Они любили ночь…

У Тэхёна дрогнули руки прямо во время собрания, но к его счастью этого никто из присутствующих не приметил: он не любил, когда за ним замечали нечто, по его мнению, недопустимое. Но чувство чего-то ужасного не покидало чистокровного и скреблось внутри, требуя вырваться наружу. Криком, сродни воплю — эмоцией, способной стереть этот небоскрёб с панорамы Сеула навсегда. Он прикусил щеку изнутри и, почувствовав вкус собственной крови, сглотнул. — Господин? — обратился к нему один из докладчиков отчёта по недавнему Отбору и последующим волнениям в Сеуле, обратив внимание, что глава Ким повернулся в кресле и смотрел на кучерявые облака в прозрачное окно. — Что?.. — поймал нить реальности Тэхён, развернувшись. — А, прошу, продолжайте. Он сделал вид, что всё в порядке, но уже не слушал и был где-то далеко. Что-то произошло…

***

Рона разлепила глаза и посмотрела вверх. Острое лезвие катаны замерло в нескольких сантиметрах от её лица, и девушка вздрогнула, но при этом облегчённо выдохнула — ещё живы. Главный больше не смотрел на неё с Чонгуком, его взгляд был полностью прикован к особняку. — Г-глава, — прошептал неизвестный страж из клана Мин. Девушка проследила за взором мужчины и ахнула: рухнувшие стены особняка больше не скрывали агрессивно атакуемый языками пламени купол, сквозь который можно было разглядеть три фигуры. Лежавший без движения Хосок; бледный, словно призрак и лишённый всяких красок Юнги покачивался на коленях, а в его руках Хёна, которую чистокровный к себе прижимал, поглаживая серьёзно обгоревшую фигурку жены. Вначале сердце радостно затрепетало, когда девушка их увидела, но потом Роне стало неожиданно горько, будто бы она потеряла что-то очень важное, но только вот чём было это важное не знала. Понимала, что нечто ценное, но насколько сказать не могла. — Что стоите?! — гаркнул на окружавших парня и девушку стражей длинноволосый. — Расчистите! Немедленно! Вампиры тут же бросились к зданию, шипя и обжигаясь они оттаскивали завалы, не давая огню проникать и дальше к куполу. Сам же главный оставил юношу и девушку и, не убирая катаны в ножны, прошёл по уцелевшей лестнице. Взмах рукой и созданный порыв вынудил огонь расступиться. Утихнув перед силой, стихия затихла на время. — Дядя, — аккуратно дотронулся до купола длинноволосый. — Вы живы… — облегчённый выдох вампира не унимал его тревоги, ведь он понимал, что деревянный пол достаточно пострадал и вот-вот обвалится. — Дядя, прошу… — Сэр, там кто-то плачет… Ребёнок, — обратился один из стражей, указав в сторону заваленного прохода в подвал. — Так чего стоишь?! — Хён! — врезался в купол Чонгук, здорово припечатавшись о практически невидимую преграду парень разбил себе лоб до крови. Рухнув на спину он рассеяно тряхнул головой, но продолжал тянуть руку к бессознательному Хосоку. — Учитель, пожалуйста! — Рона тоже подошла, но в отличие от Чонгука уже поняла, что данный барьер не так прост, поэтому встала на отдалении. Но Юнги не реагировал, медленно поглаживая голову Хёны. — Очнись, прошу, — донесся до девушки надломленный, хриплый голос того, кого она теперь называла не иначе, как учителем. — Ну, хочешь всех сирот усыновим и удочерим, всех несчастных детей пригреем… Сделаем Тэгу огромным детсадом, в резиденции полно места… Казармы ещё старые есть, будем тренировать мелкую армию, ездить к Тэхёну и пугать его жопу. Крепость отреставрируем, там можешь госпиталь устроить, который хотела когда-то или новый построим?.. Брату голову твоему откушу, если против он будет… Хорошо, не откушу, но ты только очнись… Хёна! — взвыл чистокровный. — Хватит спать! Что мне сделать? Что мне теперь делать?! — он уже затряс тело чистокровной. — Милая?! — Глава, она… — Заткнись! — рявкнул Юнги, а алые глаза уставились в сторону главного стража клана Мин, на племянника и сына давно покинувшего этот никчёмный мир кровного брата. Хёна во время взрыва находилась дальше Хосока, который лежал практически рядом с ним, а учитывая состояние Юнги его барьер не смог охватить всё. Чудом было уже то, что он всё-таки смог его призвать и даже шевелиться. — Я такой никчёмный, — он склонился над женой, дотрагиваясь своим лбом до её. — Такой жалкий… Больше у Юнги не было сил, чистокровный провалился в темноту, а купол лопнул, словно мыльный пузырь. — Учитель! Рука главного остановила её. Племянник Юнги всё ещё не понимал, что связывало этих парня и девушку с главой клана Мин, но он определённо где-то видел эту девчонку. — Да пустите вы меня! — выбивался из рук двух стражей Чонгук. — Там мой брат! Не трону я этого Шугу! — Что ты сказал? — главный отвлёкся от Роны и уставился на парнишку. — Как ты его назвал? — племянник Юнги всё ещё не знал можно ли было доверять этим двоим, но мальчишка знал то, что знать простому человеку не положено. «Шуга» — так длинноволосый, будучи ребёнком, называл своего дядю, а мать постоянно шикала и извинялась перед главой клана за несмышлёного сына.

***

— А вдруг мы ошиблись? — Чимин смотрел на Сокджина, но старший чистокровный ничем не выдавал своего волнения, наоборот в нём сквозила невероятная уверенность. — Мы же только что убили Мин Юнги… и Хёну… Не хотел я… Не так… Я теперь ничем не лучше Тэхёна. — Послушай, ты пытался. Ты донёс до него всё, что хотел донести. Ничего не вышло, он — упрямый старик и пережиток прошлого, а мой план — самый действенный. Думаешь, мне хотелось жертвовать родственницей? Но Хёна свидетель. К тому же, пусть так, чем она продолжала бы и дальше существовать в таком состоянии. Док отфильтрует его кровь, избавит от токсина, и мы изменим нашу природу «не стражей». Пройдя испытание даже Тэхён уже ничего не сделает. — Этот твой немец мне вообще не нравится, — скривился Чимин, вспоминания о полубезумном учёном кровососе. — Тебе никто не нравится, — хмыкнул кузен Тэхёна. — Главное сейчас свалить из провинции, пока Мины не очухались. — Не волнуйся, самый унизительный план отхода я уже подготовил. Отобранных на жатву в два часа дня направят в Пхеньян. — Волк в овечьей шкуре? — оскалился Сокджин, а Чимин ему подмигнул. Пак Чимину не нужно было место испытания Тэгу, хотя было бы идеально, если бы Мин Юнги всё-таки допустил к нему без всей этой крови и убийств. Чимин приметил и установил координаты северного места, некогда подконтрольной территории клана Хван, и учитывая, что Хваны пали тысячу лет назад, то Холодный лес стал лишь источником древесины и хотелось надеется, что дальше всё пройдёт гладко и никто больше не умрёт. У высших сил, если они есть и не миф, не останется выбора — Корее нужны Стражи, тем более сейчас, когда с Юнги покончено. Как когда-то и Ким Тэхён он думал о будущем корейских носителей гена и в отличие от Ким Сокджина ему не так интересна вся эта абсолютная власть, как сохранение всего наследия. Став новым Стражем, он надеялся вернуть равновесие и процветание своему роду. Хоть как-то исправить содеянное, но тогда он и вправду не думал, что всё так обернётся для семьи Чон. Не думал, что Тэхён от них избавится, всё-таки они были чистокровными. Сокджин же хочет сменить власть, его никогда не устраивал Тэхён, который лишь из-за союза с Мин Юнги получил контроль над кровавыми монстрами полуострова. Пожалуй, кровопийца сегодня отомстил Юнги за то, что тот всё-таки влез в дела клана Ким и надел корону на совершенно не подходящего для этого вампира. — И всё-таки это как-то неправильно… — смотря в окно автомобиля, проговорил Чимин. — Противоречиво. — Мин старый был, а Хёна лишь существовать способна была. Ничего наш вид не потерял с их смертью.

***

— Сэр, а девчонка, которую вы привезли, действительно в розыске, — сообщил разноцветный парень своему начальнику и надув пузырь из мятной жвачки указал на монитор. — Вот, Пак Рона, особо тяжкое преступление, нужна живой и невредимой. Только вот чего странно, если убила носителя гена «V», то что ж она им так живой нужна? Не припоминаю, чтобы сеульские так заморачивались. Или опять что-то показательное хотят устроить? — на последнем вопросе он скривился, не одобряя все эти казни в прямом эфире. — Не наше это дело… Сдадим им и всё. — А то, что я не могу посмотреть материалы дела тоже не в счёт? Длинноволосый прищурился. Всё время этот цветастый, мозгами застрявший в пубертатном периоде, не говорил полную информацию. — Не пускает, повыше уровень доступа нужен, — вздохнул Цветной. — И когда это тебя останавливало? — невзначай бросил главный. — То есть я могу хакнуть? — удлинившейся клык прикусил губу, а в глазах заплясали танец безумные черти. — Осторожно только. — Босс, обижаешь, эти брёвна в жизни не поймут, что к ним влезла моя гениальная особа и порылась в их бельишке. — Не зазнавайся, — закатил глаза длинноволосый.

***

Камера, в которую её поместили, была сырой, тёмной и холодной. Такой себе приём у клана Мин, но она, по крайней мере, жива. Длинноволосый не тронул и своим стражам не дал. Да и стражи эти отличались от сеульских, их практически без зазрения совести можно было назвать вежливыми и аккуратными. Даже допрашивавший их с Чонгуком вампир не давил, а лишь, пожалуй, интересовался их причастности к взрыву и откуда они знают главу Мин. Делал пометки, и недовольно хмурился, когда Чонгук требовал свидеться с братом. После допроса их осматривала вампирша в белом халате, взяла кровь и ушла. Рона поинтересовалась про девочку, которая уцелела благодаря толстым стенам подвального помещения, но ей только ответили, что с той всё в порядке и не нужно волноваться. И вот она уже, наверное, полдня сидела в этой камере и не знала, что будет дальше. Отвечала она им по возможности честно, рассказала про сеульские трущобы, что оттуда и она и Чонгук с братом, что именно там они и встретили Шугу. Сейчас немного жалела, что всю правду не рассказала, но они наверняка уже узнали её не самую чистую биографию. Скорее всего не долго ей тут мерзнуть: её либо прибьют, либо отправят обратно в Сеул. Очнётся ли Юнги тоже не понятно, выглядел он как самый настоящий труп, а жива всё-таки Хёна или повреждения несовместимы с жизнью, Рона так же не знала. И сердце за этих двоих было неспокойно, внутри всё металось от мыслей. Чонгуку ещё могут позволить жить, он всё-таки носитель гена и чистокровный, а вот она кто? Букашка для них, жалкое насекомое, которая к тому же и сородича отправила к предкам. Не будут же они, как и учитель Мин, мириться с её деянием? Это он понял, что она защищалась, он понял эту непонятную тогда ей тягу к жизни, а они могут не понять и не принять, как Юнги и Хёна. Длинноволосый тут пока главный и никаких гарантий его милости не было. Засов лязгнул и дверь отворилась, пропуская в помещение свет, отчего девушка зажмурилась. — Выходите, — обратился к ней строгий голос. Всё ещё жмурясь Рона прошла на выход из своей клетки и страж Тэгу попросил следовать за ним. Девушка удивилась, один сопровождающий и тот шёл впереди. Не так в её представлении должны вести на казнь, но, может быть, они действительно людей ни во что не ставят и совсем не опасаются. Даже руки не заковали. Нет, что-то точно не так и от этого как-то тревожнее становилось. Но к её удивлению её вывели на просторный двор, на который уже опустились сумерки и проводили в главное здание резиденции Мин — старинный дворец, видом которого насладиться не получилось, потому что застывшую от восхищения Рону подгонял её сопровождающий. Даже будучи внутри строения не удалось всё хорошенько запечатлеть в памяти, лишь мельком она отмечала, что тут всё находилось в идеальном состоянии и было древним, как, наверное, и сам Мин Юнги. Её проводили в достаточно просторное помещение и после того, как девушка прошла внутрь, створки дверей сомкнулись, оставляя её в светлой комнате, в которой до урчания в животе вкусно пахло. Её взгляд тут же приковал низкий столик, на котором стояли свежеприготовленные блюда, от которых как раз и исходил божественный аромат на все стороны. Она слишком голодна, чтобы игнорировать этот соблазн, поэтому наплевав на любые последствия и всякие приличия тут же кинулась к еде, накидываясь на вкусное мясо, которое уже давно не ела. — Рад, что вам нравится, — только услышав знакомый голос длинноволосого Рона замерла и смогла оторваться от еды, боясь даже проглотить разжёванный кусок. Он вышел к ней из-за ширмы, всё в той же чёрной форме, но теперь выглядел добрее, что ли. Исчезло недоверие в этом ещё утром суровом взгляде. В руках у него не было больше страшного оружия, а находилась папка. Девушка всё-таки проглотила еду, которая слишком тяжко прошла по пищеводу и продолжала смотреть на стража. — Не знал, что вам понравится, но, думаю, ужин не так и плох? — он подошёл ближе и присел на пол напротив девушки, аккуратно сложив папку перед собой на коленях. — Д-да, вкусно, спасибо, — неуверенно проговорила Рона, опасаясь такой неожиданной смены поведения длинноволосого. — Моё имя Доён, Мин Доён, — представился он. — Глава мой дядя. Рона лишь хлопала глазами, не понимая происходящего. А потом опомнившись, решила, что раз у стража такое доброе расположение духа, то возможно это шанс позадавать ему вопросы, касательно своего будущего и про других. — А как учитель Мин? А что с госпожой Ким? А Чонгук где? А с Хосоком всё в порядке? А девочка? — градом посыпался шквал интересующих вопросов. — И что со мной сделают? Вы же уже знаете?.. — Воу-воу, — Доён улыбнулся, подавив смех. — И с чего же мне начать? Начну с конца. Знаю, ничего не сделают, девочка в порядке, её передали в семью, улыбчивый вампир очаровал всех ветреных дамочек резиденции, что подумываю дать ему пинка, Чон Чонгук с ним. Вроде бы всё хорошо, но почему же он так резко замолчал? — Хёна… Она… Умерла?.. — спрашивать это было больно, потому что Рона очень привязалась к ней, а также испытывала странные чувства к чистокровной. Ревновала к девочке, к Юнги… Ревновала её ко всем и была спокойной только тогда, когда Ким обращала всё своё внимание только на неё одну. Рона старалась не показывать этого, особенно при Юнги. И вся эта зависимость от Хёны была необъяснима самой девушке, но теперь Пак, кажется, начинала понимать причины недавнего чувства утраты нечто важного. Всё из-за Хёны. Она больше не улыбнётся ей, не проведёт рукой по её волосам, не поблагодарит за помощь в готовке… — Мы не знаем, — вздохнул длинноволосый. — По всем показателям госпожа мертва, но регенерация, пусть и медленно, но происходит. Учитывая её состояние «до», мы не можем ничего сделать, не навредив ещё больше. — То есть… Надежда всё же есть? — загорелись глаза девушки. — А можно к ней? — спросила она и тут же прикусила язык. — Хотите к ней? — он очень внимательно смотрел на девушку, будто бы теперь разглядывал под другим углом и в другом свете. — Не то чтобы хочу, — конечно она хотела, но сказать об этом казалось смерти подобно. Если о её «влюбленности» станет известно, её же сам Мин Юнги без всяких Отборов сделает частью жатвы. Не хуже Роны относился ревностно к госпоже Ким, только в отличие от Пак имел полное на то право и не скрывал этого. А девушке только и оставалось, что копаться в своей ориентации перед сном, не понимая всех этих чувств к чистокровной. — Вы совсем на неё не похожи, — вдруг произнёс Доён, а девушка уставилась на него в недоумении. Неожиданно он перестал казаться ей страшным монстром, слишком уж радушен, будто они друзья старые. — На свою мать, — пояснил он свои слова. — Соседи часто говорили мне, что я, как подкидыш. Совсем на родителей не похожа, — вздохнула девушка, вспомнив мать с отцом. К своему стыду осознала, что всё реже думала о них, а боль от их утраты уже не так остра. — Скорее, украденный ребёнок… — М? — нахмурилась Рона. — Вы знаете почему семью Пак постигла столь печальная участь? — он тактично не упомянул казнь в прямом эфире. — Обвинили в фальсификации… То, что сказали по телевизору, в общем, — не хотела она возвращаться к тем воспоминаниям. — Их преступления куда хуже, чем те, за которые их казнили, — взгляд Доёна переместился на папку. — Тут полная информация того, что Сеул пытается пока держать в секрете. И все эти данные выбивают почву из-под моих ног. То, как он это произнёс заставило мурашками покрыться кожу Роны. — Там что-то ужасное?.. Эта папка — дело её родителей, так она решила. Доказательства их преступлений, их святой образ дрогнул. Она не хочет ни во что верить, не будет, не должна. Всё там — ложь! — Похищение принцессы Кореи. — Похи… Стоп. Кого? — Рона округлила глаза. — В этой папке собраны все доказательства и принцесса Кореи — это… — Сэр! — ворвался в помещение страж. — Там… Срочно! Нам всем пизда! Самая настоящая! — его глаза были испуганы и широко распахнутыми. — Глава очнулся… Буянит… Того и гляди перебьёт всех. Тотальный пиздец! — всё больше паниковал вампир. — Твою ж мать! — подорвался Мин Доён. — Отдыхайте, это комната ваша, — он поклонился, мельком взглянул на неё выпрямившись, а после удалился и Рона осталась наедине с собой, не понимая уже ничего. Только на полу лежала выпавшая из папки фотография. — Наён! — девушка потянулась к фотокарточке на которой было увеличенное изображение кулона в форме котёнка. Этот кулон девушка узнает из тысячи. Только это фото старое, не такое красочное, как делали фотографии сейчас, но всё равно оно прекрасно передавало всю простоту и лёгкость украшения, а также его изящество. «Господин Мин, ваш заказ выполнен. Пусть маленькая принцесса носит с удовольствием. С наилучшими пожеланиями, Чхве Юджин» Было написано аккуратным почерком позади, но ведь Чхве Юджин — самый недоступный сеульский ювелир и человеку никогда не заполучить даже самое простое из её творений, только если самого себя отдать в качестве оплаты, ведь Чхве принимала в качестве платы за свои услуги только человеческую кровь.