Музыка моей души

Музыка — лучшее утешение для опечаленного человека. (М. Лютер)

—Можно последний вопрос, Коко-сан? — фамильярно срывается с губ молоденькой журналистки со светлыми волосами. —Конечно, как Вам угодно, — парень поправляет чёрные волосы, упавшие на правый глаз и закрывающие обзор, пытаясь смягчиться и натягивая на лицо улыбку. — Многие девушки интересуются Вашей музыкой, скажите, Вы одиноки? — последняя фраза отзывается эхом в голове парня с глазами ястреба. «Одинок ли…»— проносится в голове. Человек устремляет куда-то взгляд, замечая чей-то призрачный светлый силуэт.

***

      Он возвращается домой вымотанный полностью. Журналисты держали долго, стараясь надавить, разговорить. Парень кидает светлое пальто в коридоре, снимая обувь и проходя в просторную гостиную. Он опускается на диван, прикрывает глаза и откидывается на спинку. Проходит минута прежде, чем парень слышит её.              Незнакомка никогда не уходит, она тихо что-то шепчет. Если раньше это было еле различимо в толпе, то сейчас с каждой секундой голос становился всё громче и громче.       «Муза», по мнению парня, была сначала чем-то обычным, но никто не испытывал ничего подобного из его окружения. Она открыто и ярко улыбалась, каждый раз садясь рядом, но стоило протянуть руку…он снова оставался один в просторном помещении. Это повторялось из раза в раз, изо дня в день, из года в год. Призрак девушки преследовал юношу, исчезая и оставляя лёгкую прекрасную мелодию в голове. — Хаджиме, — срывается с её губ, — ты снова заработался? Это не доведёт до добра. Ты стал реже появляться дома…твои труды не ценятся. — Они ценят меня, пока я приношу прибыль и не задаю лишних вопросов, — парень снова закрывает глаза. Он чувствует, что та рядом. Сидит и смотрит своими светлыми глазами на юношу. Он знает. Впрочем, Хаджиме уверен, что сам выдумал её.       Облик того, чего ему не хватало. Любовь, забота, доброта. Она медленно становится всё ближе и ближе, а Хаджиме всё больше и больше осознаёт, что постепенно влюбляется в обычную фантазию. Сначала парень повторял себе, что та "просто выдумка", но теперь не был уверен. Она будто отделилась от всего и жила сама. Хаджиме слушал её истории, а «муза» помогала написать новую песню, которая просто была необходима парню. Только в нотах тот мог выразить боль и желание быть услышанным. В каждой новой песне он молил об этом, но никто будто не обращал на это внимание. —Ты популярен, не думал найти кого-то? — Она знает, что выдумана. Хаджиме с каждой секундой в этом убеждается всё больше и больше. — Мне никто не нужен. Все меркантильны, —пожимает плечами парень и с трудом открывает глаза. — Ты же понимаешь, что я не смогу всегда быть рядом? Когда-нибудь я исчезну навсегда. Ты найдёшь новую музу и будешь любить её, — Хаджиме хочется кричать. В горле пересыхает, он стискивает зубы. Хаджиме хочет возразить, но та уже исчезает.       Парень устало выдыхает, голова трещит, а пальцы ноют. Он вяло встаёт и под тиканье часов заходит в спальню, падая на кровать и переворачиваясь на спину.       Коконой Хаджиме — двадцати трёх летний музыкант, у которого целый мир на ладони, но ни одного близкого человека. Что же пошло не так? В какой момент смыслом его жизни стали деньги, а не поиск себя? Хаджиме запутался. Он уже не может отличить реальность от своей же выдумки. Никто и никогда не собирался помогать Коко. Тот постоянно остаётся в своём мирке, сбегая от всех. «Завтра должно стать лучше»,— проносится в голове Хаджиме перед тем, как тот проваливается в забвение.

***

— Вы же Коконой, верно? —незнакомый тихий и спокойный мужской голос вырывает Хаджиме из пучины мыслей. На этих мероприятиях всегда было скучно. Нужно улыбаться, знакомиться с людьми и предлагать сотрудничество. Компания проводила что-то подобное два раза в год при открытии сезона. Коко был обязан там присутствовать, по словам менеджера, по крайней мере. Хаджиме устало отрывает взгляда от бокала, натягивая вежливую улыбку и кивая: — Да, верно, а Вы... —Коконой бледнеет, а пальцы немеют. Глаза раскрываются от удивления.       Перед ним стоит точная копия музы. Его «музы».       Светлые короткие волосы, тёмно-изумрудные глаза. Перед Хаджиме стоял кто-то безумно похожий на образ, который он столько раз рисовал перед собой.       Что-то различалось. Хаджиме не мог точно уловить. Два образа сошлись в одно, из-за чего захотелось нервно смеяться.       Этого ему только и не хватало.       Коконой крепче сжимает бокал. Хаджиме пытается собраться, выходит, увы, не с первого раза. Взгляд постоянного скользить, а перед глазами картинки смешиваются. Со второй попытки Хаджиме перестаёт видеть «музу». Коконой смотрит в глаза человеку перед собой, ведь собеседник напрягся от такого долгого изучающего взгляда, но ничего не стал говорить. Спустя несколько секунд незнакомец понял, что Хаджиме точно слушает и готов к продолжению диалога, поэтому произносит: — Инуи Сейшу, рад встрече с Вами. — Взаимно, я полагаю, —Коконой усмехается, делая глоток.       Этот вечер обещал быть интересным.