горький опыт...

      Ярость захватила его разум. Анастасиус ворвался в комнату, захлопнул дверь и лег на кровать. Он снова разозлил младшего брата, отчего внутренний омега выл. Ныл болезненно и чуть ли не вилял хвостом, призывая успокоить Клода. Но Анастасиус убежал быстрее, прежде чем маска треснет и брат увидит дрожащего омегу.       Омега.       С того момента, как Анастасиус узнал свой приговор, он обещал себе и матушке, что никто не узнает о его внутреннем волке. Волке, что готов подставить задницу своему младшему брату, который является по природе своей доминантным альфой с дурманящем запахом апельсинов.       Сам Анастасиус и свой запах скрыл, обильно пользуясь духами, что кажется, злит Клода, омега не понимает. Но прекрасно знает, что его запах мандарина сочетается с чертовым апельсином, что наталкивало на ужасные мысли.       Истинные.       Но они братья! Анастасиус прикусил до крови нижнюю губу короткими клыками. Если омега не сможет стать Императором, он должен будет съебаться куда подальше, чтобы никто и никогда не узнал его настоящую блядскую сущность.       На следующее утро Анастасиус проснулся разбитым, так как снова всю ночь пил и рыдал. Он использовал магию, чтобы никто не заметил синяков под глазами и бранного запаха спирта. Одевшись, он расстегнул три передние пуговицы и вышел из комнаты, чтобы в обеденном зале столкнуться с братом.       Клод родился вторым сыном от наложницы, но стал сразу же любимым. Доминантный альфа с сильным запахом, потенциал в магии превышает все возможные границы, ум и харизма, ну и отцовское любимое «Он похож на меня». Естественно, что общество любит младшего принца, нежели старшего, который то и делает, что шляется по клубам со своей верной спутницей Пенелопой Джудит, своенравной омегой и выпивает, как не в себе.       Клод осмотрел брата снизу доверху, отчего омега внутри завыл от столь проницательного взгляда. Словно альфа стоящий рядом все знал. Анастасиус злобно оскалился за то, что не умеет сдерживать себя, толкнул брата в сторону, пройдя в просторный зал и сел за стол, где уже был Император. Клод сел напротив старшего брата и пока они ели не спускал с него глаз. Клод давно уже заметил, что что-то разительно изменилось в Анастасиусе. Толи запах был сначала другим, слабым, то сейчас от сладкого запаха апельсинов клыки чешутся. Да и сам Анастасиус выглядел через, чур аппетитным для альфы.       Клода осенило.       Его брат чертов течный омега! Но почему тогда отец не замечает? Клод перевел взгляд на отца. Затычки в носу. Точно, ведь у матери Анастасиуса тоже недавно началась течка. Вот так совпадение.       Тут Анастасиус уронил ложку и тяжело задышал. Он не понимал, что с его организмом. С утра он почувствовала себя бодрячком, а тут… Рядом тут же оказался Клод и поднял его на руки по удивленным взглядом отца.       — Брату плохо, я отнесу его в покои.       В свои.       — Конечно, — согласился Император.       А Анастасиус не сопротивлялся из-за ужасной боли внизу живота и в копчике.       Руки альфы слегка дрожали. Он нервничал. Анастасиус — его истинный омега. Вот почему тот скрывал свою сущность перед всеми.       Положив осторожно стонущего на кровать, он велел Феликсу не тревожить их и осторожно лег рядом, обняв одной рукой. Он не дикий, чтобы сразу так набрасываться. Он должен получить согласие. Это ведь не только его омега, это его старший брат. Который своеобразно, но заботился о маленьком Клоде, пусть после и отдалился.       Анастасиус простонал, но совсем тихо, когда руки брата стали поглаживать его сквозь одежду. Стон за стоном срывался с омежьих губ, а тело показывало отдачу на ласки альфы. Сознание Анастасиуса совсем улетело в ебеня, потому что парню было насколько кайфово, настолько и плевать на завтрашний день, когда он придет в себя.       Одежда полетела на пол. Клод придавил своим телом брата, посасывая место под ушком и ниже, словно бы пытался понять, где лучше ставить метку. Он этого строптивого придурка никуда не отпустит и еще накажет за то, как тот себя вел. И они обязательно насчет Пенелопы поговорят, которая Анастасиуса и научила выпивать.       Омега выгнулся, закатил глаза, облизывал губы, ощутив горячие пальцы возле дырочки. Он к себе там никогда не прикасался. А зачем ему это было нужно? Незачем. А в будущем и подавно не надо будет, ведь рядом теперь всегда будет желанный альфа.       Клод довольно улыбнулся, поцеловал брата в кончик носа и начал того медленно растягивать, слушать нежные постанывания и думать о будущем потомстве. Если он между своими детьми заметит что-то непонятное, вмешается, чтобы те себе голову не морочили, как он и Анастасиус. Который, кстати, уже самостоятельно насаживается на изящные пальцы младшенького, а после глубоко стонет, стоит Клоду сменить пальцы на кое-что большое.       — Потерпи немного, — от шепота в самое ухо Анастасиусу легче не становится. Если старший уже давно выпустил своего омегу, то Клод еще сдерживался, держа в узде озверевшего альфу. Но все летит туда же, куда и одежда, когда Анастасиус хватает Клода за шею, тянет прямиком к своему лицу и говорит в самые губы офигевшего брата:       — Грубее, едрить твою мать!       Цепь с треском порвалась.       Анастасиус сам нарвался.       — Папа! — кричит маленький Атанасий и садится рядом с омегой. — А как я появился на свет?       Анастасиус хватается за живот, благо он всего лишь на втором месяце беременности и отвечает:       — От голода, — спокойно отвечает Анастасиус.       Со своего места слышится смешок мужа-Императора. Клод поднимает шкодливые глаза на любимого омегу, после чего сам Анастасиус улыбается и говорит:       — А еще все дело в «истинности».       — И как бесить младшего брата двадцать четыре на семь, — дополняет Клод, чуть менее успокоившись. — Хотя с тех пор ничего не изменилось.       — Правда что ли? — омега обнимает сыночка альфу одной рукой.       — Я-то изменился, но ты нет. Тебе напомнить твою реакцию на беременность Атанасиусом? И на его рождение? Ты вел себя так же до случая в обеденном зале.       Анастасиус и Клод продолжат препираться. Атанасий, наученный горьким опытом их ссор, когда в конце концов они начинают вспоминать все свои похождения, положил ладонь на папин живот и подумал:       «Надеюсь, когда ты родишься, ты будешь на моей стороне… Джек».       И да, это будет мальчик. Альфа это чувствует, поэтому уже знает какое имя лучше всего выбрать. Но это в будущем, а сейчас он выбегает из комнаты, оставляя родителей друг с другом. А на его вопрос никто не ответил.       Как он на свет появился? Его ведь явно кто-то в животик папы запихнул! Не отец же! Будь это отец, он не был бы так удивлен и счастлив! Верно же?       А в комнате Анастасиус сидит на коленях все так же младшего брата и это с годами не измениться. Только их связь станет ярче и счастливее.