Я боюсь любить

Арсений проснулся от настойчивой вибрации будильника. Солнце пробиралось сквозь щель занавешенных окон. Оно мягко ложилось на слегка загоревшую кожу мужчины, грело кончики пальцев и растрепавшиеся волосы. Попов выключил навязчивый звук. Сегодня тепло. Это ощущалось даже в квартире. Арсений чувствовал, что он дома. Впервые за столько лет. Ему комфортно. Будто никуда больше не нужно бежать, можно остановиться и сделать передышку. Ему не хотелось вставать с кровати. Она была такой уютной, затягивающей обратно при любой попытке подняться. Стас уже отправил в общую беседу перечень документов, которые парни должны были отнести сегодня в офис. Попов только сейчас осознал, что им с Антоном нужно будет заехать за бумагами парня. Это значит, что лежать и наслаждаться утренним теплом совершенно нет времени. Он сбросил одеяло со своего тела, поднялся с кровати и направился в ванну, чтобы умыться. Сегодня зеркало изображало совершенно иного человека, отличающегося от обычного Арсения. Уголки губ стремились вверх, линии скул были уверенными, чёткими, глаза не могли узнать сами себя. За неизвестной высотой, среди небесных звёзд зеркал есть именно такой цвет. Но нигде на земле. Что это за новый человек? Совершенно иной, пугающе неизвестный. После умывания Арсений решил разбудить Антона. Он неуверенно подошёл к двери своей комнаты. Так странно внутри. Так непривычно, будто все на своих местах сейчас. Мужчина тихонечко нажал на ручку и толкнул дверь от себя, заглянув внутрь. Антон мало в чем изменил свою позицию. Он лежал на боку, обняв краешек одеяла и закинув на него ногу. Это зрелище будто испугало Попова. Он не хотел прерывать крепкий сон уставшего парня. Он заслужил его как никто другой. Вчера Арсений был готов отдать жизнь за его спокойствие. За то, чтобы Антона перестало трясти, ломать. Чтобы успокоить поток его горьких слез. Чтобы он улыбнулся. Всё что угодно. Арсений все еще не осмелился сделать ни шагу вперёд. Он застыл, наблюдая за каждым вдохом. Размеренным и тихим. Он вслушивался в едва слышное сопение. Он не мог смотреть никуда более. Пустота внутри бушевала. Как может пустота создавать какие-либо ощущения? Непонятно. Мужчина всеми силами пытался успокоить её, заглушить, убить. Но ничего не выходило. Он все также стоял и смотрел на большое маленькое чудо с вулканом в груди. Послышался глубокий вдох. Зелёные глаза открылись навстречу тонким лучам палящей звезды.    — Доброе утро, — Арсений сделал вид, что только вошёл. Он ступил за порог комнаты упрекая себя за столь долгое нахождение в бессознательном состоянии.    — Доброе, — парень потягивался во весь свой рост, на что совершенно не хватало размера кровати.    — Нам сейчас нужно заехать к тебе за документами, потом сразу в офис. Времени мало, — изображал из себя непоколебимого человека брюнет. Антон ничего не ответил. Он думал о вчерашнем. Думал, что не хочет уходить из своего убежища. Только здесь безопасно, только здесь комфортно больше, чем в родном доме. Одеяло согревало, матрас повторял каждую линию тела. Он хотел остаться здесь навсегда. Было страшно даже вставать с постели, не говоря уже о выходе на улицу.  — Ты мне так ничего и не расскажешь? — Антон пристально смотрел в глаза Попову. Тот, в свою очередь, был уверен, что вчерашний разговор не повторится.  — У тебя пять минут, чтобы встать, — нервно сообщил Арсений и удалился из комнаты, закрыв дверь. Шастун тяжело вдохнул. И зачем он вообще осмелился задать этот вопрос? Почему Попов так резко реагирует на это? В глубине своих мыслей парень уже догадывался, что могло между ними быть, но сознание просто не допускало подобных мыслей, блокируя их на начальном уровне. Антон медленно поднялся с кровати. Он думал, что делать дальше. Что делать с этими бандитами? Стоит ли звонить отцу? Где-то внутри пряталось предчувствие, что за него этот вопрос был давно решен. Он не хотел тревожить Андрея и подвергать его опасности. Но еще больше он не хотел терять Арсения. Выходя из дома, оба судорожно оглядывались по сторонам. Успокаивало лишь одно — в людном месте эти четверо не смогут ничего сделать. Шастун первый сел в машину, за ним это сделал Попов. Мужчина пристегнул ремень, завел автомобиль и начал поправлять зеркала заднего вида. Это придавало ему спокойствия. Брюнет настолько увлекся всеми этими мелочами, что не заметил очередную панику Антона.  — Арс, — почти задыхаясь выдавливал из себя зеленоглазый.  — Да? — Попов услышал хрипение пассажира. — Тебе страшно? — он прильнул к Антону.  — Обещай, что не бросишь меня, — Шастун крепко сжал запястье Арсения.  — Тош, я здесь и я тебя никогда не брошу, — Попов аккуратно гладил парня по ноге, осознавая невозможность выполнения данного обещания. На удивление, пробок было не так много, как думал Арсений, поэтому путь до дома Шастуна занял намного меньше времени, чем предполагалось. На этот раз во дворе нашлось лишнее парковочное место, которое занял Попов. Он заглушил двигатель автомобиля и бросил вопросительный взгляд на коллегу. Антон смотрел прямо, боясь пошевелиться.  — Пойдем со мной, — тихо попросил Шастун. Мужчина тяжело вздохнул и вышел из автомобиля первый. Вокруг было тихо и безлюдно. Он открыл дверь Антону, тот опасливо вышел. Коллеги быстрым шагом двинулись в сторону подъезда. Шастун открыл железную дверь ключом и они вошли внутрь. Ирина еще не вернулась домой. Но так было даже лучше. Можно избежать множества ненужных сейчас вопросов. Попов остался в коридоре. Антон снял обувь и прошел в спальню. Она казалась такой чужой. Будто бы парень впервые ее видит. Он не хотел сюда возвращаться сегодня вечером. Не хотел просыпаться здесь завтра утром. Шастун постарался забыть об этих мыслях и приступил к поиску документов. Спустя пять минут он нашел только половину из указанного в списке.  — Тебе помочь? — послышался голос Попова из коридора.  — Нет, не нужно. Я сейчас, — засуетился парень. После еще семи минут тщательных поисков, все нужные бумаги были найдены. Антон быстрым шагом вернулся к уставшему ждать Попову.  — Ты на своей машине поедешь? — спросил тот. Глаза Антона умоляюще посмотрели на холодный взгляд Арсения. Слов не потребовалось, чтобы понять ответ.

***

 — Ооо, какие люди! — радостно приветствовал коллег Сергей.  — Я смотрю, у тебя была хорошая ночь, — заметил чересчур веселое настроение друга Арсений. Антон быстрым шагом удалился внутрь кабинета, чтобы не вызывать подозрений. Помещение было огромным. В нем находилось несколько компьютерных столов, кулер и большой диван по центру напротив плоского телевизора. Матвиенко прибыл в офис первым, поэтому кроме него здороваться было не с кем. Немного позже приехала остальная часть коллектива. Стас подошел позже всех.  — Ну, что все в сборе? — бодро спросил он.  — Да, все, — ответил еще не до конца проснувшийся Дима.  — Супер! Сейчас у вас будет забег по кабинетам, как в старых добрых летних лагерях, — смеялся Шеминов. — Никто ничего не забыл? — новоиспеченный продюсер вопросительно смотрел на четырех актеров. Коллеги переглянулись и синхронно помотали головой.  — Значит, первым делом вам нужно будет идти в бухгалтерию, куда дальше — там вам скажут. Окей?  — Окей, — уставши ответил Арсений за всех.  — Если так, то можете идти, — Стас показал рукой на дверь, после чего импровизаторы поднялись со своих мест и медленно вышли наружу. Неосознанно коллектив, в очередной раз, разбился на две пары и таким образом делал обход по нужным отделам. Сейчас они сидели возле новой двери, ожидая приглашения.  — А что это вы с Антохой вместе приехали? — тихо и саркастично спрашивал Сергей у Арсения.  — Просто так совпало, Серж, — злился Попов. — Давай вообще эту тему больше не поднимать.  — Ладно-ладно, — не ожидал подобной реакции от друга Матвиенко. У голубоглазого зазвонил телефон. Он понял, что для подобного разговора нужно отойти подальше от всех людей. Поэтому Попов быстрым шагом направился в уборную.  — Алло, — наконец принял входящий вызов мужчина, захлопнув дверь изнутри.  — Здравствуй, Арсений, — слышался голос Андрея.  — Здравствуйте, — с долей радости ответил Попов.  — Все в порядке у вас?  — Да, пока что никто больше не появлялся, — каждое слово звучало тише предыдущего.  — Отлично, — сухо ответил отец Антона. — Мне нельзя появляться у них на виду, поэтому вам придется заманить их в один из заброшенных заводов, где буду ждать я.  — Нам придется их убить? — у Попова затряслись руки.  — Именно так. Не беспокойся, они не станут стрелять в вас первыми. Все, что им нужно — это деньги. А с мертвых их не получишь.  — Когда это нужно будет сделать?  — Сегодня, я отправлю тебе адрес сообщением.  — А что мне сказать Антону? Он сейчас боится даже шаг не туда сделать.  — Не говори ему ничего. Он не знает Москву и вряд ли поймет, что вы едете в неправильном направлении.  — Ладно.  — Я сделаю так, чтобы сегодня они поехали за вами. Твоя задача — не нервничать раньше времени и быть готовым к тому, что тебе придется кого-то убить. Но, как я понял, ты дорожишь Антоном как настоящий друг. Поэтому ради него, мне кажется, ты готов на такие вещи.  — Готов.  — Отлично. До встречи, — Андрей сбросил вызов. Попов трясущимися руками положил телефон в карман джинс. Он не мог прятать свой страх даже от себя. Настолько это чувство было сильным. Мужчина умылся холодной водой. Он так давно хотел отомстить за Антона. Хотел восстановить справедливость. Но справедливость ли это? Отнять чью-то жизнь за свой смысл жизни. Да, справедливо. Просто быть спокойным, что никто больше не будет угрожать жизни Антона. Что никто не доведет его до состояния ужаса. До слез, до судорог. До нежелания жить. Что он будет спокоен. Тихо, обняв одеяло, спать на белой простыни, деля время на ровные вдохи. Искренне улыбаться и смеяться. Наслаждаться солнцем и теплым ветром. Быть счастливым и не испытывать боль, которую он не заслужил. Арсений вытер лицо бумажным полотенцем и вернулся к Сергею.  — Еще не звали? — поинтересовался он, садясь на лавочку.  — Не-а, — безразлично ответил Матвиенко.  — Ты сегодня к нам-то собираешься? — Попов осознавал, что Антон не захочет домой после всего, что случится сегодня вечером.  — Ну, как сказать, — загадочно улыбался Сергей. — Вообще-то не собирался, но, если ты настаиваешь.  — Да у меня сегодня тоже кое-какие планы были, — иронично говорил Арсений, пытаясь скрыть правду.  — Понял-понял, — усмехнулся Матвиенко. — Значит, отдаю тебе квартиру.  — Отлично, — безразлично сказал Арсений. Когда актеры обошли все нужные кабинеты, они снова встретились в помещении, где работали Стас, Андрей и Захар. Друзья соскучились друг по другу. Они смеялись и обсуждали события прошедшего времени. Дело уже близилось к вечеру. Кто-то просто общался, кто-то играл в приставку, а кто-то обсуждал идеи новых импровизаций. Арсений сидел вдали от всех. Он не мог поверить в то, что ему предстояло совершить. Он не сводил взгляда с Антона, который, судя по всему, тоже был напряжен. Попову придется обмануть парня ради его же блага. А нужно ли это вообще? Но ведь он так долго этого желал. И вот, когда цель почти лежит на ладонях, хочется сдать назад и убежать. Смешанные, непонятные чувства, разрывающие на «за» и «против». Но назад дороги нет. Решение уже принято и будет исполнено сегодня.  — Ладно, парни, я погнал, — Позов встал с дивана.  — Ну, раз так, то я тоже, — поддержал коллегу Попов. Арсений хотел как можно быстрее покончить с этим делом, он знал, что Шастун пойдет вместе с ним.  — Давайте, тогда уж, все поедем, — ожидаемо предложил Антон.  — Согласен, — присоединился Матвиенко. Коллеги попрощались со своими офисными друзьями и вышли на улицу. Позов закурил предложив Антону присоединиться, но тот отказался.  — Вы на метро сейчас? — Арсений задал вопрос Диме и Сереже.  — Я — да, — ответил Позов.  — Да и я тоже, — хитро улыбался Матвиенко. Во время обрывков диалогов Попов оглядывался по сторонам в поисках черного Мерседеса. Долго осматриваться вокруг не пришлось. Бандиты уже не стеснялись своего присутствия. Автомобиль стоял за шлагбаумом на парковке. Арсений нервно сжал руки в кулаки. Назад дороги уже нет. Они получат. Получат по заслугам. За все, что они сделали. За то, что они заставили Антона страдать. Почти убили его. Отняли его у Арсения. Изничтожили маленькую крупицу счастья, которая только начинала превращаться в нечто большее. Сожгли ее до пепла без шанса на возрождение. Мужчина будто специально доставал воспоминания из подсознания. Он нарочно выводил себя, чтобы заглушить страх. Заглушить его ненавистью и злобой. Антон и Арсений дождались, пока двое их коллег удалятся под землю. Они стояли молча. Каждый боялся начать.  — Арс, — робко выдавил из себя Шастун.  — Да? — отыгрывал полное спокойствие мужчина.  — Что теперь делать? Я… Я не хочу оставаться один. Мне страшно, — впервые за столь долгое время, русоволосый был настолько искренен. Он больше не притворялся взрослым и крутым, холодным и непоколебимым. Он был самим собой перед голубоглазым.  — Давай сегодня ты побудешь у меня. А завтра, я тебе обещаю, все решится, — уверенно отвечал Попов.  — В смысле решится? — недоумевал зеленоглазый.  — Не думай об этом.  — Только не лезь к ним на разборки, пожалуйста, — Антон почти взял мужчину за руку, но сдержал себя, осознавая, что они находятся в людном месте.  — Антон…  — Даже не думай! — Шастун не на шутку забеспокоился.  — Не буду, — соврал Арсений. — Поехали домой, — мужчина пошел в сторону своего автомобиля, припаркованного недалеко от главного входа. Машина плавно двинулась с места. День казался тихим и ровным. Все вокруг будто застыло в ожидании чего-то. Деревья не качались от ветра, люди спокойно шли по своим делам. Даже птицы почти не летали и не хлопали крыльями в воздухе. Все было необычно и напрягающе-странно. Мысленно Попов проверял наличие всего необходимого в своих карманах. А именно — пистолета и лишних патронов. Антон смотрел куда-то в небо. На макушки зеленых тополей, отражающихся в прозрачных стеклах. На белые облака, подсвеченные оранжевым горячим шаром. На голубую бесконечную высоту, которую так любил. Он чувствовал себя в безопасности. Он совсем забыл про то, что его ждет дома Ирина. А может и не ждет. Она сегодня даже не писала. Он забыл про четверых людей, которые угрожали его жизни. Про их нападение и возможное преследование. Он просто наслаждался этой длинной неизвестной дорогой. С молчанием и звуками переключения коробки передач. Попов пытался сконструировать в голове возможную картину будущих происшествий. Отец Антона написал брюнету пошаговый план действий, но это никак не помогло быть спокойнее. Попов даже не мог осознать, за что он больше переживает. За то, что ему придется кого-то убить? За то, что он нарушит закон? Или за то, что подвергнет Антона опасности? Возможно, что из-за всего сразу. Малейшую уверенность придавало то, что с ними будет Андрей, который точно знает, что делать. Назначенное место было уже в паре сотен метров за поворотом. Здесь было абсолютно безлюдно и мрачно. Идеальное место для подобных разбирательств. Арсений затормозил возле разрушенной кирпичной стены и заглушил двигатель.  — Арс, а мы где? — будто очнулся от дремоты парень.  — Тош, не выходи из машины ни при каких условиях. Оставайся здесь, а лучше — нагнись и спрячься.  — Но… Но ты же мне обещал без разборок?! — не понимал Антон.  — Я просто хочу, чтобы ты был спокоен.  — Арс, стой! — Шастун схватил брюнета за рукав куртки. — Я тебя никуда не пущу, — парень пытался удержать голубоглазого даже взглядом.  — Так надо. Делай так, как я сказал, — Попов резко выдернул из руки парня свою одежду и вышел из машины. Антон не хотел смотреть на все это. Он не понимал, где черта реальности снова пересеклась с бредом. Русоволосый осознавал все свое бессилие перед ситуацией. Недалеко от машины Арсения припарковался тот самый черный Мерседес. Из него наблюдали четыре пары выжидающих глаз. Адреналин в крови бурлил и убивал страх, заставляя пальцы все крепче сжимать пистолет.  — Так и будете там сидеть? — крикнул мужчина настолько громко, чтобы вопрос точно дошел до адресатов. После этих слов четверо знакомых персонажей по очереди вышли из авто. На этот раз у каждого было оружие. Каждое направлено в грудь голубоглазого.  — Я смотрю ты не собираешься успокаиваться? — уже привычно грубил главный.  — Я буду спокоен, когда вы перестанете преследовать Антона раз и навсегда, — строго держался Попов.  — Это может произойти только в одном случае, придурок, — усмехался авторитет.  — И именно за этим мы и пришли! — из-за угла вышел Андрей с пистолетом, направленным прямо в голову «вожака».  — Какие люди… — ничуть не удивился главный. — Предлагаешь стреляться, Андрюша? — послышался щелчок затвора.  — Ты забыл с кем имеешь дело, черт тебя! В ходе этих межличностных разбирательств взгляд Арсения пересекся со взглядом одного из оставшихся троих бандитов. Потребовалось пара секунд, чтобы мозг смог понять, чьи карие глаза смотрят сейчас прямо на него. Чьи это русые волосы и рваные джинсы. Это был Альберт. Именно об этой незаконной деятельности он говорил. Его взгляд был растерян и постоянно пытался убежать от пристальных голубых глаз. «А ты был хорош» — с долей сожаления сказал сам себе Попов. Его не останавливало их краткое знакомство. Не останавливало перед тем, что кого-то придется убить.  — Конечно! Конечно не забыл, Андрюша! Если Шастун старший приходит со стволом — это значит, что кто-то умрет, — насмехался авторитет. — Но не потерял ли ты свою прыткость за столько лет? Может, проверим? Антон слушал обрывки фраз, спрятавшись в машине Арсения. Он краем глаза пытался уловить картину происходящего. «Почему я такой трус? Почему я сижу здесь, пока мой отец и… Коллега подвергают себя опасности? Почему, Антон? Почему?» — ежесекундно корил себя парень. — Ты меня достал, — громко и спокойно сказал Андрей. Он бросил взгляд на Арсения и дал ему знак. Знак, что пора действовать. Мешкать нельзя было ни секунды. Думать времени не осталось. Попов навел прицел на самого дальнего и полного из бандитов. Послышался глухой выстрел, который отталкивался эхом от развалившихся стен. Кровь запятнала черный автомобиль. Прошлась дождем по сухому асфальту. Выстрел в самое сердце. Четкий, метки, холодный. Мертвое в секунду тело. Фарфоровые глаза. Впалые глазницы. Глубочайший шок. — Еще не передумал? — без каких-либо эмоций продолжил общение с главным Андрей. Попов глубоко и часто дышал. Он пытался сдержать несвоевременную панику, которая вот-вот была готова вырваться наружу. Он убил человека. За одно мгновение. Одним движением. Одной секундой. Он перешел Рубикон. Назад дороги нет. — Вот же сука! — вышел из себя авторитет. — Мочи его! — во все горло заорал он. И не дождавшись действий со стороны других, он сходил первый. Прямо на дрожащих пустых светло-зеленых глазах, которые все это время наблюдали со стороны. Которые были испуганы. Которые потеряли надежду. Хрупкая душа, разбитая сотни раз и склеенная кое-как в тончающую вазу. Нежные запястья, изломленные болью от тугих веревок судьбы. Нежные волосы, часто убираемые пальцами на место. Худое тело, покрытое шрамами и ссадинами. Летящая пуля. Время замедлилось. Он видел каждую миллисекунду как отдельный фильм. Каждое мгновение как жизнь. Больше ничего не вернуть. Мир закончится вместе с нами. Он существует лишь в отражении наших глаз. Андрей упал на землю. Его больше нет. Он больше не весит ни грамма. Арсений, не осознавая того, выстрелил в ответ. В авторитета. Это была месть или эмоция. Теперь уже неважно. Остались лишь трое на этом поле. Арсений, Альберт и последний бандит. Антон выпал из машины. С диким воплем он бежал со всех ног к безжизненному телу отца. — Папа! Нет! — ударялось об многочисленные стены. — Пожалуйста, нет! — слышалось далее. Оружие Альберта было направлено прямо в лоб Попову, как и ствол последнего бандита. Шансов не осталось. Или, можно сказать, совершенно не было. Арсений пристально смотрел в знакомые карие глаза. Он видел на их дне сомнение. Неуверенность. Боль. «Неужели ты встанешь на сторону тех, кто тебя не принимает?» — про себя задавал вопрос Арсений. Руки Альберта начинали дрожать. Слабость в мыслях приходила все больше. Он сломался. Ему больше не за что держаться. Он развернулся. И выстрелил. Выстрелил своему бывшему напарнику прямо в грудь. Он бы не смог убить голубоглазого. Ни за что на свете. Он был единственным, кто понял его в ту ночь. Единственным, кто подарил чувства. Яркие, глубокие, страстные. На этом моменте жизнь потеряла смысл. Прозвучал еще один громки хлопок. Карие глаза закрыты, теперь уже навсегда. Арсений только сейчас смог хотя бы на каплю прийти в себя. Он услышал дикие вопли сзади. До боли знакомые. Изрывающие каждую частичку тела. Он обернулся. Антон на коленях. На его руках бездыханное тело. Кровавое пятно, растекающиеся по серым осколкам бетона. Он побежал. Побежал к нему. Слезы парня смывали с летней травы каждую багровую каплю. Он потерял его. Потерял последнего, как ему казалось, родного человека. — Антон, нам пора уходить! — Попов пытался оттянуть парня от отца. — Я никуда не уйду! Никуда, — еле разбиралось среди раздирающих горло криков. — Сюда может приехать полиция, Антон! Нам пора, — мужчина насильно потащил Шастуна за собой. Тот брыкался, бил кулаками брюнета. Арсению было все равно. Нужно уехать, пока их не заметили. Иначе жизнь будет бесповоротно окончена. Он заключил Антона в клетку машины. Парень рыдал, не умолкая. В тело вонзили огромный штык, который не давал дышать, который пронзил сердце. Который хотелось выкинуть, но это было невозможно. Арсений сел за руль. На этот раз он увез Антона к себе домой. По дороге Шастун потерял сознание. Попов уже привык к тому, что такая вегетативная реакция возможна при сильном стрессе. Мужчина сам был совершенно не в себе. Паника. Ужасная паника. В нем сломались все принципы жизни. Все перевернулось. Ничего не будет как прежде. Он убийца. Или борец за справедливость? Факт остается фактом: из-за него не стало нескольких людей. Прав он или виноват? Он отомстил. Как и хотел. Но Антон несчастлив. Все еще несчастлив. Он потерял отца. Это уже никак не исправить. Арсений занес парня домой и снова положил на свою постель. Он даже отыскал нашатырный спирт, чтобы справиться с обмороком. Мужчина поднес его к носу парня, ожидая сильной реакции, но ничего подобного не произошло. Антон медленно открыл глаза. Он смотрел сквозь потолок. И молчал. Лишь до одного момента. — Арс, — тихо обратился он к сидящему рядом Попову. — Да? — все еще нервничал мужчина. — Я все вспомнил… — Антон украдкой посмотрел в бирюзовые удивленные глаза. — Что ты вспомнил? — Я все вспомнил, Арс, — и это не было ложью. Пока Шастун пребывал в обмороке ему заново приснилась вся забытая жизнь. На этот раз без лишних пробелов. Без белых пятен. Каждое чувство, каждое мгновение. Мурашки от теплого дыхания возле уха. Внимательный взгляд. Неловкое падение на диван. Подкашивающиеся ноги. Панические атаки. Скромные мечты. Сводящие с ума взгляды. — Может расскажешь, что конкретно ты вспомнил? — не поддавался на эмоции Попов. — Я могу сказать лишь одну вещь, и ты все поймешь. — Ну, давай, — все еще паясничал Арсений. — Я помню то сообщение. — И что же там было? — У тебя есть что выпить? — Шастун видел, что собеседник не готов воспринимать информацию всерьез. Мужчина молча удалился в кухню и в скором времени принес оттуда два стеклянных стакана, виски и колу. Они выпили. И второй раз. Антон еще не мог позволить себе сказать все как есть. Арсений, в свою очередь боялся это слышать. Но начало этого разговора уже положено и отступать было нельзя. — Почему ты мне сам не хотел этого рассказывать? — уходил от прямого ответа Шастун. — Не понимаю, о чем ты, — врал Арсений. — Хватит врать, Арс. Мы не на викторине. Скажи хотя бы мне правду. Мы ведь не чужие люди. — Ах, теперь мы не чужие люди? — язвил Попов. — Перестань, пожалуйста. Хватит! — получил первый алкогольный удар в голову парень. — Скажи мне, что ты вспомнил. Тогда и перестану, — опосался первым сказать правду брюнет. — Когда меня похитили. Когда избивали. Когда я уже был готов прощаться с жизнью. Я написал Сереже. Написал ему… — слова застревали внутри и сопротивлялись выходить наружу. — Я написал ему что… — зеленоглазый тяжело дышал и не мог справиться с эмоциями. — Ты же знаешь, зачем мне это говорить? — Потому что я хочу услышать это от тебя, — пристально смотрел мужчина на парня. — Я написал ему, что люблю тебя, — скомкано выбросил в воздух Антон. Арсения ударило высоковольтным током. Он прошел по каждой клетке его тела, перевернув все с головы на ноги и расставив в неправильном порядке. В нем возродился весь тот сгусток энергии, который дремал все это время. Все эти годы. Его передернуло. Слабость прошла по кончикам пальцев. Она ласково пронзила его тело фейерверком давно забытых эмоций. — И что теперь? — изображал холодность мужчина. — Прости меня, Арс. Я знаю, что ты, скорее всего, не сможешь этого сделать. Прости за то, что даже не стал тебя слушать. Пойми, что в этом нет моей вины. Я не хотел делать тебе больно. Сегодня я… Я потерял отца. Но я не хочу терять тебя, — русоволосый сел на кровать рядом с мужчиной. — Если бы я просто знал это раньше… — И что бы было? — Все бы было совершенно по-другому, Арс. Я жил не свою жизнь и подверг тебя тому же, — Антон аккуратно положил дрожащую кисть на бедро Арсения. — Возможно, уже ничего не вернуть. Но я знаю. Знаю, что ты лишь притворяешься сухим, безэмоциональным. Ты не такой, Арс. Скажи мне, что ты не такой. — К сожалению, мне пришлось стать таким. — Ты же сам в это не веришь. — В это и не нужно верить. Это правда. — Нет. — Абсолютно да. — Ты мне нужен, — русоволосый не отрывал своего взгляда от потерянных небесных глаз. Арсений не доверял происходящему. Столько всего в один день. Если он откроется сейчас, то где гарантия, что ему в очередной раз не сделают больно. Где гарантия, что Антон вправду испытывает что-то. Попов с трудом держал себя в руках. Эмоции сбивались в бесконечной борьбе за первое место. Он еле дышал. Сердце то проваливалось внутрь, то вылетало дикой птицей из клетки груди. Он боялся взглянуть в этот неизвестный зеленый лес. Глубокий и темный. Безумно красивый своим цветом. Но он взглянул. И увидел там миллионы сине-зеленых океанов, тысячи осколков калейдоскопа. Сотни теплых фраз. Десятки безудержных желаний. Они смотрели друг другу в глаза. И не могли оторваться. Этот скользкий миг счастья, постоянно убегающий и прячущийся. Остановился. Замер. И дал собою насладиться. — Дай мне шанс, я тебя прошу, — Антон облизал иссохшую нижнюю губу. — Прошу тебя, Арс. Дай мне его. — Иди ко мне, Тоша… «Отрывая от себя куски Кормим друг друга собственной плотью Бредём через секунд пески Опираясь на злобы копья Впереди слёз океан Печалей многокилометровые пляжи Останемся с тобой там Солнце меж наших костей ляжет Ты только не оборачивайся назад Достаточно просто веры В то, что покинутый нами ад Обгладывают лангольеры Но вряд ли им по зубам Забрать у нас самое дорогое Я тебя никому никогда не отдам И ты всегда владей мною»