Я просто выражал свою любовь

Возможно, воскресенье Арсения прошло бы легко и быстро, если бы он не думал о произошедшем скандале между ним и преподавателем. Даже не так: он думал не о скандале, а о своих чувствах, которые были совсем не однозначны. Он не гей, и если раньше на этом утверждение можно было заканчивать какие-либо мысли по поводу Шастуна, то сейчас этот факт уже является менее важным, потому как Попов сам уже не знает, какой он ориентации. Он просто никогда об этом не думал, не акцентировал внимание на настоящих интересах, лишь о навязанных: если человеку на протяжении многих лет в голову долбить, что любовь возможна только между противоположными полами, то в другое он просто не поверит. После прихода нового преподавателя философии в их институт, парень стал гораздо меньше думать о той девушке с первого курса: его разум затмили глаза, оттенок которых был гораздо ярче карих. И, скорее всего, если бы не вчерашняя ссора, студент бы принял то, что он влюбился в своего преподавателя: в человека, который старше его на десять лет, который при этом всём является мужчиной. — Значит, я влюбился в своего преподавателя — взрослого мужика, — Арсений ходит по комнате, наматывая круги. — Ну, получается, пиздец. Так, вот, получается… Ладно, принял. Он влюбился в Антона Андреевича, и ему абсолютно не важно, что только вчера они чуть не убили друг друга из-за какого-то спора. И ни тот, ни другой не догадываются, что оба ходят по своим квартирам и думают друг о друге. Только, Шастун уже давно принял тот факт влюблённости в этого голубоглазого парнишку и ищет повод встретиться вновь и извиниться. А Попов ещё пытается добиться осознания своих чувств и ищет повод не выполнять наказания своего объекта, почти что, обожания.

***

*Ведётся на споры, а лох в итоге — я* — Четыре моих выполненых просьбы или задания, и от наказания ты свободен. *Ведётся на споры, а лох в итоге — я* — Выполни тот плакат, который я задавал в прошлый раз. Номер один. Да, Попов зарядил свой чуть побитый телефон. Теперь самсунг работает в обычном режиме, и на него опять приходят эти злосчастные смс. — Не-не, так дело не пойдёт, — Арсений опять изменил название контакта, а плакат выполнять он будет, так как впредь второй истерики преподавателя он слушать не желает. — Во, так-то лучше. *Лох, который выигрывает, но не честно* — Также, до понедельника.

***

К восьми вечера плакат полностью был готов: он написал очень много информации, оформил, распечатанными на принтере, цветными картинками, которые специально подобрал на нужную тему, и даже не пожалел дорогущего картриджа, нарисовал что-то сам фломастерами и красками, а из какого-то не нужного журнала вырезал большие буквы из разных слов и выложил «ФИЛОСОФИЯ» по середине листа. В общем, оформлять и мыслить креативно Арсений умел точно: это с детства его конёк, с самого детского сада он начал выигрывать призы и получать грамоты за поделки, рисунки и стихи. Некоторое время Попов даже ходил на кружок рисования, но отец эту идею не поддержал. Позже Арсений пошёл на курсы актёрского мастерства, там продержался больше года, сыграл около шести спектаклей, но из-за переезда это всё осталось в прошлом.

***

После очередной вечерней прогулки, Попов наконец зашёл в свои соц-сети, и конечно же в ВК, который никогда не отправляет уведомления о сообщениях вовремя. *Сер — гей* — Арсюх, видел Шастуна, возле дома твоего крутится, чё надо ему тут? Если бы Арсений увидел это сообщение раньше, а именно, вчера перед приходом преподавателя, он хоть как-то бы подготовился. А Серёжа такой человек, он пишет или в вк или звонит, другого у него не существует.

*Вы*

— Ты самое интересное вчера пропустил, было жёстко. И это, я тут, кажется, влюбился.

*Сер — гей* — Оо, что же было вчера? И кто же эта счастливая дама?

*Вы*

— Во-первых, это не дама, а во-вторых, вчера ко мне пришёл человек, которого ты видел около моего дома.

*Сер — гей* — Шастун что ли?

*Вы*

— Да, причём в обоих случаях…

*Сер — гей* — А‐ху-еть, а я говори-и-и-и-ил :)

*Вы*

— Не радуйся, я проиграл, мы поссорились.

*Сер-гей* — Если завтра же ты не расскажешь мне все подробности, ты мне не друг.

*Вы*

— Если я не расскажу, я точно начну съедать себя изнутри.

***

Снова понедельник, снова шесть утра, снова будильник, и снова философия первой парой в расписании. — Чувак! Прямо сейчас, ни слова больше, сразу, что было в субботу? — Попов зашёл в аудиторию и занял свое место, рядом с другом, и даже не здороваясь выложил всё, что произошло в тот день, и то, как он до сих пор разбирается в любви или ненависти. — То есть, он просто пришёл, наорал и ушёл? А ты просто взял и влюбился? — «Краткость — сестра таланта»: видимо, эта фраза принадлежит Сергею Матвиенко, а не Чехову — тот даже писал гораздо больше. — Ну если вкратце, то да. В помещение зашёл преподаватель, кажется, его взгляд уже заведомо был направлен на Попова: — Арсений! Подойдите, пожалуйста, — даже не приветствуя студентов третьего курса, он сразу позвал именно его. — Здравствуйте, вот ваш плакат, до свидания, — Арсений развернулся чтобы уходить, но его опять остановили. — Спасибо, Арсюш, — Шастун смотрел в глаза, и на реакцию Попова. — Извини ещё раз. Студент посмотрел на философа и, ничего не сказав, вернулся за место. Он всё ещё пытается показать, что зол, и всё это несправедливо, он не хочет потакать этому человеку, не любит показывать чувства, и не собирается так быстро его прощать. На паре всё шло вроде бы и хорошо, только взгляды этих двоих слишком часто пересекались. Арсений сегодня не говорил с Серёжей, как он делал часто на философии, он слушает, пишет, вникает. — Таким образом, философия — это система самых общих теоретических взглядов на мир. Подведём итоги пройденного материала: вы делали конспект, теперь скажите мне, какие основные функции философии вы записали? — Пара подходила к концу и Шастун начинает подводить итоги урока. — Кто прочитает? Попов? — Та-а-ак, ну, — Арсений находит нужную страницу и начинает зачитывать. — Мировоззренческая функция, методологическая, мыслительно-теоретическая, критическая, социальная, воспитательно-гуманитарная, прогностическая и общекультурная. — Хорошо, садись, четыре поставлю, — говорит Антон, как будто так и должно быть, хотя сам понимает, что оценку он очень занизил. — В смысле?! Я всё рассказал! Почему четыре? — Попов и не думал сдаваться, хотя Антон на это и рассчитывал. — А ты одну не назвал: гносеологическая, она тоже играет важную роль. — Это не повод ставить четыре! — Я сам знаю, как вас оценивать, молодой человек. Прошу вас садиться, — вроде и голос грубый, а глазами такую жалость испытывает к своему мальчику, что аж себя ударить хочется. — Вы, Антон Андреевич, слово «справедливость», наверное, вообще не знаете. — Задержитесь после окончания пары. Звонок не заставил себя ждать, сокурсники собрали вещи и поспешили на выход. Матвиенко лишь пожал руку другу и тоже засобирался, ведь в их делах он не помощник. — Я, конечно, понимаю твоё отношение ко мне, но не мог бы ты не так сильно демонстрировать это во время занятий? — сразу же начал преподаватель, так как парень начинать разговор даже не собирался. — То есть, вы сейчас серьёзно? Вы сами показываете эту неприязнь ко мне, вы мне оценку ни за что занизили. Хотя я вам ещё этот плакат грёбаный притащил, делал его весь день, — Попов не понимал, что пытается показать Шастун: не просто же так он всё это делает. — Тише, не ругайся. За плакат я спасибо сказал. А вот оценку надо заслужить, — взгляд Шастуна пробежался по фигуре Арсения и вернулся на глаза. — Я всё больше начинаю вас не понимать, Антон Андреевич.