Что нельзя купить

      Очнулся он резко, когда почувствовал, что кто-то поправляет на нем одеяло и убирает челку со лба. Это было очень странное ощущение, потому что таких нежностей в его жизни не было уже давно. Он открыл глаза — некогда белый потолок порядком обветшал, где-то осыпались кусочки побелки, обнажая нижний, еще более желтый слой — и одновременно услышал радостный женский голос:       — Ронни! Ронни, дорогой, ты очнулся!       И что-то смяло его в объятьях, захлестнуло такой волной искренней любви, что Андрей полузадушено попросил пощады.       — Кхым-кхым-отпу-кхым! — закашлялся он, вяло трепыхаясь.       — Ронни! Я так переживала! С тобой точно все в порядке? — женщина говорила по-английски очень быстро, глотая окончания и съедая пробелы между словами с изящностью носителя языка.       Он в Великобритании. А женщина — из хорошей семьи высшего достатка, у простых рабочих такого правильного английского не бывает. Он с сомнением уставился на женщину. Видно, что когда-то она была красива. На располневшем лице отчетливо выделялись пухлые губы правильной формы, идеально прямой нос и большие голубые глаза. Но красиво стареть — редкий талант, этой женщине он не достался. Она сильно поправилась, поплыл овал лица, появились морщины, веснушки из милых «поцелуев солнышка» превратились в крупные коричневатые пятна. Но эту женщину красил вовсе не внешний вид. Нет, она смотрела на Андрея с такой тревогой, добротой и любовью, что у него даже защемило сердце.       И тут же появилась куча вопросов — где он? Как он из самолета попал в это место? Похоже на какую-то провинциальную больницу, даже стены выкрашены безликой желто-зеленой краской, а все соседние кровати заправлены разномастным постельным бельем и коричневыми пледами разной степени застиранности. Почему он вообще лежит на кровати? И почему ощущает себя так, будто вчера то ли много тренировался, то ли много пил, а скорее даже бухал, тягая гантели.       Мысли носились с бешенной скоростью, поэтому тут же в голову пришла самая невероятная и нереалистичная идея, но при этом она казалась и самой логичной. Андрей посмотрел на свои руки — детские ладони в россыпи едва заметных веснушек, очень длинные пальцы и свежая царапина на правой руке. Это не его руки. Задумчиво коснулся руками лица — не только детское, но и явно не его. Судя по всему, он сейчас — рыжий мальчишка, возможно даже с голубыми глазами. Потому что волнение этой женщины было материнским.       — Я сейчас позову целителя! — вскочила она с места и побежала к двери.       Андрей тут же подумал, что он просто спит. Поэтому ущипнул себя за руку — боль есть. Начал шевелить руками — изобразил голубя ладонями, показал два кукиша потолку. Как там еще можно понять, что ты спишь? Если верить одному неплохому фильму, то ты просыпаешься от ощущения падения. Андрей крутанулся на постели, больно упал на пол в промежутке между кроватей. На звук падения в комнату тут же забежала та женщина, кинулась его поднимать, Андрей неуклюже забрался на кровать. Ноги-руки у него были длинные, причем отросли так явно недавно, тело словно путалось в этих конечностях.       — Ты что, Ронни? — заботливо спросила женщина, укрывая его ноги.       Андрею не пришлось долго думать над тем, что сказать:       — Я ничего не помню, — сказал он. — Меня зовут Ронни? Это от Рональда? А вы… вы — моя мама?       Женщина разом побледнела и села на стул, будто лишилась всех сил. Примерно в это же время в палату вошел и обещанный целитель. Он почему-то был в желтом халате, причем очень длинном и широком, словно академическая мантия. Волосы у него были собраны в хвост, а на шее, на длинных шнурочках, висело не меньше дюжины то ли медалей, то ли амулетов.       В этот момент Андрей понял еще одну странность происходящего. Целитель. Не врач, не медик. Целитель. Что за чертовщина?       — Здравствуйте, молодой человек, — бодро отрапортовал доктор, — как вы себя чувствуете?       Как будто вчера бухал — подумал Андрей, а вслух ответил:       — Странно. Вроде нормально, а вроде не очень. Со мной что-то произошло? Я ничего не помню.       — Сейчас посмотрим. Сядьте прямо, смотрите строго перед собой, хорошо?       Андрей кивнул, послушно уставившись в стену блевотного оттенка. Целитель принялся попеременно прикладывать к нему свои «медальки», хмурился, щурился и недовольно кряхтел. И все это под тревожным и испуганным взглядом рыжей женщины. Она молчала все это время, но ее страх ощущался буквально кожей: она очень переживала за сына.       — Позволите я проверю… тщательнее? — спросил целитель.       — Если это не навредит ему. Рону уже исполнилось одиннадцать, но…       — Я буду осторожен, — кивнул целитель и достал из неприметного кармашка своего халата длинную деревянную палочку.       И тут Андрею стало жутко и страшно. Амулеты и целители ему еще ничего не напомнили, но сейчас пазл сложился. Англия, волшебные палочки, рыжая женщина и мальчик Ронни. Андрей в теле Рона Уизли! И пока он мысленно паниковал, целитель становился все серьезнее. Минут через пять бесполезного палочкомахания, результатом которых были облака фиолетового тумана, зеленоватые искры и прочие пугающие спецэффекты, мужчина все же признался:       — Я не смогу вернуть ему память. У вашего сына очень сильная защита разума, я бы сказал: ненормально сильная для его возраста. Ему ведь всего одиннадцать?       Молли — а это однозначно была она — так же испуганно кивнула.       — Я даже не могу сказать — какова природа его потери памяти. Скорее всего — из-за сотрясения мозга у него временная амнезия, такое иногда бывает. Я не увидел у него никаких физических патологий — его мозг здоров, его магия в порядке, а вот разум проверить я не могу. Мне очень жаль, что я не смогу вам помочь.       И целитель действительно выглядел так, будто ему очень жаль. И еще — что он очень растерян.       — Но память вернется? — обеспокоенно спросила Молли.       — Скорее всего — да. Если повезет, то понадобится пару дней в привычной обстановке, но иногда бывали случаи, что память возвращалась через пять лет…       И целитель замолчал. Андрей явно уловил несказанное «или не возвращается вообще». И хотя в мыслях Андрея все еще была паника — как он сюда попал, как ему отсюда выбраться, что вообще происходит и кто виноват, — он эгоистично и нелогично хотел остаться здесь, в этом теле. И с этой мамой.       У Андрея все было. Точнее — было все, что можно купить за деньги и получить с помощью связей. А семьи, нормальной, любящей семьи, у него не было. Бабушка умерла, когда ему было десять, отец еще спустя два года, а мать… она его родила, кормила и поила на деньги отца — уже хорошо. Из-за того, что Андрей так страстно желал вернуть себе богатство папы, из-за всей учебы, деловых встреч, бессонных ночей со счетами и бухгалтерскими таблицами, он как-то пропустил время женитьбы. Сложно найти девушку, которая готова посвятить себя семье. Чтобы дети, загородный дом, пес породы голден ретривер и ощущение тепла. Где искать такую миллионеру? Вокруг красотки, которые хотят денег, славы и успеха. Вот и вышло, что он сам загнал себя в ловушку: его нынешнее положение не позволяло просто взять и найти себе в жены обычную учительницу английского, которая искренне и всем сердцем готова быть просто женой.       Именно поэтому Андрей уже понимал, что он ни слова не скажет своей новой маме, что он — не Ронни. Пусть будет просто парень, который потерял память и очень хочет ее вернуть. Сколько там у него братьев? Вроде не меньше четырех. И сестра. А еще есть кузены, дяди, тети и прочие прелести огромного семейства. Он уснул в самолете и проснулся в мечте. По крайней мере, пока что все происходящее выглядело именно так, ведь он буквально утопал в любви Молли Уизли.       Она держала его ладонь, крепко сжимала пальцы сына и ее руки едва заметно подрагивали. Переживает. Такое невозможно сыграть для доктора — она правда любит.       — Но он же здоров? — обеспокоенно спросила Молли.       — Да, вы можете отправляться домой. Я бы посоветовал вашему сыну постараться поменьше бегать в ближайшие два-три дня, даже при моем вмешательстве после сотрясения мозга не помешает пару дней воздержаться от подобных травм. Не носитесь, не прыгайте с лестниц, не лазайте по деревьям. Вы меня поняли, мистер Уизли?       Андрей кивнул.       — Знаете свою фамилию?       — Догадался, что теперь вы обращаетесь ко мне, — ответил Андрей. — Значит, мы можем ехать домой?       Целитель улыбнулся и кивнул.       — Миссис Уизли, я выпишу вам счет за простую проверку при травмах, это выйдет не слишком дорого, — тут он наклонился чуть ближе и сказал уже шепотом. — Только не говорите девушке на кассе, что я проверял разум вашего сына. Лично мне кажется несправедливым, что маги должны платить за проверки, которые ничего не дали.       Женщина тут же снова начала извиняться и благодарить, а Андрей — хотя теперь уже скорее Рональд — откинул в сторону одеяло, встал с кровати — его немного пошатывало, но не критично. На табуретке возле кровати лежали его вещи. На брюках штанины удлиняли — полоска невыцветшей ткани тонко намекала о том, что кто-то слишком быстро вырос, а у родителей с деньгами негусто. Карман рубашки пришит вручную, а кеды изрядно потасканы и даже заштопаны в одном месте. Но деньги не главное. Деньги заработать проще, чем построить счастливую семью. По крайней мере, первое Андрей точно делать умеет. Целитель у самой двери что-то тихонько говорил Молли, наверное объяснял состояние сына, поэтому Андрей еще и кровать заправил. И пижаму аккуратно сложил. И даже наощупь, зеркала здесь не было, пригладил волосы.       — Я готов, мам, — сказал Андрей, с особым наслаждением произнося последнее слово.       Когда-то он отдал кучу денег психотерапевту, прежде чем смог более-менее смириться со своей главной детской травмой, а сейчас уже и думать об этом не хочет. Если есть возможность урвать немного семейного тепла, то почему бы и нет?       Потом Молли считала монеты, расплачиваясь за лечение, а Андрей-Рональд обеспокоенно размышлял о том, куда он попал. И эти мысли его пугали, смешили и раздражали одновременно. Он в Лондоне, он — Рональд Уизли, ему одиннадцать лет. Но почему? Если он и спит, то очень, очень глубоким сном. В коме? Но почему ему мерещатся настолько реалистичные и детализированные сны? И почему Гарри Поттер? Почему не те же Звездные Войны, он по ним хотя бы немного, но фанател. Почему не супергерои? Почему не космос?       Когда Молли подвела его к огромному камину, он совсем не удивился. Терпеливо выслушал объяснения, опасливо шагнул в камин, поглубже вздохнул и отчетливо произнес название дома. Все разом закружилось, завертелось, к горлу подступила тошнота, а потом он вывалился из камина на присыпанный пеплом вязаный коврик. Путешествовать камином — удовольствие на любителя. Было с ним что-то похожее, когда он учился кататься на водных лыжах, упал и его метров двадцать протащили волоком по воде. Он по дороге потерял плавки, лыжи и свое желание повторить этот заплыв, хотя почему-то так и не выпустил веревку из рук. И сейчас, лежа на ковре под припекающими солнечными лучами, он боялся, что мог по дороге потерять не только одежду, но и часть внутренних органов.       — Рон! Ты в порядке? — кто-то высокий и явно сильный резко рванул его наверх, поставив на ноги.       Это был молодой парень. Привлекательный, особенно для Англии, где не так-то много красивых людей. Чуть вытянутое лицо, твердый подбородок, ярко-рыжие волосы, щетина и россыпь веснушек.       — Ронни, прости меня! — налетела на него мелкая девчонка с волосами еще более насыщенного рыжего цвета, чем у парня, — я не специально тебя толкнула, правда! Тебе было очень больно? Ты простишь меня?       И подняла на него свои небесно-голубые глазища. Андрей-Рональд даже опешил на мгновение, такими невероятными казались глаза его новоявленной младшей сестры.       Между тем, из камина абсолютно спокойно шагнула и мама. Стряхнула с потертого платья золу, грустно улыбнулась и заговорила со старшим сыном:       — Прости, что пришлось тебя выдернуть с работы. С Роном все относительно в порядке, только…       — Только я ничего не помню. Это мой брат?       Парень пораженно уставился на него, а девчонка вновь крепко обняла и запричитала:       — Прости-прости-прости-прости!       — Джинни, отпусти брата. Да, Рон, это твой старший брат, Билл.       Андрей нерешительно улыбнулся. Так и тянет сказать «Приятно познакомиться», но вроде как ни к месту сейчас.       — Совсем ничего не помнишь? — уточнил Билл.       — Не знаю, — ответил Андрей. — Может просто не знаю, что я что-то помню?       В комнате повисла недолгая тишина, которая казалась странной и несколько… нелепой, наверное. Андрей чувствовал себя комиком на сцене — должен тут играть невесть что, причем и сам не был уверен, что стоит вообще что-то играть. Но не говорить же им, что он вообще-то не их сын?       — А папа у меня есть? — решил прикинуться дурачком он, чем вызвал горестный всхлип у Молли и еще один испуганный взгляд от Джинни.       — Папа есть. А еще есть пять старших братьев, если считать со мной. Хочешь на них посмотреть? У нас есть семейный альбом.       Андрей оглянулся по сторонам. Этот домик был вполне похож на тот, что показали в фильме. Кухня, столовая и гостиная — все это было одной большой комнатой с лестницей, двумя входными дверьми — обе сейчас настежь распахнуты, — и еще парой глухих деревянных дверей, явно ведущих в какие-то другие комнаты. Мебель была разношерстной, словно ее собирали по всяким гаражным распродажам. Только что все шкафчики на кухне были одинаковыми — деревянные, с резными ручками. Вокруг длинного стола были расставлены стулья — шесть идентичных, явно из того же набора, что и шкафчики, а еще три совершенно другие.       — Мы не богаты, — заметил внимание брата Билл. — Ты бы, наверное, предпочел очнуться в богатой семье, не так ли?       — Нет. Здесь есть какое-то свое очарование, — покачал головой Андрей, отлепил от себя сестру и предложил ей: — В качестве извинения ты теперь будешь мне все-все объяснять, раз уж я ничего не помню. Кстати, а что ты сделала-то?       Девочка надулась, покраснела всем лицом и едва слышно пробубнила:       — Я столкнула тебя с лестницы.       О как. Практически убила старшего брата. Хотя почему «практически»? Рон Уизли как бы недоступен, так что, вполне вероятно, у нее и получилось.       — Но ты же не специально меня толкнула? — все же уточнил он.       Мало ли. Вдруг у него сестра — малолетняя социопатка, что уже убила всю домашнюю живность и настала очередь братьев?       — Нет, конечно! — чуть не заплакала девочка. — Я тебя просила отойти, ты не отходил, и я… оно само…       И тут уже она заплакала — причем сразу буквально крокодильими слезами. Билл потрепал мелкую по голове, а потом подхватил на руки, хотя девчонке было уже лет девять, не меньше, засунул ее под мышку, словно она ничего не весит, и потащил к потрепанному стеллажу с книгами:       — Пошли учить Рона.       Девчонка заболтала руками-ногами, завизжала то ли испуганно, то ли радостно, а Андрей с долей зависти смотрел на это. Кажется, он сюда попал не зря. Он ведь всегда мечтал о семье. О нормальной, настоящей семье… Ну и что, что он теперь Рон Уизли. Тот вроде все равно был вечно недоволен своим положением. Андрей будет надеяться, что пацан очнется в его теле, на подлете к Лондону. Его заберут многочисленные помощники, отведут к докторам, но ни за что не позволят забрать в психушку — своих людей Андрей хорошо знал. Вести бизнес малец в теле взрослого, конечно, не сможет… но деньги-то у него есть, так что будет жить одиноко, богато и весело. Наверное, Рону Уизли такая жизнь даже понравится. А Андрей будет наслаждаться семейным теплом, которого у него никогда не было.       И он наслаждался. Вряд ли есть книга, которая бы рассказала родителям, как вести себя с ребенком, что потерял память. Уизли работали интуитивно, отчаянно стараясь вернуть утраченное. Ему рассказывали истории из его же детства, показывали фотографии, готовили любимые блюда. Веселили. Они были необычными людьми, смотря на которых Андрей не понимал — как они оказались здесь, в этом доме? Словно они познали смысл жизни, отказавшись от чего-то в прошлом.       Первое, что бросалось в глаза, это Молли. Как женщина с идеальными манерами и прекрасным классическим образованием могла оказаться в этом доме? Ее воспитание явно было в духе строгого английского пансиона для маленьких леди. Иногда она играла на пианино — несмотря на потрепанный вид, инструмент у Уизли был. Могла цитировать целые страницы из Шекспира, просто заполняя тишину кухни. У нее был каллиграфический почерк, идеальная осанка, она не опиралась на спинку кресла, не ставила локти на стол, сама учила всех своих детей не только писать и читать, но и давала основы географии, геометрии, объясняла строение мира и особенности жизни магов. Нет, она просто не могла быть рождена в среднем классе. Молли Уизли была аристократкой.       Артур Уизли мало походил на скучного министерского работника. В своем сарае он создавал настоящие артефакты, которые вряд ли кто-нибудь до него изобретал. Новообретенный отец Андрея был скорее безумным ученым, гением-самоучкой, человеком с невероятными интеллектуальными способностями. И неудачником для всех, кроме его семьи. Все дело в том, что Артур Уизли был не только гением, он был еще и практически святым. Вымирающий вид — человек порядочный, человек честный. Человек добрый. Он не мог запретить себе творить, но не мог продавать свои творения, ведь прекрасно понимал, какой хаос могут внести изобретения маглов, приспособленные для магического мира. Нет, Артур Уизли не желал давать кому-то подобную власть. И поэтому он не станет продавать свои изобретения. И Андрей его понимал.       Важно упомянуть еще и отношения в семье. Со стороны иногда казалось, что главная в семье — Молли. Она распоряжалась бытом, она распоряжалась финансами, она занималась детьми, заботилась о своем увлеченном муже. Но правда была в том, что Артур Уизли был ее стержнем, ее опорой, ее поддержкой. И главным человеком в ее жизни. А еще… они любили друг друга. И это поражало Андрея больше всего. Эти люди вместе столько лет, у них семеро детей, постоянные проблемы с деньгами, их часто оскорбляют посторонние люди, их родня, судя по всему, не одобрила брак этих людей… но вместо того, чтобы по классическому сценарию обвинять друг друга во всех грехах… они любят друг друга. И любили своих детей, окружая их максимальной заботой, которую только могли себе позволить. И они были замечательными родителями.