Catch the nameless - easy!

      Антон       Я зашёл в тёмный и грязный переулок, стараясь не привлекать внимание, и умеренно поперся к двери, запах был не лучший. Сердце стучало так, словно предупреждало — если не остановишься, я вылезу через глотку. Хуже будет. Но нет, я не остановился, а лишь сильно сжал кулаки, ногтями оставляя маленькие полумесяцы на ладошках. Кто я такой, чтобы остановиться, сорвать операцию, сделать отчаянный шаг и заколотить голыми руками маньяка? Я, считай, жертва, хах.       Руки вспотели и тут же замерзли, а в области подмышек заметно стало мокро. Страх, что это? Это маленькая смерть. Буквально сейчас я умираю, и умирают со мной ещё миллион моих нервных клеток. Стираются под напором злой, застывшей и черной каши. Холодно и боязно. Но надо взять себя в руки. В свои холодные и мокрые рученки.       Сзади послышался шорох.       Сердце больно подпрыгнуло, и я вместе с ним — случайно наткнулся на камень и чуть не полетел вниз. Почему я не слышу подмогу? Хоть какое-то действие со стороны друзей… Может, рано?       В глазах темнело от нервной встряски, я готов был упасть в обморок. Я практически не понимал, что делаю. Дайте, пожалуйста, пощечину. Умоляю, я так с ума сойду.       Перед глазами кружилось всё — от мимо пробегавшей кошки, до собственных рук. Я чувствовал себя героем какого-то адвенчерс кино. Знаете, приквел основных действий, всё то, откуда начинается история. Здесь меня прикончат, потому что я — второстепенный персонаж какого-нибудь старого дешёвого боевика, с минимальным бюджетом. Но яркой фантазией продюссера.       Время постепенно замедлилось. Как будто издеваясь надо мной, стоит и ухмыляется мне на зло. Я чувствовал каждый маленький порыв ветра, каждую песчинку у себя под ногами. От страха обострилось всё.       Навалившись телом на дверь среди темноты, которую обозначал лишь свет от неоново-синей подписи «Lagoon's», я попал в магазинчик — бар.       Фишка этого заведения заключается в том, что лишь зная куда идти, ты попадешь куда надо. Но я не переживал — план мы обработали, и мне нечего было волноваться!       / — Антон, в письме будет написано, что ты пойдешь в бар в подворотне улицы, — вещал, как диктор, Павел, — там очень темно, будь осторожен. Даже солнечный свет туда не проходит, рабочие умудрились сделать крышу, совмещенную с домами.       Дима фыркнул, а его подхватил Серёжа.       — Был я в этой Лагу-уне, — пролепетал Матвиенко, помешивая в кружке чаинки, — пизда полная. Там сначала весь из себя обычный магазинчик всякой всячины, но потом…       Он нарисовал мини-карту помещения, тыкая туда и сюда пальцами, размазывая грифель.       — Подсобка, туалет и вуаля, — крутанул армянин, — ты там.       — Не думаю, что маньяку нужно настолько все усложнять, — вклинился я, — наверняка сразу и прихлопнет, как зайду на «темную сторону».       Я печально усмехнулся.       — Эй, ты чего, — Дима положил свою ладонь мне на плечо, — мы на чеку, никто тебя не «прихлопнет». По крайней мере, тебя не убьют, мы обещаем.       — Оксан, сделай ещё чаю, — Паша принял новую порцию напитка, промочив горло, и продолжил…/       За кассой сидел средних лет мужик, в клетчатой рубашке и массивными часами на правой руке. Он спокойно болтал ногами на стуле, не доставая до пола, смотрел в монитор телефона и лениво передвигал пальцем. Когда я зашёл, он лишь мимолетно посмотрел на меня, одарив тяжёлым взглядом, но потом сразу же вернулся к чтению чего-то интересного в гаджете.       Пройдя мимо кассы, я понимал, что меня все ещё преследуют. Это отлично, план работает. Но не так, как надо. Почему он позволил мне зайти в здание? Почему не схватил на улице, пока была возможность? Я даже ведь притормозил…       "Почему я так твердо был уверен, что он схватит меня на улице?"       Ноги больно холодеют, а я стараюсь держаться ровнее. Вот как я после всего этого буду работать в органах? Как мне переживать этот кошмар снова и снова?        Пройдя вглубь магазина, я вышел в туалет, за которым находился подпольный мир алкоголя, карт, полуголых официанток и умелых барменов. Осталось только подождать, верно? Почему никто не идёт? Почему, что случилось?       Спасибо, что доверили перцовку, Сергей. Я ею раз два, и маньяк скукожится от перца, словно курица в духовке. Спасибо. Не дать пистолет для спокойствия, нет же!..       Арсений       Когда всё началось, то сердце снова быстро забилось, выбивая из моей груди весь воздух. Лёгкие не выдерживали стресса. Но я успокоил себя, глубоко вдыхая и выдыхая через нос, пока не закружилась голова. Спокойнее. Не первый раз, да и не в последний. Собрались!       Заказав себе чашку кофе, чтобы не привлекать внимания, я начал ждать. В этом заведении было чертовски уютно и спокойно, рядом сидящие люди даже не подозревают ужаса, который сейчас чувствует мой мальчик.       Наушник предательски молчал, молчал и я. Но с каждой минутой я дико сомневался, что все идёт ровно по плану. Поэтому не теряя и секунды, я все-таки рванул.       Вылетев из кофейни, я перестроился на просто быстрый шаг. Горло чесалось от нервов, руки были на готове у пистолета…и глаза. Глаза мои горели, горели всадить ублюдку при первой же возможности.       "Не проебать"       Не проебать семью, моего единственного мальчика, мою любовь. Не дать сейчас волю эмоциям, не наделать делов, не выносить ошибку снова. Не сейчас. Только не сейчас.       В ту же секунду я оказался в темном переулке, где маньяк должен был схватить Антона. По предположению моего мальчика, конечно. Но никого из них двоих там не было, даже черт возьми никаких следов! Значит зашли в здание. Хотя, ему там было бы сложнее делать свои дела, зачем все усложнять?       "Сука"       Я начал волноваться, но сразу же выдохнул. Я вытер перчаткой лоб, собирая маленькие капельки пота.       — Дим, — сказал я в наушник тихо.       — Я заметил по твоему учащенному дыханию, спокойнее, — он поправил очки, видимо, и продолжил, — заходи в бар, надеюсь, помнишь, как идти, попробуй найти Шастуна, как найдёшь дай знать, и следи за ним, он должен пойти в туалет по второму плану. Если он не настигнет раньше.       — Понял, принял, до связи.       Ударив в ближайшую стену кулаком, я почти тут же одумался сделать второй удар. Злость при себе. Не пистолет и пуля в голове. Спокойнее. Шикнув от боли, я хлопнул себя по голове. Какой же идиот…       Я прошёл через этот ебаный квест в полной темноте, стараясь не издавать и малейшего звука. Магазин-туалет-бар.       Марта была бы как никак кстати, но, к сожалению, она не обучена всему, чему я научил Альфу, поэтому брать её на задание было бы глупой затеей. Она бы наделала делов, лезла бы куда не требуется, захотела бы поиграть в не самый подходящий момент.       Оглянувшись, я не спеша, даже пританцовывая и, так сказать, вливаясь в обстановку, сел за барную стойку и моментально заказал себе немного коньяка. Шустрым взглядом я прочесал головы людей, чтобы найти Шастуна. Кепки, шапки, лысая голова, голова с волосами… Да боже ж ты мой!       В мою руку прилетел стакан, и я его быстро осушил. Мне нельзя волноваться, нельзя давать волю эмоциям, ну нельзя, Арс блять.       Вокруг прыгали, танцевали, уходили в разнос люди, размахивая туда сюда руками. Видимо, им было весело, они отдавали всех себя этому «танцу», вытрясывая из себя все негативные эмоции за день, хотя это просто дергания или конвульсии, правда, пьяным так не до этого. Мне бы тоже не помешало. Музыка медленно перекрывала мне сознание — она была такой громкой, что уши могло заложить на раз два.       Найдя наконец Антона, я увидел, что тот шастает где-то в глубине самого танцпола, постоянно оглядываясь и озираясь на всех вокруг. Как только я заметил, что он пошёл в туалет, который находился почти что рядом с барной стойкой, я чуть помедлил и сразу же прошастал вслед за ним.       Открыв дверь, я лицезрел картину — маньяк стоит за высокой фигурой. Антон собирается развернуться, но там его ожидает сюрприз…       "Приплыли"       И только я хотел достать пистолет, как меня парализовало электрошокером, последнее, что я увидел это был Шастун. Он легко упал в руки ублюдку, закрывая глаза вместе со мной.

…

      Время сна подошло к концу, и я немедленно открыл глаза. Темно. Мой нос чувстовал гадкий запах чего-то долго стоящего, что давно протухло, ненавижу тухлятину, а особенно от испортившихся яиц. Информация очень важная, сейчас да. Попробовав вырваться, я лишь доставил себе неудобства — руки засаднили от веревок, а ноги остались на месте. Жёсткий стул буквально отделял мою задницу от тела — ещё чуть-чуть и пойдут ёжики, но это ли важно, когда такое происходит? Только если немного, извините, но я люблю комфорт.       Пытаясь расфокусировать взгляд и вглядеться, я заметил знакомую фигуру — мой мальчик спал на длинной каталке. Я не мог поверить своим глазам — стало невыносимо горько. Я подвёл своего мальчика. Упустил возможность помочь.       А потом я почувствовал, что наушника в ухе нет, и моё сердце тут же ухнуло вниз от мысли, что он всё понял…       Антон       Я слабо приоткрыл глаза, стараясь вытряхнуть сон и разглядеть все вокруг. Странное чувство окутало меня, закрывая мои глаза обратно, не давая языку нормально двигаться. Мне было…безразлично?       Сердце быстро не стучало и руки не становились холодными. Страха не было вообще, да и я был спокоен. Это…помогало думать максимально трезво, чем отрывками из-за тревоги.       Все-таки открыв сначала правый, а потом уже и левый глаза, я заметил, что плотно примотан к холодной каталке. Дернувшись, понял — постарались хорошо.       Я аккуратно повернул голову вправо и ужаснулся. Арсений. Мой спаситель, мой луч света, моя надежда и моя любовь, сейчас обездвижен цепями на стуле, больно пережимая его руки в жгут. Его голубые глаза были полны тоски и, кажется, он просил у меня прощения.       Прощение за то, что не уберёг. Что не смог помочь и показать свой профессионализм. Он тихо плакал шокированным слезами, он не понимал что делать. Его голос будто пропал навеки, как и способность двигаться — он открывал рот, как рыба на суше, в попытках произнести хоть слово, хоть малейший звук.       На холодную кушетку упала моя горячая слеза, больно оставляя след на моей щеке. Надежда ушла, вера в то, что всё будет хорошо — тоже, но любовь оставалась, моя любовь к нему…       Когда приходит отчаяние, обнимает холодными руками, заставляя нас застыть в вьюге морозной ночи, нас покидают все силы, все последние частички разбитой души. Ты лишь чувствуешь, насколько была близка все это время смерть. Но ее ты не ощущал, так как были рядом близкие, которые не давали опускать руки и самое главное — дарили надежду.       Руки замёрзли, как и ноги. Всё буквально становилось ледышкой, как в мультфильме «Холодное сердце». Вероятно, меня чем-то накачали, но это уже не имеет никакого смысла.       Мне было больно. Больно за Арса, ведь именно он стал тем человеком, кто больше всего говорил мне, что все будет хорошо, а сейчас сам сидит, еле живой. Больше не будет спокойного вечера с собакой под локтем, не будет романтичных прогулок, и совместных работ. Не услышу его сильно бьющееся сердце, когда я целую его в шею… Этого больше не будет.       Я услышал звук с задней стороны, и незамедлительно повернул голову.       Из темноты вышел Безымянный.       — Ура, — он воодушевленно хлопнул в ладоши, искривляясь в отвратительной улыбке. Жёлтые зубы вызывали отвращение, как и мерзкий язык, спрятавшийся за ним.       — И та-ак, — продолжил он, — вам, наверное, интересно, зачем я вас позвал сюда, мои друзья?       "Друзья…?"       Щёлкнул выключатель, и темное помещение осветилось ярким светом, жгущим мои глаза, которые привыкли к темноте. Обернувшись в сторону Арса, мне не хватило даже сил, чтобы вздохнуть от шока…       Арсений       Сколько времени прошло — я уже даже и не знаю. Но очень надеюсь, что Паша разрулит ситуацию, и всё будет хорошо. Неужели бы они не подняли панику, собравшись нас спасать? Пф, не верю. Спасут ведь, верно?       Прошло время, мои конечности дико зудели, а волнение переливалось во мне волнами, наказывая каждой худой мыслью. Я обездвижен, помочь моему мальчику не могу, а значит — я его подвёл.       В пространстве вспыхнул свет. Я вздрогнул, посмотрев на Антона, и заметил, как его глаза расширились, словно он увидел приведение. Шастун смотрел мне за спину и было ощущение, что он даже не дышал. Чуть обернувшись и испугавшись от неожиданности, я увидел боковым зрением всякие жуткие куклы и манекены, какие-то были без глаз, какие-то без рук и ног. Повернувшись обратно я постарался успокоить Антона, слегка ломанным от волнения голосом уверить, что это не страшно, все хорошо…       После чего я устало откинулся назад — было дико неудобно сидеть на этом жестком стуле вот уже который час по моим меркам. Мой нос уловил противный запах дешового табака, а по спине пробежали мурашки в сотый раз за этот вечер и моё сердце сделало сальто назад.       — Ну что, Арсю-юшка, как тебе на новом месте? — протянул маньяк лукаво, вставая за спину и разминая мои плечи. Спасибо, очень приятно, я люблю массажи холодными руками.       Безымянный хлопнул мне по плечам с двух сторон и ушёл чуть вглубь комнаты. По звуку, как я понял, к тем самым манекенам, как-то их передвигая, и чем-то загремел: бутылочки, скляночки, спичечный коробок, восковые свечи, пергамент, мел и какие-то штуки, булькающие в банках, как я увидел, повернув слегка голову. Да, у меня хороший слух на всё. А после я увидел органы в этих самых сосудах, от маленьких сердец зверей, до печенки человека. Я чуть не блеванул от увиденного, а он открыл первую банку со звонким хлопком.       Я сглотнул, казалось, уже в миллионый раз. Страх был не за себя, а за Антона, ведь маньяк яро хочет мне отомстить — забрать самое дорогое, что у меня есть. Как я когда-то сделал с ним. Но меня можно понять, это была самозащита, и я убрал одного психопата с Земли. Ничего личного, но Шаст хоть и с прибабахом в голове и своими тараканами, но он точно не псих. Может как-то плюс на плюс? Или как там в школе говорили..       Антон       Звук открывающейся банки заставил меня вздрогнуть — резиновая дверь стеклянной комнаты упала на пол, и темноватая жидкость внутри опасно выплеснулась. Ещё чуть-чуть и гадкая сопливая субстанция вылилась бы вниз. К самим ногам Безымянного человека.       Без отвращения маньяк пропихнул свою тонкую кисть внутрь, выуживая склизкую кроваво-темную почку. Моментально он запихнул её в рот и протолкнул всю. Его лицо не скрывало неспособность переварить столь огромный предмет, прокусить тонкую обволакивающую пленку, зубами раскромсать все на кусочки.       Мы все замерли от этой сцены в немом молчании. Как бы мне не хотелось кричать, из моего рта вылетал только жалкий скулеж, а из глаз текли слезы. Отчаянно пытаясь бороться с шоком, я ему проигрывал.       Его шоколадно-грязные глаза буквально вылезали из орбит от натуги — его челюсть наверняка очень болела. Сквозь его припухлые покусанные губы и зубы стекала противная жидкость из слюней и крови почки… И все на меня...       Мне стало невыносимо страшно, до чёртиков безумственно гадко. Это чувство было с мной с тех пор как я попал сюда, но сейчас оно вызывало дрожь в теле, и огромный ком блевоты в горле. Так близко…так близко быть к тому, кто убивал, из чьих губ падали остатки органов.       Эти люди могли бы спокойно жить, наслаждаться жизнью. Наверняка они работали, завели семью, покупали по акции еду на ужин, пока один ублюдок не лишил их жизни, оставив кровоточить тело на грязной дороге где-нибудь в лесу, в который никто не ходит. Способность радоваться, любить, восхищаться, возбуждаться, быть просто счастливым со своими родными, смотря комедийные передачи в выходной… Всё забрал, забрал навсегда.       Он откусывал от каждого органа по половине, желая скорее покончить с трапезой и приступить ко мне…       Павел       Ох, ебушки воробушки, прошло сорок минут от начала, всё явно провалилось и что-то случилось, поэтому я, уже собрав всех ребят, ехал по геолокации наушника Арсения. Черт, вот жопой чувствовал, что ребята встрянут, но раз уж и так все пошло поехало, надо относиться к этому с юмором. Понятное дело, что этих голубков схватил маньяк, который в этот раз нас снова переиграл, но он не учел один момент — меня. Я — правая рука Арса и за него горой, за его мелкого тоже, они мне как семья. Встроить чип в наушник — легче лёгкого. Это бы давно облегчило всем жизнь, если бы происходилось бы сразу так, но моя идея не была поддержанна начальством.       Рассмеявшись, я втопил педаль газа, выезжая за город. Было не так трудно догадаться, что психопат повезёт этих двоих в тот дом, потому что ну не вы-ыгодно это, да и фору нам дать ему тоже нужно.       Наушник пропал на половине пути, поэтому это был жирный плюс в поиске Поповых. Да, я их уже поженил в своей голове, я вообще главная сваха в нашем отделе!       Дима ехал рядом, Серёжа на своей машине с другими ребятами позади меня. Оксана сидела за мной, вжимаясь аккуратными ручками в соседнее кресло автомобиля. Вы бы видели как она нам чуть истерику не устроила, потому что все были против того, чтобы она ехала. У девушки нервная система и так почти на исходе, а тут ещё такой стресс. Мы всей командой о ней заботимся, не подумайте ничего плохого.       Приехав на место, я молился, чтобы кишки у того и у другого были в порядке. И на месте. Это…было бы славно.       "Блять, я же предлагал Арсу взять с собой человека, но нет, мы же самостоятельные особы"       — Ага, — подтвердил мои мысли Дима, — Паш, по тебе видно о чем ты думаешь, я тоже этому оболтусу говорил, но нет, он у нас упрямый баран.       Угрюмо ответил Позов, когда увидел моё выражение лица, а я лишь кивнул и мы вышли из машины, тихой цапой двигаясь по направлению к домику. Хуёмику.       Двери мы решили не жалеть и сбили просто их чертям собачьим, эту рухлядь. Картина была прекрасная, словно Эдвард Мунк вновь изобразил «Крик» только в другом стиле. Арсений пытался выбраться из своих оков, а Безымянный склонился над Шастуном с окроваленным ртом и ножом в руке.       — Что черт возьми тут творится, — шепнул я сам себе.       — Паша, мочите его, — охрипишим голосом, сдавленно крикнул Попов, все так же продолжая дёргаться.       Серёжа оттолкнул меня и полетел на психопата.       Антон       Опасно сверкнув глазами, он вытер тыльной стороной руки размазанную кровь на остром подбородке. Пришла моя очередь.       Я больно простился с внутренним мной, буквально впадая в истерику от безвыходности. Наконец горло будто прочистилось, и оттуда вырвалось отчаянное :       — ААААА!!!       В ту же секунду дверь с грохотом отлетела вперёд. Паша и Сережа. А за ними Дима, Оксана и весь остальной народ.       — Ребята…       Матвиенко живо сиганул ко мне. Точнее за меня, к Безымянному. Словно собака, тот напрыгнул на него, снося с ног маньяка. Послышалось вошканье, вскрики, даже, походу, глухое рычание. А потом последовал глухой удар, и косичка Серёжи подпрыгнула вверх.       — Ты прикончил его?       — Нет, всего лишь вырубил. Эффект неожиданности и ебаная уверенность в полторашке пива, хули.       Как бы мне не вырубиться. Я громко вздохнул, разревевшись. Хорошо, пиздец как хорошо.       Вокруг меня мельтишили люди. Оксана шустро отвязывала меня от твердого стола, приговаривая что-то очень тихо и нервно, её руки тряслись, а нос постоянно шмыгал, Арса давно освободили Паша с Димой. Группа людей оперативно разбежались кто куда, чтобы собрать всё, что видят. Безымянного скрутили так, что теперь он выглядел, как кокон бабочки, только в цепях.       Всё было словно в слоумо. Мне было трудно что-либо сказать, ответить беспокоющемуся Арсу, отвечать на вопросы врачей, отвечать самому себе. Сложно. Меня буквально вытащили с того света. Вспомнив все свои грехи и успев помолиться, я буквально принял, что я скоро умру.       Слабость накатила, я закрыл глаза. Чтобы было, если бы маньяк успел забрать мое сердце, сожрать словно бургер из КФС. Это сердце бы продолжало биться в его желудке, вспоминая мягкий голос Арса, его поцелуи и обещания о любви. Вспоминая свою семью, Катьку, Оксану, Диму, Пашку и даже Сергея. И ему было бы противно...       Что-то отпустило меня, тревога, сидящая во мне все время, ушла отпустив меня. Я последний раз взглянул на маньяка, который выглядел похуже мертвеца, и поклялся.       Поклялся взять отдых от этого дерьма.       Арсений       Все закончилось? Вот так быстро? Его просто повалили, связали, заковали и увезли? Что? Так же быть не может, мы за ним столько гонялись… А его можно было просто шарахнуть. Я не понимаю, уже ничего не понимаю. Я пуст.       Доехали мы спокойно и в полной тишине, правда Добровольский что-то рассказывал очень увлечённо, но его никто не слушал. Мне даже стало жалко Пашку на долю секунды. Я переваривал в голове всё, что произошло и винил себя в том, что Серёжа маньяка просто вырубил, а я и Шаст бегали за ним два ебаных месяца…       — Безымянного отправили под наблюдение в Германию, там есть колония строгого режима, ему будет хорошо, — сказал Дима, когда мы зашли в его кабинет. Собираться у Позова это уже как традиция. Были почти все, только начальник — трус, сидел в своей комнате.       Оксана отвела Антона, чтобы его как-то успокоить после всей ситуации сегодня, так как парня трясло и лицо его не выражало абсолютно ничего. Но я видел, что не Суркова ему сейчас нужна, а я, даже если у меня сил нет, мы нужны друг другу в первую очередь.       Поймав его в коридоре, я наконец выдохнул. Вместе. Преодолели. Переварили. Смогли. Не без помощи, конечно, но как иначе? Подойдя к нему почти что вплотную, я посмотрел в его зелёные глаза и тут же притянул ближе к себе за талию. Господи, все прошло, все будет хорошо.       — Тошенька, я рядом, все наладилось, теперь все будет замечательно, — с каждым новым словом я гладил того по спине, пытаясь успокоить, и прижимался все ближе, надеясь больше никогда не отпускать. Я слышал, что он зашмыгал носом, но продолжал стоять неподвижно, обнимая. Он — море, а я — утопающий, который не боится захлебнуться, а наоборот, будет только этому рад.

*СПУСТЯ 5 ЛЕТ*

      — Оксан, позовите мне пожалуйста в кабинет Шастуна, — сказал я, нажимая кнопочку на телефоне.       — Будет сделано, Арсений Сергеевич, — отвечает быстро девушка и тут же отключается.       Через пару минут ко мне вламывается тот самый, ради которого я шею сверну любому, кто его попытается хоть пальцем тронуть. Он садится на стул, но чуть встаёт и тянет на себя меня за галстук, вовлекая в поцелуй.       — Хотели видеть, Арсений Сергеевич? — спрашивает лукаво и смотрит игриво.       — Да, хотел, где отчёты по последнему пойманному вами преступнику, Антон Андреевич? — я скрестил руки на груди и посмотрел с небольшим укором.       — Могу показать, — он залез под стол и расстегнул мою ширинку.       Сколько времени прошло с тех пор, как мы поймали Безымянного? Чуть больше пяти лет, которые ушли на восстановление себя, своей психики, новое место на любимой работе, заслуженный отдых и много чего еще интересного.       Между прочим Безымянный сдох по пути в Германию от отравления органами, даже до колонии добраться не успел. Слабак. А ещё всё выяснилось к тому, что это был какой-то реальный, но очень древний обряд, но что он даёт мы так и не поняли, конечно, оно уже и не важно, если этот псих на седьмом небе, точнее на минус седьмом этаже подвала.       А с Антоном у нас были и ссоры, и любовь, и мир, и скандалы по маленьким причинам. Один раз он даже ушёл из дома, но вернулся через пять минут, сказав, что там дождь, а зонтика у него нет. Смешной и самый любимый человек в моей жизни. Думаю, что в скором времени мы поженимся. А пока работаем, ловим тупых идиотов, любим друг друга, и снова показываем еженедельный отчёт у меня в штанах, потому что Шастун по другому никак не может.       Антон       — К нам приезжают Позовы к вечеру, — я облизнул губы, поднимаясь с колен, — Дима попросил передать, что они явятся в полном составе.       Я игриво поднял брови, устраиваясь у моего мужчины на коленях. Он молча поблагодарил меня за «отчёт», зарываясь в моих волосах, а другую руку положив на бедро. Как же мне это нравится…       — А Паша? А Оксана?       — Все в силе, не волнуйся.       Вытянувшись, я протянул ему белый лист уже с настоящим отчётом, и принялся зачитывать в слух.       — Дела идут, — задумчиво пролепетал Арсений, — жизнь тоже.       — Да, — устало поддакнул я, — незаконники сидят, а законники сейчас поедут домой после тяжёлого рабочего дня.       Я придурковато состроил рожицу, чмокая Попова в его идеальный нос.       Время и в правду шло, не думало останавливаться. Ни на секунду не жалело нас. Арс все-таки сходил к психологу, во многом разобравшись. Моральная поддержка всегда была с ним, поэтому его злость медленно сошла на нет, и он наконец смог нормально жить. Жить, а не существовать. Я по сей день вспоминаю свое первое дело, как яро я пытался помочь, понять, и засадить. Сколько всего произошло за это время… Даже и не счесть.       Арс гордо заменил начальство, теперь величественно воссидая на своем кресле, принимая узды правления небольшого мира в свои руки. Где теперь Михаил, нам не известно, но где бы он ни был, нам это не интересно. Этого человека недолюбливал весь коллектив, и не было особо сложно свергнуть тирана с престола.       Игорь и Марина сидят, но мы постарались, и довольно быстро они оказались на свободе. Что по поводу Выграновского? Тот окончил институт, даже не с плохими результатами, поэтому мы подумываем взять его на работу к себе. Ну а что?       Как и были мои предположения после, Безымянный умер от своей же глупости, которую не смог…переварить. Как ни странно, но имени его мы так и не смогли вычислить, словно он был рождён воздухом, а прошлого никогда и не существовало. Дима настоятельно просился вскрыть его, чтобы наконец выйти на новый уровень. Только как это его повысит, я не знаю. У человека собственные звёзды на холодильнике, а ещё внутри него.       Я понял только одно. Чтобы ни было, как бы это не происходило, на сколько сложно это было бы преодолеть — всё проходит. Все становится лучше, мы справляемся с этими делами вместе, пусть даже это дело бесследно убегает, без шанса на возвращение.       Наши пальцы переплелись, и Арс затянул в головокружительный поцелуй. Как в самый первый раз.

…

      — Передай картошку, пожалуйста, — Павел потер руками, в нетерпении от трапезы.       Сегодня мы празднуем наш самый обычный день, день без происшествий. Можно было бы сказать, что это просто ужин в кругу друзей, но такой шикарный стол нельзя назвать простым.       В дверь настойчиво зазвонили, и Арс взлетел со стула в коридор, чуть не снося остальные стулья.       — А вот и мы-ы, — протянула Катя, держа в своей руке большой торт на сладкое, который, между прочим, испекла сама, девушка так от стресса избавляется. Она улыбнулась своей доброй улыбкой, стягивая с ребенка шапку.       — Катенька, беги мой руки, — мать опустилась вниз, чтобы снять обувь, — Дим, ну что ты там так долго?       — Да иду я, — в квартиру ввалился Позов, запыхавшийся и весь в снегу, — машину уже припарковать нельзя.       — Катюша растет не по годам, — Арс проводил взглядом девчурку. Она не послушалась родителей, убежав в гостиную ко мне.       Арсений       Сидеть всем вместе, нашей огромной семьёй вот так за большим, хоть и не круглым, столом и общаться по душам, рассказывать смешные истории, ностальгировать, вспоминать что-то забавное и чуть-чуть забегать вперёд. У Антона улыбка до ушей, он прям светится от счастья, а когда счастлив он, счастлив и я, на душе становится так хорошо и приятно, как будто тёплое молоко течёт по телу, или кусочек масла, хаха.       — Серёжка, а Серёжка, ты то нашёл себе кого? — решил подстебнуть Матвиенко Паша.       — Добровольский, отстань со своими вопросами, — и уткнулся в тарелку, чуть покраснев.       "Появился, но об этом знаю только я, девушка прекрасная, Машей звать"       — Паш, не мучай ты его, ну, сам расскажет и поделится если что, — поддержала Серёжу Катя Позова — КАТЯ НЕ ТРОГАЙ СОУС ОБМАЖЕШЬСЯ — старшая из женщин семьи Позовых побежала спасать младшую от пятен на красивом платье. Потому что дочка потом расстроится и скажет что-то вроде «А оно само»       Я усмехнулся своим мыслям и ситуации мамы-дочки, и ещё раз оглядел всех вокруг. В доме царили уют и комфорт, атмосфера была приятная и умиротворенная. Все было охуенно и пиздато, я даже так скажу.       — Марта то где, Арс? — спросил меня вдруг Позов, отвлекаясь от дочки.       — Она с Выграновским развлекается, — ответил я, накладывая себе в тарелку греческий салат, — Эд же на кинолога решил пойти у нас, вот и учится, хотя смысла особого нет, скорее всего, Марта сама его учит, он там небось бегает за палкой, — все дружно рассмеялись с этой шутки и чокнулись бокалами.       Через несколько минут в квартиру ввалился недавно упомянутый Эдик вместе с овчаркой.       — Арс, это треш, она такая неугомонная! — сказал мужчина и упал на пол в прихожей, пытаясь отдышаться.       А Марте хоть бы хны, сидит себе спокойно у миски и воду лакает. Все снова рассмеялись, а Выграновский, переведя дух, присоединился к нам.       — Ну что, друзья и коллеги! Давайте выпьем за хорошую работу и слаженность в нашем коллективе! — произнес я небольшой тост, и мы все чокнулись.       Антон       Все звонко чокнулись вновь, а я с гордостью осматривал нас всех. Я спокоен, и полностью счастлив. Сейчас, как рыба в воде, я общался с любимыми людьми, играл с маленькой Катюшей, вспоминая, как впервые встретил ее в больнице. Потом переводил взгляд на повзрослевшую, и кстати, в лучшую сторону мою подругу. Из той вышла отличная мать и жена Катеньке и Димке, который с радостью в сердце, рассказывает, как ему повезло. Как ему повезло тогда, хотя это просто была услуга за услугу, но и вот во что это перелилось.       Пузырьки в бокале лопались на глазах, салатницы опустошались, и игравший на фоне телевизор перестал привлекать информацией. Моя любимая Танюша закончила садик, и я обещал ее познакомить с Катюшей, чтобы дружить буквально семьями. Она так же по-умному смотрит на меня, будто анализирует. Вся в меня, и я не могу не гордиться этим, как и гордятся мои папа с мамой.       Все налаживается.       Переведя взгляд на моего Арса, и взглянув на аккуратное колечко на безымянном пальце, я понял — не ошибся. Ни разу. Не ошибся. Хоть брак не заключить, но я довольно себя называю Поповым, что очень нравится моему мужчине. Он ласково улыбается в ответ, крепко сжимая мою руку. Все знают, и никто не возражает. Это радует, и мы можем быть спокойными.       В гулкой компании вдруг раздался звонок на телефоне, и я посмотрел на Арса, который слегка озадачился, глядя на номер.       Арсений       — Слушаю, — я вмиг стал серьёзным, но на том конце трубки кто-то очень быстро говорил, что я чуть было не пропустил всё мимо ушей. За столом все замолкли, настала гробовая тишина.       — Понял, до свидания, — я положил трубку и посмотрел на парня. И у того в глазах было очень много вопросов, на которые я был готов ответить.       Я посмотрел на него и чуть ухмыльнулся, сложив руки на груди.       — Скажи, легко поймать безымянного?       Антон       Ухмыльнувшись, с замиранием сердца воскликнул:       — Ха, Легко!