Вспомнить все

Чуть позже, сразу после пятичасового чая, в гостиной состоялся тот самый серьезный разговор с близнецами, которого отчего-то так опасался Гарри. Настолько опасался, что даже воспользовался моим предложением поприсутствовать во время нравоучительной беседы. В качестве прикрытия своих действий бравый аврор Поттер сделал вид, что ему просто приспичило поиграть с Лили именно здесь, словно в доме, где, как я полагал, имелось не меньше двадцати комнат, не нашлось другого места. Впрочем, опасения Гарри были совершенно напрасными. Я вовсе не собирался унижать собственных детей, а вот объяснить им кое-что насчет магии требовалось незамедлительно. Иначе первый подобный инцидент мог вполне стать не последним. – Я хочу, чтобы вы поняли ту ответственность, которая лежит на каждом волшебнике с той самой минуты, когда в нем впервые просыпается магия, – негромко сказал я застывшим передо мной, точно солдаты перед своим генералом, близнецам. – Как вы думаете, почему в Хогвартс поступают лишь в одиннадцать лет, хотя магические способности проявляются намного раньше? И почему именно в этом возрасте приобретают первую в жизни мага волшебную палочку? Со стороны кресла Гарри послышался тихий смешок. Не знаю, что так рассмешило моего супруга, однако сейчас я был слишком занят, чтобы уделить внимание еще и Поттеру. – До достижения одиннадцатилетнего возраста ни один юный волшебник не может в полной мере управлять своей магией, – продолжил я. – Поэтому то, что произошло сегодня утром, могло закончиться весьма и весьма трагически. Не говоря уж о том, что для колдовства вы использовали чужую палочку! Близнецы дружно зашмыгали носами, всем своим видом выражая чистосердечное и неподдельное раскаяние. – Я хочу, чтобы вы запомнили раз и навсегда: голова дана волшебнику не только для того, чтобы носить на ней шляпу, но и для того, чтобы хотя бы изредка ею думать! В Хогвартсе за подобные проделки вас непременно наказали бы... Дружное шмыганье носами стало гораздо громче и жалобнее. – Например, лишили бы похода в Хогсмид, – встрял без спросу Гарри. – Именно, – кивнул я и послал Поттеру полный благодарности взгляд. Я ведь действительно не помнил, как именно наказывал хогвартских нарушителей дисциплины. – Значит, мы не пойдем в зоопарк? На глазах близнецов выступили слезы. – Посмотрим на ваше поведение в течение ближайших дней, – уклончиво ответил я. – Завтра-послезавтра мы с вашим отцом должны будем кое-чем заняться. – Ты опять начнешь работать в лаборатории? – просиял Сириус. Очевидно мое возвращение к рутинным занятиям обрадовало его ничуть не меньше меня. – Да, но откуда?.. – удивился я, поскольку точно помнил, как мы с Гарри выпроводили близнецов из гостиной при появлении Сметвика. – Мы... – Джеймс густо покраснел, – слышали совсем чуть-чуть. Но мы можем помочь Кричеру убрать в лаборатории! – с готовностью воскликнул он. – Кричер жаловался, что ею так давно никто не пользовался, что теперь там очень-очень грязно! – он внезапно замолчал, точно испугался, что сморозил лишнего. – Давно не пользовались, говоришь? – удивленно переспросил я. – И насколько давно? – Я же объяснял тебе, что с начала беременности ты плохо себя чувствовал и поэтому прекратил работу, – отозвался Гарри. – А так как ты строго-настрого запретил Кричеру входить в лабораторию, там все пришло в запустение. Но уверен, мы быстро это поправим. Тем более с такими помощниками, как Джеймс и Сириус. – Что ж, предложение заманчивое, – я отрешенно провел пальцем по губам, и Гарри натужно вздохнул. Вынужденное воздержание давалось бедняге слишком тяжело. Ну ничего! Как только Сметвик отменит все ограничения, я собираюсь показать моему молодому супругу небо в алмазах. Впрочем, сейчас речь шла совершенно не об этом. – Полагаю, вы можете несколько загладить сегодняшний проступок, скажем... чисткой запылившихся котлов. Естественно, без магии. А после мы вновь вернемся к теме зоопарка. – Конечно, мы все-все вычистим! Спасибо, папочка! – с этими криками близнецы кинулись мне на шею, и я наконец обнял своих провинившихся, но таких любимых мальчишек. * * * – Я сам выкупаю и покормлю Лили, а ты пока отдохни. Ночь была непростой, – с этими словами я вынул дочь из колыбели. Малышка зевнула и улыбнулась мне, отчего в душе разлилось приятное тепло. Эта молодая дама, которой не исполнилось еще и полугода, уже могла вить из меня веревки. – Кто сейчас пойдет купаться? – самым нежным тоном, на какой я только был способен, спросил я. – Мальчики, хотите помочь мне выкупать сестренку? Давайте дадим папе Гарри немного поспать. Нам с ним сегодня еще предстоит покупка ингредиентов, а это весьма утомительное занятие! Мальчишки согласно закивали, и мы все трое отправились в детскую, где Кричер уже наполнил ванночку, стоявшую посреди комнаты на специальных козлах. Надо отдать Лили должное – она обожала водные процедуры. Стоило мне опустить ее в теплую воду, бережно, но крепко поддерживая одной рукой, как она принялась блаженно агукать и пускать слюни. – Лилс, хватит брызгаться! – засмеялся Сириус, когда малышка начала болтать ножками и окатила их с Джеймсом мыльной водой. Домашнее прозвище Лили внезапно вызвало во мне отголосок чего-то неприятного и гнетущего. Такое ощущение, что с этим именем было связано какое-то тягостное воспоминание в моем далеком прошлом. Впрочем, новая порция брызг – на сей раз мне в лицо – тут же привела меня в чувство и вернула к действительности, где моей маленькой дочке требовалось помыть голову. Когда с этой процедурой было покончено, я позволил близнецам пару минут поиграть с сестрой. Наблюдая, как восторженно агукает Лили, следя глазами за волшебными резиновыми утятами, плавающими вокруг нее и выпускавшими из клювов мыльные пузыри, я внезапно понял, что это, вероятнее всего, и есть счастье. Разумеется, я жалел, что не мог вспомнить ни одной минуты, проведенной вместе с семьей до проклятой амнезии, но, честно говоря, сейчас это было абсолютно неважно. Позволив себе еще немного посентиментальничать, я закутал Лили в полотенце, поданное мне Джеймсом, вытер ее насухо и принялся одевать в заранее приготовленную Кричером на кровати одежду. – Думаешь, папа уже выспался? – поинтересовался Сириус, отличавшийся более порывистым и нетерпеливым характером. – Не уверен, – покачал головой я, – не представляете, какую незабываемую ночку устроила нам ваша сестрица. Ну ничего. Надеюсь, я сварю нормальную мазь для зубов и кое-кто перестанет закатывать концерты, – усмехнулся я, обращаясь к отчаянно зевавшей малышке. – Да-да, ты тоже не выспалась, – я чмокнул Лили в кончик носа. – Давайте-ка я вам почитаю полчасика, а потом мы с Гарри отправимся за ингредиентами, – обратился я к близнецам. – Несите «Остров сокровищ», пора нам уже выяснить – где Флинт спрятал награбленное. * * * Когда до закрытия лавки, по моим подсчетам, оставалось не больше двух часов, я отправился будить Гарри. Бедняга! Тот спал так крепко, словно только что уснул. Ну ничего! Я надеялся, что амнезия не помешает мне сварить нормальную мазь от боли в режущихся зубках, а значит, скоро мы с Гарри не будем страдать от тотального недосыпа. Двадцать минут спустя, взяв меня под руку и отчаянно зевая, Гарри аппарировал нас в Косой переулок, прямо к двери аптеки Малпеппера. Мне очень хотелось поинтересоваться, не он ли изготовил совершенно бесполезное варево, которое постеснялся бы продать любой уважающий себя зельевар, но по здравом размышлении решил отложить выяснение отношений на потом. Тем более что аптекарь выглядел слегка не в себе. Да и Гарри, без помощи которого мне сейчас было не обойтись, казался печальным и задумчивым, словно его что-то угнетало. – Поттер, – мне пришлось напомнить погруженному в меланхолию Гарри о своем существовании, – сконцентрируйся. Лавка через час закроется, а нам предстоит много работы. – Ищете что-то конкретное? – вежливо поинтересовался у нас Малпеппер. – Да как вам сказать, – отозвался я, оглядываясь по сторонам. Выбор ингредиентов в лавке был поистине огромным. Я почувствовал себя ребенком, которому не слишком строгие родители позволили выбрать в детском магазине все, что душе угодно. – Нам нужно пополнить запасы лаборатории, так что возьмем всего понемногу. Вы не против, если мой супруг поможет мне составить список необходимого? В ответ на мой вопрос аптекарь молча пожал плечами и углубился в чтение «Ежедневного пророка», лежавшего перед ним вверх ногами. Сочтя это за знак согласия, мы с Гарри приступили к работе. Заключалась она в следующем: я, пользуясь исключительно обонянием, выбирал те или иные ингредиенты, а Гарри записывал их наименования на листе пергамента. – Как ты можешь помнить столько запахов? – удивился Поттер, просматривая длиннющий список. – Ну хоть что-то же я должен помнить? – с горечью усмехнулся я. – Вот это, это и это, – я указал ему на разложенные на прилавке пучки трав, – как раз необходимо мне для того, чтобы сварить Лили мазь для десен. А вот это, – я ткнул в крохотный фиал с прозрачной жидкостью, на этикетке которого значилось «Слезы феникса», – для одного очень важного зелья... – я потер виски, мучительно пытаясь вспомнить. На миг перед моим мысленным взором промелькнуло видение какого-то большого светлого помещения, нескольких незнакомых лиц и меня самого, склонившегося над разложенными на столе пергаментами. Гарри едва заметно вздохнул, и видение исчезло. – Но я забыл для какого, – разочарованно закончил я. * * * В лавке мы провозились гораздо дольше часа. Соскучившись по работе с зельями, пусть пока всего лишь и подготовительной, я добавлял в реестр Гарри названия все новых и новых ингредиентов, а Малпеппер по-прежнему молча «читал» перевернутую газету. – Тебе не кажется, что этот аптекарь слегка не в себе? – шепотом поинтересовался я, разглядывая на свет банку с крыльями сушеных златоглазок, чтобы определить, не испорчены ли они. – Ты обратил внимание, что он держит газету вверх ногами? – В школе с нами училась девушка, которая только таким образом и читала, – с наигранной беспечностью в голосе отозвался Гарри. – Ты не думаешь, что пора закругляться? На то, чтобы «закруглиться», мне понадобилось еще около получаса. Когда все наши многочисленные покупки были упакованы и оплачены, Гарри сердечно попрощался с Малпеппером. Очевидно, между ними царили приятельские отношения, поскольку прощание слегка затянулось, тогда как мне не терпелось поскорее окунуться в любимую, но, к сожалению, напрочь забытую мной работу с зельями. – Если ты не возражаешь, я поработаю в лаборатории, – сказал я, едва мы очутились в гостиной Блэк-хауса. – Мазь для десен варится всего три часа, и мне хотелось бы... – Откуда ты знаешь? – севшим, вероятно, от недосыпа голосом спросил Гарри. – Знаю что? – удивился я его странной реакции. – Знаешь, сколько времени варится мазь. Ты все вспомнил? – Если бы! – тяжело вздохнул я. – Даже не соображу, как тебе это объяснить, чтобы ты не посчитал меня сумасшедшим. Понимаешь, я словно слышу чей-то голос, который подсказывает мне, как варить эту мазь. Возможно, когда я втянусь в работу, то вспомню и другие вещи, не только то, что связано с зельеварением, – я почувствовал как во мне разгорается огонь азарта. – Не представляешь, как мне хочется вспомнить все, о чем ты мне рассказывал. Эта амнезия меня по-настоящему бесит! В общем, ложись, не жди меня. Как только мазь будет готова, я поднимусь в спальню. – Сев, а как же твоя волшебная палочка? – не разделяя моего энтузиазма, произнес Гарри. – Разве ты справишься без нее? «Между прочим, мог бы уже и вернуть мне волшебную палочку, раз сам Сметвик вынес вердикт, что я больше не опасен для собственных домочадцев», – с легким налетом раздражения подумал я. Впрочем, Поттер так усердно помогал мне в лавке Малпеппера, что было бы черной неблагодарностью набрасываться на него с упреками именно сегодня. – Да что ты так разволновался? – усмехнулся я и взъерошил его и без того непослушные волосы. – Огонь под котлом мне зажжет Кричер, а со всем остальным я разберусь сам.