Демонгелион высшей школы

Меня зовут Хёдо Иссэй. Мои приемные родители и друзья зовут меня Исэ. Ну, ладно, на самом деле они очень редко меня так называют. Честно говоря, я уже и забыл, когда в последний раз меня назвали Исэ, и вообще ли такое было, что когда-нибудь кто-нибудь меня так звал. Неважно. Я в меру полноватый подросток в самом расцвете юности. О моем характере? Ну, у меня никогда не было особых амбиций или стремлений. Если честно, не представляю, чем бы я стал охотно заниматься в будущем. Нет, у меня, конечно, были подработки, и даже полноценная работа, но это все-таки не та "работа моей мечты", которой я бы хотел заниматься до конца жизни. Честно говоря, я умудрился прожить все 14 лет моей жизни, просто плывя по течению, и если ничего не поменять, то, думаю, еще два года проживу так же. Не могу сказать, что у моей жизни нет цели, которую я хотел бы достичь. Зачастую незнакомые ученики, заметив меня, начинают перешептываться: «А это порой не Исе?» – чем вынуждают меня думать, откуда они знают мое имя. Ох, я уже говорил, что меня называют не Исе? Прошу прощения, это действительно так, на самом деле незнакомцы сначала называют меня по-другому, но я об этом расскажу чуть позже, ладно? Вероятно, вы считаете, что я популярен. Нуу-с, не все так просто. Меня действительно узнают многие, однако я печально известен - тем, что меня обвиняют в подглядываниях возле раздевалки клуба кэндо. Каким монстром-извращенцем меня считают? Разве такое вообще возможно, что такой джентльмен, как я, начнет творить такие позорные вещи, как подглядывать за переодевающимися девушками… Простите… Это был я… В складском помещении рядом с кэндо-додзё. И подсматривал через местную щель. К сожалению, лицезрение прекрасного не задалось: Мацуда и Мотохама буквально приросли к щели, еще и словесно обсасывая картины, которые открывались перед их глазами. Ох же засранцы! Будучи абсолютно здоровым школьником во всех значениях этого слова, я не находил себе места, желая заглянуть, так как эти два идиота шумели: «Ооооо! У Мураями гигантские буфера!» и «Ах, какие же у Катасе нежные ножки!» Конечно, хотелось посмотреть!!! Но раздались шаги, которые приближались к складскому помещению, и потому пришлось ретироваться. Тем не менее, вернемся к выбору жизненных целей. Она есть, моя цель, и мне не наплевать, буду ли я жить дальше, или внезапно умру, попав под машину. Беда в том, что цель моей жизни – сиськи. Нет, я совершенно серьезен. Сиськи. Это то, чего я хотел бы достичь. Однажды я даже написал об этом в школьном сочинении. Учитель, конечно, отругал меня, заявив, что я должен более серьезно задумываться о своем будущем... Что я делаю сейчас? Что ж, прямо сейчас я просто стою у очереди перед турникетом на железнодорожном вокзале, и пытаюсь сделать так, чтобы мой билет, на котором пунктом назначения почему-то указали Хаконе, приняли, несмотря на то, что в базах данных компьютера устаревшее название уже заменили. Ох, похоже, контроллер наконец-то возвращается с моим билетом. Что ж, тогда сейчас мне нужно сосредоточиться, чтобы не упустить поездку – судя по всему, она обещает быть невероятно важной. *** В то же время на другом конце города: Несмотря на на наличие нескольких туч в небе, день показался довольно солнечным. В такие дни хочется выбраться куда-нибудь на красивый песчаный пляж, чтоби позагорать и скупаться. Видимо, лучики солнца понимали это лучше людей, поэтому, спускаясь к водяной поверхности, они купались в волнах, образуя завораживающее мерцание на поверхности. Некоторые лучи пронизывают толщу чистой, прозрачной голубой воды с местами зеленоватым оттенком, доходя до самого дна, которое имеет почти такой же цвет, как и море, и находится не слишком глубоко под поверхностью моря. Из-за этого солнцу не трудно освещать целые косяки рыб, обитающих в этом участке акватория. Дно буквально усеяно бетонными прямоугольниками и тонкими металлическими столбами с еще более тонкими перекладинами, изредка соединенными между собой металлическими канатами, и вместе все это образует довольно причудливую картину руин города. Если бы кто-то в этот момент решил нырнуть на дно к руинам, и оттуда взглянуть вверх, то, вероятно, увиденная картина могла бы этому кому-то напомнить фестиваль в каком-нибудь мегаполисе – косяки рыб ужасно напоминали сотни и тысячи воздушных шаров, которые выпустили в воздух между зданиями, а гуманоидная фигура Ангела, плывущего под водой, распугивая косяки, заплывшие слишком близко к поверхности моря, напомнила бы огромную надувную фигуру какого-то выдуманного персонажа,, которые на веревках проносят по главным улицам города. Ангел двигается быстро, напоминая своей манерой плыть скорее не какого-нибудь человеческого пловца, а катер, который, плывя, не сильно двигает своим телом, и выбирает лишь участки с широким руслом, пытаясь держаться посередине, и обходя многочисленные узкие проходы, которые образовывали наполовину затоплены бетонные здания, которые частично поросли кустами, и теперь скорее напоминали реплики башен Висячих садов Семирамиды, чем один из тех недавно пострадавших от наводнения городов из программы телевизионной службы новостей. Из-за такой манеры Ангела плыть ассоциация с надувной декорацией только усиливается. Ангел движется в сторону берега, который словно внезапно вынырнул в даной точке моря невысокими холмами из-под поверхности воды, усеянной верхами построек и частями мостов, которые оказались достаточно высокими и достаточно близко расположенными к берегу, чтобы не быть затопленными водой. По береговой линии на достаточно высокой насыпи возвышается довольно чистая, не заваленная строительным мусором, автострада без видимых трещин, выбоин либо дыр, за которой возвышаются зеленые холмы, кое-где усеянные деревьями, и луга, тем самым отделяя полосу затопленного города от зеленой полосы, которую еще не зацепила рука человека. Снизу под насыпью были короткие волноломы из светло-серых бетонных надолбов, хорошо подчеркивающих границу между полузатопленными железобетонными прямоугольниками и зелеными холмами. На самой автостраде стоят танки. Танки не выглядят особенно современными – на них не были навешены пластины ни с динамической защитой, ни другие современные средства, а похожими на перископы с разведенными верхними трубами приборами наблюдения, которыми несколько танкистов, выдвигаясь из башен своих машин, всматривались в водную гладь, успели попользоваться военные из предыдущего поколения, однако для выполнения сегодняшнего задания эти танки еще были признаны вполне пригодными, поэтому, направив пушки и спаренные пулеметы в направлении, откуда ожидалось нападение Ангела, танкисты выжидают – а в то же время выжидает и парочка птиц, которые, перепутав зеленые пушки танков с ветвями, расселась на них. В этом нет ничего удивительного - птицы уже давно привыкли к людям и шумным автомобилям, которые раньше носились по автостраде, поэтому зеленые танки, на которых были белым начерчены номера военных сообщений боевых машин и заглавные буквы "UN", пернатых не слишком потревожили. Больше пугали люди, сидевшие за пулеметами в башнях, однако танкисты не проявляли агрессии, поэтому птицы успокоились, а самые смелые, с черным оперением и белым животом, даже подобрались поближе. Военные в это время сосредоточились на разглядывании моря, залитого ярким солнцем. Вдруг в нескольких сотнях метров от автострады водная гладь словно взорвалась в одном месте.