Blue and grey.

Он стоит на светофоре, скучающе окинув глазами магистраль, полную машин, смотрит вперед, комкая в кулаке рукав своего пальто. Когда мимо него, поздней осенью, проносится машина, едва не обрызгав его с ног до головы, он шипит, отходя назад. Тэхён ненавидит эти чертовы машины. Каждый уголок мира в этом треклятом транспорте, словно мало и мало. Тэхен переходит светофор, не оглядываясь по сторонам, вперив взгляд вниз. Он глотает комок в горле, когда заходит в цветочный. — Мне пионы, — бросает он, опуская взгляд в свою сумку. — Да, конечно. Сколько? — Тэхен замирает с кошельком в руке на несколько секунд, впиваясь глазами в пол. — Тринадцать. Девушка пакует ему цветы, оборачивая их в красивую бумагу. Синюю, как попросил Тэхен. Обвязывает её золотой лентой, чтобы закрепить их, протягивая их мужчине. Он коротко кивает, расплачиваясь. И выходит, сжимая в руке букет. Он едет в такси, мечтая разбиться вдребезги. Едут долго, минут сорок. Хлопнув дверью и дождавшись, пока такси уедет, он смотрит по сторонам. Село. Обычное, вон даже коровы стоят. И сено рядом. Из людей никого. Тэхен идет мимо бесконечных оград, рассматривает деревья, чувствуя и слыша, как листья шуршат под носками его ботинок. Он доходит до своего конечного пункта, останавливается. И опускается перед оградой, чтобы открыть небольшую калитку, вырвать кусок какой-то травы, которая слишком сильно разрослась. Он кладет бутоны на стол, а сам опускается на скамейку. Достаёт сигареты. Молчит, курит, бросая взгляды на цветы. Обертка синяя по краям, как его глаза. А бутон розовые, как его щеки. Лента золотая, как он сам. Гуляющий ветер разносится по кладбищу, сильным потоком разносит скрип старых калиток. Тэхен достаёт один пион и кладёт на могилу букет. Все такое серое, уже давно мертво. Как и тело, рядом с которым он сейчас сидит и курит. — Двенадцать лет, — его хриплый голос тихо разносится по пустоте, а ком в горле словно вытягивается, мешая ему дышать. Он давится дымом, едва слышно смеясь. — Эта боль и тоска однажды убьют меня. Поскорее бы. Я бы оказался рядом с тобой. Тэхен не выглядит как человек, познавший горе. Но, вопреки всем словам его знакомых и друзей, сейчас он затягивается дымом с новой силой, слегка отвернувшись, чтобы посмотреть назад. Множество могил — ухоженные, пустые, безымянные. Он поднимает взгляд наверх, смаргивая слёзы, пытаясь сдержать их всеми силами. Это привычка — никто никогда не хотел видеть его слёз. Он кусает губы, шмыгает носом, поворачиваясь обратно к могиле. — Двенадцать гребаных лет. Для меня… — говорить сейчас становится все сложнее. Дорожки слёз текут по его щекам огромной силы градом. — для меня каждый день — словно испытание. Я не помню, когда последний раз дышал, потому что хотел. — ветер его каштановые волосы по себе разносит, а он говорит и говорит, сжимая в руках надломленный пион. Его любимый цветок. — Двадцать третье октября. Он не может говорить. Его глушат слёзы, которые катятся по лицу, но слёзы льет не только он. Плачет накрапывающий ливень, плачет его душа. Он плачет всякий раз, когда сюда приходит. Зарывается в свои воспоминания и сидит долго-долго, словно он сможет вернуться. — Меня зовут Ким Тэхён. Мне… тридцать шесть, — каждое слово дается ему тяжело. В голове пусто, а в сердце так больно, что он царапает руку об острые углы стола, мечтая разорвать себя в кровь. Он сидит перед могилой своего самого любимого человека. Его счастья, солнца. Он никогда не забудет, как они попрощались, как он сел в машину к своему другу. А через несколько часов ему позвонили, а в трубке «его больше нет». Его улыбка сползла с лица, а в голове… был неясный шум. Он не понимал, что значит больше нет. — Это… шутка? — он вздохнул, а ощутил, будто ему сломали рёбра. Все, до единого. Разорвались с хрустом осознания. Он не помнит, как они до туда ехали. Он помнит лишь, как на негнущихся ногах побежал, увидев разбитую и перевёрнутую машину. Его машину. Мешок с трупом ещё не унесли, но уже работали люди. Тэхён кинулся вперёд, упав лицом на уже мертвое тело. Он кричал. Так громко и протяжно, что сорвал голос. Его губы по-прежнему помнят те слёзы. Он помнит крохотную царапину на лбу и то, как он лежал на мешке с его любимым. Который один такой. Больше Тэхён не найдёт такого. Он хватался за мешок, когда его уносили, его держали друзья и полиция. Тэхён кричал и вырывался, не хотел ничего слышать. Его только восстановившаяся кость после аварии нещадно болела, но в груди словно навсегда, поселилась боль. Тэхен сжимает дотлевшую, потушенную небом сигарету и смотрит в небо. Оно такое же серое. По подбородку течет вода и слёзы. Он помнит его объятия и поцелуи, помнит те красивые губы и то, как они растягивались в прекрасной улыбке. — Ты всегда был моим солнцем. А сейчас ты забрал себя и его. Мне было двадцать четыре. Прошли годы, часы и месяца. Я не могу забыть тебя. И не забуду. Он выдыхает, когда опускается перед надгробием, проводя пальцами по аккуратным пальцам. Я скучаю, я так хочу увидеть тебя, коснуться, обнять, как будто в последний раз. Я люблю тебя, что готов сгнить, как эта почва, рядом. Главное, чтобы ты был рядом. — проносятся мысли. Его ломает каждый раз, как в первых. Кадры этой аварии остались на диске, который ему отдали. Он смотрит его каждый год. Каждый год, надеясь в следующем году отпустить. — Я смотрю эту запись каждый год. Я видел, как ты выпал из машины. Я видел себя, бегущего к тебе, я слышал свои крики, когда сжимал твою руку, лежащую в мешке. — его голос глухой, сухой и будто мертвый. — я смирился с тем, что я навсегда останусь один. Каждый день коллеги зовут меня к себе на чай, а я… я давно потерял смысл. Ты погиб в той аварии в десять тридцать девять. Я прожил двенадцать лет по твоей тихой просьбе, Чонгук. Ты умер окончательно, сжав мою руку в своей через тот чертов мешок. Он помнит то хрупкое касание, после чего Чонгук замер навсегда. Его отчаяние и боль тогда не опишешь ни единым словом. Его никто не сможет понять. У него заканчивается кислород в легких, он устал дышать. — Я жду еще две минуты. Мы умрём в один миг, с разрывом в двенадцать лет. Я люблю тебя больше своей жизни, мой маленький золотой мальчик. Я даже пришёл в твоём пальто, помнишь его? Тэхен пытался забыть каждый день. Каждый миг, но не смог. Каждый год он клялся забыть, жить дальше. Он не может больше. Его следующая жизнь, пусть она наступит хоть через века, пусть она вернёт ему те восемь счастливых лет, когда они были вместе. Их любовь не могла разрушить ни одна проблема — они бежали от проблем, рядом. Часы тормозят минуты, Тэхен достаёт пистолет. Он обводит его контур. Прямо сейчас, на этой минуте, на этом пустом, сером кладбище, его жизнь оборвётся. Эта мысль, почему-то, приносит ему только радость. Ничто не держит его в этом мире — у него нет настоящих друзей, мечты, у него нет даже настоящей улыбки. — Я люблю тебя так, как никого. — он чувствует спокойствие. Глухой выстрел пистолета спугнул сидящих на дереве ворон. Он вздохнул в последний раз так, будто этих двенадцати лет не существовало. Свободно. Навсегда. Из кармана пальто выпала записка: « Похороните меня рядом с ним.» Твои глаза синие, а мир без них серый. Никчемный.