Catch the nameless - easy!

      Антон       *Бам-бум-бам*       Кулак резко соприкасался с мягкой дверной обивкой и издавал громкий, но глухой «бум». Послышались шаркающие шаги и звук открывающейся двери.       Сердце с каждым поворотом ключа больно билось о ребра, в спешке стараясь убежать, скрыться от неминуемого позора. Я повел себя как дурак, решив убежать от проблем. Ладони заметно вспотели, и я немедленно вытер их об ткань джинс.       — Привет, — хрипло произнес Арсений.       А он…исхудал? Да и видок чутка паршивенький, бухал сто процентов. Эх, Арс, Арс… Он выглядел, как живой зомби. В прямом смысле — оброс длинноватой щетиной, тело слегка было примято и, кажется, магнитилось к полу.       Я не стал отвечать на его приветствие и поэтому, шустро пройдя в квартиру, заученно обогнув острый угол, подошёл к столу с бумагами. Здесь небрежно валялись ручки, тетрадки и даже — бутылка пива. Набор юного пиротехника, сказал бы я, если бы тут были петарды или зажигалка…о-о-о, зажигалка есть, да.       В одну руку я взял небольшую стопку бумаг, а в другую старый фломик.       — Что ты… — удивлённо выдохнул Арсений.       Мое тело творило чушь, я понимал это, и такого на моей памяти не было, чтобы кто-то так извинялся. Я зубами отцепил горький колпачок и быстро начиркал на бумаге:       — «Привет».       "Не знаю, с чего решил так сделать… Посчитал это лучше, чем заурядное «извини»?"       По крайней мере я хоть пришел, стою здесь и хочу, чтобы до него все дошло. Я сделал первый шаг, а он даже не звонил. Не важно, что от меня звонков не было, важно то, что Попов не соизволил о себе напоминать — он старше, между прочим!       Арсений Я тихо наблюдал за его действиями, пока моё сердце готово было выпрыгнуть из груди и сказать мне «аста лависта бейби», весело помахать и скинуться с этажа. Как там в песне? И камнем вни-из…       Антон твердо стоял в трех метрах от меня с колпачком в зубах и держал бумагу с необычным приветствием. Дышать было тяжело, воздух казался спертым и непригодным к тому, чтобы им дышали. Да и на разговор я вообще не настроен, так как уверен, что если скажу больше трех слов, то разревусь нахер. Может мне и стоило это сделать — выпустить пар, было бы легче.       Капли холодного пота слегка выступили у меня на лбу, и я это отчётливо чувствовал. Ноги потихоньку становились ватными, а земля под ногами уходила. Не стремительно, но все равно не так уж и приятно. Я не выходил из запоя, практически не ел ничего, а тут меня резко выдернули из колеи. Сложно. Непонятно. Хочется назад.       — Всё…нормально? — прохрипел я с запинкой, ибо ком в горле не давал возможности говорить без дрожи в голосе.       На что Шастун повертел рукой а-ля «фифти-фифти, дядь»       — Т-ты голос потерял? — с каждый разом все сложнее, Арс, ты размазня, возьми уже яйца в кулак. Парень резво помотал головой в знак отрицания, что никакой голос он не терял. Тогда я вообще запутался. В голове было четкое «ничего», а в глазах неприятно щипало — так сложно себя сдерживать. Невыносимо. И на это нужны силы, которых у меня в запасе нет. Пусто. Все истратил.       Я глубоко вдохнул и потёр глаза руками, до всяких мушек и точек с ощущением того, что могу в любой момент упасть в обморок. В носу появилось неприятное чувство затемнения, слегка щипет и рвет голову гудящим чувством.       Чуть слабо пошатнувшись, я дернул головой и снова посмотрел на застывшего юношу, который поменял листочек и написал на нём что-то на английском языке. Конечно, Попов же такой умный в этих ваших иностранных лангуагесах.       Антон       — «I was wrong, I speak English, because I'm ashamed. I shouldn't have done that, but I was angry. You are also wrong»       Написав это, закралось сомнение, что тот поймет меня. Н-да видок у него не из лучших.       И теперь уже написал по-русски.       — «Я ошибся, я говорю по-английски, потому что мне стыдно. Я не должен был этого делать, но был зол. Ты тоже ошибся.»       Выдохнув, листки оказались на столе, и я вполную прижался к мужчине.       — Люблю.       Еле шепотом прошептал ему на ухо и поцеловал мочку уха. Он покрылся мелкими мурашками, мне нравится его реакция. Заключив его в объятия, я буквально принял его тело на себя. Попов был слаб, и видно, что тот долго не сможет устоять на месте. Беспокойство пришло, когда его не ждали.       Я помог ему дойти до кровати, аккуратно кладя его тяжёлую голову на подушку и укутывая одеялом. Он ещё не спал, но взгляд был явно туманным — скоро заснёт.       А после я пошел на кухню и начал прибирать давно накопившийся бардак. Бутылки из-под пива, стекляшки от водки, осколки тарелок, вилки летали в моих руках, и уже через час вся квартира была как новенькая. Ну, практически.       Мне было сложно понять, почему Арс действительно решил не трогать меня. Боялся, что я огрызнусь, или что? Где он работает, я не пойму — в органах или в детском саду? Ладно я, но почему этот человек не задался вопросом все решить, пообщаться, и в конце концов — извиниться. Банальное прости, и я бы был твой. Я тоже дурак, что решил все оставить…

…

      Уже было глубоко за ночь — настенные часы протикали свою часть и стало понятно. Ночь. Темно. Тихо. Спокойно.       Арс мирно похрапывал на диване, а я сидел рядом с ним на холодном полу и пялился в кромешную темноту. Сна не было ни в одном глазу, поэтому, тихо встав, я прошел в коридор.       Что-то екнуло внутри и улетело вниз, пока я пытался понять — а что в этом такого? Можно читать кучу моралей, статей из интернета, но лучше то не станет.       В темноте разглядел куртку и достал из кармана куртки старый плеер с наушниками. Конечно, пришлось повозиться их размотать, но после этого я тихо пробрался в ванную.       В голову лезли мысли, которые слушать, вот ей богу, не хотелось, да и от них блевать тянуло. Странно понимать, что ты делаешь что-то такое, но реальность возвращает тебя с каждым тихим шагом ноги, с каждым нервным выдохом.       А знаете ли, я не фанат блевать от мыслей, да и впрочем, как и другие люди. Не включив свет в ванной комнате, я, раздеваясь, прошёлся до белоснежной, хотя в этой темноте и не понять какая она точно, ванной и стал набирать ее, сидя на холодном бортике и мотая ногой туда сюда.       Обстановка была самая подходящая — такое чувство, что тебя никто не видит, а если не видит, значит ты ничего и не делаешь. Но дело было в том, что странные дела наносят отпечаток в мыслях, полностью меняя их — ты становишься сумасшедшее.       Наконец найдя подходящий трек «Somebody to Love», я аккуратно положил сам плеер на стиральную машинку, пальцами перебирая устройство, и подключил наушники… В самые дальние затворки разума полились любимые «Queen». Как теплая вода, которая медленно наполняла белую (да, всё же такой цвет), керамическую ванну, она лилась, заполняя меня. Я старался не взвыть от счастья и улыбнулся сам себе в отражении зеркала. Хотя не увидел его там.       Я медленно погрузился в теплую воду, оставляя одну руку за бортиком. Прятная температура вызывала мурашки на моей коже. Я распрямил пальцы и выудил из квадратика, который был дан великодушно тем бродягой, таблетку, напоминавшую обычный анальгин или подобие тому.       Не раздумывая, положил ее в рот и стал ждать эффекта, губами проговаривая заученные слова уже другой песни «Bohemian Rhapsody».       Разум приятно уплывал, а тело, находившееся в воде перестало ощущаться. Я измученно выдохнул, пока по моим щекам лились слезы, а губы шептали слова песни, попутно слетавшие с них смех. Мне было так хорошо, как никогда.       Арсений       После его слов я уже не мог держать себя в руках. Вроде, такой короткий срок разлуки, а хочется драть глотку от удушающего чувства.       Как только я коснулся головой подушки, тот сразу вырубился, чувствуя что-то тёплое, разливающееся по телу, ведь я скучал и очень сильно — это факт. А сейчас, он здесь, со мной…мой мальчик.       Снов мне не снилось от слова совсем, была только простая темнота, из которой не хотелось вылезать. В ней было очень уютно и комфортно, она обволакивала, как пушистый плед, и утягивала в объятия. Я не хотел просыпаться. Но родной запах под носом заставил меня открыть глаза.       Под боком лежал Антон и смотрел на меня горящими глазами.       — Чего, чудо? — спросил я его немного сонно.       Он промолчал и лишь чмокнул меня в губы, засветившись сильнее, чем полярная звезда. Я не знал, как понимать этого человека, когда он смотрел на тебя впритык.       — Тоже тебя люблю, — улыбнулся я, разлепляя глаза полностью, и втянул младшего в протяжный и сладкий поцелуй. По коже побежали мурашки, а сердце застучало сильнее, готовое выпрыгнуть из груди.       "Угадал ли?"       Антон       "Угадал"       Мысленно улыбнулся я, укутываясь в свое одеяло все сильнее, всё-таки после таблетки и ванной, стало не по себе. Холодно. Мрачно. Одолевали мысли не самые красочные. На, все ещё не до конца, ясность ума приходили чудоковатые силуэты, что-то спрашивали, и уходили, а я оставался в неведении. Становилось страшно, и мне ничего не оставалось делать, как сильнее прильнуть к Попову, зажмуривая посильнее глаза.       Арсений       Разорвав поцелуй, я крепко-крепко обнял Антона, не желая отпускать того вообще никогда. Уткнувшись в его теплую шею, я снова на некоторое время уснул, но вскоре проснулся из-за кошмара.       Кошмары — дикая штука, а особенно тогда, когда пытаешься открыть глаза в реальности, чтобы покончить с этим, еле сдерживая слезы.       Аккуратно, дабы не разбудить юношу, я перелез через него и отправился в ванную комнату умыться и привести мысли в порядок — холодный пот стекал по лицу, и я поспешил избавиться от него.       На миг взглянул на себя в зеркало и ужаснулся, а после заметил странную бумажку лежащую на стиральной машинке, а ещё какой-то пакетик валялся под самой ванной. Странно ещё, что я вообще это заметил в таком то состоянии.       Бумажный квадратик напоминал штучку, в которой передаются наркотики, но он был один и то пустой. Пакетик тоже был пуст, к сожалению. Антон что-то скрывает от меня?       Вернувшись в комнату, я увидел, что парень ещё спит.       "Ладно, проснётся, потом поговорим"       Антон       Утро было не самым лучшим. Я проснулся, а рядом никого, но позже, услышав звуки на кухне, спокойно выдохнул. Надо что-то делать, собраться, искать, похуй, но хоть что-нибудь. Нельзя руки опускать — дал себе слабинку, все, нужно не раскисать. Мысли наконец позитивные, но надолго ли у меня получиться держать и себя, и их под контролем?       Но на этом мой энтузиазм сдулся. Я медленно слез с кровати, не хотя прошёлся до кухни, бросив Арсу такое не совсем бодрое «Доброе утро», и сел за стол, сонно потирая глаза. За окном разбушевались дети, которые увлеченно во что-то играли.       Арсений       — Доброе утро, что будешь на завтрак? — спросил я у парня, как только тот сел.       Но в ответ была тишина, Антон то ли снова заснул, либо ушёл в свои мысли.       "Окей, утро уже не будет добрым"       — Объяснишь мне, что это? — я кинул прям ему под нос маленький бумажный конвертик, который нашёл утром, и пакетик.       Антон наконец отмирает, неужели. Глуповато смотрит на меня, потом снова на «находку» и снова на меня.       — Я задал два вопроса и жду на них ровно два ответа.       Антон       — Чай.       Пытливо вздохнул я и отодвинул странный пакетик от себя подальше, продолжая:       — Это не моё.       Арсений       — Чай так чай, хорошо, — я налил воду в чайник и поставил на плиту закипать.       "В смысле, не твоё, ты че"       — Ладно, пакетик не твой, а это что тогда? — я взял бумажку, потряс ей и кинул обратно на стол, — отвечай честно, что это и откуда это у тебя?       Оперевшись руками о жёсткий стол, я смотрел ровно в его зеленые глаза, в которых сейчас кроме сонного дрёма ничего не было.       Антон       — Мне нет смысла врать следователю, да, мое.       Я ухмыльнулся и взял этот кусок бумаги в руки.       — Кое-кто вчера провел хорошее время, немного расслабившись. Не могу же постоянно быть на пределе, верно?       Нагло подмигнув Арсу, я медленно провел бумажкой у носа, показушно закатывая глаза. Ещё он мне будет что-то читать, какие либо морали. Я взрослый мать его человек, чтобы думать головой трезво.       — Мне его дал старый бродяга на улицах Воронежа, — я сделал грустные глазки, — и он ну очень нуждался в деньгах.       Чайник надрывисто закипел.       Арсений       Я закипал так же, как и этот гребанный чайник сейчас. Нет, ну надо же вывести меня…       — Антон, ты подсядешь на наркоту и будет херово не только тебе, подумай и обо мне тоже! — я зло выдохнул через нос, стараясь сдерживать себя.       Наспех налив кипяток в кружку, сунул туда пакетик чая и поставил перед этим наглым юношей. Пожелав приятного, я молниеностно оделся и вышел из квартиры, крикнув напоследок, чтобы никуда не рыпался и сидел на жопе ровно до моего прихода.       Антон       Я придурковато показал язык Арсу вслед и прильнул губами к горячей чашке. Нет, ну а что? Ладно, честно?       Я понимаю, почему он сердится, ведь я бы сердился также. Но выводило меня то, что со мной обращались как с ребенком, который стыбрил конфетку.       Входная дверь хлопнула, и я остался в тишине, наедине со своими мыслями. Тяжело выдохнув, мне пришлось оставаться на месте — ещё больше Арса злить не особо хотелось…       Прошло минут десять, как я одиноко сидел на кухне, заливая в себя остатки чая. Рядом со мной валялось три пустых фантика от Рафаэлок, и в голову навязчиво прилетали мысли о четвертой.       В один миг я заметил навязчивый звук, и мне пришлось максимально прислушаться — мелкий скрежет, а после беспардонный, но весьма осторожный звук в скважине двери. Арсений ключи забыл? Хотя, бред.       Я подскочил с места, направляясь к источнику звука. Моментально он прекратился, а затем послышался топот каблучков, шустро направляющийхся вниз. Не раздумывая, провернул ключ, который благополучно дал мне Арсений, и стал миновать ступеньки.       Арсений       Во мне бушевала злость с примесью горькой боли, мне нужно было остыть, но я не хочу срываться на Антона, иначе будет хуже. Снова будет та же ситуация, снова будут недомолвки и напряжённая атмосфера. Всё же только наладилось..       Я уже около двадцати минут бродил, а остыть никак не мог, хоть на улице и не плюсовая температура.       "Нужно возвращаться"       Подойдя к дому, я заприметил знакомую фигуру, спешно убегающую от кого-то. От кого? Я не видел, может просто спешила, конечно. Но это точно была Марина, девушка с первого курса, учится вместе с Антоном. Чёрные волосы, стройная фигура даже в длинной куртке…походку я её запомнил, когда она бегала мне за кофе.       Я почти подошёл к подъезду и увидел резво выходящего оттуда Шастуна.       — Ты чего? — спросил он меня.       — А ты чего вышел? — вопросом на вопрос.       Антон       — Я? Ничего… — задумчиво протянул, заходя обратно в квартиру.       — Кто-нибудь из подъезда выходил? — на мой вопрос был ответ «Марина», и тут же встал как вкопанный посередине комнаты, в ступоре глядя себе под ноги. Да ну…не может быть.       — Тебе не кажется, что это все как-то до чертиков странно? Марина здесь не живёт, но тут была. Скрежет был, будто кто-то открывал двери тоже был… Странный пакетик…       Я мягко уселся на недозаправленную кровать, складывая руки вместе.       — Марина всегда была будто на шаг впереди меня. Как странно, но именно когда я чего-то добивался, она старалась меня обогнать.       Я замолк и стал думать дальше. Вовсю захрустел пальцами, на что Арс недовольно скривился. Но мне его реакция была по барабану.       — Марина, Марина, Марина, может, и параноик но тут явно что-то не так, пятой точкой чувствую и…       Я перевел взгляд прямо на Попова, снижая свой голос до шёпота:       — Тебе не кажется, что дома есть прослушка?       Арсений       — В смысле? Какая прослушка, Антон? — недовольно спросил я — И причём тут Марина? Она хорошая девушка, кофе мне приносила, на парах себя хорошо показывала.       Антон закатил глаза и, психанув, начал что-то доказывать. Но я это уже и так слышал. Я не стал слушать его болтовню дальше и ушёл на кухню. Уверенность в том, что Марина - обыкновенная девушка, была такая огромная, что был неприкословен и твёрд. А своим словам и себе я доверяю.       Антон       Бесполезно. Я печально вздохнул и шустро начал собираться в универ. Мои руки медленно натягивали джинсы, потом толстовку, и сам не понял, как уже все надел.       Арс тем временем тоже собирался, застряв лишь на моменте с засовываем кучи бумаги в портфель.       Я ему с этим помог, и мы направились в универ.