Свет окна напротив

«Стань моим шрамом на теле, ночной истерикой! Самой большой потерей за то, что я тебе верил...»

      Этой ночью, Минхо специально завёл будильник на телефоне на три часа ночи, чтобы проверить, спит ли его новый сосед или нет. До конца не понимал, для чего ему это нужно, но невероятное любопытство заставило проснуться в такой поздний час.       Он соскочил с кровати, после первого сигнала телефона. Выбираться из кровати не хотелось, очень уж прохладно было снаружи: зимой в комнате Минхо всегда температура была ниже, чем во всём доме, но ему это нравилось.       Он просто приподнялся на колени и заглянул за окно. Дом напротив стоял полностью поглощённый в темноту. Минхо облегчённо выдохнул. — Значит, спит, — решил он, — Надеюсь, у него не выступила шишка на лбу. Эх, так стыдно. Нужно завтра пойти, ещё раз извиниться и, может быть, что-то приготовить в знак извинения, — с такими мыслями, он забрался обратно под одеяло и вскоре уснул.       — То есть, ты хочешь сказать, что это красное пятно на лбу ты заработал ударом обо что? Ахах! Нет, подожди, тебя сбил дрон? — не переставая смеяться, ещё раз, спросил Хёнджин и подошёл ближе к другу, внимательно смотря на место удара.       — Я же уже сказал, — обиженно ответил Хан, — Он не специально! Сказал, что просто не справился с управлением, — пояснил парень.       — Он хоть красивый? — хитро улыбнувшись, поинтересовался друг, добавляя кипяток в кружку.       — К чему этот вопрос, Хван? Я по девочкам, вообще-то, в отличие от тебя, — напомнил Хан, забираясь с ногами на стул, возле кухонного стола, — Хёнджин, я прилетел только два дня назад, а ты мне уже начинаешь надоедать.       — Ой, какие мы нежные. Я просто спросил, без подтекста. Мне интересно, как выглядит твой новый сосед. Может быть, я сам захочу с ним познакомиться, — смеялся Хван.       — Красивый, — выдохнул Хан, смотря в одну точку на столе, — Я бы сказал, очень красивый. А ещё, у него очень приятный голос — мягкий. Он выглядит достаточно скромным, наверное. Я не знаю! Я толком не говорил с ним, — ответил Джисон, на ранее заданный вопрос.       — А зовут как? — не переставал проявлять интерес Хёнджин.       — Ли Минхо. Так, отстань от меня, хватит вопросов! Мы, вообще-то, не виделись с тобой одиннадцать лет! И в первую же встречу, ты говоришь о каком-то левом челе? Друг, так не пойдёт, — смеялся Джисон, а перед глазами вновь всплыл образ соседа.       — Прости, — извинился Хёнджин, сев за стол напротив с кружкой горячего чая, — Хан… Как ты? Джисон резко перевёл взгляд на друга.       — Я не знаю… Прошёл только год и я… Я стараюсь жить, будто ничего и не было. Но всё это сложно для меня. Мне до сих пор сложно его отпустить, — свесив ноги со стула и выпрямившись, ответил Хан.       — Я очень хочу, чтобы ты справился с этим. Сейчас, наверное, прозвучит банально. Но всё будет хорошо, поверь. Хотя, я не тот человек, который может тебе такое говорить. Я не смогу понять твоих чувств. У меня не было в жизни подобного…       — И я рад, что не было. Спасибо, Джини. Спасибо, что все эти месяцы ты был рядом, хоть и далеко от меня, — поблагодарил он Хёнджина.       — Чем планируешь заняться в Корее? Думал об этом?       — Со мной уже связалась та компания по звукозаписи. Думаю, это лучший старт. Но займусь я этим уже после праздников. Сейчас просто хочу не думать ни о чём и просто привыкать к тому, что снова буду жить тут, — объяснил Хан.       — Слушай, гоу на выходных в клуб, выпьем, потанцуем, хоть как-то развеешься? — предложил друг.       — Можно, — принял приглашение Джисон, — А сейчас, тебе пора ехать в институт, опоздаешь ведь! Экзамен, Хван! — и встав со стула, Джисон начал тянуть друга за руки, чтобы тот наконец встал из-за стола.       Минхо долгое время топтался возле двери, не решаясь нажать на звонок. Он слепил рисовые пирожки с начинкой из красных бобов и пришёл к Джисону, чтобы ещё раз извиниться и поздравить с новосельем. Так принято. Но из-за своей природной стеснительности, которая проявлялась в самый ненужный момент, вот уже десять минут он стоит перед соседской дверью и всё ищет в себе смелость позвонить. Но дверь отворилась раньше, чем Минхо решился.       — Я, конечно, прошу прощения, но Вы до ночи будете стоять тут? — распахнув дверь перед носом Ли, тут же задал вопрос хозяин дома.       Минхо застыл с широко раскрытыми глазами. Моргая часто, он пытался усмирить своё волнение, будто его поймали на месте преступления.       — Я… — неуверенно начал Минхо, крепко сжимая в руках мешочек с рисовыми пирожками.       — Я уже понял, что это Вы, — широко улыбаясь, подметил Хан, — Может быть, зайдёте? Или всё-таки пришли возле двери постоять? Я Вас заметил в окне, когда Вы только решили подойти.       — Я пришёл извиниться. Как ваш лоб? — собрался с мыслями Минхо, — Вот, это… Как они… Вот… — Минхо начал заикаться, а щеки уже краснели вовсе не от мороза. Он совершенно не умел общаться с людьми.       — Хорошо, пусть это будет «вот» и это «вот» я принимаю, как и принимаю Ваши извинения. Лоб в порядке, — по-доброму ответил Хан, забирая из рук Минхо мешочек, — Так Вы зайдёте?       — А можно?       — А я же пригласил, — смеялся Джисон, — Проходите, уже совсем темно и холодно, — и ухватившись за рукав куртки Минхо, затащил его вовнутрь.       Минхо прошёл в тепло и сразу снял шапку, в спешке поправляя примятые волосы. Несколько секунд пытался зацепиться хоть за что-то взглядом, только бы не смотреть на Джисона. Хан, заметив это, подумал, что ему стало нехорошо.       — Вы в порядке? Просто Вы так моргаете…       — Нет, я в порядке, — наконец решившись, Хо посмотрел на соседа, — Просто неудобно как-то, что я к Вам в такой поздний час напросился в гости. Вы наверняка заняты делами, заехали же только. Я, наверное, пойду?       — Так, — скрестив руки, начал Джисон, — Я Вас пригласил сам, значит у меня есть время. Поэтому забудьте про «пойду». Ещё, Вы старше меня, верно? Тогда можно, я буду звать Вас «хён»? В Корее же так обращаются к старшим? Я уже устал, немного, «выкать» Вам, простите. А меня можете звать просто Джисон, ну или как придумаете, я не обижусь. Но только в рамках приличия.       — Хани, — случайно вырвалось с уст Минхо то, о чём он думал со вчера. Это провал. Лицо Джисона озарила счастливая улыбка.       — Хён, твои уши покраснели, — по-новому обратился Хан.       — Это от холода…       — Не думаю, — хитро щуря глаза, сказал Джисон.       — От холода, — серьёзно повторил Минхо.       — Хорошо, от холода, так от холода. Я даже не знал, что в моём доме такой минус, что ваши…твои уши замёрзли. Пойду, налью нам чай, а то совсем околеешь. Снимай куртку и проходи в гостиную, это налево. Я на кухню, хён, — смеясь, Джисон ушёл за чаем.       Минхо знал этот дом изнутри, потому что частенько мисс Хан приглашала его то на чай, то на ужин, то помочь по хозяйству. За год, что прожили, как соседи, они очень сблизились. Ли до сих пор скучает по тем тёплым вечерам в компании мисс Хан.       Хо прошёл в гостиную и сел на диван, на то самое место, на котором частенько сидел, когда приходил в гости. Всё вокруг, каждый предмет, мебель, несли в себе воспоминания о прежней хозяйке этого дома. Из всего интерьера выбивались только пара коробок, которые вчера вечером привёз её внук.       — Ты знал мою бабушку, хён? — появившись на пороге гостиной с двумя кружками чая, задал вопрос Хан, — Держи аккуратно, он горячий, — Минхо взял одну из рук Джисона, а тот сел на противоположный край дивана.       — Видимо, плохо, раз не знал, что у неё есть внук, — отпив немного чая, ответил Минхо.       — Мы почти не общались, как переехали в Америку. Бабушка была против нашего переезда туда, говорила, что там нас ждут одни несчастья, в чужой стране. Наверное, она была права. Но мама очень хотела, а папа и вовсе был не против. Из-за всего этого они сильно рассорились, что прекратили общение. Мне и брату было двенадцать, мы никак не могли повлиять. И только последние два года, бабушка хоть как-то вышла на связь, — забывшись, начал рассказывать о себе Джисон, — Думаю и дом она оставила нам, как извинение, что ли. Я не знал об этом, со мной юристы связались только летом.       Минхо слушал внимательно, изучая, напротив сидящего, Джисона. Он выглядел очень хрупким, из-за своей худобы. Теперь, когда он не смеялся, можно было рассмотреть его глаза. Они были очень большие и глубокого чёрного цвета. Вокруг глаз виднелись синяки, скорее всего, он мучается бессонницей или много работает, такое заключение сделал у себя в голове Минхо. И опять эта родинка на левой щеке.       Сидя в футболке без рукавов, Джисон представил взору Хо свои руки, на правом плече которой был длинный шрам. Почему-то, Минхо не удержался.       — Как ты получил этот шрам? Джисон бросил серьёзный взгляд на соседа, до этого смотря прямо, в одну точно.       — Этот? — повернул он голову к плечу, — Станем ближе, расскажу. Не думаю, что сейчас мы достаточно знаем друг друга.       — Извините… Прости, это лишнее, — Минхо опустил взгляд на свою кружку в руках, теперь даже боясь повернуться в сторону Джисона.       — Кем ты работаешь? — поняв чувства собеседника, поинтересовался Хан.       — Я? Я работаю преподавателем танцев, — неуверенно ответил Хо, продолжая буравить воду в кружке.       — Ты танцор? Ого! А не слишком ли ты скромен, для танцора? Я думал, что люди, которые занимаются танцами, особенно профессионально, более открытые в общении, нет? Еще говорят, что они хороши… — Джисон осёкся, теперь ушам Хана пришла очередь краснеть. Минхо смутился ещё сильнее: горели и уши и щеки. Эта особенность в его организме очень раздражала, потому что его эмоции можно было читать, как открытую книгу.       — Наверное, ты прав. Мне просто сложно с малознакомыми людьми, но потом всё хорошо. Извини за это. А чем занимаешься ты? — отпив, уже остывший чай, спросил Минхо, наконец оторвав взгляд от кружки и посмотрев на лицо парня.       — Я пишу музыку. Знаю, не очень серьёзное занятие, наверное. Но деньги приносит хорошие.       — Я хотел бы послушать… Ну, когда мы станем ближе, — Джисон улыбнулся словам Минхо.       — Кстати, меня друг позвал в субботу в клуб, не хочешь с нами? Танцы, всё же, твоя стихия, — предложил Хан.       — Клуб? Я не знаю, ну, я могу. Да, наверное, могу. У меня сейчас отпуск и я свободен...       — Отлично. И, кстати, можешь звать меня Хани, — засмеялся Джисон, — Мне нравится.       Минхо радостно посмотрел в ответ. А Джисон замер, глядя на такое прекрасное лицо соседа, на его ямочки у рта и такие сияющие щёлки глаз. Сидя напротив него, Хан уже мечтал, чтобы выходные настали быстрее.