In the woods, somewhere

Путь к деревне был быстрым и в полной тишине. По какой-то причине Том, казалось, злился на него, и они шли в напряжённой обстановке. Гарри не понимал почему; если у кого-то были причины для гнева, то это у него, но он просто пропустил это и сосредоточился на том, чтобы идти как можно быстрее, на случай, если пойдет дождь. Гарри оглядывался по сторонам и за ними почти каждую секунду, но на всем пути никого, кроме них, не было. Он не знал, должно ли ему быть легче или больше беспокоиться теперь, когда они достигли деревни, и они ни разу не встречали это существо. Когда они вошли в деревню, она была безлюдной, отчего его страх усилился. Том, похоже, не смотрел на это, сосредоточившись на зданиях и небольших статуях по всему городу. Дошли до площади, но и там никого не было. Может было еще рано? Погода по-прежнему была довольно плохой, поэтому было логично, если люди решили не рисковать выходить на улицу. Он собирался спросить Тома, что им делать, когда его имя назвали издалека. Он повернулся, сразу узнав Рона, и ярко улыбнулся ему, тоже поспешил в его направлении и услышал, как Том идет за ним. Он крепко обнял его, с облегчением обнаружив в городе хотя бы одного человека. — Гарри! Гарри, мы так за тебя волновались! — Рон приветствовал их, когда они разошлись, глядя ему в спину и нахмурившись. — Где… Джинни? — Я… — начал Гарри, но ком был в горле, и он не знал, должен ли говорить правду или ложь. Поверили бы они ему на самом деле или повернулись бы к нему спиной и приговорили его? — Я не знаю. Я собирался спросить тебя о ней. Она никогда не заходила в хижину. — В итоге он выбрал безопасный вариант. Он не мог потерять другого человека. — Что? Она больше сюда не приходила… — начал Рон, тревога отразилась на его лице, и он отступил на шаг. — Что, если с ней что-то случилось? Я должен рассказать своей семье и организовать поисковый отряд! — Сказал он, и Гарри заметил, что начал паниковать. Он сделал бы также, если член его семьи внезапно исчез. — Рон. Рон, успокойся. Мы не сможем в ближайшее время идти в лес, когда буря все еще продолжается это самоубийство. — Гарри схватил его за плечи. — Но что, если она жива! Мы должны найти ее, Гарри! — Он умолял. Гарри почти стыдно было солгать, но заявление о том, что она, вероятно, мертва, только отправило бы Рона в состояние полной паники, а это было плохо. — Она сильная, Рон. Я уверен, что она нашла, где спрятаться, а моя хижина открыта, так что она может войти в любое время. — Он объяснил. Рон не был в этом уверен, но немного расслабился. — Может быть, ты прав… И вообще, кто этот парень? — Он кивнул Тому, который стоял в нескольких шагах от них, засунув руки в карманы. — О, это… Том. Он попал в шторм и нашел мою хижину, поэтому я позволил ему остаться. — Рону, похоже, не слишком нравился Том, его хмурый взгляд еще больше усилился. — Ты впустил незнакомца в свой дом? Гарри, у тебя серьёзная проблема. Ты знаешь, сколько здесь преступников? Он мог убить тебя во сне! — Рон наполовину прошептал, наполовину закричал на него. — Да, но он этого не сделал. Пока что. Ну, я не думаю, что он это сделает, так что не волнуйтесь. Он вообще-то очень милый. — Он ответил, тоже прошептал, прежде чем снова взглянуть на Тома. — Эм, Том! Это Рон, брат моей девушки Джинни! — Он улыбнулся, благодарный за то, что Рон был достаточно сосредоточен на Томе, чтобы не заметить его промах. Когда он вообще стал считать ее своей девушкой? Он не помнил, чтобы рассказывал Тому, так что, вероятно, он тоже этого не заметил. — Приятно познакомиться. — поздоровался Том с острой вежливой улыбкой, стоя рядом с Гарри. Он протянул руку, и Рон осторожно пожал ее. — Мне тоже приятно познакомиться. — Он пробормотал и снова посмотрел на Гарри. — Вы двое должны пойти поесть с нами, кто знает, когда начнется буря. Оба кивнули, и они двинулись в путь. В полной тишине, наблюдая за своим окружением. Его глаза вместо любопытства, которого он ожидал, метались по сторонам, как будто ожидая, что на них что-то прыгнет. — Том, разве ты не говорил, что хочешь попасть в деревню, когда останавливался у дома? Что ты искал? — спросил он немного обеспокоенно. Предполагалось, что именно Том предпочел быть здесь, так почему же он вдруг так странно себя вел? — Да. Я хотел найти книгу, я слышал, что она здесь, в библиотеке. — пробормотал он, делая шаг в сторону, чтобы держаться поближе к Гарри, когда они приближались к дому Уизли. — Может, ты купишь её завтра. — Он попытался, одарив его легкой улыбкой. В ответ он получил только пустой взгляд и пробормотанное слово, которое звучало как «может быть». Как только они вышли из дома, он попытался избавиться от странного ощущения. Он наконец воссоединился с остальными, и никто не подозревал. Дверь открылась, и его почти сразу же заключила в теплые объятия Молли, мать Рона. Улыбаясь, он обнял в ответ; ему так не хватало этого чувства. — Гарри! Слава богу, с тобой все в порядке! Джинни с тобой? — обеспокоенно спросила она, глядя на него и взяв его лицо в ладони, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. — Нет, миссис Уизли. Я не слышал о ней с тех пор, как приехал сюда в последний раз. — Ответил Гарри, изо всех сил стараясь на этот раз звучать как можно правдивее. Это сработало, и Молли только вздохнула. — Какой ужас. Мы не слышали о ней уже несколько недель. — Пробормотала она, глядя в сторону на несколько секунд. — Думаю, нам придется предупредить патрули, но я уверена, что с ней все будет в порядке, Гарри. Она всегда была сильной женщиной. — Она закончила улыбаясь. Это было больше похоже на то, что она пыталась убедить себя, а не Гарри. — О, Гарри здесь? — Из дома раздался голос, и вскоре на порог вышел и мистер Уизли. — Привет, парень! Так рад тебя видеть! Ты видел-? Прежде чем он успел закончить вопрос, его прервала Молли. — Нет, дорогой. Но мы поговорим об этом позже. — Ее голос был немного более суровым, и Артур, казалось, легко уловил настроение, поскольку он только натянуто улыбнулся Гарри в ответ. — А кто этот красивый молодой человек, Гарри? — спросила Молли, пытаясь переменить разговор. Осознание того, что Том все это время стоял там, пришло к Гарри, и он быстро повернулся, чтобы проверить его, но он, похоже, совершенно не беспокоился и просто вежливо улыбнулся, как Гарри, когда они впервые заговорили. — Я Том Реддл, мэм. Просто случайно попал в шторм, и Гарри позволил мне остаться у него, пока он не закончился. — объяснил он, покосившись на Гарри. Они, конечно, поверили ему и пригласили всех войти. Когда он шел по знакомому коридору, голос в его голове сказал ему, что это не такая хорошая идея, как он думал. Он проигнорировал его, как всегда.

***

За столом ждала горячая еда, и благодаря привычке Молли готовить гораздо больше, чем необходимо, еда была найдена для всех. Это было немного напряженно, особенно из-за того, что Том явно не занял своего места, но все явно изо всех сил старались поприветствовать нового человека и включить его в разговор. Даже если все было немного по-другому, все равно было приятно вернуться к людям, которых он считал самым близким к семье, и он начал медленно расслабляться и больше говорить. Том же выглядел немного напряженным, даже когда очаровательно улыбался и постоянно заводил разговор. Это имело смысл, в конце концов, это было не совсем в их плане, когда они пришли, и он оказался в неожиданной ситуации с людьми, которых он не знал. День пролетел незаметно, и между тем как наверстать упущенное и составить план на следующие дни, наступила ночь. Молли и Артур настояли на том, чтобы они остались, но, видя, как Том напрягся при упоминании, ему пришлось отказаться и сказать, что они собираются в гостиницу через несколько улиц. Семья, казалось, не хотела отпускать их, но согласилась, если он пообещает навестить их завтра утром, что он и сделает. Попрощавшись, Том и Гарри в молчании вышли из дома и направились к таверне. Гарри чувствовал, что он должен что-то сказать или даже извиниться, но он не сделал ничего плохого, верно? Это был выбор Тома, чтобы сопровождать его, и даже если это было поспешно, не его вина, что он хотел общаться с людьми, которых любил. Он посмотрел на Тома рядом с собой, чьи глаза были устремлены в землю и слегка нахмурились. В свете уличных фонарей он выглядел еще более потусторонним, весь в острых углах и тенях. Словно замечая, что на него смотрят, он повернул голову и посмотрел на Гарри, его глаза были смесью чистой темноты и алого. — Завтра утром мы должны идти к тебе домой. — сказал он, из-за низкой температуры изо рта у него вышел туман. Его тон был серьезным и холодным, и Гарри на секунду помолчал, прежде чем ответить. — Я обещал навестить Уизли завтра утром. Мы можем пойти днем. — Сказав это, Гарри продолжал идти, слегка нахмурившись. — Нет, мы должны идти. Это уже слишком мы остались на весь день, мы должны вернуться. — В его голосе прозвучала нотка раздражения, когда он шел рядом с ним, глаза все еще не отрывались от его лица, словно ожидая реакции. — Тогда ты можешь вернуться, но я останусь, — сказал Гарри, ускоряя темп. Конечно, Том быстро догнал. Глупые короткие ноги. — Ты должен пойти со мной. Мы не можем здесь оставаться. — Повторил Том, и, наконец, Гарри остановился как вкопанный, глядя на него, нахмурившись. — А почему я должен? Как я уже сказал, мне не нужно делать то, что ты говоришь, и ты даже не даёшь мне веской причины вернуться! — Он рявкнул, все еще держа руки в карманах. Том смотрел на него несколько секунд, в течение которых Гарри только оборонительно приподнял подбородок. — Потому что я так сказал, Гарри. — Он ответил медленно, делая шаг вперед и приближаясь. Гарри пришлось сдержаться, чтобы не отступить. — Почему ты не понимаешь? Они тебе не нужны, ты ничего и никому не должен в этой деревне. Если я говорю, что мы идем, мы идем. — Послушай, я понимаю, что был добр и приветлив с тобой, но ты не владеешь мной, Реддл, — начал он, глядя прямо в глаза Тому. — И я могу делать то, что хочу. Уизли — моя семья, и я могу навещать их, когда захочу, а также всех здесь или в другом городе. — Они не твоя семья. — Том перерезал его, губы дернулись, словно он хотел зарычать или ухмыльнуться. Было трудно увидеть, когда свет падал из-за его спины. — Не по крови, и даже в этом случае они никогда не будут считать тебя таким. — Они действительно считают меня своей семьей, за исключением Джинни, потому что она любила меня. И ты не можешь этого изменить. — Гарри зарычал в ответ, чувствуя, как гнев растет в его груди. — Да. Но Джинни здесь нет, не так ли? — И он мог бы воспринять это как грубый комментарий, если бы не широкая жестокая ухмылка, которая появилась на лице Тома, обнажив белые зубы. Они казались намного острее, чем следовало бы. — И она никогда не вернется. — Это было сказано тихим шепотом, холодное дыхание ударило Гарри по лицу. Чувство беспокойства вернулось с полной силой, заставив страх прокатиться по спине Гарри и сделать шаг назад, глядя на Тома, хмурясь. — Ты… — начал он, сглатывая, когда Том только начал приближаться, глядя на него хищным взглядом. — Ты не можешь этого знать. Она заблудилась с ней все в порядке. — Гарри снова заговорил, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие и не паниковать, продолжая отступать, а Том приближаться. — О, но я знаю. — Том склонил голову, но вместо невинного и любопытного взгляда, который он бросал на него раньше, это был насмешливый жест. — И ты тоже это знаешь. Ты видел ее тело. Ты знаешь, но ты не принимаешь этого. Или это все игра — играть за невинного, одинокого Гарри, вечно одинокого в своем доме у леса? Гарри сглотнул и посмотрел по сторонам. Они были одни, во всех домах были закрыты жалюзи и двери. Оглядываясь назад, он чуть не подпрыгнул, когда Том уже подошел и занял его личное пространство. Он попытался отступить, но его спина ударилась только о каменную стену. — Когда ты заметишь, Гарри? Я все, что тебе нужно. Всё. — Костлявая, холодная рука ласкала его щеку, и волна отвращения и страха заставила его почти всхлипнуть. Глаза, более красные, чем он когда-либо видел, были прикованы к нему. Прежде чем он полностью окаменел от страха, он поднял ногу и резко ударил Тома по голени, заставив его выругаться и сделать шаг назад. Как раз достаточно, чтобы он мог начать бежать, услышав зов Тома сзади и вскоре после этого звук как кто-то бежит за ним. Он не знал, куда бежать, но пока Том гнался за ним, он должен был продолжать убегать. Его сердце учащенно билось, почти слыша его из-за учащенного дыхания. Он громко выругался, когда чуть не споткнулся, но, к счастью, не упал и попытался бежать быстрее, время от времени оглядываясь назад и замечая приближающуюся темную фигуру. Гарри хотел ударить себя за то, что доверял Тому или кому бы то ни было, и позволил ему остаться. Конечно, на этот раз он позволил кому-то остаться в своем доме, это должен был быть какой-то психопат, который, очевидно, знал больше, чем он должен. Он бежал черт его знает сколько времени, пока не свернул на улицу с тупиком. Гарри повернулся, подождав несколько секунд, прежде чем позволить себе расслабиться после того, как ничего не произошло. Может, он наконец потерял его. Он позволил своему весу упереться в стену, выдохнул и закрыл глаза, все тело дрожало от адреналина, который не хотел уходить. Когда он, наконец, начал выравнивать дыхание, что-то подскочило к нему, заставив его удариться о стену и выдохнуть весь воздух из легких. Его глаза мгновенно открылись, глядя в красную, сияющую жажду. На мгновение он забыл о боли, слезах глаз и перехвате дыхания. Это было все равно, что смотреть на саму смерть, видеть убийственный взгляд перед собой и когти, впивающиеся в его грудь. — О, Гарри, не смотри на меня так… — начал Том, и даже в темноте Гарри знал, что с ним что-то не так. Его кожа была еще бледнее, зубы слишком острыми, чтобы быть даже человеческим, и, если он сосредоточился, он мог видеть, как части его тела время от времени растворяются в черном дыме. — Я пытался упростить тебе задачу, заманить тебя так, чтобы это не повредило, но я думаю, ты просто предпочитаешь более… суровый подход. Губы коснулись его уха, и ему ничего не хотелось, кроме как оттолкнуть его, если бы не когти, которые, вероятно, были здесь в качестве предупреждения. — Ты мой, Гарри. Ты принадлежишь мне. И с этим ничего не поделаешь. — Сказал он, касаясь губами его кожи, и по его спине пробежала дрожь страха. Даже если Гарри хотел возразить, сказать, что нет, он понял, что не может произнести ни слова, и только сдавленные рыдания вырвались из его рта, заставив Тома усмехнуться и поцеловать его в щеку. — Уже плачешь? Мы даже не начали. — Руки, похожие на те, что бродили по его телу в лесу, схватили его за волосы и потянули, заставляя его снова скулить. И только после того, как зубы поцарапали его кожу, чуть выше кадыка его тело, наконец, восстановило свои силы и начал вырываться, пытаясь отвести Тома или существо, или что-то еще, что давило на него, подальше от его тела. Это не дало ничего, кроме того, что существо захихикало и прижалось губами к его шее, посасывая и царапая небольшие участки его кожи. Гарри чувствовал, как сердцебиение учащается, и он знал, что другой чувствовал это по тому, как тело прижималось ближе, а поцелуи становились более вялыми и открытыми, оставляя за собой след из отметин и тепла. Конечно, этот ублюдок хотел бы, чтобы он опасался за свою жизнь в такой момент. — Язык. — протянул Том, слегка покусывая ключицу, и у Гарри перевернулся живот. Он никак не мог… — О, но я знал. С самого начала. — Том поднял голову и широко улыбнулся ему. — Было такое облегчение, когда ты считал меня красивым. Я подумал, что так будет проще. — Я не знал, что это ты. — Он наконец сумел сказать, ничего не желая, кроме как укусить руку, ласкавшую его лицо с нежностью, которую, как он был уверен, такое существо, как он, не должно было иметь. — Я ненавижу тебя. — добавил он и плюнул Тому в лицо. Он прекрасно видел, как растерянность в его глазах исчезла, он подошел к его челюсти, и темный туман, исходивший от него, стал еще буйнее. — Думаю, мне придется научить тебя манерам. А потом губы прижались к его губам, кусая и заставляя его хватать ртом воздух. Вскоре длинный язык вторгся в его рот, вторгся почти во все пространство и прижался к его губам. Его глаза снова наполнились слезами, и он ударил другого по плечу и это было бесполезно, потому что язык только двинулся дальше, а руки схватили его за бедра с такой силой, что он был уверен, что услышал, как что-то треснуло. Как только его зрение затуманилось, а его тело начало ослабевать из-за недостатка кислорода, он наконец отступил. Он сделал большой глоток воздуха и моргнул, пытаясь восстановить зрение. Прежде чем он успел снова успокоиться, его снова целовали, язык снова пробирался между его губ. На этот раз было немного легче сделать небольшие вдохи, даже если интенсивность дыхания заставляла его мысли плавать. Однако его внимание было быстро отвлечено от губ, когда руки начали подниматься по его свитеру, острые ногти едва касались его кожи, но этого было достаточно, чтобы нервы среагировали, и страх проник в его внутренности, когда руки ласкали его кожу. Он пытался толкать сильнее, царапая и дергая то, что мог дотянуться, и к его разочарованию, это только заставило человека перед ним развлечься, улыбнувшись ему в губы. Это немного сработало, и руки перестали рисовать на его коже, чтобы схватить его запястья и прижать их к стене. Поцелуй прервался, и он почувствовал, как его губы пульсируют от боли и покрываются синяками. — Не двигайся для меня, хорошо? — пробормотал Том, медленно облизывая нижнюю губу. — Будет ужасно, если моя рука соскользнет. — И он знал, что это угроза. Он перестал возиться на несколько секунд, глядя на Тома с гневом, который начал возвращаться. — Тогда перестань, блять, прикасаться ко мне, монстр. — Он зарычал, и снова он получил только смешок в ответ, губы вернулись к его шее, а руки вернулись к его свитеру. Несмотря на это, он обнаружил, что вообще не может двигать руками, и, подняв глаза, обнаружил, что их держат черные ветки. Том, конечно, воспринял это как приглашение и резко укусил его за шею, заставив Гарри вскрикнуть. Слезы катились по его щекам, когда он на этот раз попытался пошевелить ногами и ударить, но учитывая положение, в котором они находились с Томом между ними, и их тела были прижаты друг к другу, это почти ничего не дало. Он чувствовал себя таким беспомощным, изо всех сил стараясь не показывать уязвимость и не плакать перед существом. Даже если он кричал, никто не пришел помочь, и он задавался вопросом, стоит ли вообще пытаться получить помощь в этот момент. Тем не менее это казалось таким неправильным из-за тепла, исходящего от тела, находящегося так близко к нему, до ленивых влажных облизываний, которые он укусил в шею Гарри. Внезапно существо, казалось, стало нетерпеливым, руки блуждали по всему телу и из-за чего его кожа почти горела, прежде чем одежда на верхней части его тела была разорвана на части, вызвав крик из его рта. Холодный воздух, казалось, окутал его, особенно там, где их тела были вместе. Дрожа, он со страхом уставился на руки, которые начали нетерпеливо дергать его штаны и трусы. — Так красиво и все для меня… — Он услышал, как Том пробормотал себе под нос с откровенно хищной улыбкой, и ему ничего не хотелось, кроме как исчезнуть, когда его наконец полностью раздели, стоя перед жадными, похотливыми глазами, которые смотрели на него, как голодный мужчина уставился на тарелку с едой. Он попытался сомкнуть ноги и прижаться как можно сильнее к стене, упираясь запястьями в ограничители, заставляя Тома задрать ногу и раздвинуть колени пошире, жадно глядя на него, прежде чем снова взглянуть вверх. — Нет, нет, Гарри. Я позабочусь о тебе. — Рука прошла от его бедра к члену, мягко хватая и поглаживая. — Ты просто должен уступить мне, и я покажу тебе, как много ты упустил. Хныканье сорвалось с его губ, чувствуя, как стыд нарастает в его груди, когда член начал вставать благодаря прикосновениям, и даже если он пытался остановить себя, его бедра немного подергивались после нескольких минут мягких прикосновений и поцелуев. Было еще хуже, когда он был в сознании и видел, как его тело реагирует, когда он не хотел иметь с этим ничего общего. — Просто попроси, Гарри, и я дам тебе все. — Голос прозвучал у него в ухе, зубы покусывали небольшой участок кожи под ним. Казалось, что сам дьявол шепчет ему на ухо, и его разум ускользает из его рук, чем больше он стимулировался. Другая рука, которая все еще ласкала бока, подошла к его спине и медленно двинулась вниз, останавливаясь там, где начинались его бедра. Он напрягся и попытался промычать, когда она проскользнула дальше, между его ягодицами, и надавила на его вход. Его быстро заставили замолчать пара губ, которые он быстро прикусил изо всех сил, протягивая кровь и почти отрывая кусок плоти, если бы не внезапная боль в ребрах. — О, так ты действительно хочешь быть грубым? — сказал Том хриплым голосом, облизывая губы. — Меня это тоже устраивает. И внезапно ему освободили обе руки, и монстр перевернул его, собственные были свободны только на секунду, прежде чем его снова удерживали. Его голова повернулась, полностью запаниковав, услышав шорох ремня и штанов, падающих на землю. Он дернул руками, из его рта вырвалось прерывистое рыдание, и ветки только затянулись вокруг его запястий. — У меня тоже есть предел, Гарри. Я не могу долго ждать, пока передо мной такая сладкая вещь, как ты. — Том еще раз прошептал ему на ухо, прижимаясь всем телом к спине и оставляя легкие поцелуи в щеку и шею, заставляя желчь подняться к горлу Гарри. — И пусть будет ясно, я очень старался сделать это помягче для тебя. Но тебе просто нравится грубость, не так ли? — И после широкой циничной улыбки он резко вошел. Если он думал, что гвозди, разрывающие плоть, причиняют ему боль, то это было ничто по сравнению с нынешним. Было ощущение, что его разрывают изнутри, как будто что-то нечеловеческое толкается внутри (что было недалеко от реальности). Его рот широко открылся, но крик не вышел, только сдавленный болезненный звук. Его тело ощущало смесь онемения и чрезмерной чувствительности, руки обнимали его так плотно, что он не удивился бы, если бы нехватка воздуха была из-за них. — Так прекрасен для меня… — сказал он твердо, и на этот раз голос был больше похож на тот, который он слышал в лесу, он доносился отовсюду и ниоткуда одновременно. Тепло тела ушло, и он оказался в окружении черного дыма, такого густого, что он был почти твердым, настолько холодным, что было больно. Ногти впились в его кожу на груди и животе, а бедра позади него начали двигаться, толкаясь медленными движениями. Это было почти милосердно, если бы не боль, причиняемая трением, и ему почти хотелось, чтобы гвозди вонзились еще дальше и вырвали его сердце, чтобы ему больше не приходилось иметь дело с этим. — О, этого не случится. Как бы ни было заманчиво съесть твое сердце, я предпочитаю тебя живым. — Голос заговорил снова, и дым начал заполнять его ноздри и рот, окутывая его. Это вызвало у него почти клаустрофобное ощущение, когда он был полностью поглощен дымом как снаружи, так и внутри своего тела. Движения стали более быстрыми и резкими, ударяя по его телу, и он был почти уверен, что между его ногами капала кровь. Успокаивающая, холодная рука ласкала его щеку еще раз, и он понял, что плачет беззвучно, рот наполнился густым дымом, не позволяющим ему даже дышать, глотки воздуха только наполняли его легкие странным туманом. Он даже не чувствовал своих ног и был почти уверен, что если руки освободят его, он упадет на землю. Единственное, что заставляло его совесть не ускользать, было резкие движения члена — или того, чем был толстый длинный придаток — внутри него. Шепот существа был контрастно сладким, даже если он не мог понять ни единого слова. Предложения запутались в его мозгу в тот момент, когда он попытался их уловить, и он просто сдался после нескольких попыток сосредоточиться. Его зрение начало размываться, и все же он не мог найти в себе силы для беспокойства, когда разум начал отделяться от его тела, болезненные стоны застряли в его горле, когда Том начал ударить по небольшой части внутри него, что раздражало его нервы. Каждый раз, он чувствовал больше, чем слышал, как Том хихикает ему в спину, поскольку его движения становились все более беспорядочными, больше не было никакой скорости. Да ничего из этого. Это было почти зверино, любое оставшееся самообладание рушилось. Даже туман вокруг них начал кружиться, как ураган, от чего у него закружилась голова, если он попытался разглядеть окрестности. Он даже не мог сказать, где начиналось его тело и где заканчивалось, по тому, насколько близко они были, и он почти мог чувствовать себя в другом теле. Он зашел слишком далеко, чтобы даже принять во внимание это новое чувство, и в конце концов сдался. Больше не имело смысла пытаться бороться с этим, когда было ясно, что он не может этого избежать. Итак, он расслабил свое тело, насколько это было возможно, когда его трахали без пощады, и закрыл глаза. Тому, казалось, это нравилось, и он поклялся, что почти слышал его мурлыканье, когда он целовал его в шею, немного замедляя свои толчки, достаточно, чтобы они больше не раздирали его внутренности. — Вот и все… уступи мне, Гарри. — Он тихо пробормотал ему в ухо, лаская дрожащее тело еще раз, как будто не он только что рисовал на нем глубокие шрамы. — Отдайся мне. — И толчки продолжались, снова становясь беспорядочными, пока он внезапно не замер. Гарри не мог различить, но был почти уверен, что-то, что снова стекало по его ногам, было спермой, а не кровью, когда другой, наконец, оттолкнул его бедра. Гарри был благодарен, что он все еще держал его, иначе он, вероятно, упал бы на пол сразу после этого. — Ты так прекрасен дорогой.— Глубокий смешок заполнил его уши, и он открыл глаза и лениво посмотрел назад. По мере того как он терял сознание, он понял, что не осталось иного пути, кроме Тома. Он задавался вопросом, сколько лет ему придется терпеть владение этим зверем, прежде чем смерть, наконец, сжалится над ним. — Навсегда, — сказал голос в его голове.