Victims of love

— Всё ещё может сложиться иначе! Мы ещё можем всё исправить! У этой истории должен быть другой конец, любой, но не этот. — под конец парень перешёл на шёпот, он не мог вынести того, что ничего не исправить, ничего не изменить, всё случится так, как должно было случиться. Они оба знали это с самого начала, но не учли один момент, никто из них не думал, что они смогут влюбиться. И вот они сидят на коленях друг напротив друга в пустой квартире. Уже слишком поздно, они оба опоздали, осознание больно колет где-то в области сердца. — Нет, всё должно закончиться именно так, и ты это прекрасно знаешь — по щеке Достоевского скатилась слеза. Больно. Очень больно. Он не думал, что когда нибудь сможет снова заплакать, но видимо судьба распорядилась иначе. — Нет! Ещё не поздно уехать! Ещё не поздно исчезнуть! — Дазай сорвался на крик. — Поздно… Уже слишком поздно. Если мы исчезнем — проблема останется. Идеальный мир — мир в котором нас нет, помнишь? — парень попытался улыбнуться, но слёзы уже нельзя было сдержать. — Да… — Дазай опустил голову и затих. Фёдор обнял его, тишина слишком давила. Нужно было сделать хоть что-то, но сил не было. За их противостоянием с восторгом следили многие, даже за пределами Японии, противостояние двух гениев было самой обсуждаемой темой, ведь от этого зависели жизни всего человечества. Осаму и Фёдор сразу поняли что похожи. Схожие мысли, схожие действия, они были двумя половинами одного целого. Сначала простой азарт и жажда превосходства, борьба не ради победы, а ради борьбы. Парни сами не заметили как сблизились. Азарт, страсть, жажда превзойти, всё смешалось. Шахматы в уме, шифр придуманный за секунды и сразу понятый противником, первый поцелуй, всего этого было мало и вот борьба за первенство уже в отношениях. Даже если исход заранее известен обоим, никто не хотел уступать. И вот сейчас, сидя на холодном полу, они знали что этого не стоило делать, но всё же сделали. Знали что ничего не изменить, но ни о чём не жалели. Дазай первым нарушил молчание. — Я не хочу этого делать. — Ты должен — Достоевский гладил парня по волосам. — Без тебя моё существование окончательно потеряет смысл. — У тебя есть друзья в агентстве, они тебя любят и дорожат тобой. — Они никогда не заменят мне тебя, и ты это знаешь. — Знаю — кивнул Достоевский и сильнее прижал к себе Осаму. — Завтра день нашей последней битвы, как думаешь они сильно боятся? — Очень, но они ещё не знают что эта битва будет последней. — Мне всегда нравились твои глаза.Прекрасный цвет. — Мне всегда нравился ты — Фёдор улыбнулся. — Прости меня — тихо сказал Дазай. — За что? — Не знаю, просто прости. — Прощаю — Достоевский легко поцеловал его в макушку. *** Фёдор бежал по улице, одной рукой зажимая рану на плече. Осаму следовал за ним. Эта битва агентства и «смерти небожителей» была самой кровопролитной, ВДА пошло в открытое, вооруженное наступление и застало преступников врасплох. В живых остался только бывший глава Крыс, его взял на себя Осаму. Всё шло по плану, скоро должно было прибыть подкрепление, по плану Фёдора, они должны были стать свидетелями победы Дазая. Фёдор забежал в тупик, Осаму за ним, у них было всего несколько секунд, но они не успели, сзади уже прибыло подкрепление во главе с Куникидой. Дазай прошептал одними губами — Прости — и выпустил ровно три пули. Одна из них пронзила самое сердце. Он мёртв. На глазах шатена выступили слёзы. Сзади с криком подбежал Куникида, он всё поздравлял с победой, но Дазай его не слушал. Он хотел закричать. Громко. И хорошенько врезать Куникиде. Но вместо этого глупо улыбался и шёл за своим напарником к остальным ребятам из агентства. Дазай сразу стал всемирным героем, но хотел ли он этого? Нет. Совершенно нет. Единственный его смысл сейчас бездыханно лежал на холодном асфальте. Ацуши бросился обнимать наставника, а сам Осаму стоял не шевелясь. Притворство было лишним, на него уже не было сил. Праздник в честь победы агентства был как всегда шикарным. Красивые наряды, алкоголь, музыка. Все были счастливы, эта победа точно войдёт в историю. Единственный человек в эту минуту не радовался, сославшись на сильную усталость он направлялся домой, принимая твердое решение наконец-то завершить эту историю. На следующий день, люди которые ещё вчера праздновали и веселились, сегодня облачённые в белые* одежды, стояли рядом с гробом. Был траур, хоронили Осаму Дазая. Он повесился ночью в своей квартире.