Littlest Things

Куроо правда не знает откуда в нём столько решимости, когда он вдруг впервые зовёт Цукишиму потренироваться вместе с ними. Для него каждый раз разговор с новыми людьми – большое испытание, а уж с людьми, которые ему нравятся – верх героизма. Настолько, что это буквально первый раз в жизни. Во всём можно смело винить Бокуто, который уж слишком воодушевился тем, что его другу кто-то приглянулся, и всё порывался порешать всё самостоятельно. И Акааши, который не то что не останавливал своего парня (это же твоя цель в жизни – останавливать Бокуто от импульсивных поступков, Карл!!!), но и слишком уж хитро улыбался, проверяя нервы Куроо! А ведь Тецуро наивно полагал, что кто-кто, а уж Кейджи точно будет если не на его стороне, то хотя бы вне "игры" в принципе. Предатель. Цукишима, вот же засранец, хотел ещё и соскочить, премило улыбаясь. Ну, уж нет, прости, но эти двое не примут аргументы в стиле "вы же видели, я, правда, пытался". Дьявол. Поэтому Куроо и говорит всё это, дабы поддеть, взыграть на самолюбии, лишь бы остался, а когда блондин в очередной раз вежливо улыбается, спешно прощается и исчезает, Тецуро, конечно же, принимает всё на свой счёт. Перестарался, наговорил лишнего, обидел, чёрт. Чёрт! Бокуто сочувственно хлопает по плечу, Акааши – о, неужели – делает вид, что ничего не происходит, и его это вообще никак не касается. Куроо перематывает все моменты того, как докатился до жизни такой как в замедленной съёмке. Вот первый долгожданный и такой знаменательный день игры с Карасуно. Много новых лиц, много эмоций, много-много всего, а потом – бац – и только он: высокий, блондинистый, чертовски умный одиннадцатый номер из воронов, который парой слов и своей удивительно едкой улыбкой может довести любого до белого каления. Первая шпилька рыжему урагану, вторая хмурому связующему... Куроо не может оторваться, ловит каждое слово, каждую усмешку. Так умело играть на чувствах людей, так искусно использовать сарказм! Куроо в восторге. Шансов не было никаких просто. Куроо донимает Кенму, ведь он первый раз сталкивается с таким. Друг стоически выдерживает все слова восхищения кем-то, кто ну… не волейбол. Конечно, этот одиннадцатый, будь он неладен, связан с ним, но Куроо поражён не этим. Его замкнуло конкретно на человеке также сильно, как и на волейболе, а это уже что-то из ряда вон, Кенма даже от своей новой игрушки ненадолго отрывается. Затем Куроо и Цукишима (спасибо Кодзуме, что узнал его имя) встречаются в тренировочном лагере. Кто бы мог подумать! Это точно судьба – думает Тецуро. Это точно пиздец – считает Кенма. Но здесь ему на помощь приходят ещё такие же фанатики волейбола, как и сам Куроо, его друзья Бокуто и Акааши. Радость-то какая, доверяю дальше это всё вам, ребята, – мысленно перекладывает обязанности Кенма, которого самого волнует сейчас Хината (прости, друг, но здесь, как бы ты выразился, спортивный интерес). Бокуто догадывается обо всём сам. И это, пожалуй, самое страшное в этой ситуации. С Акааши всё понятно и так. А ещё именно в лагере Куроо замечает достаточно важную деталь, а главное связанную с волейболом и человеком, который как-то попал с ним в один ряд: Цукишима не играет. Не в том смысле, что он сидит на скамейке или что-то типа того, нет, он выходит в стартовом составе, как и прежде, но он не выкладывается и в половину своих сил (на это у Куроо глаз намётан, да, Кенма, камень в твой огород), и вообще, кажется будто его сюда силой привезли. Тогда всё и становится хуже, тогда Бокуто и Акааши косвенно вынуждают Куроо сделать тот роковой шаг – заговорить с блондином. Обернулось всё просто ужасно. К тому моменту как Куроо придумывает сотни самых драматичных сценариев: что Цукишима больше вообще к нему на километр не подойдёт, что это конец и всё в таком духе; как Куроо изводит друзей из Фукуродани и начинает извиняться перед капитаном Карасуно, что обидел их игрока, Цукишима собственной персоной появляется в дверях третьего спортзала и хочет спросить. С тех пор Цукишима исправно и по собственному желанию приходил каждый вечер. Куроо был счастлив, а ещё внезапно обнаружил, что ему по-настоящему нравится кого-то учить волейболу. В плане это уже в осознанном возрасте, а не как с Кенмой когда-то. Цукишима же считает Куроо занятным. Во-первых, потому что он с чего-то совершенно бескорыстно учит людей из других команд, которые являются ему прямыми соперниками. А, во-вторых, Куроо совершенно не такой, каким казался на первый взгляд. Цукишиме действительно нравится задавать Куроо вопросы, нравится, как уверенно тот отвечает, если они касаются темы волейбола, и секундная паника в его глазах, если Цукишима спрашивает о чём-то кроме, но что касается самого Куроо. Очаровательно. Кей даже не замечает, как большинство своего свободного времени находится рядом с капитаном Некомы, и, конечно же, даже не осознаёт как это выглядит со стороны до тех пор, пока Ямагучи не отвлекает его от совершенно восхитительного румянца Куроо, когда Цукишима спрашивает того о том какое лакомство его любимое. Ха, моти, кто бы мог подумать. Нужно запомнить. – Ты хотел поговорить? – чуть раздражённо спрашивает Кей друга, выходя из третьего спортзала. – Цукки, вы с Куроо-саном сблизились в последнее время, – не спрашивает – утверждает Тадаши, хотя сказать изначально хотел совершенно другое. – С чего ты взял? – абсолютно не понимает Цукишима. И это ему не нравится. Не нравится не понимать. Он же не дурак, как Хината какой-нибудь. – Но ты ведь флиртуешь с ним! – краснея, выпаливает Ямагучи, и… – Что? Я не делаю этого! – совершенно шокировано округляет глаза Кей. – Но ты делаешь! Стой, просто ответь. Какая у него любимая исполнительница? – Лили Аллен. К чему это... – Любимое время года? – Весна. Подожди... – Цвет? – Красный. Что... – Во сколько он предпочитает вставать? – Спит до обеда. Но… – Откуда ты всё это знаешь? – Я спросил – он ответил. Что в этом такого? – начинает выходить из себя Цукишима. – Зачем? – настаивает Тадаши. – Потому что... – и тут Кей осекается. Чёрт. – Потому что? Потому что мне нравится его реакция, нравится, как он краснеет и действительно нравится узнавать о нём что-то новое. Чёрт. Он что, правда?! – По твоему сложному лицу вижу, что ты понимаешь. Но, Цукки, ты что реально не осознавал это раньше. Ты дурак? – Заткнись, Ямагучи, – привычно рявкает Цукишима, холодея внутри. Он что реально делал всё это? Это действительно так выглядит со стороны?! Это действительно так и есть?.. Нет. Нет-нет-нет. Ему что правда нравится капитан Некомы??? Цукишима пугается не на шутку. Да так, что не может удержать своё лицо от эмоций. – П-прости, Цукки. Ты в порядке? – тут же спрашивает Ямагучи. И нет, Цукишима совершенно не в порядке. Он чувствует, как разваливается изнутри. – Мне нужно идти, – севшим голосом говорит он другу и сбегает. Он запутался. Он не знает, что происходит. И уж точно он не готов к таким разговорам даже с самым близким человеком. Тадаши кричит что-то в след, но Цукишима уже не слышит. Все его мысли заняты другим. Он проводит в раздумьях и одиночестве два следующих часа и по итогу решает, что ему просто нужно перестать контактировать с Куроо-саном, тогда всё это пройдёт. Он вернётся в Мияги, и всё снова встанет на свои места. Кей решает избегать Куроо всё оставшееся время, благо сегодня заключительный день тренировочного лагеря. У него это даже прекрасно получается вплоть до праздничного барбекю, когда Куроо находит его в самом дальнем углу и бесцеремонно спихивает ему в тарелку мяса. Цукишима тогда впервые краснеет и сбегает. Опять. Куроо снова не понимает в чём дело и скидывает на свой счёт. Зарождающуюся панику прерывает Ямагучи, который просит дать Цукишиме время и протягивает свой номер. Куроо благодарен неимоверно. И именно тогда решает, что теперь они должны в сто раз сильнее стараться, чтобы встретиться на национальных. Он точно выложится на все сто и даже больше процентов. По приезде в Мияги ничего не меняется. Цукишима проходит все пять стадий принятия своих чувств к капитану Некомы. Тадаши всё это время находится рядом. Кей благодарен за его поддержку, благодарен всем, что у него есть такой замечательный друг. Цукишима тоже сделает всё, чтобы поехать на национальные, чтобы вновь встретиться с Куроо. В конце концов, их старания оправдываются. Обе их команды стоят перед входом главной арены Токио, где уже через несколько часов пройдут первые игры главного чемпионата по волейболу среди старших школ. Куроо волнуется. Цукишима спокоен как всегда. Это закономерный результат их тренировок. Осталось каждой команде продержаться до третьего игрового дня, тогда они смогут встретиться на одной площадке. Цукишима легко посчитал, он же видел игровую сетку. Игры даются тяжело. Все команды достойны того, чтобы пройти дальше. Но Кею правда нравится. Теперь для него это не просто клуб, не просто игра. Он испытал тот момент, о котором говорили Куроо с Бокуто. Благодаря им, благодаря Куроо. Цукишима улыбается. Третий день идёт в точности по плану. Старшая Некома наконец встречается со старшей Карасуно. Куроо на площадке совершенно меняется. Всё волнение переходит в азарт. Сомнения остаются где-то за пределами поля. Цукишима рад снова видеть его. Куроо замечает изменения в игре Цукишимы моментально. – Хэй, Цукки, как тебе волейбол в последнее время? – спрашивает он через сетку прямо во время игры. – Благодаря тебе раз в никогда это действительно весело, – честно отвечает Кей, умалчивая, что благодаря ему никогда случается гораздо чаще. Они улыбаются друг другу. Игра продолжается. Забывается всё остальное: зрители, комментаторы, соревнование, Токио – каждый играет в своё удовольствие, словно это простой товарищеский матч, а они сейчас в лагере. Поэтому когда судья даёт финальный свисток, все в шоке переводят взгляд на счёт, на котором сухие цифры показывают победу Карасуно. Все обнимаются. Куроо жмёт руку потерянному Цукишиме. Кей в последнее мгновение шепчет тому, чтобы дождался его после окончания, ведь у них ещё одна игра. Куроо улыбается, спешно кивая. Он готов ждать столько, сколько потребуется. Следующую игру Карасуно проигрывают. Цукишима расстроен самую малость, вымотан просто нереально, но отпрашивается у капитана, направляясь к выходу, ведь у него есть важное дело, отдых подождёт. Куроо стоит у входа, теребя лямку спортивной сумки. Кей идёт точно к нему. – Привет, – привлекает он внимание к себе старшего. – Привет. Хорошая была игра. – Да, – соглашается Цукишима, не спрашивая, о какой игре конкретно говорит Куроо, ведь теперь для Кея каждая игра хорошая, – Найдёшь тихое место? Думаю нам нужно поговорить. Куроо краснеет, часто кивая. Цукишима понимает, что безумно скучал по этому, и не может сдержать улыбки. – Мы можем сходить кое-куда, это не так далеко отсюда, ты ведь устал, – начинает придумывать капитан Некомы, Цукишима прерывает его моментально. – Плевать. Веди. Я тебе верю. Куроо стартует слишком быстро. Цукишима думает, что бегать сегодня он больше не намерен, поэтому тут же хватает его за руку, одним взглядом умоляя быть помедленнее. Всю дорогу они разговаривают о какой-то ерунде, так и не расцепляя рук. Куроо волнуется жутко. Цукишима думает о том, как правильно рука Куроо смотрится в его руке. Скамейка в парке, скрытая сакурой от основных дорожек выглядит как самое идеальное место, которое только можно было придумать. Цукишима и не сомневался. Они садятся рядом друг с другом. – Во-первых, я хотел бы извиниться за своё поведение. Прости, что избегал тебя в лагере, у меня были на то свои причины, – начинает Цукишима, смотря прямо в глаза напротив. – Хорошо, нет проблем. А что «во-вторых»? – несмело спрашивает Тецуро. – А? – Цукишима понимает, о чём речь, просто ещё немного хочет посидеть вот так вот. – Ну, ты сказал «во-первых», значит, будет и «во-вторых»? – он снова краснеет. Мило. – Да. Я хочу тебя поцеловать, – прямо говорит Кей, Куроо, оказывается, может краснеть ещё больше. Надо же! – Что? – вместо того, чтобы моментально согласиться, тупо переспрашивает он, не веря своим ушам. – Ты мне нравишься, Куроо Тецуро. Я хочу тебя поцеловать. Прямо сейчас. Можно? – повторяет Цукишима ещё раз. – Ты мне тоже! Да, – выпаливает на одном дыхании Куроо и тут же закрывает глаза. Лицо ладонями закрыть не успевает, потому что Цукишима тут же перехватывает их, целуя его в губы. Куроо спустя секунду начинает робко отвечать, всё ещё не веря, что это всё не сон. Цукишима больше не боится. Он уверен и точно знает, чего хочет. Куроо расслабляется в поцелуе, паникуя совсем чуть-чуть. С того дня они начинают встречаться, обмениваются номерами и планами (каждый надеется, что на совместную) жизнь. Ямагучи обнимает их, встречая у отеля, и улыбается слишком ярко. Не то чтобы кто-то жаловался. Счастье красит каждого.