J1437K~

      Чонгуку с утра позвонили очень рано, и он, еле как открыв глаза, выслушивал недовольства стаффа. Юнги, лежавший под боком, все слышал и ему было так плохо из-за того, что драка случилась по его вине, но ничего уже нельзя было поделать. Они всю ночь провели вдвоём, наслаждались, целовались, обнимались, не переходя границы, слегка кусались и терлись носами, рыкая словно звери, бодаясь. Вся кровать смялась, подушки валялись в разных концах, покрывало сбилось под головой Чона, который продолжал любить своего недотрогу. Целовал словно в последний раз, ладони сжимали бока, поглаживали позвоночник пока Юн, ежась от прохладных пальцев, оставлял невесомые поцелуи на мускулистой груди и мурчал.       — Я вернусь вечером, и мы поедем к Джею, — проводит рукой по щеке Мина и легко улыбается. — Соберемся небольшой компанией.       — А можно с тобой на работу? — дует губки парень, трется носом о небольшую щетину на подбородке, фырчит.       — Ты знаешь ответ малыш, — стаскивая этого ребенка с себя, говорит Чонгук и ерошит свои волосы, довольно потягиваясь. — Я в душ, ты как?       — Согласен, — соскакивает с кровати, берет полотенце, лежащее на стуле, и прижимается к мужчине, что, подхватив любимое тело, кружит вокруг себя и тащит в ванную.       Они снова долго-долго обнимаются, чувствуют горячие тела друг друга и улыбаются. Юнги самый нежный мальчик на планете, который устраивает вместо горячего расслабляющего душа — душ из поцелуев. Чонгук нарадоваться не может, отлепиться от своей крохи, но вскоре приходится выпутаться из ладошек, поцеловать каждый пальчик и, мягко коснувшись щек, уехать. Мин заправляет кровать, валится на диван после завтрака, состоящего из хлопьев с молоком и кофе и рассматривает видосики в Стаграмме.       В одном видео такое, что Юни как ребенок садится на колени и пытается выполнить все то, что написано в нем.       — Закрыть глаза, — кивает сам себе парень и жмурится, а дальше идет специфическая музыка. На моменте, когда происходит яркая вспышка должно что-то показаться и там оказывается Чонгук. Юн в шоке, как такое могло произойти или это сыграло с ним шутку воображение, но неважно, нужно уже заняться делами.       Парень одевается, ищет долго ключи и найдя запасные решает прогуляться немного. Никто же не должен знать, что это квартира Чона, а значит все хорошо и ему можно выйти отсюда. На улице свежо. Мин нацепил на себя самые обычные чоновские шмотки, которые не мелькали в камерах или каких-то телешоу, почти утонул, но выбора не было огромного. Не пойдет же он в своем вчерашнем костюме.       Хлоя не отвечала на сообщения, но по написанным вчера кажется она уехала с Намджуном вместе и пропала. Сидела в сети последний раз поздно вечером. Пожав плечами, Юн сообщил ей о том, что решил прогуляться, а вечером они с Чонгуком поедут к Джею, может быть они там и встретятся. А вдруг? Пройдя немного дальше по улице, чтобы не заблудиться Мин зафоткал улицу, где находился и свернул к набережной.       Тут было красиво. Безумно красиво. Людей не оказалось так много, потому что будни и большинство работало, но Юнги по крайней мере не чувствовал себя так одиноко. Забравшись на одну из скамеек прямо с ногами, он огляделся, глядя на милых девочек, что играли с собакой, перевел взгляд на дедушек играющих в шахматы, заметил молодых женщин занимающихся на своих ковриках йогой. Потянувшись, пришлось встать и пройтись до самой реки, рассматривая горизонт спрятавшийся за высотками и магазинами. Там погибло, но кажется стало строиться заново. Может еще не все потеряно? Сфотографировав неплохой вид, парень отправил Чонгу, промахиваясь и попадая по номеру еще и с Элиотом. Да блять! Не успев удалить тот сразу же прочитал.       — «Мило. Ты где? Разве ты не вернулся в отель прошлым вечером?» — сразу же появилось на экране и пришлось отключить звук, улыбнуться и радостно зашагать дальше. Его это волновать не должно.       Мин облазил наверное все близлежащие улицы. Обходил все магазины и только, когда Чон стал звонить, понесся моментально домой. Влетев в лифт, грудь все еще ходила ходуном, а коленки тряслись от волнующегося, непонимающего и ругающего чонгукова тона, но как же это было сказано. Дверь оказалась приоткрытой и Юн прошмыгнул в щель.       — Почему не предупредил что пойдешь гулять? — рыкнул мужчина, прижимая к стене маленькое тело и приобнимая за талию. Ткнулся носом, расхохотался с юновой мордашки и, чмокнув, сжал пальцами нежно бока. — Я успел испугаться, что ты сбежал.       — Интересно куда? — приподнимая бровь, хмыкнул парень, вдыхая чонгуков запах кожи, зарываясь ладошкой в волосы и встречаясь с ненасытными, опасными карими глазами.       — За вещами в отель, — довольно, так растянуто. — Может переедешь на недельку ко мне, — потянулся к губам одновременно щелкая рукой по выключателю. Комната погрузилась во тьму и Чонгу припал к шее, легонько кусая. — Я не против буду видеть тебя каждое утро в моей постели, быть с тобой все свое свободное время и слышать как ты мурчишь мне.       — Во сколько нам нужно к твоему другу? — тяжело дыша, поинтересовался Мин. Как же тут становится жарко.       Я чертовски хочу тебя.       — Через полтора часа, но можем и в отеле по быстрому, — будто читая мысли пожал плечами Чонгук, ослепительно улыбаясь и прокашлявшись, отошел в сторону, надевая на себя кожаную куртку. — Ну так ты решил?       Я бы нагнул тебя прямо сейчас.       — Так, значит по списку, долгое собирание моих шмоток и быстрый секс на кровати? — захихикал Юн, прикусывая губу и получая в ответ усмешку.       — Ты немного перепутал, но я тебя поправлю на месте, малыш, — закатив глаза и подхватив парня на руки, ответил игриво Чонгук и, шлепнув по заднице болтающуюся и верещащую на его плече крошку, пошел на выход из квартиры.

***

      Юнги смотрит на Чонгука с вожделением, протягивает руки и, касаясь груди, приподнимается на носочки, нежно целуя. Такой на самом деле экстрим. Пройти через всех людей незаметно, подняться в номер, быстро покидать вещи в сумку и завалиться на первую попавшуюся кровать. Саймона точно не должно было быть, потому что уже уехал к Джею в гости, ведь он один из его друзей; значит у них есть еще немного времени на себя и после можно вылетать отсюда на милые посиделки.       Мужчина усмехается, притягивает к себе непослушного мальчишку, обхватывая ягодицы руками и впиваясь цепкими пальцами в сочную попку. Мин протяжно стонет, поскуливает в поцелуй, когда Чонгук его совсем поднимает, заставляя обвить торс. Юн отрывается от желанных губ, чтобы глотнуть воздуха и приступить к шее. Ему плевать. Сейчас ему плевать как тот закроет все эти синяки и засосы, он метит свое. Волк обезумел, волк сходит с ума и не может понять где найти спасительную воду, потому что в комнате становится невероятно жарко.       Кровать вся такая аккуратно заправленная, но скоро превратится в месиво из одеял, подушек и смятой напрочь простыни. Чон присаживается на подоконник, опираясь бедрами, пролазит рукой в спортивные широкие штаны мальчишки, пробираясь к своим любимым спелым персикам. Мин дышит тяжело, пальцами цепляется за волосы, оттягивает, тыкается носом в висок, когда чонгуковы пальцы залазят в дырочку. Блять! Хочется матерится, курить, выпить вина и трахнуться наконец-то с этим искусством.       — Я тебя завожу? — спрашивает Чон, когда Юнги поскуливает, насаживаясь на пальцы.       — Что? — стонет, прикрыв глаза и облизывая губы.       — Тебя заводит мое тело? Мой голос? Мои действия? — кусает мальчишку в шею так сильно, что тот вскрикивает, захлебываясь звуком и хрипит:       — Всегда. И то и другое и третье, но самое главное мне нельзя смотреть в твои глаза, потому что когда ты хмуришься я могу сразу кончить, — признается и слышит смех.       Чонгук кидает недотрогу на кровать, стягивая сразу же все вместе. Сейчас перед ним самый лучший мальчик, самый прекрасный! В номере отеля слегка прохладно, но ничего, сейчас есть отличный шанс исправить это недоразумение. Юнги хватается за ремень Чона, расстегивает и не успевает ничего сделать, как мужчина вытащив из шлевок быстро переворачивает того на живот и шлепает пару раз по заднице. Отбросив ненужный аксессуар, целует покрасневшие места, кусает и открыто смеется с тихих стонов.       — Мини-бар до сих пор полон, тебе принести? — отрываясь от юнгова тела, интересуется Чон.       — Нет, ты за рулем, а я хочу быть полностью трезвым, чтобы чувствовать тебя по-настоящему, — переворачивается на спину и, приподнимаясь, тянется к Чонгу Мин.       Они обнимаются полностью голые. Юнги раздевает Чонгука медленно, осторожно, но одновременно торопливо, чтобы прижаться, почувствовать, поцеловать везде, где можно. Ему хочется отсосать, когда он видит этот прекрасный член, но стесняется сказать вслух лишь жмется теснее, льнется.       — Я люблю тебя, — целует в губы Юна Чонгу, обводит языком татуировку и прищуривается. — J1437K? Почему я не заметил этого в прошлый раз?       — Не имею ни малейшего понятия, — выгибается под ласками парень. — Может, потому что в бокале была виагра и кроме того, чтобы трахнуть меня ты большего не видел.       — Паршивец. Расскажешь мне сегодня ночью почему решил набить именно это, — улыбается Чонгук, смеясь, а после кусает за скулу фыркающего Мина, который кажется понял к чему был намек. — Постонешь для меня? Хочу тебя послушать.       — И когда ты стал таким испорченным? — хихикает Юнги, насаживаясь на член и закатывая глаза от удовольствия.       — В тот момент, когда увидел как недотрога переезжает в домик по соседству, — входит по самые яйца Чон и матерится с того, что кровать начинает безбожно скрипеть. — Я понял, что должен нарушить все правила, чтобы заполучить его.       Они любят друг друга долго, трахаются с оттяжкой, медленно, с удовольствием, выжимая из секса абсолютно все. Час пролетел быстро, через двадцать минут им нужно уже быть в другом месте, но так не хочется и можно наверное немного опоздать. В дверь стучат и Юн вздрагивает слегка, расширяет глаза, смотря на Чонгу, который забавляется от того как мелочь паникует. Они не закрылись, да, и когда Мин дергается, чтобы слезть с члена или хотя бы прикрыться, мужчина прибивает его к месту, не давая двигаться.       — Солнце ты тут? — в ответ тишина.       Элиот явился и Чонгук хмурит брови, входит на всю длину резко, полностью и ловит непонимающий и возмущающийся взгляд Мина. Мелкий начинает скулить, когда пару глубоких толчков происходит, но не разжимает губ, заорет точно. Чон шикает на крошку и тот надувает губы, поворачивая голову к двери.       — Я видел, как ты зашел сюда и решил составить компанию, — Чонгук приподнимает брови и недовольно глядит на Юна, который закатывает глаза. Ну-ну, конечно. — Так мне можно войти?       — Чон~и, — скулит от сильных толчков Юнги в самое ухо. — Он сейчас увидит.       — Пусть идет нахрен! — жестко выговаривает, шипит, втрахивая миновское тело. Резко останавливается так, что Юнги понимает, что не кончил.       — Ты пугаешь меня, когда начинаешь злится, — признается, неловко ежась, когда Чонгук встает и начинает искать одежду.       — Прости, пушистик, я не на тебя, — извиняется поцелуями Чонгу, натягивая на себя футболку. — Закончим позже.       Они смотрят друг на друга секунды. Голый Мин, сидящий на кровати недовольным, неудовлетворённым комочком и уже одетый Чон у которого такие же эмоции на лице, но все это сменяется гневом у обоих, когда за дверью опять подается этот противный голос.       — Юнгиша, ну так что? — блять, как же он заебал уже. Когда уже до человека дойдет, что он идиот, который верит в несуществующую любовь. Не того выбрал, занятого.       — Я уезжаю прямо сейчас, — кричит из-за двери парень, начиная быстро одеваться, прыгая на одной ноге и стараясь найти свою кофту.       Чонгук дожидается своего малыша около входа с сумками в руках, топает ногой, глядит на время, и когда Мин подходит, пропускает того вперед.       — Ты ку… — не успевает задать вопрос как губы искажаются в букве «О», потому что Чонгук с грозным лицом стоит за спиной своей недотроги, держит ручки сумок так сильно, что белеют костяшки, а глаза почти черные. В темноте комнаты выглядит огроменной тенью, страшной, ужасающей.       — В места поинтереснее, чем отель и магазины поблизости, — пожимает плечами Юнги и, выйдя наконец в коридор, протягивает Чону карточку, тот кивает и, защелкивая дверь, направляется молча к лифту. — Увидимся позже.       — Ты не вернешься завтра? — доносится в спину и Мин, смотря на Эла, качает отрицательно голой.       Они покидают отель и, агрессивно кидая шмотки Юна в багажник, Чонгук заводит двигатель. Машина срывается с места. По времени они успевают, может опоздают немного, минут пять, но мужчина начинает пугать сильнее. Парень не может никак понять что случилось, когда Чон ничего не говорит ему, несется под сто двадцать, обгоняя почти всех и иногда выезжая навстречку. Тут множество автомобилей и можно легко разбиться и, пролетев на красный, Юни не на шутку беспокоиться о своей вселенной. Тут же камеры и штраф точно придет, плевать, что он будет небольшой, но что он творит? Так нельзя!       — Чонгук, — зовет парень, в волнении кладет ладони на свои колени и сжимает мягкую ткань. Поворачивает голову к мужчине, рассматривая его брови, поджатые губы и напряженную ногу, что давит на педаль газа все сильнее. — Чонгук, пожалуйста, успокойся.       Его не слушают и в бешеном темпе они долетают до нужной улицы. У Юнги будто мир перед глазами пролетел. Чон глушит мотор и, ударяя рукой по рулю, откидывает голову назад прикрывая глаза.       — Что ему нужно от тебя? — выдыхает напряженно. — Почему он доебался? Вы же не встречаетесь так почему как ты выразился одногруппник выдвигает права на тебя? — резко поворачивается к Мину и глядит на растерянное личико. — Я чего-то не знаю?       Юнги вздыхает, беспомощно глядит вперед и, разворачиваясь, перелазит на колени мужчине, обнимая за шею. Нежно пальчиками массирует шею, дрожит от чонгуковых прикосновений, адреналин еще все зашкаливает внутри и от этого он ерзает на Чони, никак не может устроиться.       — Элиот сообщил, что я ему возможно нравлюсь, но я отшил его в первый раз, — начинает Юн, отклоняясь и упираясь спиной в руль. — Во второй раз он сказал, что я должен был подумать над его словами, хотя я четко выразился по поводу этого бессмысленного занятия. Я не заинтересован был в этих отношениях, — пожимает плечами, грустно хмыкает, наблюдая украдкой, как Чонгук кладет ему на бедро ладонь, поглаживает и рассматривает надутое выражение лица. — Саммерсон стал дарить подарки, писать слова любви, предложил машину и деньги. Я не брал, он настаивал. Молча переводил иногда на карту круглую сумму, часто совал конфеты прямо в руки и сбегал. Мне пришлось принять его правила игры, хотя я ему сто раз говорил, что люблю другого.       — Я тебя тоже люблю, — выдает спустя пары минут молчания Чонгук. Приподнимает подбородок напротив, глядит в тусклые миновские глаза и нежно целует в выпяченные губы. Чмокает несколько раз и хихикает с того, как щеки напротив краснеют. — А ему в следующий раз член оторву если тронет тебя без твоего разрешения. Только скажи и я все сделаю.       — Хорошо, — улыбается Мин довольно. — Пошли, мы опоздали на семь минут.       — А так не хочется, — тянет недовольно Чонгу и помогает вернуться на соседнее сиденье мелочи одним хорошим шлепком. Надевает маску, вытаскивает ключи и выходит из машины. Юни быстро вылазит с другой стороны и, обойдя, встает рядом со своей вселенной. Упирается подбородком в грудь, они смеются и быстро покидают улицу.

***

      Они сидели несколько часов и разговаривали друг с другом. Чонгук, конечно же, был рядом с крохой и не подпускал близко Саймона к нему, Намджун привел Хлою и та, завидев друга, уволокла того на кухню, где они готовили напитки, закуски и очень много трещали. Подруга рассказала, что Нам сводил ее на прогулку и она научилась кататься на велосипеде, потом показал любимые картины и было так атмосферно глядеть комедию на диване в его гостиной с хорошим вином. Божественно. Юн похвастался тем, что проведет эту неделю с Чоном пока они еще в Корее, много рассказал о приставучем Элиоте и что Чонгу напугал того, когда они вдвоем вышли из комнаты. О неудавшемся сексе пришлось умолчать. Эванс хохотала на всю кухню.       Позднее решили сыграть в самую банальную игру «Правда или действие», сидели, загадывали тупые задания по типу выпить стакан соджу, отжаться, попрыгать, позвонить кому-нибудь незнакомому или разыграть фанатов непонятной фоткой. На фоне играла легкая английская песня. У Джея была достаточно большая квартира, обставленная по минимализму, поэтому в гостиной расположился диван, телевизор, ковер и пару кресел; ни картин, ни фотографий, ни шкафов — ничего не было, разве только магнитофон стоял в углу.       Все смеялись, шутили про влюбившегося внезапно Намджуна, Хлою, которая с невозмутимым лицом сидела и старалась подавлять улыбочки, БанХена, что выбирал одни действия и больше всех отжимался, прыгал, лазил на поверхности, бегал из гостиной в кухню и обратно, а также угадывал фрукты по запаху. Все ничего пока бутылка не указала на Юнги, а Сай, прищурившись, заулыбался в открытую. Кажется мужчина что-то точно задумал.       — Правда или действие? — спросил как ни в чем не бывало будто не он сейчас нехорошо глядел на Юна, придумывая невероятно страшные вопросы или задания.       — Правда, — сглотнул Мин и чуть не хлопнул себя по лбу. Этот же черт знает достаточно, чтобы спросить и поставить в неловкое положение парня.       Граймс некоторое время крутил в голове формулировку, щелкал костяшками и, успокоившись, выдал со всей серьезностью в голосе, что у него была, чтобы не дай боги не заржать.       — Что вы делали с Чонгуком пару часов назад?       Юнги выпал. Закашлялся так, что сидящая рядом подруга постукала его по спине, не понимая к чему этот спектакль, ведь они же собирали вещи в отеле, а может быть все-таки этот ангел немного недорассказал правду. Саймон ухмыльнулся с такого потерянного лица.       — Выбираю действие, — бурчит и слышаться смешки со всех сторон. Можно блин поменять это недоразумение?       — Повторите с Чонгуком то, что было пару часов назад? — разводит руки в стороны Граймс и Намджун не может сдержать смеха с миновского лица. Какого черта? Он что сейчас прикалывается над ним?       — Мы ничего с ним…вещи собирали… — оправдывается и как назло Чонгук отлучившийся на пару минут заходит именно на этом моменте, веселиться и, кидая на своего недоврага легкую ухмылку, говорит:       — А я готов повторить, — садится рядом с крохой, прижимает его рукой к себе и довольно смотрит на всех. Юнги сгорает со стыда, прикрывает глаза, хотя и сидит с улыбкой, потому что Чон даже не отпирается что у них вместе что-то было, есть и будет после. — Тем более нам помешали.       — Поди еще и Элиот, — предполагает Хлоя и на нее взирают два недовольных взгляда. Оп, а она не промах, сложила два плюс два и собрала пазл, чтобы быстро догадаться, что вещи покидать можно и за минут двадцать, а вот опоздать в гости на семь минут, да еще и зайти с лицами будто лимона поели — ну точно должна образоваться причина покрупнее, чем пробки.       — Угадала, подружка, — фыркает мужчина, а недотрога корчится, показывая, что уже тошнит от этого имени. Все смеются и продолжают игру.

***

      Неделя пролетела незаметно. Лучшая неделя. Последний день до вылета и Мин с грустным лицом складывал вещи. Саймон их с Эванс отмазывал все это время, но упросить преподавателя на то, что Юни с Хлоей приедут сразу в аэропорт оказалось невозможным. Завтра все рано утром должны стоять как штыки в коридоре и после дурацкого пересчета по головам отправлять в путь. Глупости какие-то, но ничего не поделать.       Сегодняшнее утро оказалось волшебным.       Я не хотел тебя отпускать.       Они лежали на кровати, обнимались, целовались и Юнги чувствовал себя бесконечно счастливым, когда включил песню «Космос». Чонгук стал его персональным космос, раем и адом в одном флаконе. Мин нежничал, любил по-своему, как умеет, а мужчина хрипло смеялся, шептал в ухо пошлости и называл «Дурашкой», потому что мелкий внезапно застонал в поцелуй. И казалось бы, что такого, но это было слишком… Так громко, искреннее, чисто. Чертов идол искуситель, личный дьявол Чон Чонгук, который заставляет грешить и грешить, хотя это хочется делать с таким удовольствием.       Чонгук все утром говорил, что его кроха самый идеальный, самый прекрасный мальчик, созданный только для него одного и Юнги от таких слов готов был либо плакать либо вставать на колени. Вот же. Приручил его, заставил приклоняться и если бы раньше Мину сказали сделать такое он бы никогда в жизни не унизился, а тут понимает, что это не слабость, это страсть, это такая любовь. Юн так любит, что перед Чоном можно показать любые эмоции, встать на колени и тот его никогда не осудит. Он все отдаст за своего мужчину. Будет его принцессой, а Чони его принцем и это их титулы только для них двоих, только для таких сумасшедше влюблённых, создавших сказку, построив стенки вокруг себя, ведь в наше там никакое зло не должно было проникнуть.       Я люблю тебя. Бесконечно. Вечно. Неисправимо. Громко. Чувственно. Я люблю тебя. Только так и никак по-другому.       И вот отель. Его номер. Сидящий напротив Саймон, читающий книжку и не обращающий на парня никакого внимания. Скучно, невероятно плохо без Чонгука. Почему он вообще решил уехать обратно домой, а не остаться в Корее подольше? Хлоя сказала, что подъедет позднее, потому что сейчас в магазине и хотела бы купить своей маме что-то особенное — Юнги вот выбрал уже подарок своей маме. На самом деле идей изначально не было, но бокс корейской косметики привлек внимание и пришлось сразу же взять, потому что это же женская мечта иметь такое, да еще и в большом количестве. Мин был определенно доволен.       — Эй, — раздалось громкое из коридора и дверь распахнулась. — Почему не идем тусить? — Марки показался шумным, каким-то слегка подвыпившим и безумно веселым. Юн уже успел отвыкнуть от такого зажигательного старосты. — Около бара лучшая вечеринка и мы должны ее посетить!       — Да, иду, — пожав плечами, тихо произнес Мин. — Присоединюсь через минут пять.       Марк кивнул, перевел взгляд на Саймона, который показательно взглянул на часы и, сев на кровати ровно, хмыкнул:       — Не думай, что я соглашусь. У меня есть планы на вечер, — как отрезал. Андерсон сразу же стушевался, но не подал виду, разулыбался, подмигнул Юнги и смылся.       — Ты не закрыл дверь! — когда шаги стихли, развернулся к мужчине Юни и нахмурился, уперев руки в бока. — Он же теперь не отцепится!       — Не мои проблемы, учись отказывать, — вставая с кровати, потянулся Сай и стал снимать футболку. — Тем более я в дворецкие принцессе не нанимался.       — Ладно, прости, — запал весь спал на ноль и Юнги, почесав нос, прикрыл глаза, чтобы не смотреть на голого Граймса. Развернулся, упер взгляд на кровать и, подняв телефон, проверил сообщения. Звонить было Чону нельзя, потому что на работе. Тренировки, все время под камерами и на милые словечки любимому точно времени не будет.       — Завтра уезжать, повеселись хотя бы сейчас вместо того, чтобы грустить тут, на кровати. Твой староста не плохой пацан, — ухмыльнулся Сай и у Мина заиграли чертики в глазах, когда он, прикусив язык, развернулся, сверкая улыбкой. — Не смотри на меня так, не в моем вкусе, — засмеялся мужчина, застегивая рубашку. — Мне больше по душе непослушные язвы с лисьими глазами.       — Да пошел ты! — заверещал парень и под хохот вылетел из дверей.       Вечеринка оказалась обычной бухаловкой. Ботанку утащил Марки и, напоив неизвестно чем, та залезла на барную стойку. Сам Андерсон не отличился ничем, он пристроился рядом. А вдруг они сойдутся после такого? Немыслимо. Элиот как-то тихо сначала сидел на стуле, смотрел за представлением недотанцоров, но, завидев Юнги, оживился. Вот же черт! Народу было немного, в основном взрослые, которые тупо заказывали напитки и уходили прочь. Но подцепить симпатичного парня, чтобы позлить Эла можно было. Пока Чонгук~а не видит, а то точно бы по заднице надавал, но можно же поизображать интерес, позлить это чмо, чтобы не расслаблялся.       — Ты как, солнце? — вывел из раздумий голос Саммерсона и Юн, смотря на этого чурбана, чуть не блеванул. Даже здесь Эл надел свою долбаную толстовку, джинсы, те самые кроссовки, которые носил несколько лет. Над ним сестра его родная ржет и он ничего не предпринимает. Как же надоело лицезреть это. — Выглядишь не очень.       Ебать, спасибо!       Как же сказать-то ему о том, что он умеет полить говном. Не очень выглядит, а что не так собственно? Плохо стрелка нарисована, макияж, может новые шмотки, что Мин купил, обойдя несколько магазинов, чтобы все сидело идеально? Может сказать ему все как есть? Обидеть, но зато получить нормальный результат после которого Элиот отстанет навсегда. В голове родился отличный план.       — Конечно не очень, — заулыбался Юнги, показывая свои белоснежные зубки. — Пора выпить, друг мой, — приобнимая парня за плечи, захихикал, сплел пальцы и потащил к алкоголю долго скучающему по нему. — Или нажраться, чтобы наконец-то рассказать тебе кое-что.       — Я не думаю, что… — начал Саммерсон, но парень перебил сразу же, прикладывая пальчик к губам.       — А тебе и не надо, — попросив бутылку, сказал Мин и, сделав первый глоток, подмигнул.       Красное пошло отлично. Без закуски сначала было отвратительно, но когда голову повело и на подход пошла вторая, то все стало абсолютно безразличным. Телефон вибрировал, но дела не было совершенно. Эл не успевал за энергичным Юнги, который качал головой, ржал, танцевал время от времени и устраивал свой движ. К ним присоединился Марки и они с этим крутым парнем замутили спор. Выдули бутылку крепкого коньяка залпом. Юн вылил себе немного алкоголя себе на шею и подбородок, предлагая какому-то парню слизать это пока не подоспел зануда и не оттащил. Ну ничего, веселье еще не закончилось?       На столе стояла куча бутылок и хотелось еще, но Мина так сильно мутило, что было невозможно сосуществовать. Андерсон отвалился еще на втором споре, время было далеко за полночь, а они сидели с этим уебком и говорили о жизни. Сколько он выпил, чтобы наконец-то смочь поговорить и высказать все то, что думает? Достаточно. Вино, коньяк, различные коктейли и всего этого было настолько много, что любой другой сдался бы. Нихрена себе как говорится он выжрал.       — Знаешь, ты со своей любовью заебал! — заорал Мин, вставая со стула, и, пошатнувшись, схватился рукой за край стола, отмахиваясь от Эла и его гребаной помощи. — Я те столько раз говорил… А ты мне блять свадьбой тыкал, обесценивал…       — Юнгиша, милый, ты пьян, — успокаивает разбушевавшегося парня Саммерсон. — Пошли в номер, а?       — Хули ты мне тут указываешь, я слушать буду только вселенную свою, — икает, указывает пальцем на телефон и тянется, чтобы разблокировать. — Погоди, — старается, все плывет и приходится напрячься, чтобы все получилось. — Видишь, это он! — показывает на Чона Юн. — Я его люблю, видишь блять! Не тебя нахуй!       — Что ты такое говоришь, солнышко? — ведет Элиот его куда-то. Голос этот слащавый, спокойный. Сука! — Пошли лучше в кроватку, ладно?       — А ты че не верил, когда я те, — запинается об ступеньку и орет на весь коридор еще шире Юнги. — Когда я те говорил, что люблю только его!       — Конечно любишь, дорогой, он же певец, у него есть фанаты — это нормально, — ловко вытаскивая карточку, соглашается Саммерсон. — Любить звезду это хорошо. Ты мне рассказывал про него. Я читал. Но все равно не понимаю как можно любить настолько этого китайца. Он же как девушка честное слово.       — Бляяя, — тянет Юн, заваливаясь в номер и хочется вот удариться головой об стенку лишь бы не видеть перед собой двух Элиотов. — Ты блять не слышишь, что я говорю? Не слышишь меня нахуй?!       — Все я слышу, солнце, — поддакивает парень и Юнги понимает, что блевать хочется от слов причем по-настоящему.       — Похуй на тебя, — делает паузу, сдаваясь окончательно. — Значит потом, — машет рукой ему Мин, отмахивается. — Извините, мне надо отлучится, — неуклюже кланяется, его ведет пока Элиот не касается, чтобы удержать, но парень не рад такому раскладу. Даже если волк пьян, он знает свою цель и сразу же отскакивает как от прокаженного. — Пошел нахуй, не трогай меня!       Закрыв дверь в ванную, пришлось потрудиться, чтобы найти унитаз и как следует проблеваться. Крутило ужасно, но обычно после такого становилось лучше и на утро не ощущалось сильного похмелья, хотя хрен его знает, сейчас Юнги не способен соображать вообще. Элиот за дверью не произносил ни звука и в душе теплилась надежда, что он ушел. Пришлось смыть макияж, умыться, прополоскать рот, но в отражении казалось, что он только все размазал. Приглядевшись ему не показалось, но плевать все завтра.       Вернувшись в спальню и открыв дверь с ноги, Юни вывалился никаким на пол, прислонился к косяку, завидел Саммерсона и, осознав, что тот никуда не сгинул, захотелось вернуться и поблевать еще. Рухнув словно говно на кровать, Мин снова зашел в сообщения, но ни одного чонгуковского не было. Хлоя писала, неизвестный номер какой-то и мама спрашивала про дела. Пиздец! А где его любимый мужчина? Хихикнув глупо с видоса, который они с Марки залили в Стаграмм парень понял, что там он чуть ли не сосется с каким-то парнем, но вовремя отталкивает нежелательного уебка, посылая куда дальше. Молодец, Юнги, ты такой красавчик! Поставив кучу сердечек неизвестному посту, Юн улыбается, кладет телефон на грудь, не смотря на Саммерсона и отрубаясь, выдает:       — Мне точно пизда от Чонгука…

***

      С утра болела голова. Дико. Саймон маячил на горизонте и, молча подав таблетку, помог Юнги выпить ее. Подруга ворвалась в комнату вся собранная, красивая, но безумно злая. Ругала его минут десять, а Мин весь красный сидел и смотрел, что вытворял вчера. Стыдно! Ужасные вещи, а ведь столько просмотров, потому что он выложил это даже не для важных друзей. Какой ужас! Столько фотографий отправлено Хлое и благо что только подруженьке любимой, а не кому-нибудь другому.       — Удивительно, Чонгук мне до сих пор не написал, — повалившись на кровать, накуксился парень. — Ни сообщения, ни звонков — ничего.       — У них с утра съемка, — сообщила девушка, а Саймон кивнул, подтверждая ее слова.       — Может забыл сказать, — пожал плечами Юни и стал судорожно удалять все, что вытворял вчера. — Я идиот Хлоя…       — Да, ангел, ты идиот…причем полный, — хмыкнула подруга и стала стирать салфеткой с лица друга тушь.       Все вместе они успели к завтраку, а после преподаватель отдохнувшая и счастливая посчитала всех студентов и отправила в автобус. Марки все это время находился рядом с заучкой и кажется они нашли общий язык. Омо, да тут намечается любовь, потому что эти вчера вытворяли невероятные штуки и если после алкоголя они потрахались, то теперь понятно почему Андерсон облизывает эту девчонку и раздевает глазами, пытаясь все пальцами потрогать то грудь, то бедра, то залезть под кофту. Юнги, фыркнув, поделился своими наблюдениями с подругой и та подтвердив, что соседки в комнате не было, а за соседней дверью слышались стоны заткнула уши наушниками. Поездка началась.       Большинство происходило как в тумане. Они сидели в зале ожидания, каждый переговаривался с кем-то пока Юнги все пытался дозвониться. Ходил, накручивал себя и волновался. Он обещал прийти, сказал, что точно будет и поцелует на прощание свою крошку. Может и правда планы поменялись, но почему не рассказал? Почему не написал одно гребаное сообщение о том, что не придет, чтобы Мин не доводил себя до сумасшествия, до болей в сердце, до трудного дыхания своими переживаниями. Начали объявлять посадку, но парень даже на это не обратил внимания, все ждал, надеялся, но чуда не происходило.       — Юнги, пошли, он не придет, — потянув за рукав, попросила подруга, но Юни не замечал ничего. Еще один человек и нужно будет отдавать свой билет, очередь дойдет до них и все. Это конец. Но упорный волк брал вверх над хозяином, продолжал стоять и глядеть на вход в зал ожидания.       — Чон обещал, — проскулил, развернувшись к девушке. — Ты не понимаешь.       — Намджун мне с утра еще сказал, что будет съемка, поэтому ему не приехать, — в сотый раз повторила Хлоя. — Я не понимаю почему он не написал, но тебе даже Саймон подтвердил это.       — Я звонил миллион раз, но ничего, а вдруг что-то случилось? — покачав головой, прикусил губу парень и, топнув ногой от досады, подал билет. Время поджимало, хотя наверное нужно было остаться. — Позвоню ему снова как прилетим.       — Я своему тоже позвоню, — улыбнулась подруга и они вместе зашли на борт.       Почему он не пришел? Почему номер будто бы был недоступным? Неужели эта неделя была снова всего лишь иллюзией, сказкой в жалкой юнговой жизни. Это будет нечестно, но Мин надеется, что все напридумывал, надумал, вообразил и, приземлившись дома, они наконец-то поговорят и тот объяснит почему нарушил обещание и даже не сообщил о том, что не придет, чтобы Юнги не выглядел как гребаная собака, которая не может прожить без своего хозяина и дня.       Его волк смотрит грустными большими глазами в иллюминатор, смотрит на облака и понимает, что уже скучает. Мин успокаивает животное, наблюдает за спящей Хлоей и устраиваясь рядом с девушкой старается заснуть тоже, чтобы мучительное ожидание прошло намного быстрее. Парень верит, что Чонгук его не обманул и у того просто не было времени рассказать о быстроменяющихся планах.       Она (жизнь) снова заставила меня ждать так долго, желая наказать за что-то или просто поиздеваться, чтобы преподать мне урок, но я, прикрыв уши, твердил себе, что ты можешь все, ты опровергнешь ее слова и перехитришь, чтобы забрать к себе в объятья.       И умирал я от любви и боли в своей ничтожной жизни.       Пожалуйста, Чонгук, скажи, что все, что я выдумал — неправда.