Марципан и шиповник

Ветер принёс ему голос Горо. Под алым клёном в полудрёме лежит сын листьев, как бельчонок, вывалившийся из дупла. Бельчонок, потому что пахнет орехами. Солнце тонет в небе, окрашивая его в бордовый, словно ком чайных листьев в кипятке, и обжигает своими брызгами чувствительные глаза через веки. Кадзуха поворачивает голову набок и наваливает на свой живот левой рукой побольше листьев, стараясь получше скрыться, чтобы его не нашли бродячие собаки, приносящие на шкуре запах горячей бобовой пасты от ближайшего ларька с такояки. Здесь, в кленовых листьях, хорошо. – Ка-адзуха! Кадзуха-а-а! – горланит, собачонок. Каэдэхара слышит топот его ног, повернувшись ухом к земле. – О-о, Кадзуха! Горо несётся к куче пожухлых мятых листьев и присаживается на корточки, заглядывая в лицо друга. Часто дышит. Запах пасты из бобов всё-таки его настиг. – А я вижу, что ты не спишь, – улыбается мальчик и наклоняется ниже к Кадзухе, едва не падая, – я принёс. – Что принёс? – слабо улыбается парень и убирает с глаз платиновую чёлку. Горо тут же присаживается рядом и снимает с плеч рюкзак, вытаскивает из него сначала термос бежевого цвета, как кофе с молоком, затем горсть конфет в фольге. Кадзуха делает глубокий вдох и улыбается шире, приподнимаясь на локте и спуская с плеч негреющее бордовое одеяло. – Что это? – Чай с шиповником и марципаны, – хихикает мальчишка и виляет пушистым хвостом, размётывая листву позади себя. – Ты же не любишь шиповниковый чай и марципан, – вздыхает Кадзуха и принимает угощение из его рук, хрустя шеей после долгого непрерывного лежания на холодной земле. Он открутил крышку с термоса и обхватил её двумя ладонями, наблюдая за тем, как струйка чая звонко льётся прямо в маленькую чашечку и переливается янтарным блеском в свете заката, когда парень переворачивает термос. – Я в курсе, – отвечает старший и ставит термос между своих коленей, – но ты очень их любишь. Ты ведь звонил мне и просил прийти, поэтому я немного подготовился к встрече. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Кадзуха не находит правильных слов для описания своей благодарности и молча опускает глаза, прикасаясь губами к краю крышки и пробуя напиток. Надо же, он ожидал нечто подобное от Горо, но не в этот момент. Ему хотелось лишь его рядом, этого было бы достаточно. С ним рядом всегда любая неприятность переживается легче, будто под наркозом. Горо глядит на высеченную на стволе клёна надпись "К+Г" со знаком бесконечности рядом и незаметно улыбается. Вторая буква немного смахивает на "Т" из-за короткого хвостика с другой стороны, но это не страшно. Он счастлив быть нужным Кадзухе. Оберегать его – величайшая радость для него. Этот юноша значит для него гораздо больше, чем он может себе представить. От одного только орехового аромата его кожи он готов выть от вечной любви к своему бельчонку. Карминовая прядь волос в море платиновых колосьев завилась рогаликом, будто корова лизнула. Едва заметные на бледном лице веснушки с наступлением осени стали уходить, постепенно, одна за другой, будто лампочки перегорающие. Горо готов был бы отдать всё, что имеет, чтобы октябрь никогда не наступал и не забирал у него веснушки Каэдэхары. Кадзуха обжигает чаем язык. На них так странно смотрят люди, не понимают, как можно в такой холод валяться в траве. Это даже смешит. Они не знают, как им хорошо. Когда Горо впервые увидел Кадзуху в листьях без шапки и в расстёгнутой куртке, в октябре прошлого года после внезапного сообщения от Каэдэхары, он резко подбежал к нему и чуть не накричал, уговаривая его взять его руку и подняться на ноги. Но младший в тот день лишь похлопал рядом и попросил лечь рядом, проглотив сухой ком в горле. Потому что в листьях хорошо. И в этом году Горо свою ошибку не повторит. Кадзуха открывает конфету из перетёртого миндаля со сладким сиропом и откусывает половину, с тёплым обожанием глядя гранатовыми глазами на Горо. Он так благодарен ему за то, что друг помогает ему и никогда не оставляет. Больше не протягивает ему руку, чтобы поднять его, вытащить, заставить вести себя как все, а лишь сидит рядом, никуда не уходит и его не выталкивает. Иногда людей следует оставлять в своих листьях, где они обнимаются со своей скорбью и давятся ненавистным некогда шиповниковым чаем с пылью кленовых листьев, чтобы не делать ещё больнее. На стволе над головой Кадзухи вырезаны аккуратно инициалы "К+Т" со знаком вечности. Наверное, Горо ещё не заметил их, раз ещё ни разу не спросил, и слава ангелам, раз так. Сейчас ему меньше всего хочется рассказывать свою историю. Когда-нибудь ему хватит сил. Горо не любит шиповниковый чай. Кадзуха тоже. Но его обожал таинственный, исчезнувший из мира "Т". Пусть только Горо не знает об этом – Кадзуха слишком слаб, чтобы рассказывать об этой маленькой лжи, и он слишком влюблён в заботливого Горо, который покупает свой самый нелюбимый чай и самые нелюбимые конфеты, чтобы посмотреть на его улыбку.