Solo

      Тьма поглощает с головой, трудно дышать. Без того больное сердце сжимает в тиски, обдавая жаром. Синие вены как никогда чётко выделяются на полотне бледной кожи. Прикрытые веками глаза подрагивают от посторонних шумов, слишком много всего навалилось. Боль насаживает словно куски мяса на шампуры, так же медленно, так же томно оттягивает момент. Но какой? Может, специально задерживается на лёгких и ногах, дразняще покалывает. Затем, стреляет будто из ружья в спину, аж в голову отдаётся надоедливая волна. Руки охватывает тремор, в горле слышны клокочущие звуки. То ли позвать хочет, то ли послать всех к чертям собачьим, неважно. Не важен и факт того, что в этот раз приступ намного сильнее, чем вчера.             Поворачивает голову в сторону, с губ слетает тихий, протяжный стон отчаяния. Капельница стоит рядом, через пакет с лекарствами проходят тусклые лучи солнца, сегодня пасмурно. Чуть приоткрывает глаза, смотря в незашторенное окно. Игла в вене приносит столько дискомфорта, хочется вырвать и выбросить куда подальше. Свободная рука тянется куда-то к прикроватной тумбочке, там вроде должен стоять стакан с водой. На ощупь находит стеклянный предмет, палец невольно опускается в ледяную жидкость. Положение полусидя полулежа не устраивает, а пока не закончится капельница, не сможет нормально лечь. Остаётся только ждать, либо кого-то, либо смерти. Она давно хотела позвать к себе, да всё момент не выдавался. Теперь же, шло как по маслу, скоро и печень откажет или скопытиться от адских болей в спине.             Краем глаза замечает в углу, окутанным полумраком комнаты, знакомую фигуру. Сидит тот неподвижно, слышно ровное, спокойное дыхание. Видать, гость уже давно спит, видя десятый сон на киселе. А если тоже попробовать? Снова прикрыв глаза, мычит от накатывающей боли. Вытаскивает палец из стакана, аккуратно вытирая об простыни. Тяжёлый вздох перемешанный с полустоном от боли, именно это побуждает загадочную фигуру чуть вздрогнуть. Теперь же, видит те самые глаза, сияющие тусклыми янтарными огнями.             — Когда проснулся? — спросила фигура из полумрака, вставая с кресла. Подойдя ближе, сел на край кровати. Спутанные фиолетовые волосы были собраны в высокий хвост, очки сидят на переносице. Смотрит нежно, несколько строго и осуждающе.             — Н-недавно… — произносит шёпотом, горло болит. На острую скулу ложится тёплая ладонь, поглаживая щеку, проводя по сиреневые мешкам. Глядит прямо в серые глаза, более похожие на цвет сухого асфальта. К ладони невзначай ластятся, как котенок, ищущий тепла в холодную погоду. Белая футболка помята, где-то видны не до конца выстиранные пятна крови. Бледная рука цепляется за ворот чёрного свитера, тянет на себя. Лоб ко лбу, смотрят друг на друга, понимают без слов. Обоим тяжело, когда такое было? Возможно, столкнулись с этим впервые, а может, уже несколько раз. Снова звучит тихий, хриплый голос. — Как давно… ты тут сидишь?             — С утра, если не ошибаюсь. — слышен смешок со стороны больного, тот тянет ещё ближе. Потрескавшиеся губы накрывают чужие, целует не спеша, вкладывая переполняющие чувства. Контраст холодного и горячего вызывает мелкую дрожь, тут же пропадающую под лёгким прикосновением к плечу. Несколько отстранившись, слегка улыбается. — Ты, вроде как, должен уже закончить с капельницами.             — Мф-м… давай не об этом… — сероглазый упорно старается не задевать тему, из-за которой оба мужчины чувствуют себя неловко. Нет, даже не так — потеряно. Старший шутливо закатывает глаза, получая в ответ лёгкий толчок в плечо. Как не крути, они остаются в душе всё теми же детьми. Снова прикрыв глаза, чувствует в своих пепельных волосах ладонь. Пряди пропускают через пальцы, то и дело слегка накручивая. Вторая рука гостя упирается в матрас кровати, сам же больной мечтательно мычит от накатившего удовольствия, приятно улыбаясь. И такая улыбка одна единственная, способная растопить сердце.             — Могу я лечь рядом? — спрашивает невзначай, убирая ладонь с пепельной макушки. Серые глаза смотрят прямо в янтарные, несколько удивлённо, но в тоже время… нежно что ли. Получив ответ слабый кивок головой, аккуратно пристраивается под худым боком. Пришлось немного подвинуться, дабы освободить место. Кровать узкая, несколько неудобная, выбирать не приходится. Что дали, то дали с этим ничего нельзя поделать. Перекинув руку за плечами младшего, приобнимает того, пепельная макушка удобно устраивается на плече. Полусидя полулежа, мужчинам некомфортно, но приходится терпеть. Этот гребанный пакет с лекарствами ещё не скоро кончится.             — Ты кофе… сегодня пил? — чуть перевернувшись на бок, пепельноволосый уткнулся в ворот свитера. Действительно, пахнет кофе, дорогим табаком и каким-то сладким, терпким ароматом алкоголя. Улыбается уголками губ, слегка проводит носом по ткани. — Вкусно пахнет, лучше чем… то, что готовит Феликс.             — С паузами говоришь. Не до конца проснулся? — в ответ усталый кивок, сам же мужчина вновь прикрыл глаза. Улыбка не спадала с лица, выделяя острые скулы и сиреневые мешки. Больно, очень больно. Но кто сказал, что в жизни всё будет легко? И кто сказал, что реальность встретит их с распростертыми руками? Никто, абсолютно никто. Краем глаза старший наблюдает за капельницей, в пакете с лекарствами ещё предостаточно жидкости. Имея свой конец, скоро и процедура кончится, можно будет поваляться просто так. Приступ с ночи замучал, благо, Данте опытный медик, сумел помочь. Даже из соседнего квартала припёрся посреди ночи, не на машине, а… на облаке. Привычкам не отказывают.             — Ты сегодня… улыбчивый. Что-то вспомнил? — пепельноволосый мельком глянул на довольно улыбающегося мужа, всё также проваливаясь в царство Морфея. Может, пришёл час?             — Да, было кое что. Тебе рассказать? — чуть подумав, больной отрицательно мотнул головой. Нет, ему не хотелось бы слушать то, что связано с его болезнью. Лучше полежать в тишине, послушать стук бьющегося рядом сердца и под этот аккомпанемент…             — Обещай мне, что… если меня не станет, ты не будешь справляться с проблемами… в одиночку. — только тогда, позволил окончательно прикрыть глаза. Дыхание замедлилось, вдох и выдох давался с трудом. Мельком ловил взгляд янтарных глаз, улыбался всячески, как мог. И перед тем, как окончательно уснуть…             «Я обещаю»…