Вспомнить все

Иногда я пытаюсь вспомнить, когда совершенно точно осознал, что влюбился в НЕГО. Сына моей лучшей подруги и злейшего школьного недруга. Мальчишку, оберегать которого от опасности сперва было долгом, навязанным мне Дамблдором, а затем привычкой. Человека, который в неполные восемнадцать лет добровольно шагнул под Убивающее заклятие, а затем, когда оно не сработало второй раз за его короткую жизнь, умудрился покончить с самым страшным темным волшебником современности. Причем справился с ним, как я несколько позже узнал из газет, не с помощью каких-нибудь хитроумных чар, а пустив в ход банальный Экспеллиармус. Что ж! Тут, пожалуй, мне есть чем гордиться. Ведь это я впервые продемонстрировал второкурснику Поттеру это заклинание. Мог ли я тогда хотя бы отдаленно предположить, что наши судьбы переплетутся столь тесно? Конечно нет! Я мечтал лишь о том, как Поттер, благополучно доучившись до седьмого курса и не свернув себе шею в одном из своих многочисленных приключений, окончит Хогвартс и больше мы с ним никогда не пересечемся. К сожалению, я не знаю точно, в какой момент моя неприязнь к наглому, похожему на своего отца как две капли воды, мальчишке переплавилась в любовь. Но зато отлично помню, когда воспылал к нему жгучей ненавистью. Это случилось в Большом зале. Оторвавшись от своей тарелки, наполненной всякими вкусностями (точно его дома не кормили! Хотя, как потом выяснилось, — действительно не кормили!), Поттер взглянул на меня, и в моей душе все содрогнулось: с ненавистного лица Джеймса Поттера смотрели глаза Лили. Для меня это было настоящее кощунство, и я в ту же секунду возненавидел Гарри. Разумеется, я понимал, что мальчишка совершенно не виновен в своей внешней схожести с отцом, но от этого не стал относиться к нему ни на йоту лучше. Наоборот. Еще ни одного своего ученика я не изводил вечными придирками и постоянными колкостями так, как Поттера. Разве что забитого тихоню Лонгботтома, который к пятому курсу боялся меня до дрожи в коленях, а на седьмом возглавил сопротивление режиму директора — Пожирателя смерти и убийцы Дамблдора. Гриффиндорская отвага порой просыпается в студентах далеко не сразу после распределения, однако в Поттере ее было, пожалуй, через край. В отличие от своего сокурсника он не трепетал при одном моем появлении на горизонте. Он хамил и дерзил мне с самого первого урока, а когда занятия заканчивались, отправлялся с парочкой друзей искать приключения на собственную задницу. И, само собой, находил. А поскольку Дамблдор взял с меня слово, что я стану охранять и оберегать Поттера, дополнительных забот с его появлением в Хогвартсе у меня прибавилось в разы. Что, разумеется, вызывало во мне еще большее раздражение. Как на такой ядовитой почве могла взрасти любовь — ума не приложу! Однако факт остается фактом — это случилось. Правда, на то, чтобы принять и понять это, у меня ушло несколько лет, а к тому времени поезд уже ушел. Поттер женился на Джинни Уизли, не сводившей с него глаз еще в Хогвартсе, а вскоре после свадьбы — гораздо скорее, чем это принято в приличных семьях — стал отцом близнецов. Впрочем, кажется, я сильно забегаю вперед... * * * Вероятнее всего, поворотной точкой в наших с Гарри отношениях стали события, произошедшие в Визжащей хижине. Последнее, что я помнил перед тем, как потерять сознание, были наполненные болью и ужасом глаза Гарри. Странно, мне казалось, что моя смерть доставит Поттеру удовольствие, однако я в очередной раз недооценил его. Поттер не только не обрадовался тому, как меня отделала волдемортовская ручная змейка, но и, по сути дела, не дал мне умереть, вызвав целителей и заставив их переправить меня в больницу Святого Мунго. Даже не представляю, каким образом ему удалось убедить их: ведь в ту пору я считался чуть ли не правой рукой Волдеморта, а значит, злейшим врагом магического сообщества. А злейших врагов обычно не спасают, а если и спасают, то только ради того, чтобы упрятать за решетку до конца их дней. Думал ли я, что первым, кого увижу, открыв глаза после трехнедельной комы, вызванной укусом ядовитой гадины Волдеморта и кошмарной кровопотерей, будет Поттер?! Если уж говорить совсем откровенно, я вообще не рассчитывал очнуться. Я отлично помню, как жизнь покидала меня, пока из прокушенного змеиными зубами горла, булькая, вытекала кровь, а по телу стремительно распространялся смертельный яд. Те еще ощущения, скажу я вам! После такого обычно в себя уже не приходят. Однако мне крупно повезло с ангелом-хранителем, чью роль взял на себя Поттер. Все то время, пока находился в коме, мне казалось, я слышал его голос. Разумеется, я не мог разобрать ни слова, но, судя по интонациям, Поттер чего-то требовал, а потом о чем-то умолял. Не знаю, имело ли это отношение к моей персоне, но именно после его особенно громких воплей целители, очевидно, занялись мною всерьез, иначе чем можно объяснить тот факт, что я все же очнулся? Не врачебной же ошибкой! Кто-то, наверняка, посчитал мое возвращение в мир живых ужасной несправедливостью, кто-то — возможностью поквитаться за все с бывшим Пожирателем смерти, применив ко мне поцелуй дементора или (по меньшей мере) засадив в Азкабан на ближайшие лет сто, но Поттер, похоже, действительно искренне радовался тому, что я не умер. Признаться, я не понимал, какого лысого Мерлина он таскался ко мне в палату. Создавалось впечатление, что герою магической Британии больше нечем заняться, как посещать далеко не самого любимого бывшего учителя и развлекать его чтением «Ежедневного пророка». Правда, недели через две после того, как я впервые открыл глаза, Поттер куда-то исчез. Я уже было решил, что, увидев, как я медленно, но верно иду на поправку, он наконец нашел дело поинтереснее, чем знакомить меня с последними новостями, а может, просто не пожелал стать свидетелем моего ареста, однако по прошествии пары-тройки дней Поттер вернулся, да не один, а в сопровождении Кингсли Шеклболта, которого — как, благодаря тому же Поттеру, я уже знал из газет, — назначили на пост Министра магии. — Вчера состоялось заседание Визенгамота, — проинформировал меня Кингсли. — После того как судьи заслушали показания Гарри, они сняли с тебя все обвинения. Более того, за твой вклад в победу над Волдемортом было принято решение наградить тебя орденом Мерлина первой степени. Он положил на прикроватную тумбочку экстренный выпуск «Ежедневного пророка», очевидно, целиком посвященный тому самому заседанию Визенгамота. — Я рад, что все так обернулось. Поправляйся. Шеклболт неловко похлопал меня по руке и покинул палату. Некоторое время мы с Поттером молча сверлили друг друга взглядами. Наконец он смущенно кашлянул. — Я тоже очень рад за вас, мистер Снейп, — произнес он и прежде, чем я успел поблагодарить его — да-да, как ни странно, я тоже изредка умею выражать благодарность, — ретировался. Вот так в единый миг мой статус отщепенца и изгоя сменился званием героя магической Британии. Незадолго до моей выписки у нас с Поттером все же состоялся откровенный разговор. Поттер по-прежнему регулярно навещал меня, само собой, не спрашивая моего мнения на этот счет. Правда, теперь, вместо того чтобы пересказывать мне содержимое газетных статей, он просто протягивал мне «Ежедневный пророк», а сам опускался в кресло для посетителей и молча ждал, пока я закончу чтение. Вот такое занятное времяпрепровождение! В тот день все шло по заведенному сценарию. Я читал. Он молча наблюдал за мной. В какой-то момент Поттер вдруг произнес: — Профессор Снейп, я бы хотел кое-что сказать. Стараясь не слишком выдавать своего раздражения, я опустил газету. Необъяснимые визиты Поттера мало-помалу становились мне в тягость. Прежде всего, потому что мальчишка, с таким упорством боровшийся сперва за мою жизнь, а затем и за свободу, постепенно начал мне нравиться. А поскольку я отлично понимал, что шансов на взаимную симпатию у меня не больше, чем у гигантского кальмара, то предпочитал видеться с Поттером как можно реже. А в идеале — не видеться совсем. — Я хотел сказать, — совсем смешался Поттер, — что прекрасно понимаю, чем обязан вам, и... Мерлин всемогущий! Оказывается, он до сих пор считал себя обязанным мне. Даже после того, как вырвал меня из цепких ручонок магического правосудия! Непостижимый, невозможный человек. — Поттер, — голос у меня был такой хриплый и надтреснутый, что Гарри вздрогнул, — не утруждайтесь. Я несколько раз по распоряжению Дамблдора кое-что сделал для вас. Вы в свою очередь спасли мое доброе имя в Визенгамоте. Мы квиты. Вам больше не нужно приходить сюда. Вот и поблагодарил! У Поттера сделалось такое лицо, словно я залепил ему пощечину. Впрочем, возможно, это было и к лучшему. Не далее как сегодня утром, дотащившись до ванной комнаты, я долго рассматривал в зеркало свою бледную, некрасивую физиономию и пришел к выводу, что человек с таким лицом просто не может претендовать на взаимность. Тем более от всеобщего любимца Поттера. Наверное, именно поэтому я и ответил ему столь резко, что моментально отбил охоту продолжать беседу. Высказав свое мнение по поводу наших нынешних отношений, я снова уткнулся в газету. — Ну я пойду? — с робкой надеждой в голосе поинтересовался Гарри. Неужели рассчитывал на то, что я передумаю и попрошу его остаться? — Я вас не задерживаю, — с деланым безразличием отозвался я. — До свидания, профессор Снейп, — несмотря на то, что я, по сути дела, вышвырнул его вон, Поттер не торопился уходить. — Прощайте, Поттер, — добил я его, скрывшись за газетой, словно за спасительным щитом. Хлопнула дверь, и я остался в одиночестве, которого с таким маниакальным упорством добивался. * * * Жалел ли я о том, что выставил его вон, оттолкнул протянутую в дружеском жесте руку, обрубил на корню его робкие попытки наладить со мной контакт? Наверное, жалел. Несмотря на показное безразличие и даже раздражение, которое я неизменно демонстрировал в присутствии Гарри, в глубине души мне безусловно было приятно, что я небезразличен ему. Особенно — ему. И все же, несмотря на это, я предпочел дать ему уйти. В то время мне казалось, что беспокойство Гарри о моей персоне не может быть вызвано ничем другим, кроме благодарности и банальной жалости. Я и помыслить не смел, что Поттер мог испытывать ко мне иные чувства, и это было первой моей фатальной ошибкой. На какое-то время наши пути разошлись. Освободившись от необходимости посещать меня, Поттер принялся налаживать свою личную жизнь. И, насколько я мог судить, делал он это вполне успешно. По крайней мере, наведавшись через пару недель после выписки по делам в Хогсмид, я увидел сквозь витрину «Трех метел», как они с этой рыжеволосой девчонкой Уизли мило ворковали за чашкой кофе. Выглядели они при этом такими счастливыми и беззаботными, что у меня заныло в груди от глупой и иррациональной ревности. «Какого Мерлина ты так распереживался, — одернул я себя, с трудом оторвавшись от подглядывания за своими бывшими учениками, — ты ведь и сам отлично понимаешь, что Поттеру нужна нормальная семья, дети и все то, о чем обычно мечтают те, у кого никогда не было ничего подобного. С чего ты вообразил, что, если Поттер пару раз навестил тебя в больнице, а потом дал правдивые показания в твою пользу, он по какой-то непонятной причине влюбился в тебя? На каком основании ты решил, что Поттера тянет к мужчинам, да еще вдвое старше, чем он?! И вообще, как давно ты смотрел на себя в зеркало, горе герой-любовник?! Если кто-нибудь добровольно и захочет лечь с тобой в постель, то разве что хастлер из Лютного! Так что прекрати мечтать о несбыточном и займись уже наконец собственной жизнью!» Заняться собственной жизнью… Легче сказать, чем сделать, ведь до сего дня такой роскоши у меня не имелось вовсе. Мой интеллект, мое время, да и сама моя жизнь поровну принадлежали Дамблдору и Темному Лорду. Они оба распоряжались мной по собственному усмотрению, и ничего хорошего для меня из этого не вышло. Теперь же я внезапно оказался свободен как от опутывавших меня с ног до головы обетов, так и от фактически рабского состояния, прилагавшегося к Темной метке в качестве бесплатного сыра из пресловутой мышеловки. Как человек, практически впервые вдохнувший полной грудью пьянящий дух свободы, я был волен выбирать, что делать дальше. Моим дебютным актом собственного волеизъявления стал категорический отказ вернуться в Хогвартс на свое прежнее место декана Слизерина. Все три письма, присланных мне МакГонагалл одно за другим, я немедленно после прочтения сжег Инсендио. Нет, мне, разумеется, очень импонировало, что Минерва, осознавшая свое мерзкое поведение на протяжении всего минувшего учебного года, слезно просила у меня прощения, но простить отчего-то не получалось. Возможно, если бы я получил подобные письма позже, когда все немного улеглось бы, то отнесся бы к ним совершенно иначе. Но сейчас воспоминания о полных ненависти взглядах, в которых ясно читалось «убийца», были еще слишком свежи, и мне не хотелось не то что работать вместе с МакГонагалл, но и просто сидеть с ней за одним столом. Очевидно, возможность поступать по-своему настолько окрылила меня, что буквально через неделю после уничтожения последнего письма от Минервы я отказался явиться на церемонию вручения орденов героям Второй магической войны. Мне совершенно не хотелось позировать перед колдокамерами, жать чьи-то руки, принимать поздравления и фальшиво улыбаться. Но больше всего мне не хотелось наблюдать, как Поттер восседает рядом со своей рыжеволосой пассией, как она держит его за руку, как провожает взволнованным взглядом к трибуне, когда он направляется за своей заслуженной наградой. Несмотря на то, что я приказал себе не думать о Поттере ни в каком качестве, ревность — этот дикий, необузданный зверь — время от времени впивалась в меня своими острыми зубами, и мне совершенно не улыбалось лишний раз дразнить ее. К счастью, Кингсли принял мою ложь о все еще отвратительном самочувствии за чистую монету и даже явился лично вручить мне орден, заодно напомнив о весьма заманчивом предложении, которое я получил от него за неделю до выписки из больницы Святого Мунго. Предложение состояло в том, чтобы занять должность руководителя секретной лаборатории при Министерстве магии. Этот пост открывал передо мной практически неограниченные перспективы в области зельеварения, к тому же великолепно оплачивался. И, несмотря на то, что после двадцати лет подневольной жизни я прямо-таки жаждал поработать на себя, но все же счел разумным принять предложение Министра. ___________________________________________________________________________ Иллюстрация к главе: https://fanfics.me/fanart47710