Red lights

А вы когда-нибудь любили так сильно, что хотелось кричать об этом, если не каждому прохожему, то хотя бы знакомым? Ваши чувства настолько сильны, что хочется писать книги, слагать стихи, вкладывать всю душу в картины и песни. Единственное чего не хватает - взаимности. Нужна обратная связь, знание того, что твоя муза тоже чувствует любовь и необходимость быть рядом. Вот, например, Хёнджин никогда этого не хотел. Он всегда знал, что его любят, только вот, он не любил. Никогда и никого. Все люди были не те. Слишком жадные, лицемерные, эгоистичные и лживые твари, что хотели лишь денег и власти. Они никогда не стремились к искусству, а если и желали его, то только чтобы продать подороже и потешить свою гордыню. Хёнджин же искал в произведениях только прекрасное. Он не был идеален, потому и восхищался всем, что отличалось от его мира. Мира, в котором он задыхался от запахов дорогих духов "CHANELL", а к горлу подкатывала тошнота при виде мерзких рож с не менее мерзкими ухмылками. Хвану не хватало кого-то, кто мог бы вдохнуть в него желание жить и одной своей улыбкой вышибать землю из под ног. Ему не хватало Феликса. ***** Утро после жёсткого бухича никогда не бывает хорошим, поэтому Хван проклинает всё на чём стоит свет и еле как, отодрав себя от кровати, ползёт умываться. Завтра ему ещё на занятия идти, а он мало того, что не в форме после попойки, так ещё и не понимает, что показывать себя в таком виде студентам не стоит. Спускаясь со второго этажа, Хёнджин замечает тело, что лежит на его диване, накрывшись пледом почти с головой, и это тело не подаёт никаких признаков жизни. Знатно прихуев с данной картины, Хван медленно подкрадывается к человеку (а это скорее всего он) на диване. Стараясь не делать резких движений, он осторожно задевает плечо парня (у девушки не могут быть такие широкие плечи) и отскакивает на пару метров, когда незнакомец наконец-то вылазит из своего укрытия. - Хан, твою ж бога в душу мать, что ты делаешь у меня на диване? - Хёнджин хватается за сердце и смотрит в сторону Хана, что выглядывает из-под пледа, пытаясь понять, где он и что за тип мешает ему спать. - Хёнджин ты дебил? - еле проговаривает сонным голосом Джисон, - Вообще-то, я притащил твою пьяную тушку домой. Ты обязан мне по гроб жизни. Но для начала накорми своего гостя, что на собственном горбу тебя дотащил до дома. Ты вообще знал, что весишь тонны три не меньше. Хёнджин начал ржать как ненормальный. Во-первых, вид Хана был мягко говоря потрёпанный: след от подушки отпечатался на щёчке, которая после вчерашнего знатно отекла как и всё лицо в принципе, волосы были растрёпаны и торчали в разные стороны словно антенки, а без того маленькие глаза на опухшем лице становились ещё меньше. Во-вторых, охрипший после выпивки и сна голос был похож на хрип умирающего деда. В общем и целом, вид Хана был ужасно сонный и помятый. - Будет тебе завтрак, мой принц - сквозь смех проговорил Хван и пошёл на кухню, кидая лёгкие смешки по пути. Хан же был в шоке от такой наглости. Он его, значит, тащит на двадцатый этаж, укладывает спать, подтирая ему попутно слюни, а он ещё и ржёт. Каков нахал. Насупившись ещё больше, Джисон поднимает свою попу с дивана и ковыляет в сторону кухни с ярым желание надавать этому неблагодарному по шее. Ох, не ценит Хван своих сонбе, сейчас и пожалеет. ***** Феликс просыпается рано утром со странным ощущением. По нему словно проехались пару тройку тракторов с прицепами, которые битком забиты камнями. Тело ломит от непонятной усталости, а глаза закрываются обратно. Спал он без одеяла, так как уснул на нём, поэтому к усталости добавилось неприятное ощущение холода. Ли медленно поворачивает голову в сторону часов, что стоят на прикроватной тумбочке. 5:30 утра. Чего он так рано проснулся, если в выходные встаёт не раньше часа дня. Голова гудит будто от температуры, но её Феликс не ощущает, что его непременно радует. Не хватало ещё заболеть в начале семестра, когда у него слишком много дел. По мимо учёбы, не мешало бы найти подработку, а то долго на родительских деньгах он не протянет, так же не мешало бы перестать копить долги с начала учёбы, а то в конце не разгребёт, а что самое главное - зачётная работа, которой бы не мешало заняться. Феликс устало выдыхает и отворачивается, теперь пялясь в потолок. Глаза закрываются, но сон не идёт. Мысли бесконечно путаются, отгоняя его. "Придётся вставать" - думает Ли, но не шевелит и пальцем. Он слишком измотался за вчера морально. Ощущение словно его выпотрошили, а потом, набили обратно как плюшевую игрушку и заставили улыбаться. Нет сил, чтобы элементарно встать с кровати и заварить себе кофе. Нет сил думать и что-то осмылсять. Спустя пять, а может десять, минут Феликс поднимается с кровати и медленно, шаркая тапочками по полу, идёт в сторону кухни. Также медленно ставит чайник и садится на стул, ожидая пока тот закипит. Взгляд невольно падает на окно. На улице ещё темно, но уже в квартирах горит свет. Идёт дождь, что мерными сутками о крышу и стекло, отбивает мелодию. Кажется Феликс завис. Он смотрит в окно, даже не замечая, что чайник давно вскипел, а дождь почти закончился. ***** Хёнджин не понимает, почему Феликс, написал, что не придёт, ссылаясь на то, что пока дело продвигается не особо. Вроде же говорил, что управиться быстро. Нет, Хёнджин не торопит его, да и искусство дело такое, ему надо время, но почему бы не поработать вместе? Хёнджин подскажет в случае чего. Однако Ли отказался, находя и на это отговорку. Что же не так? Хёнджин долго размышлял и в каждом из его размышлений обязательно был Чан. Он появлялся в мыслях так часто, что уже начинал подбешивать. Сводилось всё к тому, что Феликс не хочет видеть Хвана, так как он понял, что тот к нему не равнодушен, а он любит Чана и не хочет давать Хёнджину ложную надежду или просто не хочет видеть. - Да что за бред, Хёнджин? - орал в трубку Хан, после чего осекался, извиняясь перед посетителями. - Я сейчас на работе, не могу долго говорить, так что буду краток. Ты - еблан каких поискать. - шептал он, сидя под барной стойкой. - Я это уже слышу в сотый раз. Придумай что-то другое, - Хёнджин закатывает глаза. Он сам знает, что накручивает себя, но не знает, что делать, чтобы перестать делать это. - Просто, блять, уже признайся ему, - уже спокойно отвечает Хан. - Не могу, я не уверен. Вдруг, он и правда любит Чана, а меня мало того, что отошьёт, так ещё и пошлёт. Где-то в мире один Хан хлопает себя по лицу. Он скоро такими темпами себе шишку поставит, чесное слово, заебал его уже этот Хван Хёнджин. - Тогда поговори с Чаном, делов то. Всё и узнаешь у него. А вот сейчас себя по лицу шлёпает Хван. - И что я ему скажу? "Чан, не мог бы ты по-братски отстать от Феликса и желательно укатить в свою Австралию навсегда?" - Откуда ты знаешь, что он из Австралии? Хёнджин понимает, что проговорился. На минуту он просто зависает. Не хочет говорить, что Чана знает давно и что он был не последним человеком в его жизни, но Хан опять начнёт задавать вопросы, что не надо Хёнджину. Дилемма. - Да так, пересекались пару раз в прошлом - грузно отзывается парень. - Пересекались? Ок, ты не хочешь о нём говорить, ладно, - Удивительно быстро настойчивый напор Хана сменился спокойным. - Мне пора, так что потом наберу, а с Феликсом лучше поговори, пока не загнал себя в могилу, покаски. Хан сбрасывает звонок и Хёнджин остаётся в полной тишине собственной квартиры. Поговорить с Чаном неплохая идея, однако не хочется портить вроде как нормальные с ним отношения, да и номера его у Хёнджина нет. Можно, конечно, спросить в деканате, сославшись на какой-то вопрос по поводу программы, однако, вызывать подозрения, а тем более возвращаться к тому дядьке с щетиной особого желания нет. Остаётся надеяться на судьбу, бога и высшие силы, что не горят мыслью о спасении несчастного юношеского сердца. И что, что Хёнджин не юноша. Ему всего двадцать четыре, а по ментальным ощущениям и мнению Хана все сорок. Хёнджин откладывает телефон и возвращается к работе в надежде, что всё решится как-то само. Но не проходит и пяти минут, как этот самый телефон начинает звонить. На дисплее высвечивается "Хан тупая белка" и с нехорошим предчувствием Джин отвечает. - Чувак, быстро жопу в руки и бегом сюда. Хан почти шипит в трубку, значит дело серьёзное. - Что опять? - Хёнджин почти закатывает глаза и откидывается на спинку кресла. - Этот твой Чан пришёл в наше кафе с каким-то челом. Твой шанс поговорить с ним, пока я держу его в поле зрения. - Ты окончательно сбрендил? Никаких разговоров, сегодня уж точно. Тишина в ответ знатно напрягла булки Хёнджина. Он был готов к гневной тираде, но никак не к молчанию. Это пугает его ещё больше. - Ей, ты там ещё? - Чёрт, я упустил его, короч, пиздуй сюда и мне насрать, что ты там делал. Я задержу его до твоего прихода, - и отключается. Хёнджин не знает как реагировать. Его друг на полном серьёзе собирается задержать незнакомого для него человека до прихода Хвана. Он с ума сошёл? Дабы сохранить психику бедному Чану, Хёнджин со скоростью реактивного самолёта одевается и летит в кафе друга. Он не хочет, чтобы на его душе висели невинные жертвы, даже те, которых ему не жаль. Может это ещё и интерес к ответам, которые ему даст его бывший знакомый. ***** В кафе влетает запыхавшийся парень, что чуть не сбивает девушку у входа. Неловко улыбнувшись и быстро кинув какие-то слова извинений, он летит в сторону барной стойки. Около кассы стоит другой парень, что с подозрением косится в сторону дальнего столика. - Я пришёл так быстро как мог. Что у тебя? - запыхавшийся Хёнджин валится на стойку перед Ханом, что продолжает поглядывать на парочку в углу. - Да вот, - он кивает в сторону того столика, - смотрю, чтоб никуда не слинял. А ты молодец, быстро бегаешь, - звучит как сарказм. Хан беззлобно улыбается и наконец смотрит на друга, - По моим подсчётам тот парень в сером костюме скоро должен уйти, а твой "знакомый" - показывает пальцами кавычки и закатывает глаза, - походу уходить не собирается, так что у меня созрел план, - заговорщически улыбается брюнет. В чём же заключался гениальный план Хан Джисона? Всё просто. Парень в сером костюме уходит, Чан остаётся допивать кофе, а если решит сбежать, Хан его остановит, но он надеется, что тот этого не сделает. После ухода "костюмчика" появляется Хёнджин, который подходит к Чану и заводит милую светскую беседу, в результате которой узнаёт ответы на интересующие вопросы. Они прощаются и расходятся как в море корабли. Сцена, занавес, аплодисменты. Пускайте титры, все довольны и счастливы. И вроде всё идёт как и предпологалаось. Парень в костюме вскоре уходит, а Чан остаётся. Он всё также сидит на кресле и пьёт свой кофе, что-то поглядывая в телефоне. - Давай, это твой шанс, - шепчет Хёнджину на ухо Хан и пихает его локтем. Хёнджин не дурак и решает включить всё своё мастерство импровизации. Он сначала оглядывается, а потом как ни в чём не бывало расслабленной походкой идёт в сторону столика. Чан замечает его достаточно быстро. Хёнджин тоже. Он разыгрывает удивление и садиться к Чану. - О, Чан, сколько лет, сколько зим. Давно не виделись. Чан откладывает телефон и мило улыбается. - И правда, давно что-то не встречались. - Ты ж вроде в Австралию вернулся? - Хёнджин откровенно пиздит. Знать он не знал, куда и зачем ездит Чан, но нужно поддерживать разговор. - Да, уезжал на пару недель, - Чан заметно помрачнел, видимо не хотел говорить причину, значит что-то здесь не чисто, Хёнджин жопой чует, - сложности в работе. - Да? А кем работаешь или работал? - Преподавателем искусств в Национальном Корейском Университете Искусств. - Ого, - Хёнджин притворно удивился, а то он не знал, сам же и устроился на место Чана - я, кстати, туда же устроился, - как бы между делом кидает Хван. - Ты молодец, не думал, что тебя туда возьмут. А вот это обидно. Только что было задето самолюбие Хван Хёнджина. Только он открывает рот, чтобы высказаться по этому поводу, как на телефон Чана приходит сообщение. Хёнджин его не видит, но пытается рассмотреть. Он успевает только прочитать имя отправителя. "Феликс". Сердце больно кольнуло. Тоесть, Феликс сказал, что не придёт к нему заниматься, но Чану он пишет. Неприятно однако. Хёнджин старается не думать, не загонять себя ещё глубже. Он обязательно разберётся во всём и сделает он это прямо сейчас. Чан читает сообщение, что-то быстро печатает и собирается уже подняться со своего место, объясняясь: - Прости, мне пора идти, потом поговорим. Он уже встаёт и собирается покинуть кафе, как его окликает Хёнджин, что будто прирос к стулу. - Что за дела у бывшего преподавателя и студента? - он даже не поворачивается к замершему около стола Чана. - Что у тебя с ним, Чан? Хёнджин смотрит на свои руки, так как просто не может поднять полный ненависти взгляд на когда-то лучшего и единственного друга. Чан устало выдыхает и садиться обратно на своё место. - Я люблю его. Звучит твёрдо. Лицо Чана спокойно, а голос как сталь. Внутри всё переворачивается. Хёнджин знает, но слышит будто впервые, удивлённо поднимая глаза и, смотря в чужие карие радужки. - А он? - голос почему-то хрипит, словно Хёнджин надрывно кричал длительное время, а сейчас потерял голос. - Вот это он мне и хочет сказать. Он предложил встретиться и всё обсудить. Руки дрожат, а виски пульсируют. Феликс отказался от встречи с Хёнджином, но предложил её Чану. Понятно, кто в приоритете. И видимо это не Хёнджин. Почему первая любовь такая сложная? Разве нельзя быстро со всем разобраться и быть счастливыми вместе? По-видимому, нет. Страдать и ещё раз страдать. Бред, но так сейчас и происходит. Два взрослых парня втюхались в мальчишку. Приехали, выходим. Хёнджин прикрывает глаза ладонью. Больше говорить не хочется. Он слишком устал от этого. Пусть судьба сама решит, к кому она в этой жизни благосклонна. - Вижу тебе он тоже нравится. А Чан не дурак. Он всё прекрасно видит и понимает. Хёнджина он заметил ещё тогда, когда тот врезался в девушку и разговор бариста с ним тоже видел, а также взгляды, что тот самый бариста кидал в его сторону. По Хёнджину было видно, что ему что-то нужно от Чана, но что тот не понимал до того момента, пока Феликс не написал ему. Всё эмоции были на лице. - Я не хочу с тобой ссорится, но и Феликса я так просто не отдам. - Но ты не можешь заставить его быть с тобой насильно, - Хёнджин усмехается, чувствуя преимущество. - Не могу, но я для него достаточно близкий человек, а он ценит дорогих ему людей. Чан откидывается на спинку кресла, скрещивая руки на груди, тем самым говоря "один - один". - Не видел я на его лице особой радости, когда ты ему признался, - Хёнджин налегает. Прекрасно понимает, что играет с огнём, но продолжает давить, - он даже плакал и кричал. Не похоже это на радость. Брови Чана нахмурилась, челюсть сжалась так сильно, что проступили желваки, на лбу пролегли небольшие морщины, а взгляд пожалел, показывая всю раздражёность данным диалогом. - Я не буду спорить с тобой только из-за старой дружбы, Хван, а так я всецело доверяю выбору Ликса, - агрессивно выплёвывает Чан, поднимаясь с кресла и напоследок кидая, - О твоих чувствах он вообще не знает. Чан уходит, оставляя неприятный осадок. Портить отношения, пусть и с бывшим, другом - неприятно. Хёнджин не хотел, но выяснить в чём тут дело, ему было необходимо. Теперь он знает на один процент больше, а значит возможно у него есть шанс завладеть сердцем Феликса. Он не сдастся, пока сам парень его об этом не попросит. Он будет бороться до конца.