Правильно

Черт его знает, почему Череватый ему не понравился. На первых испытаниях были куда более отталкивающие и подозрительные личности, но почему-то именно Владислав не давал покоя новому ведущему. Все внутри Ильи буквально вопило, парня на битве быть не должно, неправильно, не нужен он здесь, пусть уходит. Ларионову бы еще тогда обратить внимание на свои внутренние чувства. Поверить в шестое, или какое оно там, чувство, прислушаться к внутренним ощущениям. Он же хороший психолог, может и понял бы еще тогда, в первую встречу, что с Владом /или с ним?/ не так. В первую их встречу скептик внутри Ильи жадно потирает руки, вот тут-то он сможет развернуться, прикопаться, найти тысячи причин усомниться в способностях. Какой человек вообще поверит в существование Толика? Он смеется вместе с наблюдателями и съемочной группой, думает, что парнишка первое испытание провалит. Потому что помогающая сущность — бред. Но Влад удивляет, указывает на правильную машину, почти не сомневается и ярко улыбается, как только понимает, что не ошибся. Скептик внутри лютует, как это так? Но успокаивается, стоит только Череватому достать бумажку, ну тут все понятно, ему просто кто-то помог, когда во второй раз чернокнижник человека не находит, Илья окончательно в этом убеждается. Думает, ну вот и все, на одного проходимца меньше. Но его зачем-то берут дальше, и Ларионову это кажется неправильным. Испытание провалил? Провалил. Так зачем пускать дальше? Но команда с ним не согласна, продюсеры только головой качают, бери они только тех, кто прошел испытание, было бы слишком мало народа, и с этим Илья не может не согласиться, массовка нужна всегда. Поэтому успокаивается и забывает про чернокнижника, больше вспоминая очаровательную Ольгу, за которой очень бы хотелось поухаживать, но что-то подсказывает, что ведьма будет против. Череватый с блеском проходит второе испытание. Льет свою кровь, много матерится, в основном ссылаясь все на того же Толика, который в узких кругах уже давно стал локальной шуткой. Илья парню не верит, смотрит подозрительно, пытается найти микронаушник или какую-нибудь камеру, бросает пытливые взгляды на операторов. Ну же, выдай себя, покажи, кто тебе подсказывает. Но Влад равнодушен к мысленным просьбам, только перед самым уходом с площадки, когда с него уже сняли микрофон, а операторы вернулись в изначальную точку, позволяет себе подойти слишком близко к менталисту, — Толик передает, что хуй ты от нас так просто избавишься, — опять довольно скалится и уходит, не смотря на удивленного ведущего. После этого они долго не видятся, Ильи нет на испытаниях, а больше им пересечься и негде. Встречаются на испытание с кладом, Влад вначале выглядит радостным, словно ребенок, получивший долгожданную игрушку, но улыбка слетает, стоит только узнать, что деньги советские. Ларионов же, наоборот, начинает ликовать, ну вот и все, Владик, теперь мы с тобой точно попрощаемся. Чувство неприязни обостряется, а сам менталист расслабляется, когда понимает, чернокнижник ищет вообще не там. Череватый по привычке отмахивается, говорит, что все дело в задании, оно скучное, деньги неправильные, Илья мысленно продолжает смеяться, а перед уходом экстрасенса в голове уже прощается с ним, наконец Череватый уйдет и заберет вместе с собой ощущение неправильности, которое Илья постоянно испытывает, стоит только посмотреть на парня. Но тот вновь подходит непозволительно близко, а потом решает, что расстояние между ними все еще слишком большое и притягивает Ларионова еще ближе, схватив последнего за пальто, — Не уйдем мы, не переживай, будет еще время, разберёмся со всем, — Влад в этот раз выглядит каким-то потерянным, смотрит беспомощно, а стоит Илье наконец увеличить между ними расстояние, и сам отходит, бормоча себе что-то под нос, видимо с Толиком переговаривается. Илья хочет ответить что-нибудь ядовитое, мол, я вообще-то переживаю, что ты не уйдешь, а не наоборот, но не успевает, на площадке появляется следующий участник, и он вновь оставляет последнее слово за чернокнижником, мысленно обещая, что в следующий раз что-нибудь точно ответит. — Что, Ларионов, так и продолжаешь пускать слюни на Олечку? — Влад заходит размашистым шагом, испытание еще не началось, а экстрасенс уже раздражен, Вера удивленно переводит взгляд с одного на другого, а потом жестами просит операторов прервать съемку, только Владислав разговор больше не продолжает, смотрит зло, работает в пол силы, и в итоге вообще испытание проваливает, Илье кажется, что специально, ну не мог одержимый так резко растерять все свои силы. — Что с тобой? — Илья и сам не замечает, как срывает следом за парнем, даже не прося перерыв, просто выходит за дверь вслед за парнем, ему сейчас почему-то важнее узнать, что случилось. В голове мигает красная лампочка, мол неправильно, развернись и уйди, у тебя там испытание, а здесь хамоватый экстрасенс, который тебя в очередной раз обматерит и все. — Ничего, — Череватый отвечает легко и непринужденно, словно бы и правда все в порядке, но стоит Илье обогнуть парня, чтобы взглянуть ему в глаза, как понимает, ничего он не в порядке. Ларионов не сторонник банальных сравнений, но в глазах Владислава определенно бушует шторм, на вершине которого, вполне возможно, отплясывает Толик, и скептик отказывается, блять, верить, что все в порядке, но и напирать не хочет, только качает головой и бросает емкое: — Не пускаю я на нее слюни, я вообще на другого смотрю, — после чего спешит уйти, в голове уже воют сирены, а слово «неправильно» заслоняет собой все остальные мысли. Не то он должен был сказать, он вообще бежать за Владом не должен был, но сделанного не вернешь, остается только вернуться на съемки, стараясь лишний раз не смотреть на Веру, прожигающую его проницательным взглядом. Скажи имя Влада, скажи, умоляет его внутренний голос, когда после испытания они подводят итоги, ну же, так правильно, но Ларионов плевать хочет, что там правильно, и что нужно сделать, он называет другое имя, не жалея о своем решении, и злится, когда имя Владислава все же звучит из уст их гостьи, и кажется, совсем немного бесится, когда она начинает высмеивать Толика, менталист себя не понимает, но обещает разобраться чуть позже. Ситуацию и его настроение спасает Вера, мягко защищающая колдуна, но окончательно Илья успокаивается только тогда, когда понимает, что в черном конверте не Череватый. Выкинуть из головы чернокнижника не получается, Илья просматривает его социальные сети, с фейков пару раз смотрит эфиры, отмечая счастливую, слишком наигранную, по его экспертному мнению, улыбку. Колдун светится рядом с женой, беременной женой, но это все настолько фальшиво, что Ларионов едва сдерживает себя от какого-нибудь сообщения. Перед кем ты, сука, притворяешься? Ты серьезно думаешь, что кто-то поверит, что ты ее любишь? Но люди верят, они строчат добрые комментарии, радуются за Влада и называют его счастливчиком. Илья называет его лицемером и эфир вырубает, смотреть на напускное счастье ему не хочется. Зато хочется выкинуть прочь все мысли о Череватом, занятом человеке, думать о котором абсолютно точно — неправильно. Илья думал, что злиться на человека просто, потому что он одет как-то не так, невозможно, но как же он, оказывается, ошибался. Стоит Владу появиться в расстёгнутой кожанке, как Ларионов понимает, его накрывает совершенно иррациональная злость. Хочется попросить приостановиться съемку, подойти и отвесить подзатыльник, выместить всю злость, накопившуюся за последнее время, а потом отдать чернокнижнику свою шапку и пуховик. Но он сдерживается, думает, пусть о нем жена заботится, а он просто ведущий, который должен следить за честностью эксперимента. И он почти убеждает себя не проявлять никаких эмоций, Влад мальчик взрослый, сам разберётся, как ему одеваться и что делать. Но как сдержаться, когда этот придурок решает показать, как сидел перед смертью мальчик, выпавший, блять, из окна. — Аккуратно, Влад, аккуратно, — просит, стараясь не выдать как сильно дрожит голос. Хочется подорваться и стянуть его, но менталист этого не делает, остается на месте, боится, что наоборот, хуже сделает. Но теперь следит за чернокнижником еще внимательнее, готовый в любой момент броситься на помощь. А после испытания все же не выдерживает и просит пятиминутный перерыв, чтобы в очередной раз сорваться в след за черным колдуном. — Толик говорит, ты за меня испугался, — Череватый спиной чувствует его приближение, опять заговаривает первым, — а я этой бесятине говорю, что ты бы за любого участника так испугался, — разворачивается к менталисту резко и неожиданно, пытливо смотря в глаза, словно пытаясь что-то в них прочитать, но только сокрушенно качает головой, — никак не могу тебя прочитать, Илья. — А Толик? — спрашивает без привычного ехидства, скорее с неподдельным интересом. Что же бес нашептывает чернокнижнику. — Такое лучше не говорить, — смущается Влад, теребя кольцо, обручальное, твою мать, кольцо. Сразу вспоминает обещание самому себе и на пушечный выстрел не приближаться к женатому колдуну, Ларионов разворачивается, чтобы вернуться на площадку, нужно продолжать съемки, но у Череватого кажется свое мнение на это. Он как и всегда нарушает личное пространство Ильи, крепко обнимая последнего. — Замерз, а все Толик, падла, виноват, сказал, что, если так оденусь, ты точно равнодушным не останешься, — Илья смеется, не знает существует ли бес или у Влада на самом деле был другой советчик, в любом случае, равнодушным он и правда не остался. Хочется сказать об этом, но колдун сжимает объятия еще крепче, словно почувствовав, что Ларионов хочет заговорить. — Знаешь, я конечно, еще тот придурок, вон и Анатолий со мной согласен, но не мудак все-таки, ты на кольцо не смотри, сложно там все, но я разберусь, — Влад перестает его обнимать, отходит на несколько шагов и смотрит так серьезно, что у Ильи сомнений не остается — разберется, а потом еще и объяснит, с чем именно разбирался. На площадку он возвращается под смешки операторов, которые пытаются подначить и узнать, о чем они там с чернокнижником разговаривали, Илья от них просто отмахивается и просит продолжить съемку. В голове красная лампочка наконец заменяется зеленой, а все мысли на короткое и емкое «правильно»