Catch the nameless - easy!

      Арсений       Открыв глаза я сильно зажмурился из-за яркого света, который бил мне прямо в лицо — солнце здоровалось со мной из окна.       Я услышал писк приборов и понял, что нахожусь в больнице. Подняв голову, заметил вместо ножа и крови — бинты, обмотанные вокруг туловища, но глубоко дышать мне все также было больно. Ну это естественно, тут одним сном не вылечишься.       "А где, где Антон, где Паша? Сколько я пролежал?"       Вопросы один за другим всплывали в голове, а мне оставалось их просто запомнить и не забыть. Осмотревшись, я увидел, что в палате нахожусь один — это несомненно радовало. Сейчас мне реально нужен покой.       Рядом на прикроватной тумбочке заботливо оставлена записка. Видимо от Паши, почерк был его:       /Как очнёшься, вызови врача, для тупых — кнопка на подлокотнике, Антон сидит в коридоре и не хочет уходить. Не ел почти, все к тебе рвался. Я уехал, ты уж прости, нужно было все улики отдать на проверку. Макс сегодня поедет с Серёжей туда снова и закончат. Альфу я выгуляю и заберу пока что в отделение, не раскисай/       Подумав про себя, что хуй с ним с этим расследованием — не в первой, я нажал на кнопку вызова врача, и через две минуты ко мне зашёл молодой человек.       — Здравствуйте, Арсений, я ваш лечащий врач, как себя чувствуете?       — Вдыхать больно, остальное терпимо.       — Ну хорошо, швы вам снимут через дней пять, а пока отдыхайте. Умоляю, не рвитесь вставать. Понимаю, место неприятное, но так нужно. А то у нас многие с таким рвением стараются отсюда уйти, что ещё хуже становится.       Он лучезарно улыбнулся и уже собирался уходить, но я, вспомнив про парнишку, окликнул доктора:       — Извините, а зеленоглазый парень высокого роста шатен, случайно не сидит в коридоре?       — Он всю ночь провёл здесь, никак выгнать не могли, позвать?       — Да, пожалуйста, — при упоминании этого чуда, мое сердце забилось в бешеном темпе, и я вспомнил момент до падения в темноту.       "Поцелуй. Он поцеловал меня"       Я невольно дотронулся пальцами до своих губ, стараясь все вспомнить, до маленькой детали. Наконец, я увидел его в дверях, растрепанного, невыспавшегося, с мешками под глазами.       — Привет, — произнёс я тихо, но он услышал.       Антон       Меня пытались выгнать, и не раз. Но кто бы ни приходил, кто бы это не говорил, я их игнорировал, крепко вжавшись в скамейку. Меня даже со скамейкой пытались поднять, но тогда поняли, что лучше оставить меня в покое, Я сверлил настенные часы, и даже возможно попал в транс, но это не точно. Потихоньку познаем дзен.       Там мы были с ним вместе. Сидели рядом, плечом к плечу, щека к щеке. Было так спокойно, так тихо, и я просто плакал от наслаждения. В один момент, он поцеловал меня в макушку и, спокойно улыбнувшись, просто исчез.       Вот тогда я чуть не закричал и проснулся. Зажав покрепче рот ладонью, снова стал молить, чтобы с Арсом было всë хорошо. Мой язык уже натерся о зубы от беспрерывной мольбы, в горле неимоверно пересохло, а я продолжал.       — Антон Андреевич, идите к нему, ВОТ СЕЙЧАС можно, — сделал акцент на эти слова врач и ушёл по направлению в свой кабинет чаи гонять.       Так быстро я не бегал никогда. Пуля. Вжух.       Зайдя в палату, и увидев Арса, мое сердце так сжалось…и я подлетел к нему. Но осторожно обняв его, как это позволила ситуация, я поцеловал его в щеку, заглядывая в его голубые глаза. Какие же они красивые.       Арсений       — Всё хорошо, со мной всё в порядке, иди сюда.       Я потянул его на себя, чтобы он лег рядом с правой стороны и обнял одной рукой, лбом уткнувшись в его.       "Такое чувство, что мы с ним давно вместе, хотя мы даже не встречаемся"       Я чмокнул его в нос и посмотрел ему в глаза, лучезарно улыбнувшись во все тридцать два зуба. Так стало намного спокойнее.       Антон       — Арс, знаешь, как я перепугался… Паша не соврет, я рыдал навзрыд, думал, ты умрешь…       Арсений       — Всего лишь ножевое ранение, хотя и сам немного шокирован был.       Я рассмеялся и тут же пожалел, зашипев, тело пронзила острая боль. Все-таки больно не только глубоко вдыхать, но ещё и смеяться. Исключаем из рациона шутки в интернете.       — А ты не думаешь, что мы как-то торопимся?       Антон       — Ты о чëм? — спросил я, а потом уже понял, — Эй, Арс, я вообще-то делюсь своей душой, а ты тут сомневаешься?       Арсений       — Я не сомневаюсь, Тош.       В лёгких запершило, и кашель прорвался наружу.       "Сука, да что ж такое то"       — Я боюсь, что тебе потом не нужно всё это будет. Или вот мы сейчас поторопимся, а после разбежимся, как секс на час, я ни в коем случае тебя не отталкиваю и отталкивать не хочу…       Антон       — Арс, смотри, мне девятнадцать, а уже скоро будет двадцать. Как думаешь, я достаточно взрослый, чтобы разбираться, что я чувствую? Я в шоке, что ты ещё и сомневаешься в этом.       Арсений       — Ладно, — я согласился.       — Тебе, наверное, нужно в отделение? Но я никуда тебя не пущу, пока ты нормально не поешь.       Я взял его за подбородок и чмокнул в губы, прищурившись посмотрел в его глаза. Какие же все-таки красивые.       Антон       Я победно улыбнулся. Выиграл. А после этого могу говорить, что я взрослый? Н-да.       — Какая еда, Арс, откуда мне её взять? Сомневаюсь, что местные кухарки с удовольствием поделятся котлетой и макаронами. А я, поверь, в больницах лежал…такое дерьмо…       Арсений       — Закажу еду из кафе сюда, но выбирай сам, ибо я вас чёртовых гурманов не понимаю, — я приподнял руки в сдающемся жесте и слегка нахмурился.       Антон       — Хе-хе, молодец, угадал.       Но мы все-таки вместе выбрали, что заказать поесть, а пока ждали, просто лежали и обнимались, наслаждаясь моментом. Его теплое тело, как обогреватель, и душу и тело в тепле держит.       Арсений       — Так, я не понял, шо это тут такое, поднимаюсь на второй этаж они сосутся, захожу в палату они снова обжимаются, геюги, — открыв дверь, запричитал Добровольский и на последнем слове сощурил глаза.       — Па-а-аш, ну отыбись по-братски, — протянул я.       — Вам, кстати, что-то передали, вы че доставку заказали, долбоёбы?       Спросил Паша и отдал пакет с горячей едой.       — Да, — я лыбился как идиот.       Антон       Паша зашел в палату, и я по инерции хотел уже отпрянуть, но меня пристопарил Арс, прижимая обратно, и я вернулся на место. Показушно обнимая сильнее, и даже чуть высунув язык. Нет, ну я, конечно, и придурок иногда…       Он отдал еду, и я заулыбался как идиот.       "Паша в свободное время подрабатывает курьером, или просто так совпало" Думал я пока распаковывал еду. О Господи, как вкусно пахнет…       Арсений       — Ты как себя чувствуешь? — спросил Добровольский, пока Антон кушал.       — Живой, как видишь, правда смеяться больно и глубоко вдыхать, — ответил я ему, доставая из пакета чизкейк.       "Без него и в гроб не лягу"       Сказал я то ли про сладость, то ли про парнишку, сам не понял.       Через двадцать минут, Шаст начал собираться, ибо Добровольский приехал навестить меня и заодно забрать Антона. А когда уже и Паша зацокался, было понятно, что пора. Нет, ну что за человек?       На прощание я поцеловал шатена в губы и они уехали под бубнеж Паши, а я остался наедине со своими мыслями, не заметив, как снова уснул. Никуда я убегать не собираюсь, слишком лень и устал.       Антон       Мы спускались вниз по ступенькам, легко перешагивая каждую. Будь я сейчас ребенком, посчитал бы каждую. Хотя, зачем мне знать, что их тут девятнадцать?       — Как ты? Говорят, ты вообще не дрыгался никуда с места, ты как вообще в моральном плане?       Я грустно улыбнулся и ответил на его вопрос:       — Плохо. Я здорово потрепался, и чувствую себя пиздец пустым. Но, увидев снова Арса и убедившись, что с ним всë в порядке, я заметней успокоился.       Паша понимающе закивал.       — Работать то сможешь?       — Да, я думаю, у меня есть пару мыслей на этот счет, так что, как говорил Гагарин: «Поехали!»       Мы сели в машину и тронулись. У Паши в машине пахло по-другому — хоть и мужской одеколон, но с какой-то сладкой штучкой, не могу понять, что это.       Чтобы не терять времени, я решил позвонить отцу. Телефон замигал, переключая приложения.       — Да? — голос по ту сторону трубки был капец каким измученным. У меня заныло в груди.       — Как ты, как Танюша, как, — сглотнул вязкую слюну, — мама?              Он тяжело выдохнул и прошептал, видимо, ком в горле не давал это сделать. Я его понимал — такой же сейчас прикатит и к моему горлу.       — От мамы хороших вестей нет, всë ещё под аппаратом жизнеобеспечения… Я не знаю, что делать, Антон…       Он всхлипнул, делая паузу.       — Танюша, она замечательная девочка, такая красотка ты бы её видел… Ох чувствую, — он через силу усмехнулся, — от женихов отбоя не будет.       Я улыбнулся и вытер глаза рукавом толстовки.       — А что я? Зашиваюсь. Приходиться всë делать самому, а ты же знаешь, как это трудно, да Тош?       — Угу, ладно, пап, держись там, Тане привет передавай.       Я мигом выключил трубку и поняв, что я снова не могу себя сдержать, закусил свой кулак. Не сейчас, слезы ни к чему, хотя…на что я надеялся, звоня отцу?       — Антон, всë нормально? — Паша забеспокоился и его можно было понять. На его месте, я бы тоже не знал, что делать и как приободрить. А я лишь только тихо проскулил в ответ.       Мы подъехали к отделению, и я, как зомби, прошелся до кабинета, в котором были все улики. На ногах будто каменные оковы, и они тянули меня ой как не в вверх.       "Не время раскисать, пора поймать этого гада"       Передо мной лежало шесть карточек.       "Сделаны из картона, цифры написаны маркером. Пустая инфа"       Паша стоял в стороне и просто молча наблюдал.       — Тебе это ничего не напоминает? — задумчиво протянул я, сжимая руки в замке.       Добровольский подошел поближе, но на мой вопрос промолчал.       — Смотри, тут цифры и на трупах цифры. Карточки по твоим словам были найдены в ванной, в отдельном сартире, в двух разных комнатах. Шестую нашел Арс, где была девушка. Четвертая была там, где был жених, правильно?       Павел мотнул в знак согласия.       — Что вообще можно понять из этого?       Я облокотился об стол, в моей голове просто был шквал предположений. Вывалить их сейчас, и запутаться окончательно, или промолчать, оборвав предположения?       — Если наш маньяк поехавший на голову, то это скорее всего игра.       Добровольский широко раскрыл глаза и сел на ближайший стул.       — Смотри, может всë было так: Маньяк, предложив игру, раздал карточки с номерами. Может… прятки? Да, точно! Прятки! Так же легче убить… По одному… Каждому раздал карточки, и те, пошли прятаться. Убив каждого поочередно, он сменил последовательность. То есть сначала три, а потом пять. Может, что-то пошло не по плану. Может карточки были способом наименования игроков, чтобы легче запоминать, кто есть кто…       Я сжимал виски, потому что постепенно сам себя запутывал.       — Четвёртым был муж, тот спрятался за домом. Мужчина убил жениха и, подвесив его на дереве, пошел за своей любовью. А та в свою очередь, всë видела и позвонила в службу. Что объясняет её истерику. Маньяк пришёл к ней, разозлился и убил. А после, этот психопат поиздевался над трупами, усадив их за стол, и вырезал их соответствующие номера.       Я, наконец, выдохнув, сел.       — Только это догадка, я могу быть не прав. К тому же, зачем он раздал цифры? Просто это так похоже на игру, и будь я психопатом, поступил бы так же… Интересно же, че…       Я прикрыл лицо ладонями и громко выдохнул.       — Фиг знает, вообще сумасшедшая идейка, что они ему чем-то насолили. Ну смотри, тебе не кажется странным, что девушку убили последней, потому что свадьба была недавно, а муженька убили четвёртым, потому что встречаться они начали год назад. И маньяк решил не по нумерации идти, как раздал, а мужа предпоследним, и специально перед окнами, чтобы невеста видела… Бля-я-я…       Я со злостью топнул ногой и откатился на кресле подальше.       — Это так высосано из пальца, даже не удивлюсь, если это будет не правдой.       «Хотя я просто другого варианта не вижу»       — Антон, это же гениально, Дима с Окс должны это услышать! Арса пока тревожить этим не будем, хорошо? — Паша убежал за коллегами.       — Согласитесь, у нас постоянно все догадки из пальца высасываются?       Обратился Добровольский к Позову и Сурковой.       — Конечно, — отозвался Дима.       — Так постоянно происходит, — подтвердила Окси.       Все посмотрели на Шастуна и он пересказал им всё от и до.       — Это вполне похоже на реалистичную правду, — задумался Дима.       — Это ещё очень не точно. Есть дохера вариаций, что произошло. Путать можно себя, хотя и правда может быть очень простой. Хотя… — думал Антон.       — Согласна, но пока мы с тобой не съездим в тот замок, я ничего боле не скажу, — она обратилась к парню.       — Когда, кстати? Планировали же сегодня или завтра.       — Я думаю, лучше завтра. До скорого ребят, — я выдавил улыбку и помчался вниз к выходу.       "Надо бы извиниться перед Катей, тогда же не получилось встретиться… думаю, она поймет меня"

*в общаге*

      — Бля-я-я, хуево… — очередной глоток какого-то некрепкого пива, — я знал, что начнутся трудности, но бл-я-я…       Помнится… лет в семь отец потерял работу, из-за некоторых трудностей с начальством. Вроде они обвиняли его в чем-то, а отец доказывал обратное. Не суть, мне тогда были непонятны его проблемы. Но последствия отразились страшно… Родители чуть не развелись, но из-за того, что любят друг друга, делать этого не стали.       Я усмехнулся. «На словах все хороши».       А после, чуть ли не строжайшая диета. Ну как говорила мама, что мол, ничего… полезно иногда избавиться от лишних килограмм. Да вот только их не было.       Очередной глоток снова, как по маслу, протек в желудок.       "Да, я понимаю, у некоторых и хуже ситуация, но для меня и это казалось сущим адом"       Пиво закончилось, и особого эффекта оно не дало.        "Надо было брать покрепче…"       Откопав в сумке забытую (хотя как такое можно забыть) бутылочку ликёра. И, вернувшись на старое место, открыл её.       Почему в мире нет банального классического спокойствия?       Помнится, самые ранние воспоминания, от которых бросало в дрожь. Маленький Антон, сидел в комнате зажав покрепче рукой свой рот и тихо плакал, содрогаясь от каждого громкого удара. Родители ссорились. И, кажется, дело опять дойдет до драки. В такие моменты, ему хотелось, чтобы всë исчезло, всë утихомирилось… И вот, когда становилось уже невыносимо страшно, он слышит ну уж очень громкие удары.       Он должен что-то предпринять, и что-то сделать, но что?       Он быстрее бежит в комнату, где видит такую картину. Отец просто душит, вжимая хрупкое тело мамы в кровать. Та пытается брыкаться, хрипит какие-то оскорбления. Слезы непрерывно льются, тело дрожит, и Антон просто кричит, чтобы они остановились, умоляя папу не делать ничего. Даже пытаясь его как-то оттащить в сторону, но тот орет на сына, чтобы тот не лез.       Проблемы в семье… были не всегда. Они закончились уже давным давно, но это стоило больших трудов. И разговоров, и сеансов у психолога. И просто осознание, что так делать нельзя. Отец вспыльчивый, такая же как и мать, впрочем, зажигаются мгновенно, как спички. Но уже столько лет, они ни разу не кричали друг на друга, не говоря о драках… Это хорошо.       Но маленький я, видя это практически каждый месяц, не мог так просто забыть этот страх. Этот ужас.       Бутылка почти закончилась, как и умение нормально мыслить.       "Теперь это новый я, и новая жизнь"       С такими мыслями я и заснул…