чонгук усталым голосом. — Кого ты привёл? — Кто это? — раздалось из толпы. — Не может быть… — следом. Мужчина средних лет вышел вперёд и с таким же неверием оглядел обоих. Он медленно приблизился к Чонгуку, словно тоже не веря в то, кто перед ним, прикоснулся руками к голым плечам, а затем крепко обнял, притянув альфу к себе. — Чонгук, боже, ты живой, — услышал Тэхён тихий голос незнакомца. Обретя безопасный тыл, он вновь обернулся, чтобы держать потенциальную угрозу на виду. Альфы, как стая хищников, не приближались пока, но и взглядов тоже не сводили. Они не выглядели как безумные животные, пусть легче от этого не становилось, скорее как любопытные, но однозначно голодные львы. — Ты привёл к нам омегу? Откуда он? Тэхёну совершенно точно не понравилось услышанное. Он жалел лишь о том, что растратил все свои силы и в данный момент не справился бы даже с самым захудалым альфой (коих тут, кажись, не было). Но ему хватит сил разодрать самому себе глотку, если кто-то покусится на него. Эта мысль возникла слишком внезапно, как и та перед прыжком в реку, но принесла, как ни странно, удовлетворение. Словно выход всё ещё есть. — Этот сорванец не только умудрился выжить, — послышался ещё один голос, и на виду показался молодой улыбчивый парень. — Он ещё и амазонку с собой притащил. Невероятно, сколько альф собралось вокруг них. Казалось, моргни — и их уже вдвое больше. У Тэхёна и так кружилась голова, а от стольких взглядов и пристального внимания стало совсем худо. Его грудная клетка просто разрывалась от бьющегося в страхе сердца. И стоило последнему альфе разоблачить его происхождение, как среди остальных повисла звенящая тишина и на вполне разумных лицах отобразился шок. Он буквально ощутил, как взгляды, направленные на него, изменились. — Чушь. Невозможно, — вновь кто-то из толпы. — Он ведь амазонка. Верно, Чонгук? — переспросил парень. Вопреки всеобщему неверию, ответа ждали в полнейшей тишине. — Уж я-то эту внешность ни с чьей не спутаю. Он приблизился на непозволительное расстояние и потянул руку к лицу. За Тэхёном не задержалось: он тут же вцепился зубами запястье, укусив так сильно, что на языке сразу же почувствовался металлический привкус крови. Чего-чего, но такого от него точно никто не ожидал. Да он сам не ожидал. Чистый инстинкт. Альфа шикнул и отодрал руку с силой, а в следующее мгновение замахнулся и ударил по лицу так сильно, что перед глазами вспыхнуло красным от боли. Тэхён оказался на земле, не удержавшись от оглушающего удара, и едва ли почувствовал, как хрустнула рука от неудачного падения. На миг даже стук собственного сердца перестал ощущаться. — Хосок! — голос принадлежал мужчине, который недавно обнимал Чонгука. Он подскочил и заслонил собой Тэхёна, к которому уже надвигались с новой порцией неблагоприятных намерений с перекошенным от ярости лицом. — Мы не бьём омег, — голос вдруг понизился, взывая к разуму. Получилось, но не сразу. Пелена ярости сошла, парень глубоко вдохнул и выдохнул сквозь стиснутые зубы. Он уступил мужчине и нехотя отошёл, но мимолётно брошенный в сторону Тэхёна взгляд дал понять, что они на этом не закончили. Предотвратив опасность, мужчина обернулся и потянулся к Тэхёну с тревогой, стало быть, намереваясь помочь, но тот так сильно дёрнулся назад, что он остановился на полпути и плавно выровнялся в исходное положение. — Я сам, Намджун, — усталость в голосе Чонгука слышалась отчётливая. Он приблизился и присел возле Тэхёна, чтобы в следующий миг подхватить под руки и поставить на ноги. Ноги… не слушались. В глазах рябило. — Думаю, вам обоим не помешает отдых, — выдохнул мужчина, разглядывая едва державшихся на ногах странников. А затем обратился к толпе необычайно громким и холодным голосом. — Чонгук готов был пожертвовать собой ради жизни каждого из нас. И он без раздумий бросился в лапы смерти. До сегодняшнего дня мы считали его погибшим, но судьба даровала шанс встретить его живым снова. Сегодня он отправится залечивать раны, а завтра мы все вместе отпразднуем его возвращение! Одобрительные возгласы, свист и хлопки прокатились толпой, всколыхнув и без того натянутые нервы Тэхёна. Вернувшегося Чонгука приветствовали почестями и уважением, крепкими объятиями и даже слезами. Племя любило его. И расходиться никто не спешил, впитывая зрелище до последнего. Тэхён уже ничего не чувствовал, впадая в состояние опустошения всё глубже и глубже. Там не было ни страха, ни боли, ни сожаления, ни тоски. Спасительная омертвляющая глубина, куда даже мысли не добирались. А дальше всё как в тумане. Его куда-то повели, усадили в тёмной хижине и закрыли дверь, оставив одного. Кажется, всё тот же Чонгук, запах которого уже забился в ноздри. Тэхён уснул ещё до того, как голова коснулась голых деревянных половиц. В памяти не задержалась абсолютно пустая комната, в которой витал прохладный воздух, решётчатая дверь, которая почти сразу закрылась второй непроницаемой, а перед этим лёгкое касание пальцев к губам в попытке стереть кровь из разбитого носа.

⟩⟩⟩─────⫸

Тэхён не планировал спать, особенно среди альф, жаждущих его крови. И он вмиг вскочил, как только в разум врезались воспоминания прошедшего дня. Конечно, сразу же пришлось вернуться в исходное положение, так как в глазах безбожно потемнело от слабости. Осознание, что всё случившееся не сон, вновь столкнуло глубоко в бездну. Сил не было ни на что, и даже после такого крепкого сна ощущал себя ещё более разбитым, нежели до этого. Небольшая полированная доска с куском чего-то съедобного возле двери не сразу привлекла внимание. Тэхён даже не знал, хочет ли есть, но понимание того, что ему принесли пищу, вызвало неоднозначные чувства. То, что нужен альфам живым, понял уже давно. Это и пугало. Тэхён вновь попробовал встать, но, оперевшись на руку, взвыл и с глухим стуком упал обратно на пол, пережидая приступ адской боли. Конечность, на которую вчера упал, за время его сна распухла и посинела, став совсем уж пугающей на вид. Боль не проходила, и Тэхён бережно прижал её к себе, придерживая другой. Как он сможет защищаться в таком состоянии? Глаза метнулись по комнате, изучая обстановку: пол, потолок и голые стены практически без просвета. Тэхён уже не был связан, но шансов выбраться не имел никаких. Он прикрыл глаза и застонал от безысходности. Как бы не хотелось просыпаться в этом новом и пугающем мире… Кажется, ему снились братья. Звали с собой, а Тэхён не мог сдвинуться с места. Ему так отчаянно хотелось побежать за ними, что слёзы выступили наяву. Скрип дерева и звон металла выдернули из беспокойного сна мгновенно, заставив разозлиться на себя за то, что опять уснул в такой неблагоприятный момент. Он повернул голову и сфокусировал взгляд на свет, который лился из двери. Кто-то к нему подбирался, и Тэхён притих в ожидании. — Господи… — послышался тонкий голос, полный беспокойства. — Чонгук нас убьёт, — ещё один, немного ниже. — Чонгук нас убьёт, если он тут умрёт. Видишь, совсем плох. Ему надо помочь. Тэхёна разглядывали сквозь решётчатую дверь две фигуры, но заходить пока не решались. Будь у него силы, он бы что-то предпринял, отпугнул незваных гостей. — Даже хлеб не съел. — Да он с места за ночь не сдвинулся. Как оставили там, так и лежит. Подождёшь меня, я принесу лекарства? Второй на него шикнул: — Чонгук запретил нам приближаться сюда без его разрешения, забыл? — Он проспит ещё как минимум до вечера, а ему, — указал на Тэхёна, — нужна помощь уже сейчас. Видишь его руку? Он постоянно стонет, ему больно, — добавил уже как-то сочувствующе. Стонет? Тэхён не помнит такого. — Мне его жалко. Его словно под дых ударили этими словами. Вспомнилась собственная беспечность, ведомая жалостью, которая привела к необратимым последствиям со смертью Мо. Тэхён себе этого никогда не простит. — Никуда не уходи. Парень помельче исчез из поля зрения. В нём Тэхён узнал того самого, который первым попался на пути и так крепко обнимал Чонгука. А ещё было тут что-то странное, но пока Тэхён не мог внять что именно. — Эй, ты, — обратился к нему лично оставшийся. — Слышишь меня? — громче. Тэхён не отреагировал, прикрыв глаза и не шевелясь. — Предупреждаю, если что-то выкинешь — я не пожалею сил и не посмотрю на то, что ты омега. Наверное, он заметил трепыхание ресниц и по этому понял, что Тэхён не спит. А Тэхён понял, что его боятся, что было намного лучше, чем если бы наоборот. Спустя короткий отрывок времени вернулся и второй парень и начал спешно отпирать решётку. — Чимин, ты уверен?.. — с опаской переспросил его друг. — Не бойся, всё будет хорошо. Доверься мне. Замок щёлкнул, клетка вскрылась. Были бы у Тэхёна силы… А так он лишь попытался подобраться, не приветствуя вторжения чужаков. Ему вновь стало тревожно. Но прыткий парнишка вмиг оказался рядом, нависнув над самым лицом с дружелюбным выражением. — Не бойся, мы тебя не обидим, — обратился он с улыбкой, насквозь пропитанной жалостью. — Что ты делаешь, отойди от него! — пискнул в ужасе второй. — Это же амазонка. Они как фурии. Может, он специально притворяется, чтобы наброситься на тебя! — Джин, — рыкнул парень. — Или успокойся сейчас же, или уходи. Ты его пугаешь. — Зачем мы только полезли… — причитал тот за спиной, едва не скуля. — Мы бы могли позвать Намджуна. Это он лекарь, а не мы. — Намджун — альфа. Нельзя ему сюда. Тэхён шире открыл глаза, вглядываясь в лицо перед собой. Кажется, и дышать забыл. Нет, этого не может быть. Чтобы они… Нет. — Потерпи немного, ладно? Ты очень пострадал, я постараюсь облегчить твою боль. Только не бойся меня, ладно? Я — Чимин. А это — Джин, — указал на друга. — Мы пришли помочь. Мягкие черты лица выражали крайнюю степень беспокойства, а тонкая фигура никак не котировалась с рассказами о сильных и крепких альфах, готовых голыми руками буйволов давить. Негрубый голос и отсутствие щетины на лице наводили на противоречивые выводы тоже. Тэхён закопошился и попробовал вновь подняться, уже ошалело глядя на парня перед собой. Миниатюрные ладони вмиг оказались на груди и требовательно уложили обратно, как только Тэхён по своей неосторожности, забыв, задел сломанную конечность. От боли из глаз посыпались искры, а затем и слёзы. Пришлось отдышаться и перетерпеть, чтобы вновь уставиться во все глаза на гостя. Омегу. В это невозможно было поверить. — Ещё раз так сделаешь — и я позову Хосока. С ним ты уже знаком, — отреагировал на резкие движения второй парень. — Джин, — вновь рыкнул Чимин, а Тэхён перевёл взгляд. Пригляделся, принюхался. Тоже омега… Как? — Делай быстро свои дела, и уходим отсюда. Не хочу нарваться на гнев Чонгука. Их тоже держат здесь силой? Почему-то только такая мысль полезла в голову. Но на этих омегах не было верёвок, ни побоев, ни шрамов. Так всё-таки они живут с альфами? В голове не укладывалось. Тэхён продолжал пристально изучать человека перед собой, который во всю копошился, смывая с его лица кровь и грязь. В один момент Тэхён перехватил тонкое запястье здоровой рукой и начал разглядывать украшения, которых было достаточно на парне. Амазонки часто высекали на камушках или бусинах знаки принадлежности своему племени. Тэхён в этом неплохо разбирался, но ничего знакомого на украшениях увидеть не смог. Сами украшения уже сильно отличались от тех, что делали они. Эти в основном состояли из металла и ровных камней. Особенно сильно привлёк внимание из жёлтого железа, которого Тэхён никогда не видел. — Нравится? Если будешь терпеливым, я подарю любой, который ты выберешь. Тэхёну нравились его изящные украшения, но конкретно в этой ситуации он совсем не думал о том, какой из них хочет себе. Хотел он только свободу, но просить её у этих омег видел бессмысленным занятием. Не получив ничего полезного, отпустил руку и лёг обратно на пол, больше не двигаясь. Волей-неволей проводил параллели между собой и Чонгуком. Удивительно, в каких схожих ситуациях они оказались. Чимин жалел его и заботился, в душе не чая, что творилось в голове Тэхёна. А творился там план побега — как единственной возможности спастись и выжить. И вернуться домой. Но только понятия не имел, с чего начать. Наверное, всё-таки с того, что разрешить этим омегам подступиться к себе и позволить помочь. В таком состоянии, как сейчас, Тэхён мало на что годится. Разве что склеп украшать или стервятников кормить. Стерев наспех грязь, Чимин достал из принесённого подноса какой-то бутылёк. — Сейчас будет очень больно, но ты потерпи. Это нужно, чтобы не началось заражение. Тэхён насторожился: он не хотел больше боли. Но послушно затаил дыхание и приготовился к новым мучениям. Спасало только то, что он знал, что после этого ему станет легче и тело быстрее придёт в норму. Несколько капель дурно пахнущей жидкости на рану на плече заставили зашипеть и дёрнуться, напрягаясь всем телом. Он едва не взвыл от невыносимого чувства жжения, но вовремя прикусил язык и остался лежать ровно, помня о просьбе и о том, что омеги не жаждали быть пойманными альфами. — Терпи, — Чимин искренне сопереживал и держался только на том, что знал, что действительно делает благое дело. А потом начал промывать увечья поменьше, но менее больно от этого не стало. Тэхён выдохся слишком быстро, по-новой ощутив все прелести непосильной слабости. Но зато теперь он знал наверняка (надеялся), что его раны не загноятся и он не умрёт, не отомстив. Чимин ещё копошился над ним, местами перевязывая, местами нанося странный порошок на царапины. Под его умелыми руками Тэхён окончательно расслабился и забыл о том, что ещё совсем недавно обещал себе кусать и царапать любого, кто к нему притронется. — Что делать с рукой? Я не умею справляться с переломами, — вдруг растерялся Чимин, оглядев опухшую конечность. К счастью, к ней он не прикасался, иначе бы Тэхён точно покусал, так сильно она болела. И даже когда просто покоилась на груди без движения, пульсирующая распирающая боль отдавалась даже в висках. — Оставь это Намджуну, ни то сделаешь только хуже, — справедливо посоветовал Джин. Тэхён старался запоминать имена и любую важную информацию, которую только слышал, наверняка зная, что это обязательно поможет в будущем. — Думаешь? — засомневался Чимин. — Ему же больно. Тот развёл руками, ничего не ответив, и Чимин горестно вздохнул. А потом натянул улыбку, переведя взгляд: — Ну вот и всё, ты молодец, — к волосам Тэхёна аккуратно притронулись, и тот приоткрыл тяжёлые веки, встретив мягкий взгляд. Чимин оказался очень хорошим человеком с добрыми глазами и чутким сердцем, чего Тэхён не ожидал. А ещё омегой, чего не ожидал и подавно. Его убеждения тоже рушились слишком быстро, не поспевая за событиями. Оставалось только наблюдать и подстраиваться, словно в той самой быстротечной реке. — Поешь обязательно, как только мы уйдём, хорошо? Тебе нужны силы. Точь-в-точь, как обращался к Чонгуку сам Тэхён. Ненависть к этому альфе росла, даже когда его не было рядом — вот что оставалось нерушимым. — Это сладкий хлеб, ты когда-нибудь пробовал такой? — он подсунул еду ближе, меняя местами с подносом с лекарствами. — Он из маниоки. — Пошли уже, Чимин, — разнервничался позади Джин. — Он очень питательный и вкусный, — быстрее затараторил парень. — Так что съешь всё. Если понравится, я принесу ещё. Нам уже пора уходить, но я постараюсь тебя проведывать почаще, ты ведь не против? Нет? — Он вообще тебя понимает? — засомневался Джин, когда они уже собрали принесённое и спешили на выход. По сути, Тэхён даже ответить не успел, попросту не ориентируясь в молниеносных вопросах, на которые Чимин сам же и отвечал. — Чонгук говорил что-нибудь? — Чонгук ни слова не проронил после того, как ушёл. Даже Намджун из него ничего не вытянул. Тэхён навострил слух. — Страшно представить, что могло с ним произойти там. — Главное, что живой. Надеюсь, он быстро восстановится. — Хосок сказал, что праздник, скорее всего, перенесут на несколько дней из-за его состояния, — уже под скрип закрывающейся двери. Тэхён не планировал идти по стопам Чонгука и притворяться одичавшим зверёнышем, не умеющим ни говорить, ни понимать простые вещи. А вообще было бы неплохо. Он и сам хорошо знал, настолько данная уловка лишает бдительности, вот только появится Чонгук и расскажет всю правду, и тогда всё насмарку. Так что Тэхён очень кстати воплотил в жизнь другой свой план. Как только омеги ушли, закрыв за собой все двери и кинув на прощание короткое, но искреннее «выздоравливай», Тэхён выдохнул с облегчением и взмолился Создательнице, чтобы никто ничего не заметил хотя бы до вечера. Только оставшись наедине с собой в тёмном помещении среди тишины, он крепче перехватил припрятанный здоровой рукой металлический предмет под собой, которым Чимин разрезал ткань, а потом бросил без присмотра, и ощутил, как в груди разгорается огонёк надежды. У него есть ещё шанс.