Победительница

      Паническая атака — это одна из самых неприятных вещей, которая может случиться с человеком. Неконтролируемый страх, учащенное сердцебиение, головокружение, онемение конечностей — это лишь малая часть симптомов, которые испытываешь во время беспричинного и неконтролируемого приступа паники. Вика не понаслышке знала, что это. После неудачной попытки изнасилования приступы преследовали её довольно долго. Но она была уверена, что уже давно научилась с ними справляться, переросла и победила своих внутренних демонов. Самое ужасное — это то, что Вика даже не понимала, что могло спровоцировать этот приступ спустя столько лет, ведь внешне Тобиас был абсолютно не похож на того мужчину, да и к чужим прикосновениям она уже давно привыкла. Она ведь до Виктора целибат не блюла и с легкостью знакомилась с мужчинами в клубах и после этого проводила с ними ночь, причем большинство из них при этом были не совсем трезвые, и никогда с ней такого не случалось. Даже если и накатывали воспоминания, она всегда могла с ними справиться, преодолеть себя и расслабиться. А тут… Неужели она и вправду сошла с ума?       Разобраться в себе для Вики было жизненно важно, но ничего не получалось.       Мысли в голове отказывались складываться в цельную картинку. Она не понимала, что происходит, и чем дольше думала, тем больше вопросов возникало.       Неужели стресс и перемещение в другое тело так сказались на ее организме? Или дело вовсе не в этом, может, расставание с Виктором сказалось на ней сильнее, чем она предполагала? Эта мысль казалась настолько правдоподобной, что пугала до ужаса. Вика старалась себя убедить, что дело вовсе не в этом, это все Тобиас. Пьющий мужчина, избивающий свою жену и ребенка — это самое яркое воспоминание её детства, и именно оно могло стать причиной её срыва. Могло… Но Вика не любила врать себе, поэтому и терзалась. Вспоминала свою жизнь, анализировала, но так и не смогла прийти к однозначному выводу.       Время до весны пролетело незаметно, Вика, казалось, не жила, а существовала. Она убирала дом, готовила еду, помогала Северусу с уроками, училась магии, пыталась наладить отношения с Тобиасом. Все, кроме последнего, получалось довольно неплохо. С последним же возникали некоторые неудобства: Тобиас стал избегать женщину и общался с ней с несвойственной ему нежностью и осторожностью, но вот оставаться наедине откровенно опасался, благодаря чему сблизился с Северусом, у них появились общие темы для разговоров. Тоби даже откопал на чердаке шахматную доску и учил мальчика в них играть. Вика, наблюдавшая за ними, ничего не понимала, а у Северуса вполне не плохо получалось. Порой хотелось психануть и затащить Тоби в постель, чтобы доказать себе, что она не слабая, что она все может. Но в последний момент что-то ее останавливало: то Тоби сбегал по своим делам, то приходил Северус, то она впадала в ступор и после простого поцелуя была не способна на какие-то движения.       Жизнь вроде и наладилась. Дом был чист и не пугал своим видом, Тоби практически не пил, Северус всерьез увлекся секцией по дзюдо и решительно был настроен догнать Джорджа, который занимался на два года дольше. Как поняла Вика, проблемы в школе у мальчика все-таки были, он пару раз приходил с фингалом под глазом. На вопросы от Вики отнекивался, но движения оттачивал тщательно. Мальчик вообще был перфекционист и все старался делать идеально, и пока у него это не получалось, он методично повторял одно и то же. Правда, все это происходило будто бы фоном и не могло отвлечь Вику от состояния самокопания и апатии. Вика ждала и в то же время боялась события, которое сможет вывести ее из этого состояния.       Утром первого марта, будто в ответ на ее мысли, в дом влетела белая сова с привязанной к лапке запиской. Сова в первый момент напугала, а потом безумно понравилась девушке своей красотой и необыкновенными голубыми глазами.       Угостить её было нечем, так что улететь ей пришлось голодной. Записка была немногословна: «Я наконец-то смогу вырваться из Менора. Встречаемся в ресторане Орхидея 03.03.1967 в 12:00. Есть важная информация, отказ не принимается. Лу я уже позвала. Калиста Малфой».       Первой реакцией на эту записку был шок, ей показалось, что эта Калиста немного офигела. Что значит — отказ не принимается? А если у нее планы? Планов, правда, не было, но, тем не менее, невозможность отказаться раздражала. Первой реакцией было послать эту барышню куда подальше и не идти, а то «я могу вырваться, и теперь все пляшите под мою дудку», да и, судя по письмам, женщины были подругами, вдруг бы заподозрили, что она никакая не Эйлин. Мало ли, что они захотят делать с неучтенным поселенцем в тело их подруги, рисковать в любом случае не хотелось. Потом, после некоторых раздумий, все-таки стало интересно: во-первых, как выглядит мама Люциуса Малфоя; во-вторых, что же ее связывает с Эйлин; в-третьих, кто такая загадочная Лу, письма от нее тоже были, но она ни разу не писала в них свою фамилию. Имя мужа Игнатиус мелькало, имя дочери Агнес — тоже, но вот фамилию она не написала ни разу, подписываясь незамысловато просто — Лу. Письма женщины друг другу писали довольно подробные, но для Вики мало интересные: женщины жаловались на мужей, хвалили детей, короче, все как у всех. Калиста много писала о муже и жаловалась, что порой чувствует себя принцессой, запертой в башне, которую охраняет злой дракон, ей тяжелее всех было покинуть Менор и вырваться на посиделки с подругами, и именно она чаще всего выбирала время и место. Потом пришло озарение: а куда, собственно, идти? За время пребывания в этом теле Вика хорошо изучила только свой район: как добраться до рынка или магазина, до школы Северуса, до дома Лекси. Но вот в центре, который, судя по разговору с новой подругой, находился не так уж и близко, так ни разу и не была. В этот момент Вике особенно не хватало гугла и телефона с GPS-навигатором: написал название ресторана — и пошел куда послали. А тут…       Можно было бы, конечно, воспользоваться магией, но из знакомых ей по фильмам способов перемещения ей не подходил ни один. Первым делом она, конечно, подумала про аппарцию: подумал о месте, взмахнул, и — бах! — ты уже у ресторана, но, во-первых, судя по книгам, там надо было точно представлять, куда перемещаться, а во-вторых, заклинания у нее получались все еще через раз, а расщепиться ой как не хотелось. Вторым вариантом был портал или камин, но ни первого и ни второго у нее, к сожалению, не наблюдалось, да и вряд ли камин смог бы привести ее в магловский ресторан. Третий вариант с Ночным рыцарем тоже был отметен по этой же причине. Первым делом Вика хотела спросить у Тобиаса, но тот снова её демонстративно не замечал, так что пришлось идти на поклон к Лекси. Та быстро показала ей автобусную остановку, рассказала, какой автобус останавливался почти под этим рестораном.       Лекси не обманула, и действительно от остановки была видна яркая вывеска довольно пафосного заведения. Вике в своем самом нарядном черном платье Эйлин было даже неловко туда заходить. Ресторан, несмотря на пафос, был довольно уютный, и каждый столик был огражден от соседа небольшими перегородками. Официант даже виду не подал, что его смутил небогатый наряд женщины, и быстро проводил ее к месту, за которым ее уже ждали. За столом сидела красивая женщина с аристократическими чертами лица и с ярко-голубыми глазами. На вид женщине было лет тридцать, но было видно, что она следит за собой, благодаря чему и выглядит столь эффектно.       — Привет, Ли, — радостно воскликнула брюнетка, как только увидела подругу.       — Привет, — неуверенно ответила Вика, не до конца понимая, кто это. Ведь она должна была встретиться с двумя девушками, Калистой и Лу. На Малфой эта девушка, конечно, мало смахивала, но ведь не факт, что мужчины всегда женились на блондинках. А эта дама была весьма красива и, судя по всему, великолепно воспитана, так что вполне могла составить пару любому.       — Садись, как твои дела? Может, сразу что-то закажем, а то Калиста как всегда опаздывает, — с улыбкой предложила женщина, развеивая все сомнения Вики по поводу ее имени.       — Хорошо, а у тебя? — более уверенно ответила Вика, рассматривая женщину, пытаясь определить, на кого из киношных персонажей она похожа. Великолепная осанка, снисходительная улыбка, черные кудри, уложенные в аккуратную прическу: чем-то она напомнила девушке Беллатриссу Блэк, ну, по крайней мере, на актрису, которая играла ее роль, она была похожа.       — Всё как всегда: Игнатиус постоянно выясняет отношения с братом, а Агнес не хочет учиться, читать и варить зелья. Все, что ей нравится, — это танцы и рисование, а магия, кажется, ее вообще не интересует.       — Сочувствую, у меня Северуса наоборот от книжек не оторвать, — с улыбкой сказала Вика, мальчиком она гордилась. — А колдовать у него порой получается лучше, чем у меня.       — Ты доверила такому маленькому ребенку палочку? — с удивлением спросила Лу. Но Вика ответить не успела: к их столику легкой, буквально кошачьей походкой подошла невероятно красивая девушка с очень необычной внешностью. Она, казалось, была полностью белая: бледная, словно полупрозрачная кожа, светлые голубо-серые глаза и белоснежные, как первый снег, волосы. Она напоминала фарфоровую куклу: такая же красивая и холодная.       — Привет. Простите, девочки, я старалась прийти вовремя, но у Абраксаса отменилась утренняя встреча, и не сразу получилось уйти, — поздоровалась с ними эта девушка. Вика в первый раз видела альбиноса в реальной жизни, и оторвать любопытствующий взгляд от девушки было довольно сложно.       — Если честно, мы тебя вовремя и не ждали, — с улыбкой сказала Лу.       — Лукреция, не начинай. То, что тебе муж отпускает на все четыре стороны, не значит, что так делают все. Хотя Абраксас в последнее время как с цепи сорвался, следит за всеми моими действиями: куда хожу, с кем общаюсь, — закатила глаза беловолосая.       — И как он это объясняет? — с любопытством спросила Вика.       — Ой, да как всегда: он заботится о моем здоровье. Вы же знаете, мне запрещены лишние переживания, и с каждым годом здоровье становится все слабее и слабее. Вот он и переживает, вдруг кто-то меня расстроит или выведет из себя. Последний раз меня в Мунго еле откачали, вот он и волнуется. С одной стороны, я его понимаю, а с другой, я еще жива и хочу жить, общаться с людьми, а не просто закрываться в Меноре, — грустно сказала Калиста.       — Кстати, Ли, как твое зелье? Ты вроде хотела что-то придумать, чтобы помочь Калисте?       — Я в процессе, — скромно потупилась Вика, знать бы еще, что за зелье. Хотя она вроде обнаружила какую-то тетрадь с разными рецептами, но, откровенно говоря, не особо вчитывалась в них.       — Эйлин у нас, конечно, гений, но вы же знаете, шансов мало. Давайте не будем об этом, — грустно произнесла Калиста, а потом улыбнувшись решила перевести тему: — Знаете, кого мы встретили, отдыхая во Франции?       — Кого?       — Нашего Томми.       — И что? — не поняла Эйлин.       — И то. Абраксас же учился на три курса старше и не знает Томми так, как его знаем мы, и хочет ввести его как политическую фигуру в противовес Дамблдору. У него какой-то суперсекретный план.       — И что нам это дает? Твой Малфой всегда был тем еще прохиндеем, — со скепсисом спросила Лукреция.       — А то, что это не совсем наш Том. Он всегда был странный, а сейчас он на себя не похож. От него веет какой-то потусторонней сущностью, причем явно плохой. И я чувствую от него беду. Он может стать погибелью для магического мира, — путанно стала объяснять Калиста. Лукреция задумалась, а Вике стало страшно: неужели "наш Томми" и Том Реддл — это один и тот же человек? Теперь понятно, почему Люциус был его правой рукой, почему он жил в их доме и так и не убил хозяев. Скорее всего, Абраксас взял с него какую-то хитрую клятву, тем самым привязав к своей семье и подставив сына и внука. Странно, что Калиста почувствовала и крестражи, и будущее, которое готовил для всех, если верить книгам, Том. Но зачем Малфой это все организовал и зачем ему понадобился Реддл? От чего он хотел отвлечь внимание Дамблдора? И почему до времен Гарри Поттера никто из старшего поколения не дожил?       — Плохо, значит, ребенка в Хогвартс лучше не отправлять? — сразу спросила главное Лукреция.       — Ну как тебе сказать: убедишь супруга — не отправляй.       — Игнатиус не сильно против, особенно после того, как Молли связалась с этим предателем крови. Он готов отправить Агнес даже в Дурмстранг или Колдотворец. Тем более, у девочки начинает просыпаться родовой дар, и ей будет безумно сложно в Хогвартсе.       — А что за дар? Наш, Прюетовский, или вообще Блековская кровь решила взыграть?       — Не дай Мерлин. Наш родовой, Селвиновский, как у тебя и моей матери, дар истинного провидца. Она еще год назад, когда мы решили провести Молли в Хогвартс, увидела рыжего Уизли и сказала, что это ее будущий муж. Молли, конечно, начала возмущаться: она и предатель крови — такое нарочно не придумаешь. А тут вернулась на Рождество сама не своя, только об Артуре Уизли и разговоры. Какой он умный, красивый, талантливый. Валериус, конечно, заключил помолвку с Лестрейнджами, но Агнес уверена, что Молли сбежит из-под венца, и я, что самое ужасное, склонна с ней согласиться.       — Ужас, что ее могло в нем привлечь? Видела я этого мальчика, когда в школу Люциуса провожала: ничего особо из себя не представляет — полненький, зажатый, постоянно глаза прятал.       — Не знаю, я его не видела. Но до этого года Молли вела себя совсем иначе. Я с ней поговорила, так у меня полное впечатление, что девочка под чарами. Хотя они никак не обнаружились, как вы понимаете, проверили её все, и не по одному разу. И тут возникают вопросы, как так получилось и главное — кому и зачем это нужно?       — Дамблдор?       — И зачем ему помогать Уизли? — растерянно спросила Вика.       — Ходили слухи, что это его родственник, внучатый племянник. Мол, у его матери была сестра, которая вышла замуж за Уизли, и Артур ее внук. Но эта информация из непроверенных источников.       — И откуда ты все знаешь? — с восхищением спросила Лукреция.       — У моего мужа на каждого более или менее известного члена общества досье есть. Он же великолепный политик и должен знать, как и чем на кого давить.       — И что у него на Дамблдора? — с интересом спросила Вика.       — На самом деле, интересного не так уж и много. У него была какая-то мутная история с его сестрой: то ли он ее убил, то ли его брат, то ли его любовник Геллерт Гриндевальд. Никто точно ничего не знает, свидетелей нет, все, кто мог что-то видеть или слышать, ничего не помнят или безвременно почили.       — Думаешь, он что-то скрывает?       — На самом деле, я не знаю, я в политику не лезу. Единственное, я по просила Люциуса держаться от него подальше и не влезать в сомнительные интриги. Все, на кого так или иначе обращал внимание наш Светлейший, плохо кончали. Люциус, конечно, умный мальчик, и он находится под фамильной защитой, но все равно, лишняя осторожность не повредит, — добавила Калиста. Судя по всему, за фразой «все, на кого обращал внимание» скрывалось многое. По большому счету, Вика не знала, как дела обстоят в этом мире, но если верить тому, что писала Роулинг, то девушка не так уж и не права. Особое внимание Дамблдор оказывал мародерам, и до старости из них не дожил никто. Мальчик, который выжил, провел детство с родственниками, которые его не особо любили, и должен был умереть в семнадцать. Северусу Снейпу была уготована роль шпиона и ранняя смерть. Интересно было, с чем связаны эти слова сейчас, если все эти события еще не произошли. Пока Вика раздумывала о внимании великого мага, Калиста уже закончила свою речь расстроенным тоном: — Вы не представляете, как он сократил учебную программу, нет половины из того, что было у нас.       — Более подозрительный, чем Том? — с недоверием спросила Вика, пытаясь понять, кто же все-таки в этой истории гад.       — На самом деле, не знаю. Проблема в том, что Дамблдора подозревает в своей игре каждый слизеринец и половина выпускников Равенкло, а в Томе подвоха даже мой муж не почуял, а интуиция у него великолепная. Но и он решил, что у меня паранойя разыгралась. А я точно знаю, что это не она, я ведь всегда была чувствительна к магии, и то, что Том не совсем человек, я могу с уверенностью сказать.       — А переубедить мужа делать ставку на Тома ты не можешь?       — Нет, если Абраксас что-то решил, то все, его ты его не переубедишь. А у него в голове уже сформировалась великолепная многоходовка, как вернуть старым семьям былое величие и поставить всех грязнокровок на место.       — Плохо.       — Не то слово, поэтому, девочки, сейчас надо быть осторожными. И Ли, хватит маяться дурью и показывать характер. Грядут неспокойные времена, и поддержка семьи тебе будет не лишняя. Твой отец должен знать правду. А твой сын должен стать настоящим Принцем. Поиграла в самостоятельность — и хватит, — решительно заявила Калиста. На самом деле, Вика бы и рада сказать всем правду и облегчить себе жизнь. Но проблема в том, что она ее не знала, так что приходилось иметь дело с тем, что есть.       — Ну я не знаю, — попробовала прощупать почву Вика. — А что это даст?       — Эх, наша песня хороша — начинай сначала, — со вздохом сказала Калиста.       — Эйлин, хватит играть в игры. Если Калиста говорит, что пора, значит, пора. Том и во время учебы был не стабилен, он был слишком умный, слишком сильный. Во всем слишком, и, если он объединится с Абраксасом, он будет непобедим. Насколько я не люблю Малфоя и считаю, что Калисте могли бы найти мужа получше, но даже я признаю, что он великолепный стратег и махинатор. А если будет война, первыми будут страдать самые слабые.       — Почему я самая слабая? — попробовала возмутиться Вика.       — Да потому, что ты живешь в магловском Лондоне с сильным магическим полем. Маглорожденных будут искать прежде всего там. А если Том в пятнадцать был способен на убийство, то на что он способен сейчас? Или ты думаешь, он будет разбираться, что ты чистокровная, а твой сын полукровный?       — Я думаю, Северуса он убьет первым, он никогда не любил конкуренцию, — поделилась собственными выводами Калиста. — А мальчик, судя по твоим рассказам, довольно умный. А при должном воспитании и обучении он может вырасти сильнее Тома. Я его видела совсем маленьким, но и тогда его потенциал был довольно впечатляющим, а Томми его уже изрядно растерял. Он — это не совсем он.       — Я подумаю.       — Подумай, — серьёзно сказала Калиста, а потом решила сменить тему, обратившись к Лукреции: — Кстати, мой супруг начинает искать Люциусу невесту и решительно настроен породниться с Блеками. Посоветуешь кого-то из сестер? А то у меня с Вальбургой и Друэллой очень натянутые отношения.       — Хм, — задумалась Лукреция. — Беллатриса — красивая, яркая, сильная, но девочка — истинная Блек. Ей великолепно удаются боевые заклинания, она чувствует магические потоки, но уж слишком не уравновешена и избалована. Андромеда похожа на старшую сестру внешне, но абсолютно другая внутри. Если Беллу можно сравнить с вулканом, непредсказуемым и убийственным, то Меда — айсберг, она показывает только то, что хотят окружающие, о чем она думает — не знает никто. Девочка обожает книжки и постоянно что-то читает. Для меня она закрытая книга, и я мало что могу о ней сказать. Нарцисса, их младшенькая, неплохо ладит с моей Агнес, поэтому она часто приходит к нам в гости, и о ней я могу рассказать больше всего. Она спокойная, умная девочка, в кругу семьи ведет себя как Андромеда, но вот у нас раскрывается совсем иначе, она может быть искренняя с теми, кому доверяет. Она добрая, всегда поможет тем, кто нуждается в помощи, девочки уже к нам половину бездомных животных перетаскали, и хочу заметить, что заботятся о них довольно ответственно. А еще она безумно преданный друг, ни разу мне Агнес не выдала. У нее не такая яркая внешность, как у старших сестер, но мне кажется, вырастет она в настоящую красотку. С родителями и сестрами не особо близка, те считают ее самой слабой магически, но я, на самом деле, разницы особо не вижу, она просто зачем-то скрывает свою силу. Если выбирать из них троих, то я бы однозначно посоветовала Нарциссу. Она сможет стать верной женой и хорошей подругой, плюс никогда не будет стараться затмить супруга, чем постоянно будут заниматься её старшие сестры.       — Интересная мысль, спасибо. А то Абраксас настаивал на Андромеде, Люциус отмалчивался, а я девочек совсем не знаю, не хотелось пускать все на самотек. Значит, постараюсь убедить мужчин, что следующей хозяйкой Менора должна стать именно Нарцисса, — задумчиво сказала Калиста.       — Рада была помочь, — с улыбкой сказала Лу.       — Ой, девочки, время, уже почти два часа прошло. Если я не вернусь в Менор, меня будут искать. А вы знаете, он никогда не любил вас и считал плохой компанией. Пусть мы и кузины, но для него это не повод, — защебетала Калиста и стала подыматься. Вике показалось, что за время разговора, она еще сильнее побледнела.       — Иди, бедолага, — попрощалась Лукреция.       — Все, девочки, пока, я побежала. Лу, увидимся на приеме у Гойлов. Ли, подумай о том, что я тебе сказала. Я тебя люблю и не хочу, что бы ты или Северус пострадали, — на прощание сказала Калиста.       — Муж у нее, конечно, мудак, но зато она за ним как за каменной стеной, — то ли со злостью, то ли с завистью сказала Лукреция.       — Но держит он её в ежовых рукавицах.       — Не без этого, но с ней по-другому нельзя. Она слишком не подходит для этого мира, слишком много знает, понимает, видит, наверно, поэтому она и умирает, — последнюю фразу Лукреция буквально прошептала, но Вика её услышала.       — Что? Почему? Вроде выглядела она неплохо, — с недоумением спросила Вика.       — Чары гламура творят чудеса. Хотя ты никогда в таких вещах не разбиралась. А я чувствую, как ей плохо.       — Но почему?       — Эйлин, ты какая-то странная. Это мой дар. Мы помимо того, что кузины, мы получили все родовые дары Селвинов: ты читаешь мысли, я читаю эмоции, а Калиста знает будущее.       — Да, я недавно ударилась головой и не все помню, — попробовала оправдаться Вика и четко осознала: ей пора, а то она скажет что-то лишнее, что-то, что поможет вычислить, что она вовсе не Эйлин.       — Опять Тобиас? Эйлин, послушайся Калисту и иди на поклон к отцу. Он поорет-поорет — и простит.       — Я подумаю, но мне уже тоже пора. Северус из школы уже должен прийти.       — Ну иди, но как только зелье будет готово, напиши, я передам его Калисте, так будет проще.       — Хорошо, — сказала Вика.       Мысли путались. С одной стороны, встреча с девушками многое прояснила, с другой, наоборот, все запутала. Девушки ей безумно понравились, хоть и были абсолютно разными. Вика никогда не имела близких подруг, но всегда представляла их именно такими непохожими, но дополняющими друг друга. Было безумно интересно, почему Эйлин покинула магический мир и почему при этом подруги её явно не осуждали, а ждали её возвращения. Домой Вика пришла в растерянности, а на пороге сидел, на удивление, довольный Северус, у которого под глазом наливался огромный фингал. В этот раз Вика не собиралась спускать ему драку и решительно подошла к мальчику с намерением выяснить, что все-таки произошло.