Семь лет из жизни гражданина Бюзо

Это благодатное время было отравлено. Цветение свежей зелени больше не радовало глаз, оно рождало в сердце лишь почти абсурдную и нервную зависть к свободе флоры. Раньше он всегда любил конец апреля, эту бархатную теплоту воздуха, наполненного нежными ароматами. Но этот апрель был именно отравлен, безнадёжно отравлен его собственной свадьбой, к которой, как ему ещё вчера казалось, он был совершенно готов. С каким огромным воодушевлением совсем недавно Франсуа возвращался домой из Парижа, с таким же огромным стыдливым страхом сидел он сейчас за своим столом. Сидел и плакал, пряча рыданья и красноту лица рукавом своей сорочки. Огромная мерзость, помноженная на страх. Марианна была абсолютно счастлива, он же не чувствовал совершенно ничего. Полнейшее телесное онемение и колкая гадливость в сердце. Так позорно встречать утро после первой брачной ночи, покинув свою молодую жену, сбежав из спальни, где остались сонные объятия и спёртый воздух. Больше всего на свете Франсуа боялся посмотреть её доверчивые глаза, увидеть её. Лучше и дальше с болезненным упоением чёрной болью тонуть в своих утренних слезах.