Застыл луны неверный свет.

Серёжа подумывал о том, что стоило бы взломать аккаунт бывшего одноклассника, удалить его сообщение, а неугомонной Кате сказать, что всё это был её сон. Он хотел, но не смог это сделать. Его отношения с бывшими одноклассниками не были плохими, но ворошить прошлое и ходить на встречи выпускников желания не было. Серёжа не думает, что у кого-то из них есть очень хорошие ассоциации с детским домом. Ну да пускай они собираются, ему-то что? Но существовала всё та же Катя. Разумовский не сомневался, что даже если он откажется, его найдут, приставят нож к горлу и второй к печени и поведут на эту встречу. Пришлось смириться с этим. Катя была единственной, с кем он продолжал очень близкое общение после выпуска. Она была солнцем в буквальном смысле. Улыбалась всегда, радовалась каждой мелочи, словно детский дом вообще её не сломал, в отличии от Серёжи. Хотя его доломал вовсе не детский дом. Нет, он мог и сам согласиться пойти на эту прекраснейшую встречу выпускников, но Серёжа только пять лет назад перестал вспоминать Олега. Встречаться с ним не хотелось. Но Разумовский успокоил себя тем, что Волков горел идеей уехать из Питера и забыть всё детство и юношество, а значит делать тут ему нечего. — Боже, Серый, будь другом, сделай лицо проще. Не на похороны же идём, — закатила глаза девушка, выходя из машины у трёхэтажного здания, и поправила нежно-голубое платье. — Нормальное у меня лицо, просто не вижу причин такого огромного счастья, — отмахнулся Серёжа, блокируя двери машины. Лето в этом году выдалось по-настоящему жарким, особенно для Петербурга. От двадцати пяти градусов и выше каждый день. Серёжа посмотрел на зелёную крону деревьев и поплёлся вслед за девушкой. Дверь забора жалобно скрипнула, возвращая Разумовского к реальности, и он удостоил взглядом здание, выкрашенное светло-жёлтой краской. Правило первое: никогда не смотрите на места с яркими воспоминаниями. — Серёж, как думаешь, — Олег выдохнул дым сигареты в сторону, — если вот нравится человек, то что стоит сделать? Сердце Серёжи моментально забилось чаще, он пытался контролировать дыхание, изучая глазами лицо Волкова. Конечно, это просто не мог быть он, но помечтать хотелось. Разумовский прислонился спиной к стене. — Не знаю. Я бы признался в чувствах, — Серёжа пытался сказать это максимально легко, словно его не волнует в кого там влюбился Олег. Волков усмехнулся и снова сделал затяжку, тут же выдыхая дым. Он покачал головой и повернулся к Серёже. Олег смотрел так, что маска Разумовского слетала моментально. Нет, было интересно осознавать, что Олег Волков очень красивый, но когда этот же Олег Волков смотрит на тебя так… — А чего ж тогда не признаёшься мне? — с усмешкой спросил Волков. Серёжа чуть не поперхнулся воздухом. Пусть окажется, что ему всё показалось и это слуховые галлюцинации. — Что? — Мне Катя всё рассказала, — с упрёком сказал Олег и сделал шаг к Серёже. Тот уже пожалел, что стоял у стены. — Она… Это неправда. Она просто не подумала, когда сказала. — Ага, — фыркнул Олег и, сделав второй шаг, перекрыл последние пути отхода Серёжи. Разумовский закрыл глаза и попытался считать до десяти, даже понимая, что это нереально сделать. Нос щекотал запах сигарет, а сердце трепетало от близости. Олег поцеловал первым. Первый поцелуй Серёжи был чуть горьким от сигареты, окурок которой был брошен в сторону за секунду это этого момента. Он помнил, как сердце билось, а к глазам подступали слёзы. Мысли метались и путались. Олег проспорил кому-то. Это шутка. Или это всё реальность? Серёжа с коротким выдохом отвернулся и опустил взгляд на дорогу. Слишком сильное воспоминание. Им было по шестнадцать и, в отличии от Разумовского, Олег целовал уверенно и нежно. — Серый, если ты так будешь идти, то мы опоздаем, — подгоняла его Катя. Мужчина вздохнул и пошёл чуть быстрее. Нет, этот день не может стать ещё хуже. При входе в кабинет, где было решено собраться, а после поехать в какой-нибудь ресторан, Серёжа натянул на себя улыбку и придержал дверь Кате. Настоящий джентльмен, даже не придраться. — О, а вот и Разумовский. Наш программист и основатель социальной сети «Вместе», — тут же налетел на него Миша, сжав в объятьях под общий смех остальных. — Удушишь же, — прохрипел Серёжа, но расслабился наконец. Всё было не так уж и плохо. — А мы тут рассадку вспоминаем. А ещё узнали, что Марья Ивановна придёт через час. Поэтому хорошо, что все успели, а то не очень вышел бы сюрприз, — перекричала всех Маша. — Ага, поэтому давайте не будем громить кабинет, иначе она нам пропишет по первое число, — сказал Саша, пожимая руку Серёже. Разумовский усмехнулся и осознал, что если они сидят как десять лет назад, то придётся сесть за четвёртую парту первого ряда, где рядом был Олег. Но он переборол себя и сел на место. Нельзя же держаться за прошлое, сам так говорил. Он готов был признать, что не зря сюда приехал, потому что поговорить всем правда было о чём. Да и послушать было интересно. Все эти люди вокруг были его семьёй. Не хватало только одного, но Серёжа был этому рад. И это тоже было ошибкой. Правило второе: никогда не радуйтесь раньше времени. За пятнадцать минут до прихода их классной руководительницы дверь класса открылась и зашёл последний. Никто явно не ожидал его увидеть, но все приняли Олега и поздоровались так же тепло. Серёжа моментально отвернулся к окну. Улыбка исчезла с лица. Нет, чёрт возьми, нет. Он бы отдал всё, чтобы Волков прямо сейчас убрался отсюда, но тот сел рядом, продолжая диалог с друзьями. Его голос. Серёжа чуть не застонал от безысходности. Сознание так и шептало, что надо б е ж а т ь. Но Серёжа уже потерял себя в этом хриплом голосе. По спине пробежали мурашки. Просто нужно сделать вид, что он не замечает его. Да, так будет лучше. Только из-за этого вся встреча с учительницей прошла как в тумане. Но так не было больно. Так было легче. Он потерял нить диалога со всеми и просто на автомате коротко отвечал. В себя он пришёл уже в машине, везя Катю в сторону ресторана, где было уже всё забронировано. — Серёж, что с тобой? — наконец докричалась до него девушка. — Я не понимаю, зачем он пришёл. Он же хотел забыть всё… — потерянным голосом прошептал он. — Я его попросила приехать, — извиняющимся тоном сказала Катя, отворачиваясь к окну. Разумовский затормозил на светофоре и вдруг осознал, что она сказала. — Зачем? — попытался он спросить без агрессии. — Вам нужно поговорить! Почему только ты это не понимаешь? — вспылила Катя. — Даже этот идиот осознал свою ошибку! — Не было ошибки! Уж точно не в нашем расставании! — зло сказал Серёжа. — Ошибкой был тот поцелуй. Он и есть моя главная ошибка. Серёж, я понимаю, что слова, которые я скажу будут неприятны, но нам надо расстаться. Всё это было ошибкой. У нас разные дороги, и я не думаю, что в твоей жизни есть место для меня, а в моей жизни есть место для тебя. Нам не стоило это всё начинать. Я хочу бросить это всё и уехать. Я знаю, что ты этого не хочешь, поэтому не предлагаю тебе уехать в Москву со мной. Просто прими тот факт, что я либо запутался, либо вообще никогда не любил тебя. Я пока сам не знаю. Всё слишком сложно. Разумовский помнил эти слова. Это было последнее, что оставил после себя Олег, не считая боли. С Катей они больше не разговаривали до конца пути, а потом она ушла, не дождавшись пока Серёжа выйдет из машины. Спокойная музыка в ресторане только действовала на нервы. Все были рады встрече спустя десять лет, и только Серёжа сидел, сдвинув брови. Вечер был окончательно испорчен. Даже пить не хотелось. — Мы можем поговорить? — неожиданно прошептали ему на ухо сзади. Серёжа вздрогнул и кивнул, не зная зачем. Из туманного состояние его вывел прохладный вечерний воздух. Разумовский поднял голову и посмотрел на потемневшее небо. Накрывало. Значит будет дождь. Серёжу передёрнуло, и он развернулся на стоящего рядом Олега. — Я знаю, что ты не хочешь меня видеть, — начал Волков. — О, это слабо сказано, — прорвало Серёжу. — Я тебя ненавижу. Не-на-ви-жу. Слышишь? Что ты вообще здесь забыл? Езжай в свою Москву. Оставь в покое Питер, прошлое и блядские белые ночи. Почему каждый раз всё происходит в это чудесное явление? Почему ты не оставишь меня в покое? — Разумовский зло смотрел на спокойного Олега. — Ну не любил и не любил. Я уже понял, что я не заслужил твоего внимания и твоей любви, не напоминай мне об этом. Я устал от тебя. Устал от твоих выходок, Волков. Ты пытаешься извести меня? Добить? У тебя получилось, а теперь проваливай. Я только пять лет как забыл всё, но тут снова ты. К горлу подступил ком, и Серёжа замолчал, прикрыв глаза. Его выводило всё, что было связано с Волковым, но тот его не оставлял никогда. Олег за эти годы стал еще красивее. Серёжа вообще не был уверен, что таким можно быть. И за это он тоже ненавидел Волкова. Он ненавидел его и любил одновременно. — Я не говорил, что не любил. Я говорил, что запутался. Ничего точного не было. — Да уйди ты со своими неточностями. Мне их по горло хватило! — прорычал Серёжа в ответ, проводя ребром ладони по горлу — Я идиот, Серёж. Я не должен был так поступать с тобой. И я хотел всё вернуть, но ты уже был высоко, а я не был уверен, что смогу достать тебя и вернуть. Разумовский покачал головой, глядя к глаза Олегу, впервые за весь день. — Если бы хотел — вернул! Херово хотел значит. Или просто осознал, что я больше не поведусь на твои выходки, что я не такой тупой. — Я никогда так не считал, ты же знаешь, — закатил глаза Олег. Он оставался спокойным, тогда как Серёжу уже было не остановить — Да что ты говоришь! Ты же сам прекрасно понимаешь, что я даже сейчас, как дурак, вышел с тобой, стоило тебе пальчиком поманить. — Серёжа сам смеялся со своей глупости и наивности. — Да прекрати же ты! — закричал Олег. — Я хочу извиниться, почему ты не слышишь меня? Серёжа закусил губу, пытаясь сдержать слёзы. Больно. Говорят, что от разговоров становится легче, но что-то всё было наоборот. — Я тебе не верю, Олег. Ты сделал мне больно тогда. Волков выдохнул и запрокинул голову. Он чувствовал себя идиотом, хотя и был таковым на самом деле. Олег ненавидел себя все эти годы, но и не мог найти в себе силы связаться с Серёжей. А тут Катя, которая так кстати говорит о том, что Олегу стоит попытаться. — Я оставил тебя, потому что понимал, что не ровня тебе. — Серёжа возмущённо вскинул брови. — Ты всегда был, есть и будешь лучше меня. А сейчас я хочу попытаться всё вернуть. Не знаю, возможно, ты этого не хочешь. Я знаю, что ты мне не веришь, но мы могли бы… — Олег запнулся. Почему так сложно извиняться и говорить обо всём этом? Серёжа молчал, зарывшись рукой в рыжие волосы. Он думал, что забыл Олега. Считал, что сможет вот так отпустить. Но Серёжа ведь до сих пор любит. — Я думаю, мы можем попробовать, — тихо сказал Разумовский, тут же закусывая губу, поймав удивлённый взгляд Олега. — Только теперь все будет по-другому. Волков облегчённо выдохнул и вздрогнул, когда Серёжа неожиданно обнял его. Олег прижал его к себе в ответ, чувствуя, что сердце вот-вот вырвется наружу. Он готов был извиниться ещё тысячу раз, лишь бы Серёжа не прекращал обнимать его. Это был именно их момент, с которого придётся строить всё заново по кирпичикам. Стоит поклясться, что теперь они всегда будут разговаривать, чтобы не повторять эти расставания. Иначе придётся ждать ещё десять лет. Они потеряли так много времени, что больше терять уже точно нельзя.