Even he will break

Нил даже не заметил, как прошло время. Вот так, сидя на голом асфальте рядом с Эндрю, он уже был более чем благодарен и удовлетворён. Благодарен за честность вратаря, по отношению к себе, благодарен за такие тихие и при этом, в каком-то смысле, по-настоящему уютные моменты — он был благодарен за всё. На улице оставалось всё так же спокойно и безлюдно. Кафе только недавно закрылось, поэтому долго сидеть тут, под его дверью, Джостен не видел какого-то особого смысла, но и возвращение в беспорядок клуба тоже не вызывало у него радостных эмоций. -Кафе ещё не скоро откроется, — Нил нырнул рукой в карман и сверил время, — 21:18. «Мы уже прилично тут сидим», — мысленно спохватился нападающий. Рядом с ним вновь появилось мелькающее в тени движение тела — Эндрю медленно поднялся со своего места, тем самым возвышаясь над, всё ещё сидящим рядом, парнем. То ли заметив пристальный взор Нила на маленький дисплей, то ли почувствовав и осознав то же, что думал про себя рыжий — вратарь снисходительно посмотрел туда, откуда прибежал Джостен: -Ты специально выбирал самый долгий путь? -Ну, я пару раз останавливал прохожих, чтобы узнать дорогу, и в последний раз мне сказали, что это самая короткая. -Не верь всем подряд, — выплюнул вратарь и стал отдаляться в совершенно противоположную сторону. -Возьму на заметку, — Нил только сейчас встав на ноги, и, хорошенько отряхнувшись, отправился в догонку лёгким бегом. Как оказалось, сначала Джостен двигался в нужном направлении, но решив свернуть во дворы, усложнил себе задачу. Они шли по мосту, который никогда до это не бросался в глаза нападающему, хотя до этого момента парню и не приходилось тут быть. Нил смело прикинул, что сооружение было построено скорее ради красоты, чем из необходимости, он был, по его мнению, такой же, как в каких-то однообразных фильмах про влюблённую парочку, обязанную встретиться именно тут, после долгой разлуки, при стечении очередных дурацких обстоятельств. Дойдя почти до его конца, юноша заметил, что больше не слышит шагов, которые мелодично преследовали и успокаивали его где-то сбоку, да и тени, кроме своей собственной, тоже не обнаружил. Недолго думая, Нил резким движением развернул своё тело в обратном направлении, но остался на месте, не позволив себе сделать ни единого шага. Эндрю остановился практически идеально на половине сооружения — на его самой высокой точке. Парень, с приятными, блондинистыми волосами, стоял там от силы минуту, но ощущение было противоположное, будто вратарь находился там уже довольно продолжительное количество времени — он выглядел расслабленным, как, обычно, люди выглядят со стороны после изнурительной, но приятной прогулки по парку и после, наконец найдя подходящее место, сев на лавочку около пруда. Джостен не хотел портить такой момент, хоть в нём и не было ничего особенного или что-то в этом роде. На душе становилось до безумия приятно и тепло, когда он, в крайне редкие моменты своей никчёмной жизни, мог вот так запечатлять в памяти, как на старом полароиде, подобные мгновения, и не важно с чем или с кем из своей небольшой «семьи» они связаны. -Пялишься, — знакомый голос плавно и неспеша выводил Нила из туманности. -Возможно. Повернув голову в сторону своего напарника, Миньярд вновь скрылся за пустой маской, словно поймав себя за чем-то не свойственном: -Я не картина, висящая в музее. -Нет, определённо нет, — Джостен подошёл на максимально приемлимое для Эндрю расстояние, и, устремив глаза в то же место, куда так заворожённо смотрел блондин, тихо добавил: -Ты лучше любой «Звездной ночи»… Миньярда на долю секунды будто парализовало. Комплементы в его сторону никогда не напрашивались в глазах других, а даже если в чьей-то голове и проскакивали подобные мысли, то никто никогда не рисковал хотя бы попытаться выйти на подобные разговоры — и они правильно делали. В их «недоотношениях» никто нуждался в подобных вещах и поэтому они не говорили друг другу особо нежных слов, тем самым облегчая себе задачу. Но облегчал её всегда, как оказалось, для себя именно Эндрю — в голове Джостена можно насчитать бесконечное количество недосказанных слов для вратаря, которые при «рождении» автоматически отсылаются в дальний ящик подсознания. Но это не означало и не означает по сей день, по сей час, что нападающий боится их или того, кому они предназначены — нет, это всё чушь. В таких ситуациях, как сейчас, нахлынувшие эмоции в сухую одерживают вверх, и их обладателю лишь остаётся раз за разом ожидать реакции Миньярда на вырвавшиеся выражения. -Не неси хуйни, Джостен. -Я и не делаю ничего такого. -Господи. Хочешь, чтобы я прикидывался глухим? Тебя это устроит? -Эндрю… -Нил, я думаю тебе не стоит продолжать, — сопротивляясь самому себе, яростно прошипел вратарь. Джостен, в отличии от других, уважал желания и прислушивался к мнению Эндрю, и поэтому замолчал, тяжело сглотнув. Между ними повисла смиренная тишина, которая буквально била по ушам. -Я считаю, что это пустая трата времени и лишь выкинутые на ветер слова, — начал блондин, доставая бело-красную пачку. -Но я так не считаю… Большой палец аккуратно откинул картонную крышку. -Я не считаю, что я выкидываю слова на ветер. Я никогда так не думал, и ты это знаешь. Да, возможно мы никогда не говорим друг другу такие вещи, но ведь это не значит, что мы о них не думаем. Я не заставляю и никогда не буду заставлять тебя говорить мне что-то подобное. Так почему тогда я не могу изредка сказать то, что по-настоящему чувствую? Чего ты боишься: что потом я пожалею о своих словах и разочаруюсь в тебе, или ты боишься искренних слов в свою сторону? Я не понимаю, Эндрю. Я ни-че-го уже не понимаю, — Джостен на своё опасение слишком долго изнашивал себя подобными вопросами и в конечном итоге он разочаровался только в своей слабости. Эндрю держал в зажатых пальцах сигарету. Одну сигарету. Сначала с их места хранения отчётливо пропало ровно две штуки, но позже он вернул одну на своё прежнее место — в разъедающем дыме, в приятной горечи, прильнувшей к губам крепкой сигареты, нуждался сейчас только один игрок. -Ты — бомба замедленного действия, — Миньярд аккуратно протянул руку в сторону. -Знаю, — согласился Джостен и зажал между большим и указательным пальцем небольшой «дар». Вновь тишина. Вновь чувство облегчения на душе. Вновь сердце стучит в груди с опасной силой ударов. Докурив свою сигарету, нападающий бросил окурок вниз. Только сейчас Нил понял, что это были за еле слышные звуки, которые так упорно пытались обратить на себя хоть долю внимая — слегка наклонив голову вниз, под мостом ему стала виднеться небольшая речушка, которая была, по первому взгляду, глубиной максимум по грудь. Вода тут же подхватила сигаретный фильтр и стала уносить его прочь. Странно, что она до последнего не показывалась ему на глаза, хотя, скорее он сам не хотел и не особо пытался её увидеть. -Хах. Я один только сейчас её заметил? , — нападающий попробовал хоть как-то разрядить обстановку. -Ты один, — кивнул блондин. -Что ж, она хоть и совсем небольшая, но ничуть не хуже других. А ты что дум., — Джостен не смог закончить свой вопрос до конца. Все слова застряли в горле и никак не могли продвинуться дальше. Голкипер стоял неподвижно, лишь позволяя плавно расширяться своей грудной клетке, для получения новой дозы кислорода. Вес его тела был в основном перенесён на руки, точнее на предплечья, которыми он смиренно упирался на металлическую защитную ограду. Глаза Миньярда неотрывно взирали на рыжего парня, от чего тому становилось одновременно тревожно и приятно, а голова становилась всё тяжелее и тяжелее с каждой секундой. Сказать, что у нападающего внутри буквально всё сжалось до максимума, от чего было трудно дышать — ничего не сказать. Почему он так смотрит? -"Я опять наговорил лишнего?», — не укладывалось у него в голове. Но спустя мгновение все тревоги и излишние вопросы сошли на ноль, только из-за пары настолько заветных слов: -Да или нет? Вот оно, вот почему Эндрю так изучал его последние минуты. Сердце среагировало молниеносно — парню казалось, что со стороны, даже не прислушиваясь, можно услышать, как оно издавало удовлетворительные звуки учащённого биения в подобный момент. -Да. Нил не стал полагаться на то, что вратарь сразу же среагирует и поэтому сам принялся сокращать и так небольшое расстояние между ними. Но первый шаг, доказывая свою намеренность, делал именно блондин — рука Эндрю неспеша пересекла границу личного пространства Джостена и с легкой, фантомной ноткой боли впилась в его шею. Прежде чем продолжать, Нил многозначительно посмотрел в невероятно глубокие глаза орехово-карего цвета: -Тебя не смущает обстановка? Мы же на улице, прямо на мосту — довольно видное место. -Не в этот раз. Миньярд рывком притянул к себе рыжего. Для полного удобства вторая, свободная рука оказалась на щеке Джостена — невероятно тёплая, немного с огрубевшей кожей на подушечках пальцев, она наглаживала пространство от виска до кончика подбородка. Дыхание уже давным давно сбилось. Нил в полной эйфории наслаждался тем, как поистине нежные, влажные губы вратаря страстно соприкасались с его собственными, как едкий вкус сигаретного дыма и выпитого в большом количестве виски проникал в рот вместе с языком парня, который сплетался с его и оставался внутри на некоторое время. Из-за постоянных тренировок и учебы, в последнее время им не удавалось хотя бы лишний раз побыть вместе, наедине, а про что-то большее и вовсе можно было забыть на тот момент. Именно поэтому это ощущение приторно-сладкой ностальгии целиком и полностью охватило игрока, который жадно хватался за волосы Эндрю, тем самым притягивая его ещё ближе. Ближе настолько, чтобы они буквально бились друг об друга. Отдав волю нахлынувшим эмоциям, парни простояли так около 10 минут, изредка давая себе пару секунд для того, чтобы перевести дыхание. -Чёрт, я уже почти не чувствую губ, — голкипер сделал небольшой шаг назад. Губы Эндрю и правда уже были насыщенного, вишнёвого цвета, в добавок довольно распухшие от непрерывной близости губ и от силы поцелуев. -Чутка побаливают, но это ерунда, — Нил легкими движениями пальцев проверил собственные. -Нам уже пора продвигаться, иначе дальше этого моста так и не сдвинемся, — Миньярд кивнул в даль, призывая нападающего идти. -Ты сам здесь остановился, — пожал плечами Джостен и пошёл следом за Эндрю, который опять не стал его дожидаться. Спустя некоторое время они уже снова были у «Райских сумерек». Охранник отвёл руку назад, жестом говоря «Можете проходить». Нил всем сердцем надеялся, что они найдут остальных «монстров» около их столика или хотя бы где-то в пределах клуба. -Молись, чтобы они не ушли. Эти придурки вообще перестают думать головой, когда в них попадает алкоголь, — громко сказал низкорослый блондин, грубо распихивая толпу внутри помещения, чтобы им удалось пройти к месту, откуда он поспешно ринулся прочь. -Я писал Кевину, он, конечно же, ничего не ответил, но я предполагал, что он хотя бы прочитает. -Кевину, серьёзно? Блять, да он за это время мог уже дважды обогнать Никки в количестве водки внутри своего желудка, — от услышанного вратарь стал ещё быстрее пробираться сквозь эти «джунгли». Столик находился около дальней стены, что было значительно дальше обычного их расположения, но это только благодаря народу, который переполнял клуб в вечер пятницы. С расстояния было видно только то, что лишь от одного стула одиноко сбрасывал мрачную тень чей-то силуэт. Это был Аарон. Он сидел напротив наполовину полного коктейлями подноса. Двумя руками он удерживал высокий стакан, в котором была какая-то красно-синяя жидкость. Увидев парней, он лишь подарил им недолгий оценивающий взгляд, а после оторвал от коктейля указательный палец и ткнул им куда-то в столпище людей — Никки и Кевин еле держались на ногах, но яростно пытались перетанцевать друг друга любыми методами, находясь практически зажатыми между такими же отчаянными «танцорами». -Пиздец., — Эндрю закрыл рукой глаза, а после медленно провёл ею по всему лицу.