Четырнадцать лет и всего пара минут

      Это были съёмки седьмого выпуска шоу. Очень насыщенными они были сегодня для всех: одно выступление Стаса чего стоит. Но оказалось, что для Тишмана это был самый трудный день. Марк вообще чувствовал себя очень вяло. Сказывалась жара и работа, которую он никак не мог остановить. Всё шло как-то не так, как он себе это представлял. Обстановка сегодня давила на него очень тяжёлым грузом: хотелось всё бросить и уехать подальше от всех. Прекратить эти съёмки, не сидеть здесь рядом с коллегами, которые после его выступления кроме всех похвал и шуток наговорят ещё кучу замечаний и уже многими любимую фразу «мне не хватило». Не любил он такое, не принимал, как бы плохо это ни звучало. Марк выкладывался на полную, посвящал себя работе от и до, целыми днями репетируя каждый из номеров. И, действительно, после таких долгих дней слышать, что кому-то этого мало, было очень и очень неприятно. Особенно сегодня, когда состояние было не самое лучшее, всё валилось из рук, а картинка перед глазами иногда покрывалась мутными пятнами. Марк знал, что это всё происходит от его жуткого волнения, которое держится на протяжении всех недель, что они снимают шоу, и от недостатка сна. Он не мог позволить себе такую роскошь более чем на три часа, и поэтому последние пару недель его состояние с каждым днём становилось всё хуже и хуже. Казалось, пройдёт ещё пара таких бессонных ночей, и Марк просто свалится где-нибудь на дороге и не встанет больше.       Когда пришла его очередь выступать, Тишман максимально собрался и настроился, немного привёл себя в чувство холодной водой и вышел на сцену. Выступления заряжали его. Конечно, он же артист, он делает то, что нравится, то, что желает сердце, а желает оно одного — радовать публику и получать какую-то ответную реакцию на его чувства и силы, которые он в это дело вкладывает. Когда он видел эмоции на лицах тех, кто сидел в зале, он понимал, что занимается этим не зря. Конечно, далеко не всем нравилось его творчество и он сам. Но всё же у Марка была своя аудитория, он понимал, что это самые лучшие люди и дорожил каждым. И сейчас, когда он стоял перед залом, когда заиграли первые ноты этой мелодии, он поймал ту волну, по которой должен был плыть, и выступил. Спел так, что у самого сердце затрепетало.       Эти пятнадцать минут, большую часть из которых заняло обсуждение его номера, прошли наилучшим образом. Марк смог отвлечься от своего плохого состояния, от всех переживаний и просто слушал коллег. Он ценил слова каждого из них, это безусловно. Сегодня, наверное, все как-то смогли прочувствовать его состояние, поэтому никаких замечаний он не получил, что не могло не радовать: Марк вообще не знал, сможет ли он достойно всё принять сегодня, или всё же нервы возьмут своё. Но обстоятельства сложились наилучшим образом, поэтому он просто смеялся вместе с остальными, наслаждаясь теми драгоценными минутами, когда ему хорошо.

***

      Юля понимала, что для Марка она является одним из самых дорогих ему людей. Не могла с уверенностью сказать, что самая близкая, но точно знала, что для неё самой нет человека ближе, чем он. Они постоянно были в жизнях друг друга, каждый знал все мелочи, всё хорошее и плохое, каждое событие. Не всегда они могли быть рядом, ведь оба артисты, что подразумевает частые концерты, съёмки, репетиции, записи и много тех вещей, которые занимают большую часть времени. Но съёмки «Шоумаскгоон» подарили им обоим возможность быть рядом чаще, и Юля не могла не радоваться.       Начиналось всё очень хорошо. Юля видела, как Марк загорелся проектом, как тщательно подбирал песню для первого выступления, как часто репетировал. За несколько дней история вызовов в её телефонной книге запестрила его контактом. Он звонил ей постоянно, интересуясь, что думает она по поводу той или иной песни, исполнения, аранжировки и так далее. А Паршута успокаивала его, как могла. Отменяла свои репетиции, чтобы побыть с ним рядом, а иногда они просто совмещали, репетируя в их любимой студии.       С каждым отснятым выпуском Юля всё больше и больше стала замечать изменения, которые происходили с другом. Уже не до шуток было, когда она видела увеличивающиеся с каждым днём мешки под глазами, его бледное лицо, выражающее всю усталость, его глаза, светящиеся уже не так ярко. Паршута чуть сознание не потеряла, когда, приехав в студию на совместную репетицию с Марком, увидела его, сидящего на стуле спиной к ней, с опущенной вниз головой. А когда поняла, что он уснул, тяжело выдохнула, стирая подступающие непрошенные слёзы с глаз. Он настолько выматывался, что даже на неудобном стуле смог провалиться в сон. Это наталкивало Юлю на мысль, что он вообще не отдыхает и не спит. Паршута решила, что этого взрослого ребёнка нужно проконтролировать.       Она разбудила его и настояла на том, чтобы репетицию они отложили до завтра. До съёмок есть ещё пара дней, они успеют распеться, несмотря на то, что у самой Юли был не самый легкий номер. Она понимала, что очень важно пропеть всё несколько раз, но состояние Марка для неё было важнее репетиции. Поэтому сейчас она вызвала такси, и через полчаса они уже были в его квартире.       — Марк, ты не должен так нагружать себя, — мужчина сидел на кровати, локтями упираясь в колени и положив голову на ладони, закрывая ими лицо, а Юля накрыла одной рукой его плечо, а другой обхватила его запястье, — сколько ты не спал? Ты же доведёшь себя до края.       После минутного молчания Юле показалось, что он вообще её не слышал и снова заснул. Но тогда он отнял ладони от лица, поднимая на неё свои глаза. Она смотрела в них и понимала, что вытащить его из того «болота», в которое он как-то попал, может только какое-то невероятное событие. Но в голове сейчас не было ни одного варианта, что бы она могла сделать. И от осознания, что она никак не может помочь ему, на душе становилось мерзко. Но сейчас, когда в спасении нуждается её друг, она не могла дать волю своим чувствам.       Юля мягко толкнула его назад так, чтобы он лёг на подушку, и сама устроилась рядом с ним, обнимая его и утыкаясь носом куда-то в шею. Марк повернулся так, чтобы видеть её лицо, оставил поцелуй на лбу и сам прижал её к себе крепче. Юля, почувствовав всё это, поняла, что она как будто бы в каком-то сне, выходить из которого не хотелось совсем. И вот, когда спустя пару минут она услышала размеренное дыхание Марка, сама постепенно унеслась в царство Морфея.

***

      Когда Юля подхватила болезнь в самый неподходящий момент, они поменялись ролями. Теперь Марк успокаивал её, находился рядом с ней практически постоянно, каждый день привозил ей букеты её любимых пионов, получая взамен тёплые объятия и поцелуи в щеку. Казалось, хуже уже быть не может, но на следующий день у Юли подтвердилось ещё несколько диагнозов, и тогда у неё случился срыв. Весь день она лежала на кровати и плакала безостановочно. Слёзы никак не заканчивались, настроение держалось на одном и том же уровне — ниже плинтуса. Телефон звонил очень часто, и в основном на экране высвечивалось одно и то же имя. Но даже ему не хотелось отвечать: услышав такой её голос, Марк сразу же сорвал бы все репетиции и приехал бы к ней. А она знала, что номер у него сложный из-за танцев, в которых он тоже участвовал. Да и просто не было желания расстраивать его и заставлять переживать. Она понимала, что, не отвечая на звонки, может сделать только хуже, но эмоции брали верх, и ни о чем другом Юля не думала, продолжая заливать подушку слезами.       Ближе к ночи к ней в дверь позвонили, и тогда уже Юля не могла просто не подходить, как было в случае с телефоном. И, когда она увидела Марка, все эмоции отошли на второй план, уступив место безграничной радости.       Марк увидел заплаканное лицо Юли и почти в прямом смысле влетел в квартиру, прижимая девушку к себе и чувствуя, как намокает его рубашка.       — Юль, не плачь, пожалуйста. Я с тобой всегда, помни об этом. Мы есть друг у друга, и ты можешь всегда довериться мне.       В этот день Марк не отошёл от неё ни на шаг, постоянно находился рядом и держал в объятиях.

***

      А после выздоровления Юли всё вернулось на круги своя, и сейчас Марк сидел в своём кресле, снова пребывая в полуобморочном состоянии, и пытался внимательно следить за подругой в её номере. Он, в отличие от коллег, нисколько не был удивлён тому, что она смогла петь в такой сложной позиции — на плечах у Никиты. Юля ведь профессионал своего дела, а профессионалы могут многое. И когда пришла его очередь комментировать, он сказал то, что крутилось в его голове — это был лучший вариант сейчас, потому что он точно знал, что до выставления оценок не забудет своих слов. А потом до конца съёмок снова отключился, изредка комментируя выступления других.       Когда Марк, собрав все вещи из гримёрки, хотел уходить, он почувствовал сильную слабость. Такую, что, если бы не диван, стоящий рядом, он рухнул бы на пол. Голова резко закружилась, ноги подкосились, а в глазах потемнело. Он уже плохо помнит, что происходило дальше. Как будто сквозь толщу воды был слышен голос Юли, которая звала его часто и с каждым разом всё громче, чувствовались похлопывания по его лицу, а потом его сознание провалилось в темноту.

***

      Юля забежала в гримёрку к Марку, чтобы предложить поехать вместе, и увидела его уже почти лежащим на диване и схватившимся за голову. Сразу сложила в голове два и два и попыталась достучаться до него, вытянуть из той пустоты, куда он погружался не так медленно, как хотелось бы. Паршута поняла, что уже потерпела неудачу, и Марк всё-таки потерял сознание. Тогда слёзы вырвались из её глаз, а дрожащие руки потянулись к телефону, набирая скорую помощь. Мужчина пришёл в себя, когда она уже закончила вызов и сидела рядом, одной рукой пытаясь стереть непрекращающиеся слёзы, а другой крепко сжимая его ладонь. Марк смотрел на неё, видел, в какое состояние он сам её привёл и именно сейчас, находясь в не самом лучшем положении, несмотря на то, что ничего не наталкивало его на эти мысли до этого момента, ему показалось, что они могли бы быть идеальной парой. Он любил её, правда, и перенаправить эту любовь из дружеского русла в другое, более яркое, ему не составило бы труда. Он сжал пальцы девушки в ответ, переплетая свои с её, и вздрогнул от того, как отреагировала Юля. Она резко переместила свою вторую ладонь, накрывая его руку, а глаза быстро-быстро забегали по его лицу. Она шумно выдохнула его имя и, разрывая их ладони, прижалась к Марку, зарываясь пальцами в его волосы. Он не смог сдержать легкую улыбку и приобнял её за талию.       Они просидели так несколько минут, пока Юле не позвонили врачи, уточняя, куда именно нужно идти. И после небольшого осмотра все догадки Юли подтвердились. Недостаток сна, пищи, свежего воздуха — всё это и вызвало такое тяжёлое состояние и потерю сознания. Они целый день снимали в жарком и душном павильоне, и это ускорило ухудшение самочувствия. Выслушав все рекомендации врачей, Юля помогла Марку собрать всё, что он не успел и забрала ключи от его машины, садясь за руль и выезжая на дорогу к его дому.       Весь путь прошёл в молчании. Юля следила за дорогой, а Марк за ней. Казалось, что с каждой минутой он видит всё больше и больше достоинств, которые раньше не мог рассмотреть из-за исключительно дружеских чувств к девушке. Теперь, когда он постепенно и неожиданно для самого себя начал переступать эту черту, он смотрел на всё под другим углом, рассматривая все плюсы их возможной совместной жизни. Он не был уверен в том, что Юля может испытывать к нему то же самое, что он почувствовал только сегодня, а прошло ведь уже четырнадцать лет. Но Марк знал, что это новое чувство самое искреннее, и нисколько не сомневался в своих намерениях. Ему уже сорок два, а в каком-то давнем интервью он отмечал, что в тридцать три уже будет семейным человеком. Мысли про возраст вывели к тому, что сейчас тридцать три Юле. И правда, он же не уточнял, чей именно возраст имеет в виду.

***

      Молчание, длившееся уже не только всю дорогу до дома, но и полчаса посиделок на диване в гостиной, надоело обоим. Они сидели, почти прижавшись друг к другу, слегка соприкасаясь коленями, и каждый витал в своих мыслях. Но Юля первая покинула свой мир и повернулась лицом к Марку, получая ответную реакцию и смотря в его голубые глаза взглядом, выражающим всё беспокойство за него.       — Марк, ты никогда больше — слышишь? — никогда не доведешь себя до такого состояния. Ты должен пообещать мне, иначе мы поссоримся очень сильно.       Тишман посмотрел в карие глаза напротив, видя её серьёзность и, не прогоняя порыв, придвинулся ближе к ней, одной рукой обнимая её за плечи, а другую устроив на бедре девушки, сразу видя её изменяющийся взгляд.       — Я был бы рад, если бы ты контролировала мой распорядок дня, — и в следующую секунду Паршута была затянута в такой внезапный для неё поцелуй, наполненный одновременно страстью и нежностью, смелостью, властностью и любовью. Она совсем не ожидала такого порыва, поэтому отпрянула от него, слегка токая его в грудь.       — Марк, ты что творишь?.. — она произнесла это не с той интонацией, которую хотела вложить в свой голос, и Тишман понял, что сделал всё так, как нужно. — Мы же друзья, Марк, нельзя…       — Ты действительно так думаешь? — он начал покрывать поцелуями шею, рукой запутываясь в её волосах, аромат которых ему так нравилось вдыхать при их объятиях. — Тебе не нравится то, что я сейчас делаю? — эту фразу он прошептал ей в самое ухо, обдавая его горячим воздухом, вызывая тем самым приятные ощущения у девушки. Она уже не могла бороться с собой, но как-то продолжала держаться. — Ты и правда хочешь, чтобы я остановился сейчас? — он слегка прикусил мочку уха, сразу же оставляя там поцелуй, а руки переместил на спину, проводя ладонями сверху вниз и обратно. Всё это вызвало в Юле такую бурю эмоций, что она уже совсем не могла сопротивляться ему. Поэтому она обхватила руками его лицо и сама прильнула к губам, страстно целуя.       Они долго целовались, прерываясь только на то, чтобы вдохнуть кислород, кусали губы друг друга, не желая останавливаться, и сдерживали себя от порыва сорвать друг с друга одежду. Вскоре Юля всё же приняла нелёгкое решение прекратить атаку и отстранилась, приводя в норму дыхание. А после подняла на него свои горящие глаза, встречаясь с точно такими же влюблёнными, и улыбнулась ему, получая в ответ такую же искреннюю улыбку.       — Я согласна следить за тобой постоянно, но с двумя условиями, — Марк выгнул бровь, говоря этим продолжать дальше, — ты каждый день будешь целовать меня так, как сегодня, а сейчас мы идём спать.       Мужчина серьёзно смотрел на неё пару секунд, а после засмеялся во весь голос. Он понял, что для того, чтобы услышать такую просьбу, пришлось пройти всего лишь четырнадцать лет и один обморок, и нисколько не сомневался в том, что это было не зря.       — Для тебя всё, что угодно, — а после он с лёгкостью поднял её на руки и понёс в комнату, уложил её на кровать и устроился рядом с ней, обнимая её со спины и крепко прижимая к себе за талию, а Юля положила свою руку поверх его. Именно в этот момент каждый из них в полной мере осознал, насколько они счастливы друг с другом.