Перед тобой на коленях...

Аято прокручивает в руках ещё холодную бутылку газировки, а каждое его движение ловится парнем напротив, что смотрел на него, хлопая золотистыми ресницами. Очень хочется сказать, что он, каким-то образом, обзавёлся малышом. Потому что этот парень с первого курса выглядел как ученик средней школы, постоянно носил растянутые кардиганы и широкие штаны, заплетал волосы в косичку и на плече у него висела джинсовая сумка с брелочками из далёких двухтысячных. — Ты что-то хотел? — подаёт голос Камисато и неосознанно протягивает парню бутылку, заметив встревоженное выражение лица. — Я… а… спасибо… — Итэр принимает бутылку в тонкие пальцы и снова невинно хлопает на Аято, что в своём белом пиджаке выглядел просто невыносимо привлекательно, отчего парень не замечает, как уже несколько секунд пытается пропилить глазами пуговку, что была на чужой груди. — Просто хотел посидеть рядом. И в этом был весь Итэр. Аято уже даже привык к таким фразам. Практически. Поэтому лишь слегка поворачивает голову и убирает с губ глупую улыбку. Вообще-то, он был выпускником и почему у него вызывает умиление, как какая-то малявка бегает за ним? Нет, ну это правда мило. — У тебя сколько пар сегодня? — спрашивает Камисато и удивляется, почему его голос сейчас звучит так… неестественно высоко. — Три. Последняя физкультура, четвёртая, но я освобожден. — Не хочешь поужинать со мной после учёбы? Аято, что ты предлагаешь? Что с тобой происходит? Неужели за тобой никогда не бегали симпатичные пареньки? Итэр поднимает уголки губ и кивает. — С радостью. Я напишу тебе. — Откуда у тебя мой номер? — Секрет фирмы.

***

Итэр обожал фотографировать. Наверное, это было его любимое занятие на всей земле — достать отцовский фотоаппарат и сфотографировать закат, который он встречает вместе с Аято. Или самого парня, что прикрывается от объектива уточнёнными пальцами, скрывая свою улыбку. Его волосы подхватывает холодный ветер и Итэр не замечает, как наклоняется к нему, убирая фотоаппарат на бетонную плиту, где они сидели. Губы Аято оказались холодными и даже слегка суховатыми. Камисато смотрит в чужие глаза, практически шепча что-то парню на влажные губы, а тот не может уловить суть. Всё смешивается в одну цветную картинку. Однажды Аято привёл его к себе домой. Итэр впервые увидел его сестру — милую девушку с хвостиком, что радостно поприветствовала гостя и предложила изысканный чай вместе с каким-то печеньем. А потом парень помнит лишь то, как Камисато закрывает за ними дверь в его комнату и кладет горячие ладони на чужую талию, слегка сжимая кожу и заставляя Итэра откинуть голову назад, прежде чем его опустят на кровать и спустятся мокрыми поцелуями к шее.

***

— Ты придёшь? Аято тихо шепчет в трубку, наблюдая за тем, как сестра раскладывала столовые приборы, что-то напевая себе под нос. — А зачем мне? Голос Итэра звучит слегка отстранённо, Камисато слышал, как он пытается тихо всхлипнуть. — Ну… мне хочется, чтобы ты пришёл… пожалуйста… — Я пожелаю вам счастья в семейной жизни, не переживай. Аято слышит гудки в телефоне и кладет его на стол, оседая на прохладный пол. Наверное, он тяжело запутался в себе. Аяка подходит к брату и садится рядом, кладя тонкую девичью ладошку на его плечо, слегка сжимая. — Что случилось? Парень не отвечает, а лишь утыкается лбом в сестру и закусывает губу. Она молча поглаживает напряжённую спину и переводит взгляд на чужой телефон, грустно улыбаясь. — Если ты считаешь, что поступаешь правильно — то поступай. Если нет — стоит что-то изменить, разве нет? Но Аято не изменит. Он не может пожертвовать счастьем Аяки и его семьи ради себя. Он впервые плакал на плече сестры.