Победительница

      — Эйлин, милая, прости меня, пожалуйста, я был пьян и не контролировал себя, — в очередной раз повторил свою пламенную речь Тобиас.       Вика не хотела прощать, не хотела понимать и слушать извинения. Ей хотелось испариться, исчезнуть или закричать, чтобы он замолчал. Она была уверена, что у всех одни и те же оправдания, один и тот же заученный текст, который никогда ни на что не влияет, поэтому ей было абсолютно не интересно, что он скажет. Что ей от его "прости"? Что от его «прости, Эйлин»? Никому от этого ни холодно, ни жарко. Что изменится от её «прощаю» или нет? Да ровным счётом ничего. Он как пил, так и будет пить, а потом приходить и вымещать свою злость на ней или сыне. Это ведь классический круг насилия, который она старательно избегала. Она устроит истерику, он будет валяться в ногах, она его простит, некоторое время все будет хорошо, а потом все повторится. Она не могла этого допустить. Ей нужно разорвать замкнутую систему, выйти из неё, и для этого нужна холодная голова и стальные нервы. Плевать, что происходит внутри, снаружи она будет снежной королевой, и ни один мускул не дрогнет на лице. Да, он козел и мудак, это факт. Но что это меняет? Она чужая в этом мире, ей некуда идти. Знания из её мира ей не помогут, а из этого их нет. Самое важное — объяснить ему, что с ней так нельзя, она не груша для битья. В следующий раз она даст сдачи, причём так, что мало не покажется. Она не будет жертвой. Не хочет ей быть. Это не может случиться с ней. Девушка всю жизнь бежала от этой роли, и сейчас она не готова сдаться, забиться в угол и позволить себя избивать. Она же Виктория, а значит, победительница, и сможет со всем справиться. К сожалению, принять решение было намного проще, чем его исполнить. Видеть мужчину, слушать путанные извинения и ловить виноватый взгляд было невыносимо, поэтому Вика решила его остановить.       — Стоп. Милый Тобиас, то, что у тебя проблемы — не повод избивать жену и ребёнка. В этот раз ты был слишком близок к тому, чтобы отправить меня на тот свет. Мне плевать на твои извинения: если ты ещё раз хотя бы подумаешь поднять на меня руку... — уверенным тоном сказала Вика, судорожно пытаясь придумать, как продолжить угрозу. Внутри её всю трясло, страх сковывал тело и мешал мыслить, но внешне она старалась выглядеть максимально спокойной и уверенной в себе. Ей давно не было так страшно, она понимала, что силы не равны. Мужчина может размазать её по стенке парой движений и спрятать труп под ближайшей сосной.       Никто не вспомнит о ней. Никто не поможет и не спасёт.       У неё нет никаких преимуществ, и даже идти ей некуда. Так хотелось вернуться в свой мир, в свою родную квартиру, к брату, за которым всегда была как за каменной стеной, к Ане, которая всегда давала ценные советы, да даже к Дашке и Дениске с их вечными проблемами. Но, к сожалению, это было невозможно, и приходилось иметь дело с Тобиасом. Она сделала глубокий вдох, выдох и попыталась вернуться мыслями к мужчине, который стоял перед ней и смотрел непонимающим взглядом.       Что там говорил Северус? Мужчина ненавидит магию, значит, стоит воспользоваться именно этим.       — ...то я вспомню о том, что я ведьма. И тогда тебе не поздоровится.       — Но ты ведь обещала не пользоваться магией, — возмущённо воскликнул Тобиас. Вика видела, как его удивила еë речь, он, казалось, не узнавал собственную жену. Видимо, впервые за их совместную жизнь она начала ему угрожать, но в данном случае ей было плевать. Безопасность — прежде всего.       — Когда я давала это обещание, ты не говорил, что будешь пытаться меня убить, — жестко ответила Вика.       — Но я ведь не специально, я не хотел. Я был пьян, я себя не контролировал.       — Если не умеешь себя контролировать, то не пей. Если не сможешь сам, то я тебе помогу, — с мстительной улыбкой сказала Вика, продолжая играть свою роль.       Она понятия не имела, можно ли это сделать с помощью магии, но решила, что это не важно. Если надо будет, она сама придумает заклинание, чтобы вызвать отторжение к алкоголю. Или империус… К сожалению, Вика не помнила, можно ли его отследить и как карается его использование на маглах. Но знала, что оно точно может ей пригодиться, ведь в магическом мире, кажется, маглов за людей не считали, и вообще — она была в состоянии аффекта и фиг кто что докажет.       — Ты не посмеешь, — грозно сказал Тобиас. Он сделал шаг навстречу, и Вика еле сдержалась, чтобы не отшатнуться от него.       По опыту девушка знала, что такие люди наслаждаются страхом других, они подчиняют более слабых, и победить их можно только силой, ну или наглостью, как в её случае. Она понятия не имела, что будет делать, если он решит еë ударить. Ей было страшно, в голове периодически мелькали картинки из прошлого. Пьяный отец, дающий ей пощечину за то, что она вышла из комнаты, когда они с друзьями отдыхали на кухне. Ей было десять, она просто хотела кушать. Было больно и обидно. Она тогда проплакала полночи. Вместо Тобиаса она видела собственного отца и сама превращалась из взрослой женщины в маленькую девочку. Она помотала головой, отгоняя видение. Мысли о прошлом не должны завладеть еë настоящим. Вика с этим справилась, пережила травмирующий опыт и отпустила его. Жаль только, он не собирался отпускать еë.       — Уверен? — жестко спросила Вика. Она больше не жертва, она не будет терпеть. Плевать, что внутри хочется сжаться от страха. Она не имеет права показывать слабость, она же сильная. Так что она решила перейти от простых слов к прямым угрозам: — Как тебе супчик, кстати?       — Ты мне что-то подсыпала? — взревел Тобиас. Вика почувствовала, как внутренности сжались в тугой узел. Еще миг — и он нападёт, минута — и на щеке или другой части будет развиваться большой синяк.       Хотелось завопить: «Нет, только не это». Но она не могла, наверху сидел Северус. Он не заслуживал этого. Никто не заслуживает, она-то это знала точно. Вика не хотела отступать, не хотела показывать слабость.       Она будто в замедленной съемке видела, как мужчина замахивается на неё, и тогда Вика делает единственное, что может в данной ситуации. Она сыграла на опережение и ударила коленом в пах. Колену больно, но мужчине явно больнее, хоть сил в этом ударе буквально капля. Мужчина, не ожидавший от супруги такой подлости, согнулся, прикрывая ушибленное место. Вика знала: она всё сделала правильно. Этим шагом спасла себя и ребëнка, вот только ей страшно, и её трясет от собственной храбрости и осознания: возможно, она только ухудшила их с Северусом положение. Ей пришлось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем она смогла продолжить диалог.       — Пока нет, — миролюбиво сказала Вика и отошла в сторону. — Но ещё одно такое движение — и подсыплю.       — Ладно, извини. Был не прав, вспылил, — виновато отошёл Тобиас, всё ещё держась за ушибленное место. Поведение мужчины было странным, но Вике было не до разбирательств, она еле сдерживала надвигавшуюся истерику.       — Пока живи, но ещё движение — и я постараюсь превратить твою жизнь в ад.       — И каким образом? — с искренним удивлением спросил мужчина.       — Ну, для начала, ты будешь бояться принимать в этом доме пищу и поворачиваться ко мне спиной. Я испорчу твою репутацию, и даже дворовая собака будет стесняться подать тебе лапу, — с ненавистью сказала Виктория. Её буквально трясло, но она вынуждена была продолжать диалог и делать вид, что всё в порядке. — Как, думаешь, окружающие будут к тебе относиться, когда узнают, что ты избиваешь свою больную супругу?       — Что?       — Да, я тут пообщалась с одной милой женщиной — Лекси Спенсер, — рассказала, что тяжело болела, и ты, как порядочный человек, ухаживал за мной. Мне кажется, уже весь квартал знает, какой у меня благородный супруг. А что, если я встречусь с ней, буду заплаканная, вся в синяках, пожалуюсь, что ты меня избиваешь, может быть, она свяжет мою болезнь с избиениями? Как думаешь, поменяется отношение окружающих к тебе? — Вика понятия не имела, как отреагируют люди на эту новость, но точно знала, что шуму будет много. Людям скучно, а тут такие сплетни, общественным мнением ведь так легко управлять.       — Что? Ты говорила с Лекси? Ты же говорила, что она маггла и ты не собираешься с ней общаться.       — Считай, что я передумала. Мы, кстати, в пятницу идем к Спенсерам в гости.       — Что? — ещё раз тупо переспросил Тобиас. Вике даже показалось, что его заклинило.       — И что из всего вышесказанного тебе не понятно?       — Ты общаешься с маглой и собираешься к ней в гости?       — Именно, а ещё было бы не плохо, чтобы наши дети подружились. Кстати, ты не знаешь, куда на дзюдо ходит их Джордж?       — В кружок от нашего завода, он бесплатный, — на автомате ответил мужчина. Он абсолютно не понимал, что происходит с его супругой. Эйлин сама на себя не похожа: она не бросалась в слезы от его движений, не истерила по поводу и без, собиралась общаться с маглой. Тобиасу даже показалось, что он сошел с ума и попал в какую-то параллельную реальность, но почему-то именно эта реальность ему нравилась намного больше.       — И почему наш сын туда до сих пор не записан? — этот вопрос убил Тобиаса окончательно. Вика видела, как он пытается что-то осмыслить, и картинка явно не складывалась. Со стороны это выглядело довольно забавно, и Вика рассмеялась бы, не будь ставки этого разговора столь высоки.       — Но он ведь магловский? Ты даже в школу его не хотела отдавать.       — Всë идет, всё меняется. Ты мне тоже небось в любви клялся. И что? Как моей жизни это помогло? А спорт — это полезно. Тем более Северусу нужны друзья.       — Эйлин, милая, с тобой всё в порядке? — всë-таки задал волновавший его вопрос Тобиас.       — Абсолютно. Считай, что после твоего последнего удара мозги встали на место. И теперь я буду такая. Если что-то не нравится, все претензии к себе. А если хочешь выразить недовольство, то я тебя тоже по голове стукну, — предложила Вика, схватив ближайшую сковородку, планируя её использовать в целях самозащиты, как в мультике про Рапунцель. Она была несколько тяжеловата, но если справилась диснеевская принцесса, то и она справится.       — Нет, нет, всё устраивает, — быстро дал заднюю мужчина. — Я, кстати, спросить хотел: а что мы будем делать с днём рождения Северуса. Ты уже выбрала ему подарок?       — А когда у него день рождения?       — Девятого января. Тебе что, ещё и память отшибло?!       — И за это тоже тебе спасибо, дорогой муж, — сказала Вика и задумалась. День рождения Северуса — ещё одна проблема. Хорошо хоть до него неделя. Но ведь вопрос с подарком и празднованием надо решать. — Не знаю. Доверяю тебе выбрать сыну подарок.       — Мне?       — Тебе, ты же отец. Не так чтобы хороший, но отец. Ты должен знать, чем увлекается твой сын.       — Но…       — Никаких "но". Мальчику нужно мужское внимание, — решительно заявила Вика.       — Мужское внимание? Но ты же не хотела, чтобы мы много времени проводили вместе, говорила, что я на него плохо влияю.       — Ну, если ты не будешь бухать, а научишь ребенка чему-то полезному, то я не против.       — Ты правда очень изменилась.       — И за это спасибо тебе.       — Ладно, уже поздно, мне завтра в шесть утра вставать. Ты идёшь спать?       — Нет, с сегодняшнего дня спать с тобой я не буду. Да и посуду ещё помыть надо.       — Тогда спокойной ночи?       — Спокойной, — закончила Вика. — Вас, кстати, на заводе кормят или сложить тебе пирожки?       — Ты предлагаешь сложить мне еду? — кажется, именно это покорило мужчину больше всего. А Вика в очередной раз выругалась. Насколько же фиговой женой была Эйлин, что её предложения вызывают у мужчины восхищение и удивление. И кажется, он готов был перекреститься и помолиться своим Богам, а потом, вроде успокоившись, добавил: — Кормят. Но спасибо за предложение. Можешь сложить немного, я коллег угощу. А то их жены постоянно вкусненькое передают.       — Хорошо.       Тобиас ушел, а Вика медленно опустилась на пол. Её била мелкая дрожь. В голове царила пустота, ей казалось, будто её промотали через мясорубку и попытались сделать котлету. Ответа, получилось ли это сделать или нет, у неё не было. Как, впрочем, и сил. Ей хотелось разрыдаться от накопившегося напряжения. Но она не из тех, кто льет слезы по поводу и без. Всё хорошо, а напряжение, страх и ужас — это так, мелочи. Беседа и экскурс в прошлое в собственной голове её вымотали. Простой разговор, а Вике показалось, что защитить докторскую было бы легче. Она сделала максимум из того, что могла. Теперь осталось ждать, что из этого выйдет.        Она взлохматила собственные волосы, стараясь успокоиться. Больше всего на свете ей бы хотелось оказаться дома рядом со своими близкими и забыть про это как про страшный сон.       Она искренне не понимала, где так накосячила, что её отправило в этот страшный мир? Она ведь не была плохой. А то, что бросила Виктора в канун Нового года, это ведь не в счёт, наоборот, это сделано для того, чтобы не испортить ему праздник. Она поступила правильно, так, как будет лучше для него. Вика не создана быть женой и матерью, в её силах только испортить ему жизнь. А так пострадает немного — и найдёт себе другую, которая будет любить Алиску так, как та этого достойна. Они будут счастливы. А она?       Порой Вика считала себя счастливой, а порой — недостойной счастья. Вспомнив об Викторе с Алиской, ей показалось, что, возможно, она всë-таки это заслужила. Она сделала родным людям больно, часто лгала, использовала людей, пусть она пыталась минимизировать их ущерб, но это не играло роли. Вика ведь не была ни плохой, ни хорошей. Она была просто человеком со своими сильными сторонами и слабостями. Сейчас она откровенно не знала, что делать дальше, как жить? Без любимого брата, его жены, которые давно стали самыми родными людьми, заменив ей родителей, без внешности, которую она использовала в качестве козыря и собственной защиты от внешнего мира, без привычной реальности.       Глаза стали влажными, но Вика не позволила слезам скатиться. Нельзя себя жалеть. Если она здесь, может, это кому-то нужно?       Вика решила отвлечься, она уже почти сутки в этом мире и в этом доме, но так и не запомнила расположение комнат. А в подвал она ещё даже не заходила. Значит, нужно обследовать дом. Это и полезно, и от грустных мыслей её отвлечёт.       Она решительно встала и отправилась к лестнице, которая находилась в гостиной. На самом деле, первый этаж она уже изучила. А что там изучать? Входная дверь, ведущая в обшарпанную гостиную, из примечательного в которой только пара старых кресел, явно доживающих свой век, и огромный книжный шкаф, судя по первому осмотру, с магловской литературой. Из неё можно было выйти в кухню, в которой творился хаос. Так что Вика отправилась в подвал: ей почему-то казалось, что там явно что-то интересное.       Интуиция не обманула девушку: там располагалась лишь одна закрытая дверь. Это не могло не заинтересовать, так что первым делом она несколько раз подëргала за ручку. Чуда не произошло, поэтому пришлось действовать другим путем. Дверь не могла не открываться, значит, ей мог помочь или ключ, или магия. Идти за палочкой было откровенно лень, да и не знала она, где её искать, так что Вика поступила как любой русский человек: ударила дверь со всей дури. Дурь, конечно, не помогла, но рука зацепилась за торчавший гвоздь, и с неё начала течь кровь, которая, в свою очередь, и помогла, поскольку дверь всё же открылась.       За открытой дверью находилась самая настоящая лаборатория. В которой, на удивление, царил идеальный порядок: котлы были аккуратно сложены в одном углу, в другом находился стеллаж со множеством подписанных скляночек. Ещё один был закрыт, но через прозрачные стёкла в нём можно было разглядеть какие-то скользкие объекты, глаза тритонов и что-то ещё, довольно неприятное на внешний вид. Вика решительно отошла от него, подойдя ближе к столу. На нём лежал листочек, на котором были написаны, судя по всему, названия зелий с цифрами справа. Неужели ей ещё придётся варить зелья? Чëрт, Вике захотелось побиться головой обо что-то твердое: только этого ей ещё не хватало! Так что девушка решила покинуть это место. Её безумно удивило, как женщина, которая держала лабораторию в идеальном порядке, смогла развести в доме такой свинарник?!       Вика поднялась на второй этаж. Там было целых три двери и лестница, ведущая ещё выше. Конечно, хотелось сразу отправиться исследовать чердак, но девушка решила для начала оценить комнату Северуса, всё-таки в остальных она уже была. Вика потянулась к первой двери и сразу же её закрыла: там спал Тобиас. Видеть его ей отчаянно не хотелось.        Со второй попытки Вика угадала и попала в небольшую, но довольно уютную комнату, в которой спал мальчик, и в очередной раз умилилась самостоятельности ребёнка. Сам переоделся, сам лег — чудо, а не ребёнок. Его комната немногим отличалась от родительской. Кровать у мальчика была вполне себе взрослая, двуспальная, видимо, стояла в этом месте задолго до рождения ребенка и родители решили её не менять. В данной ситуации это играло Вике на руку: она сможет поспать рядом в комфорте, и не придётся ютиться в маленьком кресле в гостиной.       Последнее, куда отправилась — был чердак. В котором, казалось, царил настоящий хаос. Примерно так ей представлялась Выручай-комната: большой пыльный шкаф, куча какой-то поломанной мебели, старый сундук и даже швейная машинка.       Почему-то девушку сразу потянуло к сундуку, веяло от него чем-то магическим. Открыв его, сразу убедилась в своих подозрениях — он оказался бездонным. Первым делом она достала палочку, но решила оставить её на потом: заклинаний она всё равно не знает, а махать, от балды, как Гарри Поттер в первом фильме, отчего-то не хотелось. Да и было откровенно страшно узнать ответ на вопрос — доступна ли ей магия? Всё же пока это единственный её козырь. Так что она решила отложить это исследование на потом, а сначала узнать, какие тайны хранит сундук, и найти книгу с полезными заклинаниями. Вика доставала вещь за вещью в надежде найти что-то полезное, но ничего не находилось, и ей казалось, что это никогда не кончится. Она искала что-то, что поможет ей убрать бардак в доме, а ей попадались только книги по зельям. Когда она уже отчаялась и решила отправиться спать, она наткнулась на книгу бытовых чар «Всё, что нужно знать молодой хозяйке». Название было интригующим, поэтому девушка её открыла и сразу увидела дарственную надпись: «Дорогая Эйлин! Поздравляю тебя с бракосочетанием, надеюсь, эта книга тебе пригодится и сделает твою жизнь легче. Желаю, чтобы всё, о чем ты мечтаешь — осуществилось. Твоя подруга, Калиста Малфой».       Вика находилась в полном шоке, не понимая, кто же такая Калиста Малфой? Судя по дому и тем знаниям канона, которые остались в её голове, она была уверена — Эйлин Снейп обрубила все отношения с магическим миром после свадьбы. Но если это правда, то почему некая Калиста поздравляет её с бракосочетанием. В голове возникли тысячи вопросов, и Вика в который раз пожалела, что память Эйлин ей не доступна. Ведь было бы безумно интересно познакомиться с этой загадочной Калистой, дарящей на свадьбу такой полезный подарок. Интересно, кем она приходится Люциусу? Матерью, сестрой или тётушкой? Насколько девушка помнила фильмы, во вселенной Роулинг такого персонажа не существовало, но в её мире он есть. Она отложила книгу в сторону и продолжила исследовать сундук, где обнаружила множество писем, судя по последнему письму, также были от Калисты и датировано оно было декабрем 1966 года.       Значит, общение продолжалось до сих пор. Женщина писала, что Люциус приезжает на каникулы, они всей семьей едут во Францию на Рождественские праздники и в ближайшее время увидеться не удастся, что, впрочем, было довольно неплохо. А ещё это означало, что Калиста — мать Люциуса. Теперь девушке стало понятно отношение богатого, красивого, обеспеченного наследника древнего рода, который к тому же старше лет на шесть, к маленькому, забитому полукровке. Вику всегда удивляло, когда Даша рассказывала, что они были чуть ли не лучшими друзьями и именно благодаря Люциусу Северус Снейп попал к Пожирателям. С точки зрения Вики, это было безумно странно: ну вот что взрослый парень, выпускник, мог разглядеть в одиннадцатилетке, пусть и очень талантливом. А так Люциус относился к нему как к далёкому родственнику, за которым попросили присмотреть. Это и дало возможность Северусу проявить себя и показать с лучшей стороны.       Вика зевнула, день был тяжелый, её постепенно клонило в сон. Часов в комнате не наблюдалось, но она чувствовала, что время близится к полуночи. На секунду девушка захотела бросить всё и пойти спать, но потом решила буквально одним глазком посмотреть в книгу бытовых заклинаний, которую презентовала подруга Эйлин. Книга действительно была безумно полезной, и Вику удивило, почему Эйлин ей не пользовалась.       Там ведь было буквально всё, что могло пригодиться хозяйке, и раздел, посвященный заклинаниям уборки, готовки, стирки, даже для быстрого и качественного мытья посуды, и это только то, о чём она мимолётно прочла в оглавлении. Решив разбираться в предмете с самого нужного, Вика открыла книгу на разделе для уборки. Первым, о чем рассказывала книга, было заклинанию Эскуро, помогающее убрать жидкую грязь. Следующее было Тергео — удаление пыли и сухой грязи. И заканчивалось всё Чистити – очищающим въевшиеся пятна. И ещё с десяток других. Самым простым ей показалось Чистити: взмахиваешь палочкой, направляешь на предмет, который собираешься очистить, и чётко произносишь словесную формулу.       Вика взяла палочку, в руках она ощущалась обычной деревяшкой, и это напугало: неужели у неё нет магии? Девушка прикрыла глаза и попробовала почувствовать магию. Пара глубоких вдохов и выдохов, и она легонько взмахнула рукой. Она почувствовала легкий ветерок и поняла, что всё хорошо — магия есть. Осталось только изучить заклинание, благо, предметов для экспериментов было много.       Спустя час заклинание Чистити у неё получалось практически идеально, так что девушка с чистой совестью отправилась спать. Она надеялась, что, уснув, сможет проснуться в своем мире, в своей кровати, и всё будет хорошо.