Победительница

      — Ты справилась, — сказал добрый мужской голос.       — Я знала, знала, я всегда в тебя верила, — вторил ему детский голосок.       Голоса замолчали, и Вика погрузилась в тишину. Она попыталась вспомнить, где их слышала, но память отказывалась взаимодействовать. Только ей начинало казаться, что удалось схватить какую-то мысль, как та тут же ускользала. Мозг будто решил поиграть в кошки-мышки где-то в невесомости. Она пыталась открыть глаза, но веки не поднимались, а голова раскалывалась. Ну почему у неё чаще всего страдает именно она?        — Эйлин? — вспомнив о своей вынужденной соседке, Вика тут же попробовала её позвать.       Но ответа не последовало.       Стало страшно: неужели всё начнется сначала? Неужели Эйлин снова исчезла? Или, может, наоборот — всё вернулось на круги своя, и она очнётся у себя дома? Самое ужасное, что Вика не знала, какая мысль пугает её больше. Она ведь за год успела привыкнуть к телу Эйлин, к не по годам умному Северусу, к не всегда адекватному Тобиасу, к наличию магии, да и вообще ко всему этому чужому, но такому интересному миру.       Гадать было бессмысленно, и Вика открыла глаза.       — Пиздец, — не выдержав, всё-таки высказалась Вика. А как назвать ситуацию, в которой вы снова лишаетесь привычной жизни и вместо старого дома находитесь в собственной квартире в родной России, на пороге ванны? Хотя это, наверно, как раз и нормально, ненормально было то, что происходило с ней до этого. Но ведь не могло же это ей просто присниться? Или могло?       Почему-то у неё создавалось впечатление, что всё это было в реальности, ведь она могла чувствовать, говорить, ощущать боль, даже словить несколько панических атак. Ну не могла ведь Вика такого придумать, не могла ведь?         С другой стороны, а какая разница. Как говорится, если это происходит у тебя в голове, почему это не может быть правдой? Так что Вика решила взять по умолчанию версию, которая ей нравилась больше всего, а именно, что это всё происходило в реальности. Но тогда возникает другой вопрос: зачем всё это было?       Так как на этот вопрос ей могут ответить только голоса, значит, она должна вспомнить, что же они говорили, когда она теряла сознание.       — Ты должна все понять, пока куранты не пробьют 12 и один год не сменит другой.       — Та, что поймет, останется в своем теле, а вторую ждет смерть.       — Ты справилась.       Теперь ей стало понятно, почему она вернулась домой именно сейчас, но с чем же тогда она справилась? И что же поняла?       Решив оставить эти вопросы на потом, Вика решила для начала подняться с пола. На удивление, голова уже практически не болела. По привычке она первым делом подошла к зеркалу. Смотреть на себя было непривычно: она была она, но она не узнавала себя: за год она успела отвыкнуть от столь вызывающей одежды, хотя раньше бы решила, что всё в пределах нормы, подумаешь — платье едва прикрывает бедра, да и декольте довольно открыто. Всё это когда-то казалось нормальным, а сейчас… У Эйлин бы сердце остановилось, если бы она её увидела. Да и Вика за время, проведенное в чужом теле, привыкла к совсем другому стилю. А тут…       Она всегда знала, что красива, и умела этим пользоваться, знала, как подчеркнуть лучшие места и скрыть худшие. Но сейчас ей казалось, что она чересчур была зациклена на внешности, у неё ведь даже удобной обуви не было. В каблуках ведь ноги визуально кажутся длиннее…       Телефон завибрировал. Вика растерянно посмотрела на него: пришло смс от друзей, что они уже празднуют и чтоб она набрала, когда будет подходить. Самое удивительное, за весь проведенный год она ни разу не вспомнила об этих людях, да и друзьями их назвать было сложно — просто люди, с которыми можно провести время.  И сейчас ей меньше всего хотелось отмечать Новый год так, как она планировала: танцевать всю ночь, пить, тусоваться с малознакомыми людьми.       Хотелось туда, где можно быть собой.       Только в этот момент она осознала: она хочет провести этот Новый Год с Виктором и Алисой. Она безумно соскучилась по ним, и она не может ждать до завтра, и плевать, что последнее, что она ему сказала, что её не интересуют серьезные отношения и она не собирается встречать с ним Новогоднюю ночь. Посмотрев на часы, она поняла, что если ускорится, то может встретить Новый Год с ними, и неважно, что ребенок уже скорее всего спит. Но ей казалось жизненно важным прийти к нему именно сегодня и всё объяснить и извиниться.       Поэтому она быстро схватила большого белого зайца, которого купила Алисе еще до их расставания: в детском утреннике та играла зайку, и Вике казалось, что она должна оценить такой подарок. Подарок Виктору она, правда, не готовила, так что захватила с собой бутылку виски, которую собиралась подарить брату. Но брату можно будет купить что-то другое, а приходить в гости с пустыми руками она не привыкла. Еще бы конфеты какие-то взять, но в магазин она не успеет, а в квартире у неё такое редко хранилось. Всё-таки она старалась следить за фигурой.       Вика села в машину и постаралась выдохнуть. Было страшно: вдруг он её не пустит, не простит. Но она не могла не рискнуть, она осознала цену времени и была уверена, что если он любит, то даст им еще один шанс. А если нет, то что ж — она будет знать, что сделала всё, что могла.       Ей повезло, и доехала она даже быстрее, чем ожидалось. Так что у неё было несколько минут, чтобы собраться с мыслями, но чем дольше она собиралась, тем страшнее ей было туда идти. В конце концов Вика таки взяла себя в руки, в руки — подарки и пошла к подъезду.       Ноги подкашивались, а руки тряслись. Но Вика сильная, она должна справиться с собственными демонами, так что она взяла пакет с дорогим виски в одну руку, зайца — в другую и решительно позвонила в домофон. Пока шла, несколько раз чуть не покатилась по скользкому льду. И успела сто раз пожалеть, что надела красивые, но дико неудобные сапоги на шпильке.       — Кто там? — услышала она детский голос.       — Это я, — на автомате ответила девушка.       — Вика, я знала, что ты придешь, — тут же узнала её Алиса и сразу открыла ей дверь.       Когда она поднялась на нужный этаж, Алиса нетерпеливо топталась у порога и тут же решительно взяла её за руку и потянула в квартиру.       — Я знала, что ты придешь, а папа не верил, говорил, что у тебя дела, а я знала, что мы тебе важнее любых дел, — радостно затараторила девочка.       — Конечно, я не могла не прийти. Это ведь семейный праздник, — в ступоре ответила Вика, не понимая, почему Алиса не спит, ведь обычно она ложилась в девять. А девочка, не замечая её шокового состояния, потащила её в гостиную, где был включен телевизор и находился Виктор.       — Привет, — тихо произнесла она.       — И тебе привет.       — Папа, я же говорила. Дедушка Мороз не мог не исполнить мое желание.       — А что ты загадала?       — Не скажу, эта наша с ним тайна.       — Ну, раз твое желание исполнилось, может, ты пойдешь спать? — назидательно сказал Виктор, видимо, это была не первая попытка уложить малышку спать.       — Только если Вика почитает мне сказку, — уперла руки в боки Алиса.       — Ну, это не у меня надо спрашивать.       — Конечно, почитаю, — сказала Вика, поставила пакет с алкоголем на журнальный стол и вручила Алисе зайку. — Это тебе, еще один подарок от Дедушки Мороза.       — Спасибо, — радостно прижала его к себе малышка.       Вика подхватила Алису на ручки и понесла её к кроватке. Да, Алиса была уже взрослая и её не нужно было носить на руках, но почему-то сейчас Вике было приятно ощущать эту тяжесть. Алиса в одной руке держала зайца, а другой крепко прижималась к Вике.       Кажется, Вика впервые видела Алису такой счастливой: она не переставала улыбаться, когда Вика рассказывала ей сказку о девочке, которая попала в другой мир, чтобы осознать важность и ценность семьи.       — А ты будешь моей мамой? — тихо спросила Алиса, заглядывая ей в глаза. Вике показалось, что от этого ответа многое зависит.       — Я бы с удовольствием, но это надо у твоего папы спрашивать, — задумчиво сказала она и подняла взгляд. Напротив двери стоял Виктор и слышал всё то, что она рассказывала.       — Спокойной ночи, малышка, — зашел он и поцеловал Алису в лобик. Вика сделала так же и тихонько вышла за ним.       — Может, объяснишь, что происходит? — уперев руки в боки, спросил Виктор. — То ты меня бросаешь, говоря, что ты не готова к семье, то приходишь как ни в чем не бывало и говоришь Алисе, что хочешь быть её матерью? Я тебя не понимаю.       — Я, — Вика тяжело вздохнула и прыгнула в омут с головой, — я хочу извиниться.  Я всегда считала себя сильной, независимой, и я безумно боялась привязываться к людям. Мне так было проще: если никому не открывать душу, то в неё не плюнут. И все работало, даже с тобой у нас всё начиналось так, всё было легко, просто и понятно. А потом… — Вика на секунду замялась, продолжать фразу было сложно, но глаза Виктора были полны такой надежды, что она не могла его разочаровать, да и пришла она затем, чтобы всё сказать, так что она собралась и продолжила: — Потом я познакомилась с Алисой, и всё начало меняться. Наши отношения стали намного серьезнее, глубже, я поняла, что начинаю влюбляться в тебя и привязываться к Алисе. И я испугалась.       — Чего? — с недоумением спросил мужчина.       — Не знаю, себя, отношений, ответственности. Я боялась обжечься, я боялась, что у нас ничего не получится, что будет больно, что придется склеивать себя по частям и жить дальше. А еще я боялась разочаровать Алису, оказаться не такой, как она себе представляет, я ведь как никто знаю, какого это — разочаровываться в самых близких.       —  И что изменилось? Ты перестала бояться? — задумчиво спросил Виктор, всё еще не понимая, почему Вика вернулась и чего от неё ждать.       — Не знаю, мне по-прежнему страшно, и я по-прежнему боюсь. Но я всю жизнь борюсь со своими страхами, так почему этот должен поглотить меня и испортить жизнь трем людям? Может, я и не права, но я хочу рискнуть, я хочу попробовать построить с тобой семью, и я правда хочу стать для Алисы настоящей мамой. Но, — Вика заканчивала уже со слезами на глазах, — но я пойму, если уже слишком поздно, и, если хочешь, я могу исчезнуть так же, как и появилась…       — Боже, глупенькая ты моя — Мужчина притянул её к себе в объятия. — Ты мой новогодний подарок, и я тебя теперь никуда не отпущу. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой, чтобы мы жили вместе долго и счастливо.  

***

      — А что было дальше? — с нетерпением спросила маленькая девочка.       — А дальше, Снегурочка, будет то, что не предназначено для детских глаз, — с улыбкой ответил ей Дедушка Мороз.       — Ну и ладно. А потом?       — А потом будет знакомство с семьей, свадьба и долгая жизнь, наполненная и радостью, и тревогами. Через годик Алиса снова загадает правильное желание на Новый Год, и я не смогу его не исполнить.       — Какое? Она попросит братика или сестричку?       — Угадала.       — А они назовут её братика Северусом? — с любопытством спросила Снегурочка.       — Да нет, просто Сережей. Можешь посмотреть в Книге Судеб, если интересно.       — Так нечестно, — обиженно ответила девочка. — Но я все равно не понимаю, почему все так сложно? Дети ведь просто загадали настоящую семью.       — Милая, и Эйлин, и Виктории нужна была встряска, сильное потрясение, чтобы они смогли изменить свое отношение жизни.       — А просто озарение?       — Так не бывает. Мы не можем изменить людей, мы можем только создать обстоятельства, в которых они могут измениться, но решение принимают сами люди.       — Почему?       — Свобода выбора.       — Это поэтому мы так редко исполняем желания?       — И поэтому тоже, а так в большинстве случаев люди, особенно взрослые, даже не замечают наших чудес.       — Я такой никогда не буду, — искренне произнесла девочка.       — Конечно, — легко согласился с ней дедушка. Все дети говорят, что они не будут прекращать верить в чудеса, а потом взрослеют, и как-то незаметно чудеса исчезают из их жизни.       — А можно посмотреть, что случилось с Эйлин и Северусом? Он мне понравился, — спросила Снегурочка, делая максимально умильное лицо.       — Всё-то тебе интересно. Ну ладно, чего не сделаешь ради любимой внучки.