Вспомнить все

Пока Поттер отсутствовал, я кое-как справился с разбушевавшимися чувствами и к его возвращению сумел погасить назревавший выброс сырой магии. Гарри вернулся, удерживая перед собой на весу каменную чашу с непонятными мне символами по ободку, и я, несмотря на все еще обуревавшее меня возмущение, невольно отметил, что он весьма ловко управлялся с волшебной палочкой. Неужели и мне было подвластно такое колдовство до амнезии?! – Вот, посмотри! – он коснулся виска кончиком волшебной палочки, вытянул оттуда нечто, похожее на серебряную нить, и сбросил в чашу. Я, словно загипнотизированный, окунул лицо в моментально закружившуюся в ней субстанцию, и моему взору предстал полный подростков класс. Студенты столпились в кучу, уставившись на что-то, весьма развеселившее их. Сделав пару шагов вперед, я похолодел от ужаса, а затем покраснел от стыда. Перед классом расхаживал я сам – собственной персоной. Но боже всемогущий, что у меня был за вид! Вместо нормальной мужской одежды я почему-то напялил на себя длинное зеленое платье с воротником из траченной молью лисы и нелепую высокую шляпу, украшенную чучелом грифона. Завершала кошмарный наряд большая красная дамская сумка. Более неподобающего костюма невозможно было и представить! Неудивительно, что студенты покатывались со смеху, глядя на меня. Вынырнув из унизительных воспоминаний, я в полном ступоре опустился на кровать. – Я... я ходил в таком виде по школе? – отказываясь верить собственным глазам, переспросил я, надеясь, что Поттер просто меня разыгрывал. – Да, ты же сам видел, – смущенно развел руками Гарри. – И начальство ничего мне не говорило? – при мысли о том, каким я, должно быть, казался посмешищем, мною овладело отчаяние. – Как бы тебе сказать... – замялся Поттер, – директор Хогвартса Альбус Дамблдор и сам отличался э... экстравагантностью. Одни его лиловые мантии со звездами чего стоили! А к чудачествам профессоров и вовсе относился снисходительно. Кто только не преподавал у нас в школе: полувеликан, полугоблин, кентавр, оборотень. А каких только чудовищ не водилось в Хогвартсе! – Гарри принялся разгибать пальцы: – Тролль, трехголовый пес, василиск, акромантул. На этом фоне твое пристрастие изредка надевать женскую одежду выглядело просто невинной шалостью. – Кошмар! – простонал я и сжал голову руками. – Какой позор! Воображаю, что думали и болтали обо мне студенты. – О! – улыбнулся Гарри. – На этот счет не волнуйся! Ты был таким строгим преподавателем, что твои студенты боялись лишний раз пикнуть на уроке. Все, кроме меня, конечно. – Ты намекаешь, что я... Что ты... Что мы с тобой вместе еще с Хогвартса? В смысле, что я совратил тебя? – мне показалось, еще секунда – и я от стыда провалюсь сквозь пол в спальне. – Ты? – искренне засмеялся Поттер. – Да у тебя была такая железная выдержка, что все мои попытки соблазнить тебя ни к чему не приводили! До тех пор, пока мне не стукнуло восемнадцать. Вот тогда между нами все и случилось. И это был мой самый лучший день рождения! – он подошел ко мне вплотную и прижал мою голову к своей груди. – Я очень люблю тебя, Сев! – тихо произнес он. – Ты себе даже не представляешь, как сильно! – Я тебя тоже... наверное, – машинально отозвался я и неуверенно похлопал Гарри по спине. Несмотря на всю эту чертовщину с женскими нарядами в шкафу, казалось, он действительно испытывал ко мне сильные чувства. По крайней мере, это читалось в обращенном на меня взгляде, – А теперь, с твоего позволения, я приму душ и немного отдохну. В Мунго, сам понимаешь, выспаться было совершенно невозможно. – Отдыхай, конечно! – милостиво разрешил Гарри. – А я пойду погуляю с детьми. У них, так же как и у тебя, выдалось непростое утро. * * * Когда детские голоса, доносившиеся из коридора, смолкли, и дом погрузился в благословенную тишину, я наконец позволил себе слегка расслабиться. Мне было просто необходимо привести в относительный порядок собственные мысли и совершенно растрепанные чувства. На меня свалилось слишком много всего одновременно. Начать с того, что вся та чертовщина, творившаяся со мной в больнице, оказалась магией, а сам я, соответственно, являлся волшебником. Правда, сейчас моя магия была настолько нестабильна и опасна для окружающих, что у меня даже отобрали волшебную палочку. Хотя, делать мне с ней все равно было нечего: я по-прежнему не помнил ни единого заклинания. Ну магия – это еще куда ни шло. Главное, что, помимо удивительного открытия насчет собственных сверхспособностей, я оказался примерным семьянином с целой кучей рожденных мною же детей, которых начисто стерла из моей головы проклятая амнезия. И теперь мне предстояло практически заново познакомиться со своей семьей, что представлялось мне сейчас довольно непростой задачей. Однако в данный момент ни детей, ни моего молодого и, надо признать, довольно симпатичного супруга не было поблизости. Так что я мог использовать свободное время по своему усмотрению. И прежде всего я хотел элементарно помыться по-человечески – в том дурдоме, который по ошибке назвали больницей, я делал это наспех, не получая от процедуры ни малейшего удовольствия. Впрочем, вряд ли в таком старомодном особняке найдется удобный душ – на то, чтобы наполнить ванну у меня сейчас не хватило бы ни сил, ни желания. Я ошибся. В ванной комнате обнаружилось именно то, что было мне необходимо. В придачу к вполне современному душу я обнаружил несколько бутылочек с шампунями, источавшими легкий хвойный аромат. Не знаю, какие запахи нравились мне до амнезии, но этот наверняка был среди них. Я не имел ни малейшего представления, сколько времени Поттер уделял прогулке с детьми, но предполагал, что никак не меньше двух часов. А это значило, что я мог никуда не спешить. Вымывшись и облачившись в висевший за дверью – слава богу, нейтрально-бежевого оттенка – халат, я еще раз внимательно рассмотрел в зеркале собственную бледную физиономию, обрамленную ядовито-розовыми волосами. – Этот цвет тебе не идет, дружок, – голос, шедший прямо из зеркальной поверхности, едва не заставил меня отпрянуть, но потом я вспомнил, что у волшебников все не как у нормальных людей, а значит, бояться не стоило. Подумаешь, разговаривающее зеркало! Наверняка в каждом приличном магическом доме имелось нечто подобное. – Спасибо, я в курсе! – хмуро отозвался я. – Один шарлатан сказал мне, что это скоро пройдет. – Ну и чудесно! – жизнерадостно отозвалось зеркало. – Хорошего тебе дня! Поболтав с неодушевленным, но весьма общительным предметом, я вернулся в спальню и уже собирался было лечь вздремнуть, как мой взгляд упал на каменную чашу с рунами, которую Гарри оставил на подоконнике. Очевидно решив, что при повторном просмотре воспоминания Поттера станут менее ужасными, я направился к чаше и окунул голову в медленно кружившую в ней субстанцию. Впечатление от второго просмотра оказалось ничуть не лучше, чем от предыдущего. Я вновь почувствовал, как щеки заливает краска стыда. При мысли, что я появлялся на лекциях в платье и шляпе с чучелом стервятника, мне захотелось немедленно умереть. Радовало лишь одно: весь этот немыслимый позор остался в далеком прошлом. Кроме того, мои чудачества явно совершенно не мешали Поттеру любить меня. И хотя я не помнил нашего бурного, по словам Гарри, романа, начавшегося еще во время его обучения в Хогвартсе, мысль о том, что кто-то любил меня так сильно и так долго – не могла не согревать. «Ладно, – подумал я, запихнув прозрачные женские тряпки поглубже на полку и облачившись в одну из пижам Поттера, – возможно, через пару дней память ко мне вернется, и тогда, несомненно, станет гораздо проще. А сейчас необходимо поспать. Поттер наверняка придет уставший с прогулки, и ему потребуется помощь...» * * * Я проснулся оттого, что в глаза мне бил яркий луч солнца, просочившийся сквозь неплотно задернутые шторы. Рядом, точнее не совсем рядом, а практически на самом краю постели свернулся калачиком Гарри, трогательно подложив ладони под щеку. Сейчас, без нелепых очков, его лицо казалось еще более молодым и привлекательным. Чем дольше я на него смотрел, тем больше он нравился мне. Смешно, правда? Мне нравился собственный супруг, вместе с которым мы прожили около десяти лет и родили троих детей! И как же он заботился обо мне! Ведь я даже не почувствовал, как он устроил в кроватке малышку Лили, а сам улегся, стараясь не потревожить меня. Охваченный внезапным порывом нежности, я осторожно накрыл Поттера одеялом, которое нагло узурпировал ночью. – Я сейчас встану, – пробормотал он сквозь сон, – еще одну минуточку. – Спи, спи, – прошептал я, погладив его по волосам. Я чувствовал себя настоящим эгоистом, проспавшим весь предыдущий день и всю ночь и оставившим Поттера разбираться с тремя детьми в одиночку. Впрочем, долго упиваться муками совести в этом доме было невозможно. Дверь тихонько приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась вихрастая голова. – Папа Северус, ты уже не спишь? – поинтересовался один из моих совершенно одинаковых сыновей. – Если нет, приготовь нам, пожалуйста, блинчики! – попросил второй, состроив умильную мордашку. В тот же миг в кроватке завозилась Лили. – Марш на кухню. Я сейчас приду, – еле слышно ответил я, стараясь не разбудить Поттера. Поскольку я хотел пообщаться с детьми с глазу на глаз, наивно полагая, что это ускорит мое выздоровление, присутствие Гарри мне сейчас было ни к чему. К счастью тот, очевидно устав за вчерашний день, и не думал просыпаться. – Ну что, пойдем попробуем тебя перепеленать? – поинтересовался я у дочери. – Надеюсь, ты подскажешь мне, как это делается. Потому что я совершенно ничего не помню. Вместо ответа Лили улыбнулась, ухватила свесившуюся прядь моих волос и попыталась засунуть их в рот. Это было забавно, но чертовски негигиенично. Мне срочно требовалось собрать волосы в хвост и перевязать их. Удивительно, но стоило мне подумать об этом, как в коридоре раздался негромкий хлопок. Открыв дверь, я обнаружил там старого эльфа – Кричера – кажется, так называл его Гарри. – Если хозяин Северус позволит, я покормлю малышку Лили. – Да, пожалуй, – милостиво согласился я, – и заодно покажи мне, где у вас хранятся пеленки и прочие принадлежности для младенца. Я… забыл, где и что находится, – зачем-то добавил я. – Как пожелает хозяин Северус, – степенно поклонился эльф. – Возможно, хозяину пригодится вот эта вещь, – он протянул мне шнурок для волос. – Несомненно, – я с благодарностью взял у него шнурок и стянул розовые патлы в хвост. Теперь они, по крайней мере, смотрелись не так отвратительно, хотя я бы дорого отдал, чтобы выглядеть менее нелепо. Мы с Кричером провозились в детской не менее получаса, зато по истечении этого времени я заново освоил непростую науку кормления и пеленания. Наверняка раньше у меня все получалось гораздо ловчее, но Кричер, похоже, остался мной доволен, как, впрочем, и я сам. Мне очень хотелось поскорее вернуться к своей прежней жизни, которую я умудрился забыть так, словно ее никогда и не существовало. Спустившись в кухню, я застал близнецов чинно сидящими за столом. Присмотревшись к ним внимательней, я, к собственному удовлетворению, обнаружил небольшое различие, ускользнувшее от меня накануне: волосы одного из мальчишек были скорее темно-коричневые, чем черные, а глаза имели совершенно иной оттенок, чем у его брата. – Так, – сказал я, присаживаясь на высокий табурет напротив них, – давайте раз и навсегда разберемся: кто из вас Джеймс, а кто – Сириус. – Я – Сириус, – произнес тот, чьи волосы были чуть светлее. – А я – Джеймс, – улыбнулся второй. – Отлично! – с облегчением вздохнул я. – Теперь, когда мы решили этот вопрос, я хотел бы знать, какие именно блинчики вы любите. – Черничные! – просиял Джеймс. – С шоколадной стружкой! – добавил Сириус. – Превосходно! Я оглянулся в поисках фартука и обнаружил висевшее на крюке нечто зеленое с аляповатыми цветами вдоль подола. «Боже, ну и вкус у тебя, Северус!» – я едва не закатил глаза от досады. Однако, поскольку никакого другого фартука поблизости не наблюдалось, пришлось довольствоваться тем, что имелось под рукой. – Вам придется подсказать мне, что где хранится, – обернулся я к близнецам. Те с готовностью закивали, вскочили с мест и принялись носиться по кухне, выставляя передо мной муку, яйца, сахар, молоко, ягоды и шоколад. Разумеется, гораздо проще было приказать Кричеру приготовить нам завтрак, но я упрямо решил не прибегать к помощи домовика. Если до потери памяти я спокойно справлялся с такими рутинными делами сам, то стоило как можно скорее вновь втянуться в круг привычных обязанностей. Когда все необходимое для приготовления блинчиков стояло передо мной, я быстро надел дурацкий фартук, смешал ингредиенты в однородную гладкую массу, половником вылил тесто на сковороду и попытался с помощью сырой магии зажечь огонь на плите. Наверное, это было не самым умным моим решением, потому что, едва я сосредоточился на конфорке и обратился к пламени с просьбой вспыхнуть – вероятно, именно так это делали нормальные волшебники! – раздался жуткий грохот, кухню озарила ослепительная вспышка, а меня поглотило густое мучное облако. ___________________________________________________________________________ Замечательная иллюстрация к главе от Марины Голуновой "Блины" https://fanfics.me/fanart48984